Имени аль-фараби
жүктеу/скачать 2,22 Mb. Pdf көрінісі
|
| раньше Абу Наср не думал об этом, а может, думал? Но она не
волновала, такая мысль, не затрагивала его сердце, как сейчас, в эти долгие дни дороги…» [118, с. 106]. Воспоминания аль-Фараби переплетаются в романе с его видениями. Особое место среди них занимает сон, приснившийся герою в Халебе. Он является ключевым моментом в жизни Учителя. На его уровне происходит пересечение нескольких пространственно-временных планов. Во-первых, сон, по словам автора, вбирает жизнь Абу Насра, его биографический хронотоп. Во-вторых, он проникает в пространство сознания Учителя, становится неотъемлемой частью и предметом его размышлений. В-третьих, сон соединяет индивидуальный хронотоп Абу Насра с вечностью, 187 символами которой выступают Голос пустыни и Сфинкс. В- четвертых, служит своеобразным центром, в котором пересекаются различные культурно-исторические времена и пространства, легенды и реальность. Ибо на протяжении сна аль-Фараби созерцает картины далекого прошлого. Перед его взором возникают эпизоды правления египетских фараонов Тутмоса Четвертого, Эхнатона. Абу Наср слышит голоса минувших тысячелетий. Он рассматривает пирамиды, возведенные Хеопсу, Хефрену и Микерину. Вместе с Сфинксом и Голосом пустыни вспоминает древние легенды Египта. В- пятых, сон способствует раскрытию сущности категории времени, вечного и преходящего, темы жизни и смерти, бессмертия. Соответственно онейрический хронотоп героя способствует раздвижению горизонтов изображаемого писателем мира. Он подчеркивает условность и относительность бытия, зыбкость границ индивидуального времени-пространства аль-Фараби. Неотъемлемой частью бытия Учителя являются книги. Рассказывая о его жизни, автор акцентирует внимание на том, что герой много времени проводит в библиотеках, занимается изучением философских трактатов и поэтических произведений. Содержание книг становится предметом размышлений Абу Насра. Труды предшественников служат источником идей, отраженных в его работах. Вследствие чего книжный мир сливается с реальным. Герой порой утрачивает ощущение грани между ними. Сквозь призму прочитанных трактатов он оценивает явления действительности. Книги выступают показателем образованности Абу Насра, глубины его знаний. С помощью цитат из философско- религиозных учений, поэтических творений Востока он подтверждает свое имя (например, во время встречи с мастером Махмудом, с султаном Саифом ат-Даулом Хамдани). Будучи источниками знаний, носителями информации, книги представляют собой звено, посредством которого осуществляются диалог и преемственность поколений людей. Они обеспечивают вневременность духовного начала человеческого бытия. Отсюда их связь с пространством сознания, памяти героя, историческим хронотопом, 188 пронизывающим его жизнь. Ибо на уровне книжного мира индивидуальное время-пространство аль-Фараби пересекается с индивидуальными временами и пространствами ученых и поэтов древней Греции, Рима, древнего и средневекового Востока – Аристотеля, Сократа, Калликла, Платона, Цицерона, Геродота, Галена, Евклида, Анакреонта, Эзопа, аль-Кинди, Абу Закара и других. Трактаты, написанные самим героем, обеспечивают его диалог с современниками и с последующими поколениями. Они играют роль хранителей знаний аль-Фараби, служат отражением его внутреннего мира. Следует отметить, что хронотоп Абу Насра имеет две системы координат. Первая из них охватывает детство, юность героя. Вторая отражает жизнь аль-Фараби после смерти его отца. Гибель великого воина Мухаммеда ибн Тархана ибн Узлагат-Турки становится поворотным моментом в биографии Абу Насра. С того дня, как указывает автор, «начались все его заботы и скитания», за тем днем «осталась его беззаботная юность» [118, с. 37]. Индивидуальное время-пространство аль-Фараби пересекается с хронотопом природы. Ее образ занимает значительное место в жизни героя, о чем свидетельствуют его любовь к розам, интерес к растениям, его видения о свободолюбивом и воинственном вожаке куланов. Природа помогает раскрыть внутренний мир Абу Насра, передать особенности его душевного состояния. Подтверждение тому – параллели, проводимые автором между героем и животным, растительным миром. Аль-Фараби сравнивается то с бабочкой, то с ветерком, то с баньяном и т.п. Примечательно, что в начале повествования автор не называет имени героя. Характеризуя Абу Насра, он использует слово «садовник». Тем самым автор показывает, что великий ученый – простой человек, внешне ничем не отличающийся от окружающих его людей, и соответственно подчеркивает единство его хронотопа с хронотопами жителей Дамаска. Более того, слово «садовник» отражает связь героя с природой. Оно вносит интригу в сюжет романа. Данное слово придает оттенок загадочности герою, тем самым намекая на отличительную черту бытия того времени. Ибо эпохе, в период которой творил 189 аль-Фараби, присущи таинственность, скрытность из-за постоянной слежки, гонений, преследований, устраиваемых придворными султанов и правителей городов. Рассказывая об Учителе, автор подчеркивает, что он – музыкант, создатель инструмента кипчаги. В свободное время он исполняет различные мелодии. Столь пристальный интерес героя к музыке указывает на связь его индивидуального хронотопа с вечностью. Ибо, будучи отражением эмоций, переживаний, мечтаний человека, его отношения к окружающему миру, к историческим событиям, мелодия утрачивает свое пространственно-временное значение. Критерием ее значимости становится созвучность душевному состоянию людей независимо от их национальной принадлежности, социального положения и возраста. Отсюда богатство ассоциаций, чувств, возникающих в сознании героя. Как отмечает автор, музыка пробуждает у аль-Фараби память о родине, мысли о его прошлом и настоящем, о любви и летних лунных ночах, о танцах воинов и песнях степных красавиц. Она позволяет герою выйти за пределы его частного времени- пространства, ощутить прикосновение вечности. Поэтому хронотоп музыки сливается в романе с хронотопом книги. Играя на кипчаги, Абу Наср постоянно думает о своем трактате, посвященном вопросам искусства, роли песни и мелодии в жизни человека. «Он боялся, – говорит автор, – что, если закончит работу над китабом о музыке, может оборваться вечно манящее и вечно сладостное чувство, пробуждающее в нем память о родине. И потому каждый раз он откладывал работу над книгой» [118, с. 8]. Индивидуальное время-пространство героя неразрывно связано с хронотопом города Отрара. Об этом свидетельствует его имя. Учителя называют аль-Фараби. Тем самым люди подчеркивают единство Абу Насра, с одной стороны, с городом Фарабом (Отраром), в котором он родился, с другой – с традициями той исторической эпохи, согласно которым, к именам людей добавляли название местности, из которой они происходили. Хронотоп Учителя пересекается со сказкой. Рассуждая о вечных категориях, он отмечает ее роль в жизни людей. Добрым 190 сказочником Абу Наср предстает в глазах Хасана. Ибо Учитель часто говорит об идеальных правителях, городах, о чудесах, встречающихся в мире. Связь индивидуального времени-пространства аль-Фараби с хронотопом сказки подчеркивает особенность его положения. Он не похож на остальных героев произведения в силу своей образованности, начитанности, своеобразия своего мировоззрения и отношения к окружающим людям. Его поведение столь же необычно, как у сказочных персонажей. На уровне индивидуального времени-пространства Учителя раскрывается вероятностный характер хронотопа. Ведя Зухейра и Хасана в Тудмор, Абу Наср строит предположения относительно судьбы погибшего Санжара. Он размышляет о том, как сложилась бы его жизнь и жизнь его спутников, если бы он послушался совета покойного и отправился бы прямо из Думы в Багдад. Судьба героя пересекается в романе с судьбами его отца, Бану, Хасана, Зухейра, Санжара, Рудаки. Их хронотопы характеризуются многомерностью. Так, индивидуальное время- пространство Мухаммеда ибн Тархана ибн Узлагат-Турки охватывает два плана. Первый отражает его мысли. Второй обусловливает особенности бытия героя, его образа жизни. Следует отметить, что отец Абу Насра является, по словам автора, настоящим вождем кипчакских племен. Тем самым Мухаммед ибн Тархан ибн Узлагат-Турки выступает воплощением мужественности, силы. Соответственно его хронотоп приобретает общечеловеческое значение. Описывая образ кипчакского вождя, автор сравнивает его со львом: «…он отбивался молча, исступленно, с достоинством, как старый лев» [118, с. 74]. Параллели между героем и животным указывают на единство хронотопов человека и природы. Более того, они позволяют глубже раскрыть характер Тархана, подчеркнуть его величие перед врагами. Индивидуальное время-пространство отца Абу Насра отличается замкнутостью. Всю жизнь он проводит в войнах и распрях с предводителями различных родов. Даже умирая, Тархан просит сына отомстить за него, а значит, снова пролить кровь и вступить в борьбу с соседними племенами. В своих 191 мечтах о будущем Абу Насра старый вождь видит его великим воином кипчакской земли. Мухаммед ибн Тархан ибн Узлагат-Турки, являясь отцом аль-Фараби, выступает своеобразным гарантом безопасности сына. Его хронотоп служит гранью, отгораживающей хронотоп Абу Насра от окружающего мира. Именно поэтому гибель кипчакского вождя становится поворотным моментом в жизни Учителя. Индивидуальное время-пространство Бану отличается сложностью. Ее образ несет в себе множество значений. Бану ассоциируется в сознании Абу Насра с индийской богиней Камой. На этом уровне ее хронотоп раздвигается, пересекаясь с вечностью. Более того, Кама – богиня страсти. Соответственно введение ее образа для отражения внутреннего состояния героини позволяет раскрыть суть отношения Бану к аль-Фараби. В процессе беседы с Учителем, как отмечает автор, происходят постоянные перевоплощения героини. Бану предстает перед Абу Насром то слабой, хрупкой женщиной, то сильным, достойным ему соперником в споре. Такая двойственность героини обусловливает особенности ее пространственно-временной позиции. Вступая в дискуссию с аль-Фараби, Бану становится равным ему собеседником. Ее хронотоп в этот момент соединяется с хронотопом Абу Насра. Предаваясь своим чувствам, героиня переходит на иную пространственно-временную позицию. На первый план выходит ее женское начало. Хронотоп Бану характеризуется замкнутостью. В своем письме Абу Насру она сообщает, что находится в клетке. Будучи дочерью главного визиря, героиня не может покинуть город и уехать с аль-Фараби. Круглые сутки ее жизнь проходит под надзором многочисленных соглядатаев. Более того, по мнению Бану, судьба человека зависит от воли Аллаха. «Спеши, – говорит она Учителю, – пока дороги Дамаска открыты. …Торопись, повелитель мой, аллах милостив. И, когда он раскроет передо мною двери, если на то будет его воля, я найду тебя, мой Абу» [118, с. 43]. Образ Бану соединяется в романе с образом белой розы, которую она держит в руках в момент расставания с аль- 192 Фараби. Цветок, с одной стороны, служит символом любви героев, с другой – воплощает духовную чистоту дочери главного визиря. Тем самым роза становится отражением внутреннего пространства Учителя и избранницы его сердца. Следует отметить, что Бану и Абу Наср воплощают собой единство двух начал – женского и мужского. Будучи близкими по мировоззрению, отношением к окружающей их действительности, они по сути являются частью друг друга. Отсюда постоянное пересечение их хронотопов на уровне реальном и в духовном плане. Но в тоже время индивидуальные времена и пространства героев носят оттенок индивидуальности, что отмечает сам Абу Наср, сравнивая себя с баньяном, а Бану – с пальмой. Примечательно, что аль-Фараби называет избранницу своего сердца «другом свободы», «живым прохладным цветком». Тем самым он подчеркивает ее роль в своей жизни. Бану – источник вдохновения ученого. В воспоминаниях и размышлениях о ней Абу Наср черпает силы. Поэтому Бану как бы возвышается над ним, становится символом свободы, мечты о счастье и спокойствии, гармонии с миром, которую он пытается обрести в своих долгих скитаниях. Интересно имя героини. Во-первых, на его уровне пересекается несколько культурных хронотопов. Ибо, как отмечает автор, данное имя, хотя и тюркского происхождения, встречается у персов. Во-вторых, оно показывает пространственно-временную позицию Бану. Ее имя в переводе с персидского означает «моя госпожа». Соответственно его значение подчеркивает, с одной стороны, место Бану в жизни Абу Насра и Хасана, ее власть над их сердцами, с другой – ее положение в обществе. Смысловое содержание имени указывает в определенной степени на связь образа героини с образом царицы Тудмора. Изучая историю города, аль-Фараби уделяет большое внимание правлению «мудрой Зейнаб». Ум, красота, женственность царицы напоминают ему Бану. Хронотоп героини пересекается с хронотопом Аниды. Их связь проявляется прежде всего в том, что обе они – возлюбленные Учителя. Однако Анида воплощает прошлое Абу 193 Насра. Бану – его настоящее и будущее. Ибо Анида – символ хрупкости и нежности, покорности, присущей восточным женщинам. Она пассивна в отношении собственной судьбы. В отличие от нее, Бану – собеседник Учителя. Стремясь к знаниям, постигая истину, она тем самым устремляется в будущее, воплощением которого становится ее сын. Поэтому Аниду Абу Наср вспоминает лишь как свою первую любовь. Она – часть его прошлого, его юности. К Бану Учитель стремится на протяжении всей своей жизни. Он возвращается к ней после долгих скитаний. Рядом с ней завершается, по версии автора, его путь. Образ Бану ассоциируется в сознании аль-Фараби с образом девушки, повстречавшейся ему возле шатров халифа. По мнению Абу Насра, они – копии друг друга. Девушка – отражение Бану в молодости. Соответственно близость их хронотопов показывает неразрывность прошлого и настоящего, подчеркивает их общность, обусловленную тем, что они – представительницы женщин Востока. Индивидуальные времена и пространства Бану и аль- Фараби соединяются на уровне книги Анакреонта. Читая песни древнегреческого поэта, Учитель вспоминает свою возлюбленную. Он размышляет о своих чувствах к ней. Более того, в песнях Анакреонта, по словам автора, описывается та изящная, легкая и желанная любовь, которая сопровождала аль- Фараби всю жизнь. Тем самым в романе подчеркивается, что данное чувство не знает пространственно-временных границ. Оно объединяет людей независимо от их культуры, возраста, профессии и т.п. С индивидуальными временами и пространствами Абу Насра и Бану переплетается индивидуальное время- пространство Хасана. Он занимает в романе пограничное положение. С одной стороны, Хасан – верный раб Бану, с другой – ее друг и защитник, помощник Учителя. Более того, будучи сыном халдейца и курдянки, он живет как бы на стыке двух культур. Заслуживает внимания отношение Хасана к Абу Насру. В его сознании аль-Фараби ассоциируется с образом его отца. Вследствие чего происходит сближение хронотопов Хасана и 194 Учителя, нивелирование границ между ними. Абу Наср становится частью жизни своего слуги и помощника. На уровне индивидуального времени-пространства Хасана наблюдается противопоставление прошлого и настоящего. Размышляя о своей судьбе, герой невольно сравнивает свое положение до и после встречи с Учителем. «Многое услышал, многое увидел Хасан за эти дни, – говорит автор. – Если раньше вся его жизнь проходила среди слуг и рабов, если от него требовалось лишь молчаливо сопровождать и зорко охранять свою госпожу во время ее кратких выездов из Дамаска, то теперь он стал равным сотрапезником и собеседником этих ранее не известных ему и не похожих друг на друга… людей» [118, с. 50-51]. Соответственно значительное место в повествовании занимают воспоминания Хасана. Его мысли о прошлом постоянно переплетаются с рассуждениями о настоящем. Следует отметить, что хронотоп Хасана замыкается вокруг образа Бану. Сопровождая Учителя, он думает о ней, о ее жизни в Дамаске. Бану выступает ключевой фигурой его биографии. Ибо Хасан не только испытывает к ней чувство благодарности за спасение, но и любит ее. Поэтому, едва получив разрешение Учителя, он устремляется к Бану. Интересно индивидуальное время-пространство юного сирийца Зухейра. Он занимает в романе промежуточное положение. Сопровождая Абу Насра, он не просто оберегает его, но и становится его учеником, собеседником. Долгие часы Зухейр проводит за разговорами с Учителем. Он стремится расширить свой кругозор, углубить представления о мире, знания о различных философских категориях, что существенно отличает его от Санжара и Хасана. Хронотопы Зухейра и Абу Насра пересекаются на уровне общества «Братья чистоты и друзья справедливости». Подобно Учителю, сирийский юноша является их последователем. Он жүктеу/скачать 2,22 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|