И основы анализа

чивающих сквозь друг друга персонажах. Двукодовость реализует­
ся посредством
китча, но главное, тотальной симу-
лякризацией образной сферы. 
В роли китча здесь выступает «пустая» предметная среда гло­
бально-массового существования современного «маленького челове­
ка» (фланера), неукорененного в действительности. Фантастический 
ирреальный блеск неонового света, агрессивно-яркие цвета вывесок, 
бумажные стаканчики с растворимым кофе, долларовые купюры вра­
щаются в экранном пространстве как в гигантском миксере под 
оглушительный аккомпанемент одних и тех же музыкальных хитов. 
Стандартный набор из кока-колы, хот-дога, консервов, пива, попу­
лярных песен, чемодана на колесиках и пр. обеспечивается рутинной 
работой по графику (полицейский, стюардесса, продавец), не 
компенсированной наличием дома-очага. Децентрированное 
пространство мегаполиса, где любой микрорайон тождественен дру­
гому в плане обеспечения необходимого потребительского комфор­
та, воспроизводится и в бытовой жизни героев (не героинь!) фильма. 
Квартиры, которые снимают оба полицейских, существуют для 
того, чтобы переночевать, и в этом аналогичны гостиничным номе­
рам. Вся мебель здесь строго функциональна и стандартизирована 
(шкаф, диван, стол, холодильник). Одежда, посуда и еда — тоже. 
Телефоны — не для звонков, а чтобы получать сообщения на автоот­
ветчик. Все домашнее пространство лишено идентичности, своеоб­
разия,
как пустая скорлупа. Потому его преобразова­
ние остается незамеченным для жильца. Ведь Фаё, «подпольно» 
имплантируя некоторые предметы в квартиру полицейского, дей­
ствует по принципу аналогичного замещения, а не радикального 
обновления: красные резиновые шлепанцы заменяет синими рези­
новыми
большую мягкую игрушку (пса) на большую 
мягкую игрушку (тигра), подселяет новых рыбок в аквариум, свое 
маленькое черно-белое фото встраивает на место подобного снимка 
стюардессы и т.п. В то же время она сама начинает все более похо­
дить на былую возлюбленную полицейского с кодовым номером 633. 
Сначала маскируется за черными очками, затем примеряет оставлен­
ную униформу стюардессы и, наконец, максимально с ней отождес­
твляется, когда внезапно через год появляется в закусочной: отрасти­
ла волосы, работает стюардессой, одета в соответствующий 
профессии костюм. «Это, правда, ты?» — интересуется полицей­
ский, ставший хозяином закусочной (предыдущий купил караоке). 
Поистине риторический вопрос, ибо стоит большого труда разгля­
деть за стандартной оболочкой то ли Фаё, то ли свою утраченную 
возлюбленную (стюардессу). 
333 

Такое настойчивое избегание идентичности в личностном, со­
циальном, бытовом плане есть симулякративный способ адаптации 
героев в мире виртуальных миражей, где демонстрация (види­
мость) сделала неуместным повествование (продвижение к глубин­
ной сути). Скольжение в лабиринте мегаполиса — «увязание в сию­
минутности» (Е. Мазерска) напрочь лишает героев ощущения и 
желания перспективы (углубления отношений). 
Тотальная симулякративность репродуцирует время от времени 
иллюзию собственного «Я». Так, полицейский признается себе: 
«недавно обнаружил, что очень изменился, стал более вниматель­
ным — начал обращать внимание на вещи, которые раньше не заме­
чал. Даже у сардин появился другой вкус». Замененные Фаё 
предметы (кружка, кусок мыла, полотенце) не ассоциируются у ге­
роя с новыми,

жүктеу/скачать 9,72 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: