Философия

159
внимание то, что она традиционно не включалась в
сферу последнего. Желательно обнаружить какой
нибудь критерий, позволяющий определить, в какой
степени мода входит в область искусства (или нахо
дится вне его), но существование такого критерия
весьма маловероятно.
Сьюзи Менкес, редактор отдела моды журнала
«International Herald Tribune», пишет: «Настоящая
мода должна быть функциональна и потому может
квалифицироваться только как прикладное искус
ство или ремесло. Если одежда не предназначена для
ношения, о моде нет и речи. Однако она вполне
может быть искусством»
219
. Подобная точка зрения
имеет свои недостатки. Сьюзи Менкес принимает в
качестве демаркационного критерия между искус
ством и неискусством непригодность для использо
вания. Такой подход является традиционным, и его
применяли многие, в том числе и Адорно
220
. Впервые
этот критерий, судя по всему, был сформулирован
Кантом в «Критике способности суждения» (1790),
где с его помощью проводилось различие между сво
бодной и обусловленной красотой
221
. Это различие
исходит из того, насколько объект является подходя
щим для эстетического опыта в объективном смысле,
то есть насколько он пригоден для 
использования.
Кант утверждает, что в эстетической сфере объект
должен демонстрировать отсутствие целесообразно
сти, чтобы быть настоящим объектом искусства, а
точнее говоря: чтобы быть объектом чистого, эстети
ческого суждения. Сейчас не должно вызывать сом
158
нения то, что подавляющее большинство предметов
одежды 
имеет функциональное применение. Она
нужна 
для чегото, а именно для того чтобы ее носи
ли. Естественно, существуют экземпляры, которые
созданы таким образом, что они фактически беспо
лезны, но это исключение из общего правила. Поэто
му одежда в основном исключена из подобной канти
анской эстетики. В то же время понятно, что сфера
эстетики значительно превосходит небольшую груп
пу объектов, которые соответствуют требованиям
Канта. Его подход не абсолютен, поскольку, с одной
стороны, существует определенный ряд объектов,
которые непригодны для использования, но при
этом едва ли могут расцениваться как искусство, а с
другой стороны, некоторые элементы новейшего
искусства, бесспорно, могут быть полезны
222
. Разви
тие искусства в новейшее время показывает, что
непригодность для использования становится
неприменимым критерием при определении искус
ства.
Модельер Зандра Роудс*, со своей стороны, утвер
ждает, что мода фактически «более важна, более худо
жественна», чем современное искусство. Это объяс
няется тем, что мода все еще продолжает работать с
понятием красоты, которое уже абсолютно не интере
сует искусство
223
. Но и этот подход немногим отлича
ется от точки зрения Менкес, если подходить к ним с
позиции критика. Роудс предполагает, что настоящее
* З. Роудс (р. 1940) – британская модельер.

выделить в себе основное и таким образом прибли
зиться к реализации своей сути. Не будет преувеличе
нием сказать, что именно такой подход к одежде как
к особой среде используется в новейшей авангар
дной моде. С другой стороны, следует учитывать, что
мода осуществила этот процесс рефлексии через
много десятилетий после того, как модернистское
искусство его завершило – разумеется не добившись
какихнибудь окончательных результатов. Даже наи
более передовая в художественном отношении одеж
да запаздывает по сравнению с искусством и тем
самым изменяет своим собственным идеалам вновь
созданного. Расцененная как искусство мода попро
сту перестает быть достаточно модной. Говоря это,
следует добавить, что саморефлексия едва ли может
выполнять функцию необходимого или достаточно
го критерия для включения объекта в сферу искус
ства. Вопервых, существует целый ряд занятий,
характеризующихся саморефлексией, например
метафизические исследования, которые не могут,
несмотря на это, быть классифицированы в качестве
искусства. Кроме того, не вызывает сомнения нали
чие определенного числа видов искусства, не имею
щих саморефлексии в качестве основной задачи.
В таком случае легко согласиться с утверждением
Сунг Бук Кима о том, что мода – это искусство просто
по той причине, что представления о моде и искус
стве развивались таким образом, что они в результате
стали восприниматься взаимосвязанно
226
. Понятие
искусства в течение последнего столетия так ради
161
искусство по своей сути должно сосредоточиваться
на красоте, однако такая позиция, строго говоря,
является актуальной лишь для внутренней сферы
искусства, литературы и философской эстетики
последних 150–200 лет, а Роудс едва ли сможет пред
ставить хотя бы один аргумент в защиту того, что кра
сота должна быть привилегированной эстетической
категорией. Кроме того, определенная часть новей
шей авангардной моды, к примеру одежда, которую
Маржьела покрывал плесневым грибком, не отвечает
критерию, в соответствии с которым мода должна
оперировать понятием красоты.
Натали Хан придерживается другой позиции.
Она утверждает, что работы таких модельеров, как
Маржьела, становятся искусством, скорее, не благода
ря дизайну, а изза того, что они содержат рефлексив
ный комментарий самой индустрии моды, частью
которой они являются
224
. Подобная рефлексия широ
ко распространилась в от кутюр последних десятиле
тий, в том числе среди бельгийских и японских
модельеров. Указанное явление в отношении целой
среды тесно связано с саморефлексией модернист
ского искусства. По мнению теоретика искусства
Клемента Гринберга, именно это и было задачей
модернистского искусства. Он утверждает, что суть
модернизма состоит в том, что любой вид искусства
должен демонстрировать свою особую черту, уни
кальную для него одного, так, чтобы подчеркнуть его
«абсолютную автономию»
225
. Каждая область искус
ства должна «критиковать» саму себя с тем, чтобы
160

163
кально расширилось, что с трудом можно отыскать
объект или явление, которое нельзя было бы в него
включить, поэтому весьма сложно отделить искус
ство от неискусства
227
. Таким образом, вопрос «Явля
ется ли мода искусством?» сформулирован простран
но или, по крайней мере, он не вполне разумен. Если
мы рассмотрим искусство ХХ века и дискуссию
вокруг него, станет понятно, что все в основном вра
щается вокруг вопроса: «Искусство ли 
это?» Данный
вопрос стал пространным именно по той причине,
что ответ на него всегда будет положительным, а сама
постановка этого вопроса основательно закрепилась
в мире искусства. Скорее, чем задаваться вопросом,
насколько чтото является искусством, мы должны
думать о том, насколько это искусство является хоро
шим или важным. Следовательно, мы должны ставить
вопрос о том, насколько мода, трактуемая как искус
ство, является искусством хорошим. Весьма малове
роятно, что мы утвердительно ответим на этот
вопрос.
Впрочем, существуют примеры моды, полностью
соответствующей уровню искусства. Мне не кажется,
что модели, созданные в 50х годах прошлого столе
тия Кристобалем Баленсиагой, в какойто степени
отличались от того, что происходило в тот же момент
в скульптуре в области исследования пространства.
Произведения Скиапарелли позиционировались,
пожалуй, как самые яркие проявления сюрреалисти
ческой живописи, созданные в 20–30х годах про
шлого века. Также современные модельеры реализу
162
ют проекты высокой художественной ценности. Кол
лекция «Весна–лето – 2001» Александра Маккуина
представляла собой любопытную рефлексию объек
тивизации в моде. На подиуме стоял большой пря
моугольный бокс, изготовленный из зеркального
стекла. Показ начался умышленно с большой задерж
кой для того, чтобы зрителям пришлось долгое время
сидеть, уставившись на свои собственные отражения,
а не разглядывать моделей. Такое решение было осо
бенно глубокомысленным, так как явившаяся на
показ публика состояла в основном из журналистов,
пишущих о моде, основная задача которых – расска
зывать 
другим людям, каким образом они должны
выглядеть. Обозреватели должны объективировать
самих себя. Указанный процесс двинулся в противо
положную сторону, когда начался показ и стало ясно,
что модели, находящиеся в боксе, видят не зрителей,
а лишь собственное отражение. Публика теперь
могла рассматривать их, оставаясь при этом невиди
мой, и, таким образом, присутствовала на 
пипKшоу*.
В данном случае мода полностью соответствует
искусству, но большинство из того, что создается, не
обладает ценностью с художественной точки зрения.
То есть мода – если она должна рассматриваться как
искусство – искусство весьма посредственное.
Может ли искусство чемунибудь научиться у
моды? Оно не может научиться чемунибудь даже у
* Пипшоу – (от 
англ. peep show) шоу с участием обнаженных
женщин, совокупляющейся пары и т. п., которое зритель наблюдает
через глазок в стене.

В то время как искусство живет в заблуждении,
что оно находится вне времени, у моды есть «своя пра
вда, которая представляет собой бессознательное
понимание временно1й сущности искусства»
230
. Оно,
как и все иное, подчиняется моде, и именно поэтому
мода обладает этим «бессознательным пониманием»
действительной природы искусства. В то же время
следует указать, что Адорно, мягко говоря, критически
относится к «модному искусству», поскольку мода,
помимо понимания истины в отношении искусства,
также ограничивает автономию последнего
231
. «Искус
ство не является чемто чистым, имеющим возмож
ность находится вне моды», – пишет он, однако искус
ство должно при этом «противостоять моде», если
речь идет об искусстве полноценном
232
. Другими сло
вами, последнее должно иметь двойственное отноше
ние к моде, то есть частично признавать силу моды и
понимать, что само ей подчиняется, и частично боро
ться с этой силой. По Адорно, мода представляет
серьезнейшую опасность для культуры, поскольку она
якобы гомогенизирует общество и тем самым делает
его более тоталитарным. В связи с этим задачей искус
ства является осознание этой опасности и отражения
в самом себе значения моды. Таким образом, отноше
ние искусства к моде должно быть амбивалентным, и
это именно та амбивалентность, которая характери
зует исследование моды в его взаимосвязях с искус
ством в последние десятилетия.
По мысли Адорно, искусство должно отражать,
каким образом на него влияет временной характер
165
самого себя. Оскар Уайльд пишет, что «безусловно, в
искусстве, как и в одежде, существует мода»
228
, и нет
необходимости быть крупным знатоком искусства,
чтобы понять, что это действительно так. Между
искусством и модой нет какойлибо четкой границы,
т. е. в данном случае нельзя говорить о наличии двух
различных миров. И это объясняется не тем, что мода
могла бы достигнуть уровня искусства, а, скорее, тем,
что практически всё, в том числе и искусство, подчи
няется принципам моды. Естественно, дело не в том,
что искусство бесконечно развивается, стремясь
«всего лишь» стать модой – это не случается ни с
одной из тех областей, в которых проявляется мода,
то есть ни с одеждой, ни с искусством, ни, скажем, с
философией, – но, скорее, в том, что modus operandi
моды становится все более значимым элементом для
развития искусства.
Адорно утверждает, что искусство находится под
воздействием моды, само того не осознавая: 

жүктеу/скачать 490,25 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: