Гармонизация законодательства государств-членов таможенного союза и единого экономического пространства

18
го союза от 06.10.2007 г.: «Комиссия в пределах своих полномочий 
принимает  решения,  имеющие  обязательный  характер  для  Сто-
рон»,– России, Казахстана и Белоруссии. Комиссия Таможенного 
союза является единым постоянно действующим регулирующим 
органом  Таможенного  союза,  основной  задачей  которой  являет-
ся обеспечение условий его функционирования и развития (ст.1). 
Международные  договоры  Таможенного  союза,  устанавливают 
перечень сфер, в которых полномочия государств-членов переда-
ются Комиссии Таможенного союза. 
Высший  орган  Евразийского  экономического  сообщества  – 
Межгосударственный Совет ЕврАзЭС, своим Решением № 15 от 
27.11.2009 г. установил, что все решения Комиссии, носящие обя-
зательный  характер,  подлежат  непосредственному  применению 
в государствах-членах Таможенного союза, они имеют такую же 
юридическую силу, как и акты, принимаемые теми органами госу-
дарства-члена, которые были уполномочены выносить решения по 
соответствующему вопросу до того, как данные полномочия были 
переданы  от  государственных  органов  государства-члена  Комис-
сии Таможенного союза. 
Можно  утверждать,  что  компетенция  Суда  ЕврАзЭС  в  опре-
деленных  случаях  также  носит  надгосударственный  характер.        
Согласно ст. 20.1 Статута Суда ЕврАзЭС заключения Суда по эко-
номическим  вопросам,  вопросам  реализации  решений  органов  
ЕврАзЭС и положений договоров, действующих в рамках ЕврАз-
ЭС, а также вопросы толкования и соответствия решений органов 
Таможенного  союза  международным  договорам,  составляющих 
договорно-правовую  базу  Таможенного  союза,  носят  обязатель-
ный характер для сторон спора. 
Особенностью такого качества Суда, в отличие от упомянутой 
надгосударственности Комиссии Таможенного союза, заключается 
в том, что решения Суда ЕврАзЭС более независимы, поскольку в 
его состав входят независимые судьи Сторон, тогда как в Комис-
сию входят три высокопоставленных чиновника Сторон на уровне 
заместителей председателей правительств.
19.05.2011 г. Россия, Казахстан и Белоруссия, стремясь к член-
ству во Всемирной торговой организации (ВТО), подписали Дого-
вор о функционировании Таможенного союза в рамках многосто-
ронней торговой системы, который устанавливает приоритет норм 

19
ВТО над нормами Таможенного союза.
Сама ВТО не отличается от традиционных МО. В Соглашении 
об  учреждении  ВТО,  не  просматривается  ее  надгосударствен-
ность, в нем не предполагается принятие органами МО решений 
обязательного  характера.  Обязательства  государств-членов  ВТО 
вытекают  из  международных  экономических  договоров,  приня-
тых со времен ГАТТ, большинство из которых содержат взаимные 
ограничения для подписавших их правительств. 
Решения в ВТО носят рекомендательный характер и в основ-
ном принимаются путем консенсуса, который применяется в ГАТТ 
с 1947 года. Если решение невозможно принять консенсусом, то 
применяется голосование по принципу «одна страна – один голос» 
и решение принимается в зависимости от предмета – простым или 
квалифицированным  большинством.  Условия  участия  в  любом 
из международных экономических договорах в рамках ВТО, как 
в любом другом международном договоре, не препятствуют госу-
дарству реализовать свое право на выход из договора в любое вре-
мя, когда оно сочтет это необходимым. 
Вступление в ВТО не потребовало отказа от развития сотруд-
ничества ни в рамках СНГ, ни в рамках ЕврАзЭC, ни в рамках Та-
моженного союза, ни от планов создания Евразийского экономиче-
ского Союза. Положения ВТО, регулирующие функционирование 
интеграционных объединений также применяются к евразийским 
интеграционным  МО.  Права  и  обязанности  государств-членов, 
вытекающие из Соглашений ВТО, не могут быть отменены либо 
ограничены  решением  органов  Таможенного  союза,  в  том  числе 
Судом ЕврАзЭС или международным договором государств-чле-
нов Таможенного союза. 
Представляется, что государства стараются избегать использо-
вания  термина  «надгосударственность»  во-первых,  в  связи  с  от-
сутствием общепризнанного определения этого термина не только 
в международных договорах, но и в международно-правовой ли-
тературе,  и,  во-вторых,  поскольку  устойчивы  ошибочные  пред-
убеждения, что надгосударственность угрожает суверенитету го-
сударств-членов.
Надгосударственность не «посягает» на суверенитет государств 
по нескольким основаниям. Во-первых, природа государственной 
власти и власти МО различны, даже если МО является надгосудар-

20
ственной. В отличие от полномочий государств, надгосударствен-
ная МО может обладать только ограниченным количеством произ-
водных полномочий в строго ограниченных областях, которыми ее 
наделяют государства-члены. Во-вторых, делегировав какие-либо 
права в пользу многостороннего механизма МО, государство их не 
утрачивает и может продолжать реализовывать и самостоятельно, 
и в рамках МО. 
Компетенция МО по договоренности государств-членов может 
иметь приоритет по отношению к соответствующей компетенции 
государств-членов,  но  суверенный  статус  и  независимость  госу-
дарств при этом не затрагивается и не зависит от того использует 
ли государство само такие полномочия или нет. В том случае, если 
действия МО перестанут отвечать национальным интересам госу-
дарства-члена, оно всегда может отказаться от членства в МО.

21
Бекбулатова Толкун Мирзахановна
Директор Государственного центра судебных экспертиз 
при Министерстве юстиции Кыргызской Республики, 
советник юстиции 1 класса
 
 Добрый день уважаемые коллеги!
Позвольте, прежде всего, поблагодарить организаторов кругло-
го стола за предоставленную возможность участия в проводимом 
мероприятии, а также подчеркнуть важность, значимость и свое-
временность проводимого круглого стола в продвижении интегра-
ционных процессов в рамках стран ЕврАзЭС.
Для правовой защиты граждан, а также развития сотрудниче-
ства в области оказания учреждениями юстиции правовой помощи 
подписана и, как вы знаете, принята Конвенция «О правовой по-
мощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уго-
ловным делам».
Однако  на  сегодняшний  день  имеется  потребность  не  только 
в  оказании  правовой  помощи  и  в  сотрудничестве  судебно-экс-
пертных  учреждений  министерств  юстиции  государств-членов            
ЕврАзЭС, но и унификации законодательства в сфере судебно-экс-
пертной деятельности.
Активное  участие  министерств  юстиции  государств-членов 
Евразийского  экономического  сообщества  в  глобальных,  регио-
нальных и субрегиональных интеграционных процессах в право-
вой сфере привело к значительному расширению объема, сферы и 
географии участия, государственных судебно-экспертных учреж-
дений  в  международном  сотрудничестве  на  постсоветском  про-
странстве. 
Одним  из  важных  решений  для  укрепления  взаимовыгодного 
сотрудничества  и  дальнейшего  совершенствования  судебно-экс-
пертной  деятельности  30  июня  2006  года  в  г.  Минск  было  под-
писано Соглашение о сотрудничестве в области судебно-эксперт-
ной деятельности, для реализации которого была создана Рабочая 
группа, преобразованная в 2009 году в Координационно-методи-
ческую комиссию по судебной экспертизе при Совете министров 
юстиции государств-членов ЕврАзЭС.
В рамках деятельности вышеназванных субъектов был разра-

22
ботан и принят ряд основополагающих нормативных документов:
- Регламенты системы менеджмента качества судебно-эксперт-
ных учреждений (протокол №29 от 23 мая 2011 года), 
- Перечень родов и видов судебной экспертизы, выполняемых 
в судебно-экспертных учреждениях (протокол№28 от 23 мая 2011 
года), 
- Программа подготовки экспертов судебно-экспертных учреж-
дений (протокол №28 от 23 мая 2011 года).
- Проект Типового закона о судебно-экспертной деятельности, 
одобренного на Межпарламентской Ассамблее Евразийского Эко-
номического Сообщества.
Следует отметить, что деятельность государственных судебно-
экспертных учреждений министерств юстиции государств-членов 
ЕврАзЭС  основана  на  принципах  независимости  эксперта,  объ-
ективности,  всесторонности  и  полноты  исследований,  проводи-
мых с использованием современных достижений науки и техники. 
Современная  методология  судебной  экспертизы,  используемая  в 
государствах-членах ЕврАзЭС, является единой, поскольку созда-
валась в рамках одной инфраструктуры всесоюзного и республи-
канских  институтов  судебной  экспертизы  на  протяжении  второй 
половины XX-го века. 
В Кыргызской Республике впервые с учетом основных положе-
ний проекта Типового закона о судебно-экспертной деятельности 
одобренного Межпарламентской Ассамблее Евразийского Эконо-
мического  Сообщества  был  разработан  и  принят  закон  Кыргыз-
ской Республики «О судебно-экспертной деятельности в Кыргыз-
ской Республике», от 24 июня 2013 года. 
Данный законодательный акт расширил сферы процессуальной 
регламентации  судебной  экспертизы  в  Кыргызской  Республике, 
которые  направлены  на  повышение  эффективности  правосудия, 
усиление  процессуальных  гарантий  качественного,  всесторонне-
го, объективного расследования и судебного рассмотрения каждо-
го  дела,  защиту  законных  прав  и  интересов  лиц,  вовлекаемых  в 
судебный процесс.
Также  определил  принципы  судебно-экспертной  деятельно-
сти,  ее  организационные  формы,  основные  права  и  обязанности 
судебных экспертов, а также предусматривает положения, направ-
ленные на организационное и методическое единообразие иссле-

23
дований, и главным достижением явилось создание института не-
государственной судебно-экспертной деятельности в Кыргызской 
Республике, который способствует соблюдению принципа состяза-
тельности в процессе судопроизводства.
Кроме того, законом предусматриваются направления и формы 
международного сотрудничества в области судебной экспертизы, в 
том числе практической экспертной деятельности в рамках между-
народных договоров и взаимодействия в сфере научной деятель-
ности, а также при подготовке экспертных кадров.
Как  Вы  знаете,  в  странах  ЕврАзЭС  также  предпринимаются 
меры по принятию законов и внесений изменений и дополнений 
в действующее законодательство с учетом норм вышеназванного 
Типового закона о судебно-экспертной деятельности, одобренно-
го Межпарламентской Ассамблеей Евразийского Экономического 
Сообщества. 
Наряду с достижениями в вопросах унификации законодатель-
ства и регламентов правоприменительной практики в рамках со-
трудничества, на сегодняшний день имеется ряд вопросов требу-
ющих особого внимания. Прежде всего, в вопросах методического 
и кадрового обеспечения судебно-экспертной деятельности в стра-
нах ЕврАзЭС. 
Так, в вопросах по квалификационным требованиям, предъяв-
ляемым  к  судебным  экспертам  при  их  найме  в  государственные 
экспертные  учреждения,  также  в  регламентации  прохождений 
предварительной подготовки (стажировки), стажу работы по спе-
циальности, ведению государственного реестра методов и методик 
судебно-экспертных исследований. 
К примеру, в соответствии со ст. 15 Закона Кыргызской Респу-
блики  «О  судебно-экспертной  деятельности»,  экспертом  может 
быть гражданин Кыргызской Республики, обладающий специаль-
ными  знаниями,  имеющий  высшее  профессиональное  образова-
ние и прошедший последующую подготовку по конкретной экс-
пертной специальности.
В соответствии с нормами закона Республики Казахстан «О су-
дебно-экспертной деятельности в Республике Казахстан», к судеб-
ному эксперту в органах судебной экспертизы предъявляются та-
кие требования, как наличие гражданства Республики Казахстан, 
высшего образования, специальные знания в области определен-

24
ного вида экспертиз, также прохождение специальной подготовки 
сроком до одного года.
Между  тем,  ни  один  из  законодателей  никаких  требований  к 
государственному  судебному  эксперту  по  минимальному  стажу 
работы по специальности в соответствии с профильным образо-
ванием, также минимальному стажу экспертной работы как само-
стоятельно, так и в экспертном учреждении не предусматривает. 
Отсутствует четкая нормативная регламентация по прохождению 
специальной  подготовки  претендентов  на  замещение  вакантных 
должностей судебного эксперта.
В связи с чем считаем необходимым провести работу по следу-
ющим направлениям:
- разработка и утверждение единых квалификационных требо-
ваний, предъявляемым к судебным экспертам и, в первую очередь, 
к государственным;
- разработка и принятие единых правил прохождения специаль-
ной подготовки по соответствующим видам экспертиз в государ-
ственных судебно-экспертных учреждениях;
- создание и ведение единого межгосударственного реестра ме-
тодик судебно-экспертных исследований, включающего как вновь 
разработанные методики, так и разработанные ранее судебно-экс-
пертными учреждениями союзных республики и применяемые в 
настоящее время;
- разработка и утверждение единого положения о проведении 
сертификации судебных экспертов, а также единого образца Сер-
тификата компетентного судебного эксперта.
Принятие указанных документов позволит не только проводить 
обучение и повышение квалификации судебных экспертов в лю-
бых государствах-членах ЕврАзЭС, но и проходить процедуру сер-
тификации с получением документа, легитимного во всех этих го-
сударствах. Это будет способствовать более успешному развитию 
судебно-экспертной  деятельности  и  оперативному  внедрению  в 
экспертную практику новых методов исследований, а также новых 
видов экспертиз. Таким образом, будет обеспечен единый подход 
к проведению судебных экспертиз и возможности беспрепятствен-
ного использования заключений экспертов во всех государствах-
членах ЕврАзЭС.
Благодарю за внимание!

25
Михалева Татьяна Николаевна
Доцент кафедры международного частного и европейского 
права Белорусского государственного университета, заместитель 
руководителя Института - начальник отдела исследований 
в области государственного строительства 
и международного права Национального центра 
законодательства и правовых исследований 
Республики Беларусь, к.ю.н.
ПРАВОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ ИНТЕГРАЦИИ ГОСУ-
ДАРСТВ-УЧАСТНИКОВ ТАМОЖЕННОГО СОЮЗА
 И ЕВРАЗЭС В СФЕРЕ РЕАЛИЗАЦИИ 
МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫХ АКТОВ 
Успех экономической интеграции зависит во многом от эффек-
тивности реализации актов интеграционных объединений, что, в 
свою очередь, зависит не только от положений, заложенных в пра-
ве такого интеграционного образования, но и от готовности нацио-
нальных правовых систем воспринимать создаваемые в его рамках 
нормы, от согласованности национально-правовых норм относи-
тельно имплементации внешних обязательств. В данном контексте 
есть три блока вопросов, подлежащих разрешению:
• существует ли устоявшееся понятие правовой интеграции и 
его соотношения со смежными категориями?
• Единообразны ли подходы к приоритетности и юридической 
силе  международных  обязательств  различной  правовой  природы 
в государствах-участниках ЕврАзЭС и ТС? Какова их внутренняя 
иерархия?
• Единообразны ли имплементационные механизмы на нацио-
нальном уровне в государствах-участниках?
1. Правовая интеграция это целенаправленная деятельность по 
сближению правовых систем, в том числе законодательств. Право-
вую интеграцию следует отличать от стихийного взаимного влия-
ния – интернационализации права. Среди ученых-правоведов нет 
единства во взглядах как на определении интеграции, так и на ее 
виды и инструментарий. 
К видам правовой интеграции относят, как правило, сближение, 
гармонизацию и унификацию. Юртаева Е.А. (Россия) предлагает в 

26
качестве общего понятия термин «сближение», в рамках которого 
следует различать гармонизацию (устранение правовых различий, 
препятствующих интеграции) и унификацию (сведение к полному 
единообразию)
1
.  Томашевский  К.Л.  отмечает,  что  гармонизация 
–  это  более  мягкий  способ  сближения  национальных  законода-
тельств и правовых систем
2
. Барков А.В, напротив, полагает, что 
основной  целью  гармонизации  и  является  установление  единоо-
бразного (унифицированного) порядка регулирования правоотно-
шений
3
. 
По нашему мнению процесс правовой интеграции следует обо-
значить по мере возрастания и углубления интеграции как следу-
ющий: от координации (соотнесения), через сближение, гармони-
зацию, к унификации. И если последнее – это общее приведение 
к единому или единообразному правовому регулированию, то гар-
монизация это такое всестороннее устранение коллизий, которое 
позволит двигаться системам в общем правовом ритме, сближение 
– это общая стратегическая направленность правового регулирова-
ния в субъектах, а координация – это точечное соотнесение.
Также,  необходимо  учитывать  разнообразие  правовой  приро-
ды норм, в отношении которых поставлены задачи правовой ин-
теграции. Это договорные нормы, обычаи, модельные и типовые 
законы,  основы  законодательства,  своды  единообразных  правил, 
решения судебных органов, нормы вторичного права, что особен-
но актуально для высокоинтеграционных образований. 
В Концепции совершенствования законодательства Республики 
Беларусь, утвержденной Указом Президента Республики Беларусь 
от 10 апреля 2002 года № 205, закреплено, что «сотрудничество 
Республики  Беларусь  с  международными  организациями  и  меж-
государственными  образованиями  предполагает  координацию  и 
сближение национального законодательства прежде всего с зако-
нодательствами  Российской  Федерации,  государств-участников 
Евразийского  экономического  сообщества,  Содружества  Неза-
 
1
Юртаева, Е.А. Межгосударственная интеграция постсоветских стран: правовые про-
блемы / Журнал российского права. – 1999. – №1. – С. 153–162.  – C. 153-154.
2
 Томашевский К.Л. Гармонизация трудового законодательства в рамках ЕврАзЭС // Про-
мышленно-торговое право. – 2011. – № 1. – С. 93–96. – C. 93-94.
3
Барков, А.В. Проблемы гармонизации в евразийском экономическом сообществе / Журнал 
российского права. – 2003. – № 8. – С. 137–144. – C. 137.

27
висимых  Государств,  а  затем  –  и  со  странами  Европы»
4
.  Право-
вая интеграция как одна из первичных задач заявлена и во мно-
гих международно-правовых актах евразийского региона. В то же 
время, как справедливо отмечает В.С. Каменков, д.ю.н., профес-
сор,  Заслуженный  юрист  Республики  Беларусь,  «при  сближении 
и гармонизации законодательств различных государств не обяза-
тельно все их принципы унифицировать, нивелировать и приво-
дить к полному единству. То есть целью гармонизации не должен 
быть отказ от специфики национальных традиций права, отража-
ющих разнообразие и уникальность организации жизни в разных 
государствах»
5
. Актуально звучат слова Ю.А.Тихомирова, д.ю.н., 
профессора, Заслуженного деятеля науки Российской Федерации: 
«время крутых перемен требует бережного отношения к правовым 
системам и их согласованности»
6
.
Российский ученый Воронцова Н.А. к числу основных принци-
пов гармонизации национальных законодательств относит:
- согласованность правового регулирования на условиях, взаи-
моприемлемых для государств-участников интеграционного про-
цесса;
- синхронность принятия актов по вопросам углубления инте-
грации;
-  последовательность  этапов  гармонизации  в  соответствии  с 
юридической значимостью и иерархией законодательных и иных 
правовых актов;
-  приоритетность  общепринятых  принципов  международного 
4
Концепция совершенствования законодательства Республики Беларусь: утв. Указом Пре-
зидента Республики Беларусь, 10 апр. 2002 г., № 205 // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 
3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. 
– Минск, 2010.
5
Каменков,  В.С.  Влияние  судебной  деятельности  на  гармонизацию  национального  зако-
нодательства  стран-участниц  современных  межгосударственных  образований:  Доклад  на 
международной конференции «II Международный летний университет Беларусь – Германия 
– Франция», г. Минск, 25 июня 2012 года / В.С. Каменков // [Электронный ресурс]. – Режим до-
ступа http://court.by/stativistuplenia/e7ff18eaca7a5eb3.html. – Дата доступа : 28.09.12.
6
Тихомиров, Ю.А. Национальные законодательства и международное право: параллели и 
сближения / Ю.А.Тихомиров //  Московский журнал международного права. – 1993. – № 3. –      
С. 80 – 88. – C. 88.

28
права  над  актами  национального  законодательства
7
.  Не  останав-
ливаясь подробно с критическим анализом подобной позиции, от-
метим, что правовая интеграция действительно должна проходить 
по четко выверенным правилам, определенным этапам, телеологи-
чески обусловлено. Все это имеет непосредственное отношение к 
принципам, которым было уделено внимание выше. 
По  мнению  Рафалюк  Е.Е.  (Россия),  «в  современный  период 
формируется  наднациональная  унификация»,  которая  отличает-
ся  от  международной  использованием  «метода  принятия  унифи-
цированных актов уполномоченными органами интеграционного 
объединения»,  «инструментами  унификации  являются  решения 
органов интеграционного сообщества, которые вводятся в нацио-
нальное право государств на основе принципов непосредственно-
го применения, прямого действия, верховенства
8
. Действительно, 
методология правовой интеграции в международном контексте и 
региональном существенно отличается, но помимо этого различны 
и цели правовой интеграции в контексте региональной интеграции 
и в контексте международного сотрудничества. В рамках между-
народных организаций или двустороннего сотрудничества право-
вая интеграция направлена на сближение национального законо-
дательства, как правило, во избежание коллизий. В региональном 
интеграционном  образовании  правовая  интеграция  раскрывается 
гораздо полнее: это еще и создание дополнительно действующего 
правового режима, который един для всех государств-участников, 
единой, как правило, наднациональной, правовой системы.
Егоров  А.В.  (Беларусь)  особое  внимание  уделяет  обслужива-
ющей  роли  правовой  интеграции  «в  международном  сближении 
стран и народов»: «она не возникает сама по себе и тем более, не-
посредственно  не  порождает  других  видов  интеграции.  Она  мо-
жет лишь ускорять интеграционные процессы, облагораживать их, 
7
Воронцова, Н.А. Правовые основы становления и функционирования межгосударственно-
го механизма интеграционных процессов в Евразийском экономическом сообществе: авторе-
ферат докт. юрид. наук; 12.00.10 / Н.А.Воронцова. – М. : 2004. – 32 c. – C. 11.
8
Рафалюк,  Е.Е.  Решения  судов  интеграционных  объединений  Латинской  Америки  как 
форма унификации международного частного права : автореферат дисс… канд. юрид. наук; 
12.00.03 / Е.Е. Рафалюк. – М. : Росс. акад. правосуд.,  2010.  – 26 с. – C. 11-12.

29
создавая «единый правовой порядок»
9
. Правовая интеграция, как и 
любое право, само по себе является регулятором отношений, по-
рождением  и  медиатором  социальной  действительности.  Однако 
интеграция обладает важной особенностью по сравнению, напри-
мер,  с  просто  международным  сотрудничеством:  направления  и 
виды интеграции тесно взаимосвязаны, при чем результативность 
каждого из направлений складывается в общий суммарный эффект 
не арифметически, а с дополнительным эффектом. Например, чем 
плотнее  социальная  интеграция,  тем  эффективнее  продвигается 
экономическая,  при  ослаблении  одной  из  составляющих  инте-
грационный  «провал»  дает  о  себе  знать  кратно.  Таким  образом, 
успешная  правовая  интеграция  делает  регулируемые  правоотно-
шения  более  плодотворными,  дальнейшая  продвинутая  интегра-
ция,  в  свою  очередь,  требует  еще  большей  и  глубокой  правовой 
интеграции, более совершенных, отточенных ее механизмов и т.д.  
Из  этого  многообразия  точек  зрения  хотелось  бы  выделить 
главное: во-первых, необходимо унифицировать терминологию и 
инструментарий правовой интеграции в интеграционных соглаше-
ниях и иных актах, в противном случае цели не только могут быть 
разными, но и противоположными. Во-вторых, следует понимать, 
что правовая интеграция в совокупности с иными видами интегра-
ции обладает синергическим эффектом. Чем яснее представлены 
цели  и  задачи  интеграции,  четко  выделены  сферы  интеграции  и 
планомерно работают все механизмы от организационно-техниче-
ского  до  правового  в  социально-гуманитарной,  экономической  и 
других областях, тем выше совокупная эффективность каждого из 
интегрируемых направлений. В-третьих, в интеграционных обра-
зованиях правовая интеграция имеет двоякую направленность: с 
одной стороны, правовая интеграция нацелена на создание единой 
правовой системы, в которой бы функционировал особый (надна-
циональный) правовой порядок со своими целевыми установками, 
принципами, источниками, механизмами реализации норм и т.п., с 
другой стороны, достижение единообразия в национально-право-
вом регулировании через межпарламентское сотрудничество, ти-
повые и модельные законодательные акты, проч.
9
Егоров, А.В. Правовая интеграция и ее содержание / А.В. Егоров // Государство и право. – 
2004. – № 6. – С. 74–84. – C. 76

30
2. Вторая поставленная проблема – создание такой единой си-
стемы международных обязательств, которая бы обладала четкой 
внутренней и внешней иерархией, чтобы было понятно, как реали-
зовывать эти региональные обязательства исходя не только из со-
отношения с национальным законодательством, но и места актов в 
системе права ЕврАзЭС и их соотношения с другими правовыми 
режимами.
Для выяснения круга источников права, действующих в рамках 
указанных объединений, принципиальное значение имеет посту-
лат о том, что норма права возникает только на основе согласован-
ных воль субъектов относительно признания того или иного пра-
вила в качестве таковой. Такая позиция традиционна для теории 
права и используется в том числе при характеристике источников 
права ЕврАзЭС. Так, белорусский ученый А.И. Зыбайло класси-
фицирует  их  «исходя  из  формально-юридического  определения 
источников  права  как  форм,  при  помощи  которых  фиксируются, 
закрепляются, официально выражаются юридические нормы»
10
.
В международном праве к (основным) источникам, бесспорно, 
относят международный договор и обычай. Остальные, как пере-
численные  в  ст.38  Статута  Международного  Суда  ООН  (общие 
принципы права, признанные цивилизованными нациями, судеб-
ные решения и доктрины наиболее квалифицированных специали-
стов), так и не поименованные там (акты международных межпра-
вительственных организаций, односторонние акты), оцениваются 
в доктрине по-разному: и как вспомогательное средство для опре-
деления содержания международно-правовых норм, и как элемент 
процесса  нормообразования,  и  как  источник  обязательств,  проч. 
Источники права евразийских интеграционных образований раз-
нообразны,  представляют  собой  разветвленную  систему,  имеют 
особенности по сравнению с классической международно-право-
вой моделью источников.   
10
Зыбайло,  А.И.  Место  источников  права  ЕврАзЭС  в  правовых  системах    государств-
членов / А.И. Зыбайло // Евразийский юридический журнал. – 2013. – № 7 [Электронный ре-
сурс]. – Режим доступа : http://www.eurasialegal.info/index.php?option=com_content&view=art
icle&id=2612:2013-09-09-09-36-50&catid=1:eurasianintegration&Itemid=1.  –  Дата  доступа  : 
10.09.2013.

31
А.И. Зыбайло к источникам права ЕврАзЭС относит «между-
народные  договоры  (как  заключаемые  самой  организацией  при 
осуществлении  ее  полномочий  согласно  ст.  11  Договора  2000  г., 
так  и  договоры,  заключенные  государствами-членами  ЕврАзЭС 
для достижения ее целей, включая Договор 2000 г.), Основы за-
конодательства  ЕврАзЭС,  которые  устанавливают  единые  для 
Сторон нормы правового регулирования в базовых сферах право-
отношений и которые принимаются путем заключения Сторонами 
соответствующих соглашений (ст. 1 Договора о статусе Основ за-
конодательства ЕврАзЭС, порядке их разработки, принятия и реа-
лизации от 18 июня 2004 г.), а также решения органов ЕврАзЭС, 
носящие нормативный характер, которые становятся обязательны-
ми для государств-членов после их имплементации в националь-
ное законодательство»
11
. 
По  мнению  казахского  юриста  Кулматова  Т.Ш.,  к  основным 
источникам права ЕврАзЭС следует отнести международные до-
говоры  ЕврАзЭС,  Основы  законодательства  ЕврАзЭС,  решения 
органов  ЕврАзЭС,  носящие  нормативный  характер.  К  вспомога-
тельным  –  типовые  проекты,  принимаемые  Межпарламентской 
Ассамблеей  ЕврАзЭС,  решения  советов  и  комиссий,  созданных 
Межгоссоветом ЕврАзЭС, Межпарламентской ассамблеей и Инте-
грационным комитетом ЕврАзЭС
12
. 
На наш взгляд, акты рекомендательного характера, в том чис-
ле типовые проекты, не относятся к источникам права, поскольку 
не  создают  согласованных  обязательных  правил.  В  связи  с  этим 
нельзя  квалифицировать  их  в  качестве  вспомогательных  или  ка-
ких-либо еще источников права. Также, полагаем нецелесообраз-
ным деление источников права ЕврАзЭС и иных евразийских ин-
теграционных образований на основные и вспомогательные (такое 
11
Зыбайло,  А.И.  Место  источников  права  ЕврАзЭС  в  правовых  системах    государств-
членов / А.И. Зыбайло // Евразийский юридический журнал. – 2013. - № 7 [Электронный ре-
сурс]. – Режим доступа : http://www.eurasialegal.info/index.php?option=com_content&view=art
icle&id=2612:2013-09-09-09-36-50&catid=1:eurasianintegration&Itemid=1.  –  Дата  доступа  : 
10.09.2013.
12
Кулматов, Т.Ш. Право ЕврАзЭС : проблемы и перспективы определния правового стату-
са решений органов ЕврАзЭС / Т.Ш. Кулматов [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://
sudsng.org/download_files/publication/konf/konf20.pdf. - Дата доступа : 25.08.2013

32
деление, в первую очередь, актуально для судебного органа, когда 
необходимы  вспомогательные  средства  для  толкования  той  или 
нормы договорного или обычного права). С точки зрения постро-
ения  системы  правовых  источников  ЕврАзЭС  нецелесообразно 
специально выделять Основы законодательства в качестве отдель-
ного вида, поскольку как таковые они являются международными 
договорами. Как будет рассмотрено ниже, Основы законодатель-
ства действительно обладают рядом специфических черт, однако 
исходя из такого посыла, в качестве особого источника следовало 
бы выделять и Таможенный кодекс Таможенного союза, принятый 
посредством    международного  договора,  но  обладающий  рядом 
специфических черт, о чем также будет сказано ниже. В целом же, 
все  источники  права  евразийских  интеграционных  объединений 
имеют либо договорную, либо недоговорную природу. И первая, 
и вторая группа обладают своими особенностями и состоят из раз-
личных с точки зрения внутренней и внешней иерархии актов. 
Попытаемся  проанализировать  источники  права  евразийских 
интеграционных образований как определенную систему, обуслов-
ленную  институциональным  единством,  выстроить  их  внутрен-
нюю иерархию в соответствии с юридической силой, приписывае-
мой им в результате согласования воль субъектов правотворчества, 
и охарактеризовать их с учетом их места в такой системе. 
В качестве, назовем условно, «базисных» источников права ев-
разийских интеграционных образований «первичного» порядка
13
, 
следует  квалифицировать  международные  договоры  государств, 
учреждающие  Евразийское  Экономическое  Сообщество  и  уста-
навливающие основные правила формирования и функционирова-
ния таможенного союза и Единого экономического пространства. 
К этой же категории относятся международные договоры, которы-
ми оформляются поправки в вышеуказанные договоры. 
Договор об учреждении Евразийского экономического сообще-
ства от 10.10.2000 года, помимо того, что является как таковой до-
говором, учреждающим международную организацию, в ч.2 ст.2 
устанавливает приоритет по отношению ко всем ранее принятым 
между государствами-участниками договорами и решениями орга-
13
В приводимой терминологии нет прямой аналогии с первичным, вторичным и третич-
ным правом Европейского союза.

33
нов управления интеграцией, в том числе таким, как Соглашение о 
Таможенном союзе между Российской Федерацией и Республикой 
Беларусь от 6 января 1995 года, Соглашение о Таможенном союзе 
от 20 января 1995 года, Договор об углублении интеграции в эко-
номической и гуманитарной областях от 29 марта 1996 года (далее 
– Договор от 29 марта 1996 года), Договор о Таможенном союзе 
и  Едином  экономическом  пространстве  от  26  февраля  1999  года 
(далее – ДТСиЕЭП). Приоритетным он будет являться и в отноше-
нии более поздних международных договоров в рамках ЕврАзЭС, 
имеющих  специальный  объект  регулирования,  вне  зависимости 
от  того,  обусловлены  они  Договором  2000  года  (как,  например, 
Соглашение  об  основах  гармонизации  технических  регламентов 
государств-членов Евразийского Экономического сообщества, Со-
глашение о применении Единого знака обращения продукции на 
рынке государств-членов ЕврАзЭС от 19 мая 2006 года) или нет 
(Соглашение о проведении согласованной политики в области тех-
нического регулирования, санитарных и фитосанитарных мер Ев-
разийского экономического сообщества от 25 января 2008 года). 
Такие важные договоры в первой категории договоров – вехи с 
точки зрения развития интеграции – как Договор о создании еди-
ной таможенной территории и формировании Таможенного союза 
от    06.10.2007  года,  Договор  о  Комиссии  таможенного  союза  от 
06.10.2007 года, Договор о Евразийской экономической комиссии 
от 18 ноября 2011 года (далее – ДЕЭК), основаны на Договоре 2000 
года. Помимо институциональных характеристик в них содержат-
ся положения о порядке принятия, вступления в силу и юридиче-
ской силе правовых актов недоговорного характера.
Наряду с последними тремя указанными договорами, к первич-
ным источникам следует отнести и Протокол о порядке вступления 
в силу международных договоров, направленных на формирова-
ние договорно-правовой базы таможенного союза, выхода из них и 
присоединения к ним от 06.10.2007 года. Данный международный 
договор устанавливает не только правила вступления в силу всех 
международных  договоров,  составляющих  договорно-правовую 
базу Таможенного союза, «пакетный» принцип их принятия и дей-
ствия (стст.2-4), но и выстраивает иерархию всех международных 
договоров, действующих или которые будут заключены в рамках 
Таможенного союза по следующему правилу: приоритетом будут 

34
обладать договоры (соответствующие положения), направленные 
на более высокую степень интеграции (ст.5). 
Кроме того, в этой же категории необходимо отметить и Дого-
вор о статусе Основ законодательства Евразийского экономическо-
го сообщества, порядке их разработки, принятия и реализации от 
18.06.2004 года в силу того, что в нем предусмотрен такой особый 
вид правовых актов как Основы законодательства, являющиеся по 
сути своей международными договорами, но обладающие особым 
значением  с  точки  зрения  правовой  унификации  национального 
законодательства и имеющие специфический порядок разработки 
и  принятия,  а  также  контроля  за  их  исполнением.  Отметим,  что 
речь  идет  именно  о  самом  Договоре  2004  года,  Основы  законо-
дательства же как самостоятельный источник относятся к и рас-
смотрены в категории «вторичных». Таким образом, характерной 
чертой  всех  вышеуказанных  договорных  источников  «первично-
го» порядка является то, что в них закреплены основы институци-
онального построения и/или формирования правовой базы ЕврАз-
ЭС, ТС и ЕЭП. 
Немаловажную роль в построении внешней иерархии, следова-
тельно, и характеристики юридической силы и действия источни-
ков  права ЕврАзЭС и ТС и ЕЭП играет их соотношение с правом 
Всемирной  торговой  организации  как  универсальным  междуна-
родно-правовым  режимом  для  мировой  торговли.  Договором  о 
функционировании Таможенного союза в рамках многосторонней 
торговой системы от 19.05.2011 года (вступил в силу 22.08.2012 
года) избран единственный верный в данном случае подход о при-
оритете норм ВТО перед правом ТС и ЕЭП. Согласно ст.1 обяза-
тельства ВТО являются частью правовой системы ТС. Частью 1 
ст.2 предусмотрено принятие мер «для приведения правовой си-
стемы Таможенного союза и решений его органов в соответствие 
с Соглашением ВТО, как это зафиксировано в Протоколе о присо-
единении каждой из Сторон, включая обязательства каждой Сто-
роны, принятые в качестве одного из условий ее присоединения к 
ВТО. До того как эти меры приняты, положения Соглашения ВТО, 
включая обязательства, принятые Сторонами в качестве условий 
их присоединения к ВТО, имеют приоритет над соответствующи-
ми положениями международных договоров, заключенных в рам-
ках Таможенного союза, и решений, принятых его органами».

35
Особое место среди норм вышеуказанных первичных источни-
ков занимают нормы-принципы, являющиеся основополагающи-
ми началами, фундаментом евразийской интеграции. Придавая им 
особое системообразующее значение, акцентируем на них отдель-
ное внимание.
В ДТСиЕЭП к принципам отнесены:
- принцип недискриминации;
- принцип взаимной выгоды;
-  общие  (универсальные)  принципы:  взаимопомощь,  добро-
вольность, равноправие, ответственность за принятые обязатель-
ства,  открытость.  Однако  эти  принципы  несмотря  на  отсылку  в 
более поздних договорах к ДТСиЕЭП все же не отражают актуаль-
ный этап развития евразийской интеграции. Для целей выявления 
современных принципов евразийского интеграционного правопо-
рядка  обратимся  положениям  одного  из  наиболее  поздних  доку-
ментов, а именно к статье 2 ДЕЭК:
-  обеспечение  взаимной  выгоды,  равноправия  и  учета  нацио-
нальных интересов государств-членов;
- экономическая обоснованность принимаемых решений;
-  открытость,  гласность,  объективность.  Очевидно,  что  эти 
принципы, как и в более ранних документах, направлены главным 
образом  на  экономическое  сотрудничество.  Они  вполне  верны  в 
отраслевом отношении, однако не могут полноценно представить 
собой фундамент евразийской интеграции, поскольку они никак не 
скоррелированы ни с общей системой международного права, ни 
с национальными системами, ни выражают особенности данного 
интеграционного процесса. 
С учетом того, что в настоящее время ведется работа над ко-
дификацией правовой базы ТС и ЕЭП, можно порекомендовать к 
включению в одну из первых статей такого договора принципов 
функционирования Евразийского экономического союза в систем-
ном  виде,  обязательно  указав  на  необходимость  соблюдения  об-
щепризнанных принципов международного права, норм и правил 
ВТО, согласованных сторонами. Также, в кодифицированном акте 
следует  обозначить  квалификационные  (функциональные)  прин-
ципы  права  интеграционного  образования,  как,  например,  прин-
цип  приоритета  (верховенства),  действующий  в  системе  права 
Европейского  союза,  конституционные  принципы  функциониро-

36
вания интеграционного образования, в том числе принцип равен-
ства  государств  (его  не  следует  отождествлять  с  международно-
правовым принципом суверенного равенства государств), принцип 
лояльного сотрудничества, принцип пропорциональности и т.п. 
Остальные  международные  договоры  государств-членов           
ЕврАзЭС,  ТС  и  ЕЭП  между  собой  (внутренние  международные 
договоры) по специальным вопросам, договоры самих интеграци-
онных образований (в данном случае только ЕврАзЭС, так как ТС 
и ЕЭП не обладают международной правосубъектностью, а явля-
ются  этапами  экономической  интеграции,  институционализиро-
ванными  и  функционирующими  в  рамках  ЕврАзЭС)  с  третьими 
государствами также являются по своей природе основным источ-
ником, или первичным с точки зрения правовой природы субъекта 
правотворчества. Однако они, безусловно, в случае коллизии или 
для целей толкования будут подчинены целям, задачам, принци-
пам интеграции, изложенным в вышеуказанных «базисных» доку-
ментах.
Внутренние международные договоры по специальным вопро-
сам. Частично правила иерархии и действия внутренних между-
народных  договоров  были  изложены  выше  (правило  «приорите-
та  продвинутых  соглашений»,  «пакетный  принцип»  и  проч.).  В 
остальном  следует  руководствоваться  общими  правилами  опре-
деления  приоритета  международных  договоров,  выработанными 
международным правом. 
Безусловно,  есть  и  ряд  особенностей  в  принятии  и  действии 
отдельных  международных  договоров,  обусловленных  целями  и 
задачами  интеграции.  Так,  особым  источником,  основанным  на 
договорном начале, является Таможенный кодекс Таможенного со-
юза (ТК ТС) – он введен в действие в качестве приложения к меж-
дународному договору, а именно Договору о Таможенном кодексе 
таможенного союза от 27.11.2009 года. ТК ТС действует приори-
тетно к национальному законодательству и имеет преимуществен-
ную силу над иными положениями таможенного законодательства 
таможенного союза. 
По  поводу  Основ  законодательства  Евразийского  экономиче-
ского сообщества отметим, что они принимаются путем заключе-
ния соответствующих соглашений, в силу чего по своей правовой 
природе  также  являются  актами  договорного  характера.  Такие 

37
международные договоры отличаются не только спецификой раз-
работки и принятия, регламентированными в Порядке разработки, 
рассмотрения,  принятия,  изменения,  приостановления  и  прекра-
щения  действия  Основ  законодательства  ЕврАзЭС,  являющемся 
неотъемлемой  частью  Договора  о  статусе  Основ  законодатель-
ства Евразийского экономического сообщества, порядке их разра-
ботки, принятия и реализации от 18.06.2004 года. Также, соглас-
но  ст.4  указанного  Договора  Основы  законодательства  ЕврАзЭС 
имеют единый четко регламентированный порядок вступления в 
силу: они вступают в силу со дня сдачи депозитарию последне-
го письменного уведомления о выполнении внутригосударствен-
ных  процедур,  необходимых  для  их  вступления  в  силу,  всеми 
государствами-участниками. Как отмечает Н.Б.Слюсарь, при про-
работке  вопроса  об  эффективном  правовом  механизме  унифика-
ции законодательств-членов был учтен опыт СНГ и ЕС. В рамках                          
ЕврАзЭС  стремились  избежать  рекомендательности,  примерно-
сти (в отличие от рекомендательных законодательных актов МПА 
СНГ), в результате чего была реализована идея об Основах зако-
нодательства
14
. Однако с сожалением следует отметить, что пока 
такая идея не дает конкретных результатов – в основном, речь идет 
о разработанных чуть более десятка концепций Основ законода-
тельства и нескольких проектах
15
.
Договоры с третьими государствами. Сложность соотношения 
правовых режимов, установленных договорами внутри ТС и ЕЭП, 
и регламентированных договорами ЕврАзЭС или его государств-
членов с третьими государствами обусловлена тем, что эти режимы 
не являются в принципе соподчиненными, они абсолютно равно-
значно  функционируют  в  международно-правовой  среде  и  под-
чиняются только общим правилам в отношении международных 
договоров, установленных Венской конвенцией о праве междуна-
родных договоров 1969 года, Венской конвенцией о праве догово-
ров между государствами и международными организациями или 
14
 Слюсарь, Н.Б. Правовой механизм унификации законодательств государств-членов Ев-
разийского экономического сообщества / Н.Б. Слюсарь // Бюллетень юстиции Российской Фе-
дерации. – 2004. – № 7. – С. 51– 54. – C. 51-52
 
15
  Документы МПА ЕврАзЭС. Основы законодательства // [Электронный ресурс]. – Ре-
жим доступа : http://www.ipaeurasec.org/docs/?data=docs_2. – Дата доступа : 20.08.2013.

38
международными организациями 1986 года. Так, несмотря на то, 
что внутреннее право Таможенного союза налагает обязательство 
не применять более льготные режимы, касающиеся  экспорта или 
импорта товаров, и по прочим вопросам (ст.5 Договора о создании 
единой таможенной территории и формировании Таможенного со-
юза),  при  наличии  внешних  коллизий  с  положениями  двух-  или 
многосторонних договоров с третьими государствами положение 
внутреннего  права  ТС,  как  и  положения  внутреннего  законода-
тельства, не являются основанием для невыполнения международ-
ных обязательств. 
«Вторичное» право формируют акты органов ЕврАзЭС, в том 
числе  функционирующие  для  ТС  и  ЕЭП,  которые  носят  обяза-
тельный характер. Среди последних следует отметить акты вну-
треннего  права  ЕврАзЭС,  обладающие  всеми  особенностями  и 
характеристиками,  как  внутреннее  право  любой  международной 
организации. Особое место среди актов, принимаемых органами 
ТС, занимают акты прямого действия. 
Акты,  принимаемые  органами  ЕврАзЭС,  обусловлены  спец-
ификой  целей  и  задач,  которые  поставлены  в  процессе  развития 
интеграции. В Договоре 2000 года даны общие положения о струк-
туре органов ЕврАзЭС и их компетенции, принимаемых ими ак-
тах. По мнению Экономического Суда СНГ в деле № 01-1/3-05 от 
10 марта 2006 года в отношении всех актов всех органов ЕврАзЭС 
в качестве общего, родового используется понятие «решение». По-
сле чего сделан, впрочем, абсолютно верный вывод о сфере разгра-
ничении таких решений на обязательные и рекомендательные
16
. На 
наш взгляд, под «решениями органов ЕврАзЭС» в Договоре 2000 
года однозначно понимаются только решения Межгоссовета (ч.2 
ст.5) и решения Интеграционного комитета в сфере внутриоргани-
зационной, т.е. не требующей реализации на национальном уров-
не,  т.к.  они  касаются  только  внутренней  деятельности  организа-
ции, а также решения Интеграционного комитета, принимаемых 
в порядке делегирования ему полномочий Межгоссоветом (абз.2 
16
Консультативное заключение Экономического Суда СНГ № 01-1/3-05 от 10.03.2006 г ода 
о толковании Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10 октя-
бря 2000 года // Решения Экономического Суда Содружества Независимых Государств. 1992- 
2006 / Экономический Суд СНГ. – Минск : Ковчег. – С. 507–517. – C. 511.

39
ч.2 п.1 ст.6). Такие решения в соответствии с ч.1 ст.14 Договора 
2000  года  требуют  принятия  национальных  правовых  актов  для 
их эффективного исполнения. Именно эта норма и ее толкование 
в контексте всего договора стала основой уже упомянутого Кон-
сультативного заключения Экономического Суда СНГ № 01-1/3-05 
от 10.03.2006г., выполнявшего на тот момент функции Суда Евр- 
АзЭС, о том, что «Евразийское экономическое сообщество не об-
ладает  наднациональными  полномочиями  и  акты  его  органов  не 
могут применяться в государствах непосредственно». Кроме того, 
по  мнению  Экономического  Суда  СНГ,  ч.1  ст.14  Договора  от  10 
октября 2000 года исключает действие ст. 58 ДТСиЕЭП и ст. 24 
Договора от 29 марта 1996 года в части непосредственного приме-
нения государствами-участниками, их органами и организациями 
решений Межгосударственного Совета ЕврАзЭС. Все остальные 
акты, принимаемые этими и иными органами ЕврАзЭС, не поиме-
нованы в качестве решений и на них такой порядок исполнения 
не распространяется. Таким образом, только эти виды актов явля-
ются обязательными. Во внутренней иерархии они размещаются 
после  международных  договоров,  если  реализуются  опосредо-
ванно,  через  национальные  правовые  акты,  а  не  через  принятие 
международного  договора.  Остальные  акты  –  типовые  проекты, 
рекомендации Межпарламентской Ассамблеи ЕврАзЭС, рекомен-
дации Интеграционного комитета, прочие рекомендательные акты 
не  являются  обязательными  и  не  относятся  к  источникам  права   
ЕврАзЭС. 
Главной  чертой  правовой  базы  ТС  и  ЕЭП,  в  отличие  от                   
ЕврАзЭС,  как  более  продвинутых  уровней  интеграции,  является 
наличие среди источников актов прямого действия, не требующих 
проведения  имплементационных  процедур  на  внутригосудар-
ственном уровне ввиду непосредственного их применения. 
Что  касается  решений  КТС,  то  в  Договоре  о  КТС  не  указано 
прямо на их непосредственное применение, однако из смысла ст.8 
это четко усматривается. Их место, несмотря на особую юридиче-
скую силу и порядок реализации на национальном уровне, можно 
определить как подчиненное нормам договорно-правовой базы ТС 
и  ЕЭП.  Это  вытекает  из  пределов  полномочий  КТС,  ограничен-
ными  международными  договорами  между  сторонами,  а  также 
компетенции Суда ЕврАзЭС, призванного оценивать соответствие 

40
актов органов ТС договорно-правовой базе. Кроме того, решения 
КТС  должны  соответствовать  и  решениям  Высшего  органа  ТС. 
КТС  была  упразднена,  и  в  порядке  правопреемства  ее  функции 
выполняет Евразийская Экономическая Комиссия (ЕЭК), при этом 
акты КТС продолжают действовать и ЕЭК является преемником  
обязательств, связанных с применением таких актов. 
Что касается решений ЕЭК, то здесь ситуация с определением 
их места в правовой системе ТС и ЕЭП несколько иная. Согласно 
ч.2 п.1 ст.5 Договора о ЕЭК решения ЕЭК подлежат непосредствен-
ному применению на территориях государств-участников и входят 
в договорно-правовую базу ТС и ЕЭП. Последнее может означать, 
что приоритетность акта – решения ЕЭК или международного до-
говора будет определяться исходя из общих правил, применимых к 
международным договорам (например, lex speciali derogat generali, 
lex posterior derogat legi priori и т.д.). Однако системное толкование 
Договора о ЕЭК позволяет нам избежать столь опасного вывода. 
Так, в соответствии с п.1 ст.5 Договора о ЕЭК данный орган при-
нимает решения «в пределах своих полномочий». Согласно абз.1 
ч.1 ст.3 данного Договора пределы полномочий определяются са-
мим  договором,  международными  договорами,  формирующими 
договорно-правовую базу ТС и  ЕЭП, а также решениями Высшего 
Евразийского экономического совета. Итак, внутренняя иерархия 
решений  ЕЭК  и  международных  договоров  такова,  что  первые 
должны  соответствовать  вторым,  а  соответственно,  последние 
приоритетны. Это поддерживает и концепцию компетенции Суда 
ЕврАзЭС, а именно положения п.4 ст.13 Статута Суда ЕврАзЭС. 
Отдельно  с  точки  зрения  внешней  иерархии  правопорядков 
заслуживают  внимания    технические  регламенты.  Соглашением 
о  единых  принципах  и  правилах  технического  регулирования  в 
Республике Беларусь, Республике Казахстан и Российской Феде-
рации предусмотрено, что в случае принятия технического регла-
мента Евразийского экономического сообщества в отношении про-
дукции, на которую принят технический регламент Таможенного 
союза, действие технического регламента Таможенного союза или 
соответствующей  его  части  прекращается  с  даты  вступления  в 
силу  технического  регламента  Евразийского  экономического  со-
общества.
В  целом,  безусловно,  то,  что  прямое  действие  решений  ЕЭК 

41
четко зафиксировано в международном договоре, является пози-
тивной новеллой современного евразийского правопорядка. Одна-
ко  при  этом  Договором  о  ЕЭК  не  решен  вопрос  о  соотношении 
по  юридической  силе  решений  ЕЭК  и  норм  национального  пра-
ва государств-членов. Следует полностью согласиться с мнением 
А.И. Зыбайло, что «в целях надлежащей реализации актов Сооб-
щества следует установить единые правила их имплементации на 
национальном уровне, регламентировать их соотношение с НПА 
государств-членов», «отсутствие единообразного подхода к соот-
ношению международно-правовых актов Сообщества с НПА го-
сударств-членов ЕврАзЭС, серьезно препятствующее процессу их 
дальнейшей интеграции с выходом на ее новую ступень – Евразий-
ский союз»
17
.
В  дополнение  к  вышесказанному  анализ  полномочий  Сове-
та Комиссии и Коллегии Комиссии в принятии решений, а также 
анализ содержания, уровня и значения этих решений для интегра-
ционного процесса, и, следовательно, их соотношения по юриди-
ческой силе между собой, по мнению Е.Т. Байльдинова, позволя-
ют сделать вывод о том, что Совет, призванный в соответствии с 
Договором обеспечивать баланс национальных интересов, факти-
чески выполняет и надзорные функции
18
. Действительно, любые 
решения Коллегии, которые могут противоречить национальным 
интересам какой-либо Стороны или ограничивать ее суверенитет, 
могут быть заблокированы Советом (см. ст. 13 Договора о ЕЭК). 
Решения Коллегии Комиссии могут быть отменены или изменены 
в течение 10 календарных дней с даты его принятия (по инициа-
тиве государства или члена Совета Комиссии). Этот вопрос рас-
сматривается Советом Комиссии в течение 10 дней. В дальнейшем 
можно  обжаловать  в  течение  30  дней  с  момента  опубликования 
такого решения Совета через письмо от имени Главы правитель-
17
Зыбайло, А.И. Место источников права ЕврАзЭС в правовых системах  государств-чле-
нов / А.И. Зыбайло // [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://www.eurasialegal.info/
index.php?option=com_content&view=article&id=2612:2013-09-09-09-36-50&catid=1:eurasianint
egration&Itemid=1. – Дата доступа : 10.09.2013
18
Байльдинов, Е.Т. Особенности современного евразийского интеграционного правопорядка 
/ Е.Т. Байльдинов // [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://www.eurasialegal.info/index.
php?option=com_content&view=article&id=1594:2012-11-15-04-23-44&catid=1:eurasianintegrati
on&Itemid=1. – Дата доступа : 10.09.2013.

42
ства  в  Высшем  Евразийском  экономическом  совете.  Кроме  того, 
согласно п. 76 Регламента Коллегия может сама отменить свое ре-
шение, если на него поступило заявление стороны или члена Сове-
та. Таким образом, в настоящее время в отношении актов ЕЭК есть 
механизм сдержек и противовесов. Это, безусловно, своеобразный 
механизм, однако он необходим в том или ином виде в интеграци-
онном объединении. Например, свой механизм сдержек и противо-
весов и учета национальных интересов при правотворчестве пред-
усмотрен и в рамках Европейского Союза.
Немного  следует  сказать  и  о  порядке  действия  актов,  непо-
средственно применимых на национальном уровне. Решения ЕЭК, 
ухудшающие  положение  физических  лиц,  юридических  лиц,  об-
ратной силы не имеют. Решения ЕЭК, улучающие положение фи-
зических лиц, юридических лиц, имеют обратную силу, если это 
в них прямо предусмотрено. Если иное не предусмотрено самим 
актом или международным договором, они вступают в силу не ра-
нее чем через через 30 календарных дней с даты их официального 
опубликования  (опубликование  производится  путем  размещения 
на официальном сайте в сети интернет и направляется сторонам в 
течение трех календарных дней с момента принятия) в отношении 
всех лиц – граждан, резидентов, и на территории всех государств-
членов. Раньше, но не менее чем через 10 календарных дней всту-
пают в силу «улучшающие» решения. 
Несколько особняком стоят решения Суда ЕврАзЭС. Согласно 
традиционных подходов к юридической роли судебных решений 
в континентальной правовой системе (к которой относятся все го-
сударства участники рассматриваемых интеграционных объедине-
ний), судебные решения не являются источником права. Не будем 
перечислять все сферы компетенции Суда, они достаточно четко 
прописаны в ст.13 Статута. Заметим, однако, что среди прочего в 
связи с формированием ТС Суд рассматривает дела о соответствии 
актов  органов  Таможенного  союза  международным  договорам, 
составляющим договорно-правовую базу Таможенного союза, об 
оспаривании решений, действий (бездействия) органов Таможен-
ного  союза.  Бесспорно  то,  что  Суд  обеспечивает  единообразное 
применение Договора и других действующих в рамках Сообщества 
международных договоров и принимаемых органами ЕврАзЭС ре-
шений. Это зафиксировано ч.1 ст.13 Статута Суда ЕврАзЭС и явля-

43
ется своеобразным механизмом нормоконтроля со стороны Суда. 
Однако с учетом ч.1 ст.25 Статута Суда ЕврАзЭС, где сказано, что 
«Суд принимает решения, в которых предписывает меры для его 
исполнения», Суд оказывается вправе не только отменить (аннули-
ровать) действие акта органов ТС, но и предписать, каким образом 
правоотношения  должны  быть  урегулированы.  Такой  нормокон-
троль может стать нормообразующим. Кроме того, деятельность 
международного  судебного  учреждения  имеет  свою  специфику 
по сравнению с национальными судами и решения международ-
ного судебно органа зачастую содержат так называемые правовые 
позиции, которые формируют общеобязательные установления и 
служат основой для вынесения решений в дальнейшем. Абзацем 8 
п.1 ст.11 Регламента Суда ЕврАзЭС установлено, что «суд, рассма-
тривая дело, применяет принципы и нормы права в соответствии 
с тем, как они были истолкованы в предыдущих судебных актах 
Суда». Этот прообраз прецедента, всецело вписывающийся в рам-
ки принципа правовой определенности, о котором уже шла речь 
выше и который набирает популярность, в том числе и в деятель-
ности Суда ЕврАзЭС, свидетельствует, что  в ходе практики Суда 
ЕврАзЭС, при реализации заложенной в Статуте компетенции воз-
можно развитие понимания и расширение источниковой базы пра-
ва евразийских интеграционных объединений. 
3. Наконец, перейдем к различиям в национальных имплемен-
тационных механизмах.
Согласно ст. 33 Закона Республики Беларусь «О международ-
ных договорах Республики Беларусь» 2008 г. нормы права, содер-
жащиеся в международных договорах Республики Беларусь, явля-
ются  частью  действующего  на  территории  Республики  Беларусь 
законодательства,  подлежат  непосредственному  применению, 
кроме случаев, когда из международного договора следует, что для 
применения таких норм требуется принятие внутригосударствен-
ного нормативного правового акта. Они имеют силу того норма-
тивного правового акта, которым выражено согласие Республики 
Беларусь на обязательность для нее соответствующего междуна-
родного договора. Норма аналогичного содержания представлена 
в ст.20 Закона «О нормативных правовых актах Республики Бела-
русь» 2000 г.
В ряде специальных (отраслевых) нормативных правовых актов 

44
используется метод частичной отсылки, устанавливая приоритет 
международных  договоров.  Также,  ст.  8  Конституция  Республи-
ки Беларусь закрепила верховенство общепризнанных принципов 
международного права, к числу которых относится принцип pacta 
sunt  servanda,  и  указала  на  необходимость  обеспечения  соответ-
ствия  им  внутреннего  законодательства.  В  ст.  116  Конституции 
Республики Беларусь указано, что полномочия Конституционного 
Суда Республики Беларусь распространяются на дачу заключений 
о соответствии актов межгосударственных образований, в которые 
входит Республика Беларусь, Конституции, международно-право-
вым актам, ратифицированным Республикой Беларусь, законам и 
декретам Президента. 
В  соответствии  со  ст.4  Конституции  Республики  Казахстан 
международные  договоры,  ратифицированные  Республикой  Ка-
захстан, имеют приоритет перед ее законами и применяются не-
посредственно, кроме случаев, когда из международного договора 
следует, что для его применения требуется издание закона. Неко-
торую ясность относительно договоров, не подлежащих ратифика-
ции, вносят постановления Верховного Суда и Конституционного 
Совета Республики Казахстан. Нормы договорных и иных обяза-
тельств  Республики  Казахстан  являются  действующим  правом  в 
Республике  Казахстан.  Это  позволяет  сделать  вывод,  что  нормы 
актов международных организаций также являются действующим 
правом. 
В Российской Федерации международные договоры являются 
составной  частью  ее  правовой  системы,  обладают  приоритетом 
перед  национальным  законодательство  (ст.  15  Конституции  Рос-
сийской Федерации, ст. 5 Федерального закона «О международных 
договорах Российской Федерации», ). Это не относится к нормам 
Конституции в той мере, поскольку «не соответствующие Консти-
туции Российской Федерации международные договоры Россий-
ской Федерации не подлежат введению в действие и применению» 
(п. 6 ст. 125 Конституции Российской Федерации).
В соответствии со ст.10 Конституции Республики Таджикистан 
международно-правовые акты, признанные Таджикистаном, явля-
ются составной частью правовой системы, а в случае несоответ-
ствия  законов  признанным  международно-правовым  актам  при-
меняются нормы международно-правовых актов. Таким образом, 

45
речь идет обо всех актах, не только договорной природы.
В  Конституции  Кыргызской  Республики  (ст.  6)  установлено, 
что «вступившие… в силу международные договоры, участницей 
которых является Кыргызская Республика, а также общепризнан-
ные принципы и нормы международного права являются состав-
ной частью правовой системы Кыргызской Республики». 
Таким образом, очевидно, что внутренне законодательство госу-
дарств-участников ЕврАзЭС не унифицировано в вопросах меха-
низмов имплементации международных договорных обязательств, 
а в части реализации таких видов международно-правовых норм, 
как акты международных организаций, чье место в национальной 
правовой системе в государствах, как правило, четко не определе-
но, требует значительного дополнения. 
Отвечая на поставленные в начале вопросы, следует констати-
ровать:
1. Ни доктринально, ни нормативно не устоялось понятие пра-
вовой интеграции и его соотношения со смежными категориями 
– сближения, унификации, гармонизации и проч.
2. Значительно разнятся подходы к приоритетности и юридиче-
ской силе международных обязательств различной правовой при-
роды в государствах-участниках ЕврАзЭС и ТС. В том числе речь 
идет об отсутствии строгой внутренней и внешней иерархии ис-
точников формируемого евразийского права.
3. Есть существенные различия и в имплементационных меха-
низмах на национальном уровне в государствах-участниках.
Как видится, решая поставленные задачи, во-первых, необхо-
димо унифицировать терминологию и инструментарий правовой 
интеграции в интеграционных соглашениях и иных актах, законо-
дательстве государств-участников. В противном случае избранные 
на национальном уровне методы могут оказаться разными и про-
тиворечивыми. Во-вторых, в интеграционных образованиях право-
вая интеграция имеет двоякую направленность: с одной стороны, 
правовая  интеграция  нацелена  на  создание  единой  правовой  си-
стемы, в которой бы функционировал особый (наднациональный) 
правовой порядок со своими целевыми установками, принципами, 
источниками, механизмами реализации норм и т.п., с другой сто-
роны, достижение единообразия в национально-правовом регули-
ровании возможно  через межпарламентское сотрудничество, ти-

46
повые и модельные законодательные акты, проч. Безусловно, надо 
задействовать все доступные правовые механизмы для достижения 
единой  цели.  В-третьих,  целесообразно,  как  представляется,  на 
данном этапе гармонизировать усилия в направлении выработки 
единых  подходов  к  построению  иерархии  международно-право-
вых актов договорной и недоговорной природы в рамках ЕврАзЭС 
и ТС, а также разработать, по меньшей мере, рекомендации для 
всех государств-участников ЕврАзЭС относительно имплемента-
ции актов органов ЕврАзЭС иТС во внутреннее законодательство.

47

жүктеу/скачать 0,99 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: