Түркі халықтарының рухани қҰндылықтары және маңҒыстау жыраулық ДӘСТҮРІ

171 

 

всегда  имеет  общественный  характер.  Поэтому  слова  и  понятия,  которыми  говорит  публицист, 

известны  другим.  Отсюда  можно  сделать  важный  вывод  о  том,  что  произнесенные  человеком 

слова  являются  общими  для  всех  интерсловами,  а  отделенный  от  человека  текст  (например, 

написанное  им  на  бумаге  произведение)  есть  интертекст,  потому  что  его  понимают  другие.  Раз 

текст  доступен  многим  людям  одновременно,  значит  он  есть  интертекст,  т.е.  общепонятный 

межчеловеческий текст.  

Не  зря  существует  понятие  черновика.  Черновик  публициста  –  прекрасная  возможность 

проследить,  как  внутренний  текст  автора  становится  внешним  интертекстом.  Изучая  черновик, 

исследователь  пытается  проникнуть  в  лабораторию  мышления  писателя  через  данную  рукопись. 

Ведь  черновик  есть  самая  точная,  прекрасная,  удивительная  лаборатория  перехода  текста  в 

интертекст.  Именно  поэтому  слова  русского  писателя  Михаила  Булгакова  «рукописи  не  горят» 

стали  такими  популярными.  Данное  изречение  означает,  что  выдающиеся  произведения 

бессмертны,  а  творческая  лаборатория  писателя  неисчерпаема.  Таким  образом,  текст  всегда 

интертекст,  а  идея,  излагаемая  с  его  помощью,  всегда  интеридея.  Для  того,  чтобы  идея  была 

понята, она неизбежно должна быть доступной множеству людей, т.е. интеридеей. В то же время 

ясно,  что  без  новой  идеи  не  может  быть  нового  произведения.  Поэтому,  касательно 

публицистического  творчества,  любое  новое  произведение  должно  содержать  новую  идею,  тот 

или  иной  элемент  новизны.  Без  новизны  не  может  быть  произведения,  излагаемого  впервые. 

Конечно, это будут известные идеи, но с элементами новизны, или, другими словами, сплетенные 

в новый публицистический текст. 

Механизм появления интертекста. Индитекст и интертекст. Возникает вопрос – когда текст 

становится интертекстом, где начальный момент этого? Мы полагаем, что текст, который отошел 

от  своего  владельца,  хозяина,  родителя  –  в  виде  рукописи,  устной  речи  и  т.д.  –  и  перешел  к 

другому  человеку,  уже  самим  этим  фактом  перехода  становится  интертекстом.  Это 

принципиально важный момент.  

Поясним,  как  это  происходит.  То,  что  человек  есть  одновременно  и  физическое,  и 

социальное  существо  –  никем  не  оспаривается.    Физическая  сущность  человека  –  это  его 

физический,  животный  мир.  Социальная  сущность  человека  –  это  его  духовный  мир.  И,  будучи 

физически  индивидом,  т.е.  человеком  с  личными  телесными  качествами,  духовно  он  является 

интерчеловеком,  диачеловеком,  так  как  вне  этой  межчеловеческой  сущности  у  него  нет 

социальности, т.е. ни сознания, ни разума. Словом, человек физически индивидуален, а социально 

общественен. В результате этого человек есть одновременно с этим интерчеловек. Поэтому будет 

правильно,  если  мы  скажем,  что  моментом  порождения  текста  является  отделения  текста  от 

автора,  например,  в  виде  его  изложения  на  бумаге.  Данный  процесс  и  есть  непосредственный 

момент  появления  интертекста.  Публицист  пишет  так,  чтобы  его  поняли  другие.  Для  этого  он 

отделяет  текст  от  себя.  Пока  текст  внутри  него,  он  его,  индивидуальный  текст.  Когда  текст 

отходит от него, например, пишется на бумаге, первоначально он пребывает еще в родовых муках, 

т.к.  исправляется,  уточняется  и  т.д.  Т.е.,  здесь  он  находится  в  процессе  перехода  от 

индивидуального  текста  к  интертексту,  это  время  его  становления  как  интертекста.  Поэтому 

порождение текста есть время перехода от индитекста к интертексту.  

Таким  образом,  мы  можем  сказать,  что  публицистический  текст  всегда  появляется  перед 

читателем  только  как  интертекст,  потому  что  человек  общественное  существо.  Текст  есть 

интертекст по своей генетике, по своему происхождению, порождению. Человек не есть человек 

только  как  он  сам,  одновременно  с  этим  он  умственно  и  психологически  отражает  в  своем 

сознании сознание другого человека. Другими словами, его  сознание является общим, единым с 

сознанием  остальных  людей,  потому  что  сознание  имеет  социальное  происхождение.  Поэтому, 

если  физически  он  индивидуальный  человек  (индичеловек),  то  социально  он  есть  общественное 

существо (интерчеловек).  

Следующий  этап  нашего  доказательства  состоит  в  том,  что  вне  интерчеловека  не  может 

быть  интертекста,  интертекст  –  это  всегда  продукт  интерчеловека.  Интертекст  есть  результат 

людских взаимосвязей между собой. Если текст есть порождение межчеловеческих отношений, то 

это означает, что он одновременно с этим есть интертекст. Интертекст – это текстовые отношения 

людей между собой. Таким образом, мы  приводим еще одну новую классификацию текста. Есть 

172 

 

личный  индивидуальный  текст  и  есть  интертекст,  потому  что  нет  текста  вообще  (текста  как 

материала  вне  личности  публициста  и  вне  людей,  знакомящихся  с  этим  текстом).  Текст  может 

существовать только в виде индитекста, а, отчужденный от автора, только как  интертекст. Других 

видов  текста  не  существует.  Любой  внутренний  текст  есть  индитекст,  а  любая  рукописная  или 

опубликованная вещь есть исключительно интертекст.  

Постмодернисты  об  интертексте.  Похоже,  что  все  началось  с  русского  ученого 

М.М.Бахтина (1895-1975). Он глубоко раскрыл природу диалога, т.е. явления, когда текст одного  

произведения  диалогизирует  с  другими  текстами,  которые  предшествуют  ему  во  времени  или 

существуют  параллельно  с  ним.  Мы  можем  добавить,  что  текст  способствует  также  созданию 

текстов и после него, например, при интерпретации и разъяснении государственного гимна.  

Одним  из  основных  источников  интертекстуальности  как  художественно-эстетического  и 

познавательного  понятия  является  теория  полифоничности  М.М.Бахтина,  который  выбрал  для 

изложения  своей    оригинальной  идеи  весьма  удачный  объект  –  творчество  Ф.М.Достоевского. 

Известно,  что  Ф.М.Достоевский  является  одним  из  наиболее  ярких  авторов  с  точки  зрения 

диалектического изображения личностей своих героев. Все они находятся в постоянном смятении 

и  поиске:  студент  Р.Раскольников,  князь  Л.Мышкин,  братья  Карамазовы.  Они  находятся,  так 

сказать,  в  свободном,  нелинейном  жизненном  тексте.  Как  известно,  впервые  Ю.  Кристева 

употребила понятие интертекстуальности в 1967 г., что вызвало неоднозначную реакцию ученых и 

потребовалось  личное  вмешательство  такого  авторитетного  ученого  как  Р.  Барт,  вставшего  на 

защиту  исследовательницы  из  Болгарии.  Ю.Кристева  писала:  «…В  данном  случае  недостаток 

строгости  следует  скорее  рассматривать  как  открытие,  впервые  сделанное  Бахтиным  в  области 

теории литературы: любой текст строится как мозаика цитаций, любой текст  – это впитывание и 

трансформация какого-нибудь другого текста. Тем самым на место понятия интерсубъективности 

встает понятие интертекстуальности». [1, 427–457].  

При постмодернизме текст как единственность и даже целостность, исчезает, растворяется 

в повседневном бытии. Все устойчивые элементы текста и модели пропадают. Текст как принцип 

исчезает,  остаются  фрагменты,  совокупности  цитат,  кочующие  образы.  Текст,  по  мнению 

постмодернистов,  не  может  быть  общим  понятием,  потому  что  таких  понятий  вообще  не 

существует  в  природе,  это  искусственно  придумано  философами.  Текст  может  отражать  только 

нечто  единичное, конкретное. Вот  что  пишет один из основоположников постмодернизма Ролан 

Барт об общетекстовом характере любых сообщений: ««Все официальные языковые институты — 

это машины, постоянно пережевывающие одну и ту же жвачку; школа, спорт, реклама, массовая 

культура, песенная продукция, средства информации безостановочно воспроизводят одну и ту же 

структуру, один и тот же смысл, а бывает, что одни и те же слова: стереотип — это политический 

феномен, это само олицетворение идеологии» [2].   Одни и те же элементы  – структура, смысл и 

слова –  представляют собой элементы интертекста, повторяющиеся в новых сочетаниях и новых 

произведениях.  Очень  важно  то,  что  постмодернизм  появился  в  рамках  литературоведения  и 

только потом приобрел общефилософское и общеметодологическое направление.  

Программная  публицистичность  интертекста.  Постмодернисты  повернули  научно-

художественные поиски в области гуманитарных наук от  логической абстракции, в которую все 

впали  после  Канта  и  Гегеля,  к  действительности.  В  творчестве  постмодернистов 

литературоведческое  разъяснение  реальной  жизни  стало  преобладать  над  философским  и 

политическим.  По  нашему  мнению,  в  центре  публицистического  толкования  жизни  находится 

человек  и  окружающая  его  действительность,  а  говоря  точнее  –  природа  и  общество. 

Действительность  с  природой  и  обществом  в  центре  –  вечный,  универсальный 

общецивилизационный критерий любого искусства, любой формы деятельности. Пока существует 

человек, так оно и будет.  

Говоря  далее,  можно  отметить,  что  публичный  характер  любого  текста  носит 

всеобъемлющий  характер  и  неизбежно  является  главенствующим  и  определяющим  в  нем. 

Публицистический  текст,  хотя  он  «территориально»  находится,  упрощенно  говоря,  между 

художественным  и  научным  сочинением,  насыщен  чувствами  не  менее  сильно,  чем 

художественное произведение. Разница в том, что художественные чувства более эстетичны, тогда 

как  публицистические  более  политичны.  Поэтому  мы  считаем,  что  публицистика  –  это 

173 

 

эмоциональное отражение события, или, условно говоря, его эмоциональное зеркало. А эмоции у 

всех разные, поэтому произведения даже на одну и ту же тему получаются различными. Доказать 

это просто. Две статьи двух публицистов об одном и том же событии, например, об Арале, будет 

различным и это естественно для публицистики.  

Интертекстуальность каракалпакских дастанов. Перейдем ко второму тезису. Мы считаем, 

что  содержание  всех  без  исключения  каракалпакских  народных  дастанов  является 

интертекстуальным. Перейдем к доказательству.  

Несмотря  на  то,  что  об  интертекстуальности  первыми  начали  говорить  постмодернисты 

(Ю.  Кристева,  1967  г.),  тем  не  менее,  ее  элементы  (например,  бродячие  сюжеты  или  образы) 

рассматривались  в  теории  литературы  и  публицистики  уже  давно.  Так,  авторы  «Литературного 

энциклопедического словаря» пишут: «…Образ-архетип заключает в себе наиболее устойчивые и 

вездесущие  «схемы»  или  «формулы»  человеческого  воображения,  проявляющиеся  как  в 

мифологии,  так  и  в  искусстве  на  всех  стадиях  его  исторического  развития  (в  архаике,  классике, 

искусстве  современности).  Пронизывая  всю  художественную  литературу  от  ее  мифологических 

истоков  до  современности,  архетипы  образуют  постоянный  фонд  сюжетов  и  ситуаций, 

передающийся  от  писателя  к  писателю»  [3].  Это  подтверждает  множество  работ  по 

литературоведению и публицистиковедению, написанных в разные периоды и годы.  

Наглядным примером подобной интертекстуальности является содержание каракалпакских 

дастанов.  Причем  подобная  интертекстуальность  проявляется  не  только  в  пространстве,  но  и  во 

времени. Относительно пространства можно заметить, что образы Алпомыша и Барчиной, Ашик 

Гариба  и  Шахсенем  являются  характерными  не  только  для  каракалпаков,  но  и  для  тюркских 

народов, живущих в другой местности. Относительно времени можно сказать, то эти образы уже 

несколько  веков  переходят  от  поколениям  к  поколению.  Это  наиболее  очевидные,    но  не 

единственые  элементы  их  интертекстуальности.  Более  глубокими  и  не  менее  сильными 

интертекстуальными  архетипами  дастанов  служат  степь  и  река,  животные  и  птицы,  деревья  и 

трава, а также любовь к родной земле, ее защита от недругов, забота о родителях, преданность в 

дружбе, верность любимому, проявление уважения к гостю, бережное отношение к природе и т.д. 

Еще одним фактором их интертекстуальности является характерная для них многоавторность, т.к. 

это прямой шаг к обезличенности, общенародности текста.  

Литературное содержание дастанов имеет как современное восприятие, так и исторически 

конкретные контексты – психологический, научный, бытовой, обрядовый и т.д. Несомненно, что 

литературный  текст  многих  дастанов  включает  в  себя  элементы  других  текстов,  что  также 

усиливает их интертекстуальность. Поэтому устное словесное творчество  – это тот эстетический 

магнит,  который  всегда  притягивает  к  себе  аудиторию.  В  конечном  счете  получается,  что  не 

событие  организует  текст,  а  текст  организует  событие.  Дастан  отражает  событие,  создавая  тем 

самым  ту  реальность,  которую  видит  сказитель.  В  результате  в  памяти  аудитории  остается  тот 

текст, который создал исполнитель. Это особенно хорошо видно на расстоянии в несколько веков, 

когда  первичный  контекст  появления  каракалпакских  дастанов  давно  забыт,  а  остались  только 

классические тексты, по которым мы узнаем о событиях того времени.  

Таким  образом,  для  нас  не  представляет  сомнения  очевидная    интертекстуальность 

каракалпакских  дастанов.  Все  народные  поэмы  каракалпаков  есть  не  что  иное  как  интертексты. 

Другое дело, что специалистам в области исторической текстологии следует выяснить, когда и в 

каком  виде  они  впервые  были  сложены,  как  постепенно  менялось  их  содержание,  кто  в  какое 

время и как их исполнял (исполнение сильнейшим образом влияло на их восприятие), кто были те 

жирау  и  бахши,  которые  их  исполняли,  как  очередные  поколения  сказителей  дополняли  эти 

поэмы, как доводили их до массовой аудитории. В ответах на эти вопросы и кроются конкретные 

элементы интертекстуальности каракалпакских дастанов.  

Заключение. Восприятие текста только как текста является узким и недостаточным для его 

должного осмысления. Текст становится полноценным понятием тогда, когда он воспринимается, 

понимается  и  осмысляется  именно  как  интертекст.  Текст  наиболее  соответствует 

психологическим особенностям человека, т.к. в нем органично сочетаются оба метода познания, 

две ипостаси, в которых непрерывно пребывает личность – чувственное и рациональное, логика и 

эмоции.  Феномен  текста  связан  с  двумя  взаимосвязанными  процессами  –  изложением  и 

174 

 

восприятием.  И  первое,  и  второе  –  сложнейшие  процессы  умственной  работы:  восприятия, 

понимания, памяти и т.д. Текст есть вместе с тем программа его воздействия на потребителей. Сам 

публицист  есть  первая  и  наиболее  требовательная  часть  аудитории.  В  целом  составление  текста 

равно  процессу  нейролингвистического  программирования.  Поэтому  необходимо  глубже 

познавать взаимодействие текста и автора с одной стороны, с массовой аудиторией с другой, т.е. 

текстуально-творческий процесс воздействия на аудиторию.  «В постмодернизме прослеживается 

идея  конца  времени,  смерти  бога,  философа,  субъекта,  автора,  текста,  композитора.  Ярчайшими 

представителями  такого  современного  образа  философского  мышления  являются  Жак  Деррида, 

Жиль  Делёз,  Мишель  Фуко,  Ролан  Барт,  Жан  Бодрийяр,  Жан-Франсуа  Лиотар,  Жак  Лакан  и 

другие»  [4].  В  отличие  от  них,  наш  общий  вывод  таков  –  текст  не  умирает,  он  переходит  в 

интертекст, обладающий способностью бессмертия.  

 

ЛИТЕРАТУРА 

 

1.  Кристева,  Ю.  Бахтин,  слово,  диалог  и  роман  /  В  книге:  //  Французская  семиотика.  От 

структурализма к постструктурализму. – М.: Прогресс, 2000. – С. 427–457. //  

2.  Барт  Р. Удовольствие от  текста. // Избранные работы: Семиотика: Поэтика:  Пер. с фр. / 

Сост.,  общ.  ред.  и  вступ.  ст.  Г.  К.  Косикова.  —  М.:  Прогресс,  1989.  –  С.  495.  //  Взято:  20.03.18, 

9:02). 

3.  Литературный  энциклопедический  слoварь.  Под  общ.  ред.  В.М.Кожевникова, 

П.А.Николаева. Редкол.: Л.Г.Андреев, Н.И.Балашов, А.Г.Бочаров и др.  – М.: Сов. энциклопедия, 

1987. – 752 с. 

4. 

http://www.bolshoyvopros.ru/questions/2383584-kakie-est-filosofy-postmodernisty.html

,  22 

мая 2018 г.  

 

жүктеу/скачать 3,59 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: