ГЛАВА 1. ФРАЗЕОЛОГИЯ В РАМКАХ КУЛЬТУРНО-

 
15 
[Fleischer  1982:  14],  на  работы  которой  опирались  многие  немецкоязычные 
исследователи фразеологии (в частности, Х. Бургер, В. Фляйшер и др.).  
Нередко  зарубежные  ученые  приводят  обзор  значимых  трудов, 
посвященных  истории  развития  советской  и  российской  фразеологической 
науки, и рассматривают теоретические основы изучения устойчивых единиц, 
нашедших в ней свое отражение, в том числе вопросы диахронного анализа 
ФЕ, например, А. Сиальм в [Burger et al. 1982], В. Фляйшер в [Fleischer 1982] 
и др.  
К 
основным 
проблемам, 
изучением 
которых 
занимается 
фразеологическая наука, относятся вопросы классификации и вариативности 
ФЕ,  описание  структурно-семантических  особенностей  устойчивых 
выражений,  сопоставительный  и  лингвокультурологический  анализ 
фразеологизмов, 
фразеологическая 
стилистика 
и 
идеография, 
лексикографическая  обработка  фразеологического  материала  и  многие 
другие.  
Одним  из  важных,  но  пока  еще  недостаточно  разработанных 
направлений  современной  фразеологической  науки  является  исследование 
фразеологии в диахроническом аспекте.  
Так  как  настоящая  работа  выполнена  в  русле  исторической 
фразеологии, 
представляется 
необходимым 
рассмотреть 
важность 
исследования  фразеологических  единиц  в  диахронии,  проследить  этапы 
становления 
данного 
направления, 
выявить 
источники 
изучения 
фразеологического  материала,  остановиться  на  проблемах  идентификации 
устойчивых единиц в несовременных текстах, а также указать на значимость 
историко-культурологического  подхода  в  исторических  фразеологических 
изысканиях. 
Отдельно оговорим, что в данном исследовании в качестве синонимов 
для 
избежания 
повторов 
используются 
термины 
фразеологизм, 
фразеологическая  единица,  фразеологический  оборот,  фразеологическое 

 
16 
выражение,  устойчивое  сочетание,  устойчивое  выражение,  устойчивая 
единица, устойчивый словесный комплекс, фразема. 
Вслед  за  М. Л. Ковшовой  под  фразеологизмом  или  фразеологической 
единицей  мы  понимаем  «особые  единицы  языка,  сверхсловное 
наименование,  значение  которого  не  выводится  из  прямого  значения 
составляющих  его  компонентов»,  так  как  «они  утратили  в  составе 
фразеологизма  свое  лексическое,  грамматическое  и  словообразовательное 
значение» [Ковшова 2012: 11].  
Уточним  некоторые  другие  термины,  которые  используются  в 
настоящем  диссертационном  исследовании  для  анализа  фразеологических 
единиц.  
Под  идиомами,  или  идиоматическими  сочетаниями  вслед  за 
А. Н. Барановым  и  Д. О. Добровольским  понимаются  «сверхсловные 
образования,  которым  свойственна  высокая  степень  идиоматичности  и 
устойчивости» [Баранов, Добровольский 2013: 69]. 
Хотя  некоторые  исследователи  включают  в  состав  идиом  поговорки 
(например,  [Баранов,  Добровольский  2008]),  зачастую  их  изучают  вместе  с 
пословицами,  которые  рассматриваются  как  фразеологизмы,  имеющие 
структуру  предложения,  с  семантикой  всеобщности,  выражающие 
рекомендацию  (совет,  нравоучение  или  запрет)  и/или  объясняющие 
обсуждаемое положение дел с точки зрения правил наивной логики [Баранов, 
Добровольский 2013: 79]. Традиционно пословицы и поговорки объединяют 
термином паремия. 
Меньшей идиоматичностью обладают коллокации. В трактовке вопроса 
о коллокациях автор диссертации опирается на определение А. Н. Баранова и 
Д. О. Добровольского  и  понимает  под  ними  «слабоидиоматичные 
фразеологизмы  преимущественно  со  структурой  словосочетания,  в  которых 
семантически  главный  компонент  (база)  употреблен  в  своем  прямом 
значении, а сочетаемость со вспомогательным компонентом (коллокатором) 
может быть задана в терминах семантического класса, но выбор конкретного 

 
17 
слова предопределен узусом» [Баранов, Добровольский 2013: 73]. Подобные 
устойчивые 
единицы 
в 
исследовании 
также 
называются 
слабоидиоматическими и неидиоматическими (устойчивыми) сочетаниями. 
 
1.1. Исторические фразеологические исследования в свете современной 
лингвистической парадигмы 
 
Как  отмечалось  выше,  традиционно  исследование  фразеологии 
осуществляется  в  рамках  синхронного  изучения.  Вместе  с  тем,  «постоянная 
актуализация диахронического плана устойчивых образных выражений и его 
важное значение для функционирования фразеологизмов как экспрессивных 
единиц  особенно  остро  ставит  проблему  исторической  фразеологии» 
[Мокиенко 1989: 245].  
По  мнению  А. Г. Назаряна,  главная  причина  игнорирования 
исторического развития фразеологии в 50–70-е гг. ХХ в. заключается в том, 
что  в  это  время  исторические  исследования  в  области  языка  считались 
несвоевременными  и  неактуальными  [Назарян  1981:  6].  Данную  идею 
развивает  и  В. М. Мокиенко.  Согласно  ученому,  фразеология  не  была 
затронута  «сравнительно-историческим  скальпелем»  и  с  точки  зрения 
диахронического  анализа  осталась  уделом  культурологов,  этнографов  и 
фольклористов [Mokienko 2002: 231].  
До  сих  пор  не  решен  вопрос  о  том,  что  следует  понимать  под 
«исторической  фразеологией».  Данное  понятие  в  зависимости  от  угла 
рассмотрения  нередко  расценивается  по-разному  не  в  последнюю  очередь 
потому,  что  фразеология  находится  в  тесной  взаимосвязи  с  другими 
лингвистическими  дисциплинами,  такими  как,  например,  история  языка, 
стилистика, лексикография, паремиология [Dräger 2012: 196].  
В  настоящем  исследовании  вслед  за  А. Г. Назаряном  под 
«исторической фразеологией» понимается «определенный методологический 
принцип,  основанный  на  всестороннем  подходе  к  фразеологическим 

 
18 
явлениям и позволяющий изучать эти явления в процессе их развития, в их 
взаимосвязи, многообразии и противоречиях» [Назарян 1981: 7]. 
Историческая  фразеология  стала  объектом  изучения  лингвистов, 
начиная с 60–70-х гг. прошлого столетия, однако о необходимости историко-
сравнительного  анализа,  который  помогает  нам  «понять  природу  и  пути 
образования фразеологии» [Ларин 1977: 143], писал в 50-е гг. Б. А. Ларин.  
Период  60–80-х гг.  ХХ  в.  характеризуется  публикацией  работ 
отечественных и зарубежных языковедов, в которых отмечается важность и 
необходимость  изучения  фразеологических  единиц  в  диахронии.  Данные 
труды  выполнены  главным  образом  на  материале  русского  или  других 
славянских 
(В. М. Мокиенко, 
В. Л. Архангельский, 
А. М. Бабкин, 
Ю. А. Гвоздарев,  М. М. Копыленко,  Л. Я. Костючук,  Р. Эккерт  и  др.), 
английского  (А. В. Кунин,  Н. Н. Амосова),  французского  (А. Г. Назарян) 
языков.  
Исследования  исторической  немецкой  фразеологии  связаны  с 
появлением работ швейцарского лингвиста Х. Бургера [Burger 1977; Burger et 
al. 1982],  также  в  соавторстве  с  А. Линке  [Burger,  Linke:  1985],  в  которых 
были  изложены  основные  задачи  исторической  фразеологии  немецкого 
языка,  а  именно,  проблема  идентификации  устойчивых  единиц  в 
несовременных  текстах,  структурно-функциональная  и  семантическая 
характеристика  фразеологизмов  на  каждом  языковом  срезе,  разработка 
словарей для ранних этапов развития языка [Burger 1977: 24], являющиеся и 
в  настоящий  момент  не  до  конца  решенными  и  требующие  дальнейшего 
изучения.  
Еще  в  80-х  гг.  А. Г. Назарян  писал  о  том,  что  работы  исторического 
плана  в  романских  и  германских  языках  являются  большой  редкостью 
[Назарян  1981:  6].  И  «беглый  обзор  фразеологической  литературы  за  1950–
1975 гг. показывает, что даже в русском языкознании, добившемся заметных 
успехов  в  диахроническом  исследовании  фразеологии,  исторический  аспект 
изучения явно уступает описательному» [Назарян 1981: 5]. 

 
19 
Такого 
же 
мнения 
придерживается 
В. Фляйшер. 
Включая 
историческую  фразеологию  в  основные  исследовательские  сферы 
фразеологической  науки,  ученый  еще  в  начале  80-х  гг.  прошлого  столетия 
отмечал,  что  историческая  фразеология  стоит  в  самом  начале  своего 
становления [Fleischer 1982: 31]. За последние тридцать лет, по утверждению 
М. Дрегера,  такая  ситуация  в  отличие  от  других  направлений  в  области 
синхронного изучения фразеологии не изменилась [Dräger 2011: 9].  
Тем  не  менее  следует  указать  на  то,  что  согласно  М. Дрегеру  [Dräger 
2011:  10–11],  начиная  с  конца  80-х  гг.  прошлого  века,  вышел  ряд  работ, 
посвященных  изучению  фразеологии  в  диахронии.  В  них  охватываются 
вопросы функционирования парных форм [Besch 1993, Mellado Blanco 1998, 
Hüpper  et  al.  2002],  уникальных  компонентов  в  устойчивых  сочетаниях 
[Fleischer 1988, Dobrovol’skij 1989, Dobrovol’skij 1992, Dobrovol’skij/Piirainen 
1993,  Dobrovol’skij/Piirainen  1994,  Feyaerts  1994,  Häcki  Buhofer  1998,  Häcki 
Buhofer  2002],  фразем  в  литературных  произведениях  [Mieder  1983, 
Weckmann  1984,  Blum  1991,  Grzybek  1991,  Hofmeister  1992,  Hölter  1992, 
Stolze  2002,  Eismann  2006],  глагольных  фразеологизмов  [Korhonen  1990, 
Korhonen  1995],  идентификации  историко-фразеологического  материала 
[Burger 1998, Burger/Linke 1998, Fellbaum et al. 2006], генезиса ФЕ [Barz 1985, 
Munske  1993].  В  некоторых  теоретических  исследованиях  рассматривались 
фразеологизмы 
средневерхненемецкого 
и 
ранненововерхненемецкого 
периодов развития языка [Agel 1988, Eckert 1990, Knoche 1996, Burger 1998], 
пословицы  в  области  права  [Janz  1992,  Jeep  1997],  анализировалось 
использование  ФЕ  в  древних  справочниках  по  грамматике  или  словарях 
[Mieder  1986,  Weickert  1997,  Korhonen  1998,  Bierich  2002].  О  соотношении 
синхронии  и  диахронии  во  фразеологии  дают  представление  работы  [Eckert 
1986,  Burger  1996,  Howarth  2000,  Kleinbub  2002,  Mokienko  2002,  Buridant 
2007].  Также  появились  исследования,  в  которых  немецкая  фразеология 
сравнивалась  с  более  разработанной  русской  исторической  фразеологией 
[Eckert 1987, Eismann 1992].  

 
20 
Хотя  перечисленные  работы  по-разному  рассматривают  специфику 
фразеологических явлений и не дают исчерпывающих ответов на насущные 
вопросы  относительно  анализа  устойчивых  словесных  комплексов  в 
диахронии,  они,  без  сомнения,  вносят  вклад  в  дальнейшее  развитие 
исторической  фразеологии,  что  дает  основание  надеяться  на  сохранение 
интереса к исследованиям в данной области.  
Изучению фразеологии в диахроническом аспекте в области немецкого 
языка  посвящены  диссертационные  работы  отечественных  ученых,  в 
которых анализируются устойчивые словесные комплексы идиоматического 
и  неидиоматического  типа,  описываются  вопросы  формирования 
фразеологической  системы  и  становления  фразеологической  нормы 
немецкого  языка,  признается  системный  характер  корпуса  фразеологизмов 
(Тоичкина 1977, Рахманова 1982, Кораблина 1987, Орлов 1993, Пальм 1994, 
Цветаева 1995, Васина 1999, Емельянова 2002, Саванкова 2004) в том числе 
на  материале  различных  жанров:  религиозная  и  городская  литература 
(Рахманова 
1982, 
Пальм 
1994), 
малые 
поэтические 
формы 
средневерхненемецкого  языка  (Васина  1999);  сатирико-дидактические 
произведения  (Цветаева  1995),  деловая  проза  (Емельянова  2002) 
ранненововерхненемецкого  периода;  произведения,  написанные  в  жанре 
комедии,  куртуазные,  плутовские  романы  немецкого  языка  XVII  в. 
(Тоичкина 1977). Кроме того исследуются семантические процессы в слово- 
и  фразеобразовании  на  материале  древне-  и  средневерхненемецкого 
периодов  развития  немецкого  языка  (Саванкова  2004),  дается  семантико-
функциональная 
характеристика 
аналитических 
глагольно-именных 
сочетаний  в  немецком  языке  XVIII  –  ХХ  вв.  (Орлов  1993),  изучаются 
средства  фразеологической  номинации  немецкого  языка  XIX  –  ХХ  вв. 
(Кораблина  1987).  Наряду  с  вышеуказанными  исследованиями  необходимо 
упомянуть и работы, посвященные диахроническому анализу лексических и 
фразеологических  единиц,  репрезентирующих  различные  концепты,  среди 
которых  «Пространство»  (Кошкина  2008)  и  «Игра»  (Бакмансурова  2011). 

 
21 
Наличие 
подобного 
рода 
трудов 
подчеркивает 
многоаспектность 
исследуемого материала. 
В 
известной 
фундаментальной 
энциклопедии 
«Фразеология» 
проблемам  исторической  фразеологии  на  материале  немецкого  языка 
посвящена  одна  из  глав,  в  которой,  в  частности,  освещаются  проблемы  и 
методы  исследования  фразеологии  в  диахронии,  условия  возникновения  и 
развития 
фразем, 
дается 
классификация 
устойчивых 
выражений, 
идентифицированных в исторических памятниках [Friedrich 2007].  
В  этом  же  сборнике  известные  фразеологи  отмечают,  что  история 
фразеологии  некоторых  языков  исследована  не  в  полной  мере  или  остается 
неизученной  вообще,  вместе  с  тем  историческая  фразеология  представляет 
собой «чрезвычайно богатое поле для исследований» [Burger et. al. 2007: 8].  
При  этом  необходимо  указать,  что  в  1999 г.  в  немецком  городе 
Билефельд 
было 
основано 
«Европейское 
общество 
исследования 
фразеологии»  (Europäische  Gesellschaft  für  Phraseologie)  –  «Еврофраз». 
Целью  данного  проекта  является  сотрудничество  ученых  всего  мира,  обмен 
опытом  и  новейшими  достижениями  в  области  фразеологии.  Тематика 
конференций  за  почти  20  лет  существования  «Еврофраз»  была  различной. 
Особо  стоит  подчеркнуть,  что  проведенные  заседания  (в  частности,  в 
г. Хельсинки  в  2008  г.)  также  дали  импульс  к  изучению  исторической 
фразеологии  и  фразеографии,  в  результате  чего  возрос  интерес  к  анализу 
происходящих  в  области  фразеологии  и  паремиологии  исторических 
процессов  и  были  опубликованы  новые  исследования  в  данной  области, 
прежде 
всего, 
сборник 
«Аспекты 
исторической 
фразеологии 
и 
фразеографии» [Aspekte der historischen Phraseologie und Phraseographie 2012] 
при  участии  Х. Бургера.  Поэтому  вполне  очевидно,  что  историческое 
исследование фразеологии является перспективным направлением и требует 
дальнейшей разработки. 
 
 

 
22 
*  *  * 
Как отмечают ученые, диахронический аспект изучения языка является 
одним из основных методологических принципов в языкознании. Обобщение 
полученных  данных  способно  обеспечить  глубокое  понимание  сущности  и 
природы  языка,  его  функционирования  и  развития  [Багана,  Бондаренко, 
Федорова  2012:  18],  ведь  «язык  развивается  не  только  в  прошлом,  но  и  в 
настоящем» [Будагов 1965: 17].   
Ю. С. Степанов, 
описывая 
основные 
принципы 
современной 
лингвистики,  утверждает,  что  хотя  синхронное  описание  современного 
состояния  языка  «проводится  вне  всяких  исторических  соображений»,  оно 
представляет  собой  «проникновение  через  непосредственно  наблюдаемые  и 
подвижные  факты  в  систему  этого  языка,  скрытую  от  непосредственного 
наблюдения»,  и,  таким  образом,  оказывается  первым  этапом  исторической 
реконструкции [Степанов 1975: 119–120].  
Тем  самым  можно  говорить  о  том,  что  историческое  исследование 
происходящих  в  языке  процессов  и  взаимосвязей  способно  дать 
представление о его современном состоянии. Ведь как и в других жизненных 
сферах,  в  языке  «господствует  непрерывное  изменение,  вечное  движение,  а 
влияние  факторов,  в  данный  момент  бесконечно  малых,  но  постоянно 
действующих, вызывает коренные изменения» [Бодуэн де Куртенэ 1963: 8].  
Подобное  относится  и  к  фразеологической  системе  любого  языка, 
которая,  пожалуй,  как  никакая  другая,  «находится  в  постоянном  движении, 
динамика  которого  ощущается  на  любом  этапе  ее  развития,  в  том  числе  и 
современном»  [Назарян  1987:  7],  и  потому  представляет  широкие 
возможности для изучения как в синхронии, так и в диахронии.  
На синхронном уровне анализу фразеологических процессов уделяется 
большое  внимание.  В  сферу  исследовательских  интересов  фразеологии 
входят  различные  направления  (подробнее  в  [Баранов,  Добровольский 
2013]).  Однако  В. М. Мокиенко  утверждает,  что  «почти  полная 
неразработанность  диахронической  фразеологии  начинает  серьезно 

 
23 
тормозить  дальнейшее  развитие  фразеологии  синхронической»  [Мокиенко 
1989:  4–5],  отмечая  при  этом  чрезвычайную  скудность  сведений  об 
исторических процессах, сопровождающих формирование фразеологических 
систем или отдельных фразеологизмов. 
Действительно, в отличие от исследователя фразеологических явлений 
в  синхронии,  имеющего  богатый  материал  для  изучения,  историк 
фразеологии  вынужден  мириться  с  определенными  трудностями.  Прежде 
всего,  обращает  на  себя  внимание  ограниченность  текстового  материала 
особенно  на  ранних  этапах  развития  языка.  Данное  обстоятельство 
затрудняет  анализ  протекающих  в  языке  фразеологических  процессов,  в 
частности, возможность сравнения различных ФЕ, выявление вариантов или 
окказиональных  единиц,  и  тем  самым  ограничивает  вероятность  получения 
неискаженных  выводов.  Во-вторых,  недостаточная  разработка  или 
несовершенство  исторических  фразеологических  словарей  не  позволяют 
достоверно  проследить  наличие  и  многообразие  идиоматических  и 
неидиоматических устойчивых словосочетаний, найти исходную структурно-
семантическую  модель  искомого  выражения.  И  в-третьих,  конечно, 
отсутствие  людей,  говорящих  на  исследуемом  языке,  вследствие  чего 
ученому  приходится  опираться  исключительно  на  языковую  интуицию 
носителя современного языка. 
Ввиду вышеуказанного до сих пор не до конца выясненными остаются 
механизмы 
фразеобразования 
и 
особенности 
формирования 
фразеологической  нормы  языка.  Актуальным  представляется  выявление 
причин 
образования 
устойчивых 
выражений, 
внутриязыковых 
и 
экстралингвистических  предпосылок  их  возникновения.  Немаловажно 
проводить анализ внутренней формы фразеологизма, попытаться определить, 
в какой момент у свободного словосочетания появляется образное значение и 
оно  cтановится  устойчивым.  Решение  указанных  проблем  невозможно  без 
изучения фразеологии в историческом аспекте. 

 
24 
При этом необходимость исторического (в широком смысле) подхода к 
фразеологическим  явлениям,  по  справедливому  замечанию  А. Г. Назаряна, 
обусловливает  уже  сама  специфика  фразеологизма,  состоящая  в  том,  что 
«даже изучая эту единицу в синхронном плане, мы всегда имеем перед собой 
ее  генетический  источник  –  свободное  или  лексически  устойчивое 
(нефразеологическое)  сочетание,  от  которого  невозможно  полностью 
абстрагироваться.  Это  сочетание  для  фразеологизма  является  его  прошлым 
состоянием,  его  историей.  Вот  почему  любое  изучение  ФЕ  фактически 
основано  на  сознательном  или  бессознательном  сопоставлении  (или 
противопоставлении)  этой  единицы  с  ее  прототипом,  на  фоне  которого  она 
выявляет  свою  сущность»  [Назарян  1987:  8],  а  «любое  семасиологическое 
исследование  фразеологических  единиц  заставляет  в  той  или  иной  степени 
обращаться к источникам этих единиц» [Там же: 9]. 
Ведь 
являясь 
«результатом 
постепенного 
становления», 
фразеологическая  единица  «никогда  не  возникает  сразу».  По  мнению 
Н. Н. Амосовой,  «особенно  трудно  найти  тот  речевой  отрезок,  в  котором 
исходное  переменное  словосочетание  переходит  безусловно  в  новое, 
фразеологическое  качество»  [Амосова  1965:  102].  Вместе  с  тем 
диахронический  анализ  устойчивых  выражений  позволяет  выявить  их 
характерные 
морфосинтаксические, 
семантические, 
функционально-
стилистические черты.  
Следует  учитывать  и  тот  факт,  что  многие  устойчивые  выражения, 
сохраняя  в  своем  составе  определенные  реликтовые  явления,  представляют 
собой  один  из  важнейших  источников  для  исследования  языковых 
процессов,  так  как  подобные  рудиментарные  явления,  исчезая  из  языка  в 
ходе его развития, закрепляются во фразеологизме, становясь неотъемлемой 

жүктеу/скачать 2,48 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: