Г. Д. Хорошавина доктор педагогических наук, профессор, заведующая
жүктеу/скачать 4,05 Mb. Pdf көрінісі
|
Patrioticheskoe vospitanie Ot slov k delu 2
| Key words: information confrontation, media space, social myth
В современных информационных войнах, по степени воздействия составляющих конкуренцию кровопролитным сражениям прошлого, одной из самых актуальных в условиях цифровой эры становится проблема фальсификации данных, когда даже рядовому пользователю интернета не представляет сложности придать обличие достоверных искаженным сведениям, фактам, идеям, не говоря уже о масс-медиа, которые готовы сегодня выступить в роли мощи, способной возбудить социальный взрыв через манипуляцию историческим и политическим сознанием общества. При этом,
в деле
«мобилизации социальной активности», могут
эксплуатироваться традиционно укорененные идеологические установки, такие как идея патриотизма, способная «из рядовой, хоть и донельзя животрепещущей проблемы превратиться в самую настоящую беду современности» [1, с. 43]. Речь идет, прежде всего, о проявлениях искаженного «патриотизма» в форме национализма и связанного с ним экстремистского поведения, обусловливающего отнюдь не праздный вопрос, «как отделить патриота от националиста на правовом уровне, на уровне политических и бытовых коммуникаций» [2, с. 16]. Отстаивание национальной, «патриотической», а по
сути мифологической, картины мира в современных боях за историю продолжается зачастую потому, что у каждой нации хранится собственный «скелет в шкафу», обнаружение которого может порушить все здание официальной национальной исторической доктрины, национальных больших исторических нарративов, как случилось, к примеру, с историописанием в Украине, вследствие «открытия» того факта, что до 1991 г. никакого самостоятельного украинского государства история не обнаруживает. Не случайна все большая трансформация политического сознания украинской молодежи к политической апатии, обусловливающей модели поведения и жизненные стратегии, которые характеризуются «негативно значащими переживаниями, связанными с образом страны» [3, с. 130] и выражаются в явлении абсентеизма как отказе от политического участия вследствие укорененного недоверия к власти. В известной мере это явление характерно и для России. Тому в немалой степени способствует интернет-среда, создаваемая «свободной оппозицией», где понятие патриотизма также нередко оказывается разменной монетой, о чем свидетельствует характерное «смелое» выступление одного из оппозиционных журналистов, громогласно обвиняющего действующего Президента России в том, что «объявив патриотизм национальной идеей, он 41
повторил кульбит Муссолини» [4]. Подобные высказывания, на наш взгляд, представляют серьезную опасность, поскольку в них подспудно содержится побуждение к деструктивному поведению в форме насилия и беспорядков, к которым особенно легко подвигнуть людей в «эру цифровых технологий», когда среднестатистический интернет-пользователь может обмениваться сведениями в один клик. И если учесть, что потоки заведомо предвзятой информации не ослабевают, то она будет все больше влиять на массовое сознание, где наиболее уязвимым оказывается политическое сознание молодых
людей, которые
безнадежно плохо
снаряжены для
интеллектуального противостояния ее шквалу. Исследования последних лет гражданского сознания выпускников школ свидетельствуют о несформированности на школьной скамье устойчивой системы ценностей, вследствие чего отмечается неуклонное увеличение количества сомневающихся в собственной позиции и затрудняющихся сформулировать ее [5]. Эта ситуация достигла также порогов и высшей школы. Как учебная дисциплина, история возглавляет список обязательных учебных предметов бакалавриата. Но выработать систему исторического знания в период обучения в ВУЗе становится все менее возможным, поскольку произошла ее редукция от дисциплины «Отечественная история» к дисциплине с «всеобъемлющим» названием «История». Как, в каких аспектах можно представить всю историю человечества за несколько десятков часов аудиторной нагрузки вузовского преподавателя истории? Каким образом могут студенты изучить историю человечества за один семестр, и какой учебник может быть им здесь в помощь? Эти вопросы, к сожалению, носят отнюдь не риторический, а самый животрепещущий характер и для обучающих, и, особенно, для обучаемых, накануне экзамена по «Истории», в виду необъятности требуемого для освоения материала, неизменно оказывающихся в ситуации, что знают лишь то, что ничего не знают. По замечанию исследователя И.В. Кутыковой, занимающейся изучением трансформаций исторического сознания молодежи в разные годы постсоветской эпохи, произошедшие изменения привели к увеличению количества студентов, неуверенных в долженствующем характере исторического познания и выставляющих себе неудовлетворительную оценку по истории [6, с. 143]. При этом, анализируя ответы о познавательных предпочтениях респондентов из среды молодежи, автор исследования делает вывод, что полученные результаты позволяют акцентировать внимание на отечественной истории как первичной познавательной потребности современного молодого поколения. Данное мнение согласуется с нашим представлением о необходимости вернуть в учебные программы бакалавриата «Историю России», преподаваемую во всемирно-историческом контексте, отказавшись от дидактически некорректной формулировки в учебных планах в виде дисциплины «История» как некой «истории вообще». Это важно для сохранения в контексте патриотизма воспитательного 42
потенциала исторической науки, который необходимо активизировать не только в школе, но и в вузе, поскольку психосоциальная идентичность молодого человека в наибольшей степени формируется именно в период получения высшего образования, благодаря более деятельной вовлеченности в общественные социально значимые мероприятия и более осмысленному восприятию информации и знания. Отсюда вытекают основные акценты педагогических усилий: через индивидуальное сознание молодых граждан России формировать историческое сознание общества от обыденного к систематизированному научному сознанию, «работая на опережение и повышение активности исторического сознания с целью его воздействия на общественное бытие» [7, с. 13]. Востребованность понятия патриотизма свидетельствует о его укорененности в историческом и политическом сознании общества, о том, что им живут из века в век, что оно не только остается частью «политического дискурса», но являет собой основу общероссийской идентичности, содержится в глубинах нашего подсознания. И именно от уровня преподавания Истории России во многом зависит, в какой мере оно свойственно сегодня гражданскому сознанию молодого поколения, поскольку «вся наша история без изъятий может стать частью российской идентичности» (В. В. Путин). ЛИТЕРАТУРА 1. Трушаков, В.К., Наток, С.Х. Мифология патриотического дискурса в современном информационном пространстве. В кн.: Патриотизм и национальное самосознание как аспекты современного онтологического дискурса. Материалы международной научно-практической конференции. Краснодар: Издательство Кубанского социально- экономического института, 2016. С. 37–43. 2. Шестов, Н.И. Парадоксы патриотизма. В кн.: Патриотизм как феномен современной общественной жизни : сб. статей / Сост. Д.А. Усанов. Саратов: Издательство Саратовского университета, 2017. С. 14–20. 3. Фролова, С.В. Социально-когнитивные основания психологической приверженности своей стране. М.: Академический проспект, 2017. 153 с. 4. Сотник, А. «Государство – это я»: В.В. Путин отождествил себя с целой страной, а всех несогласных объявил врагами
[Электронный ресурс]. URL :
(дата обращения: 10.11.2018) 5. Зинченко, В.Е. Аналитический отчет по итогам социологического исследования по теме «Уровень патриотизма современного российского школьника». М.: МАКС- Пресс, 2018. 28 с. 6. Кутыкова, И.В. Историческое сознание первого постсоветского поколения. СПб.: РИЦ ПСПбГМУ, 2016. 239 с. 7. Рябов, В.В., Хаванов, Е.И. Студенчество на рубеже веков: историческое сознание и гражданское становление. М.: Жизнь и мысль, 2005. 176 с.
|