История русской литературы XIX века. Часть 1: 1795-1830 годы



Pdf көрінісі
бет6/194
Дата12.09.2022
өлшемі2,98 Mb.
#38918
түріЛитература
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   194
Байланысты:
часть пер

Состояние литературы 
Русские писатели XVIII в. придали литературе национальное содержание. Но 
национальные формы в их произведениях еще не сложились, потому художественная 
литература не обрела достоинства искусства, художества. Словесно-художественные формы 
были большей частью заимствованы, а литературный язык недостаточно обработан. 
Писатели пользовались различными стилями, всецело зависимыми от жанра (жанровое 
мышление). «Высокие» жанры (героическая поэма, ода, трагедия, переложения псалмов, 
похвальные надписи, «высокая» сатира1 и др.) требовали «высокого» книжного слога, или 
стиля, характерного для церковно-славянских текстов, «средние» (элегия, послание, песня, 
романс и др.) – «среднего», употребляемого как в книгах, так и в устном разговоре 
образованного общества, «низкие» (басня, комедия2 и др.) – «низкого», свойственного 
устной, бытовой речи как образованного сословия, так и простого люда («народное 
красноречие», речения национального фольклора). Помимо этого, некоторые жанры 
(например, идиллию) полагалось писать особым, «гомеровским» стилем (в этом ключе 
создана идиллия Н.И. Гнедича «Рыбаки»). 
Теоретически смешивать жанры или стили считалось недопустимым, но на практике 
такое смешение происходило постоянно. Примером тому служат ирои-комическая поэма, 
бурлеск (намеренно грубое и дерзкое стилистически «низкое» изложение «высокой» темы) и 
травестия (ироническое использование «высокого» жанра и «высокого» стиля для передачи 
заведомо «низкого» содержания). При этом нужно иметь в виду, что всякое нарушение 
жанрового канона, жанровых правил происходит в рамках жанрового мышления и потому 
воспринимается особенно остро. 
Жанровое мышление, которое в XVIII в. внесло строгий порядок в литературу, в начале 
XIX в. уже изжило себя и препятствовало свободному и непосредственному выражению 
внутреннего мира человека: от жанра зависели тема, стиль и даже самый образ автора, 
1 Понятие сатира в литературоведении употребляется в нескольких значениях, в узком и широком смыслах. 
Под ними подразумеваются вполне определенный лирический жанр – «высокая», или обличительная, сатира и 
преобладающая, доведенная до предельной остроты критическая направленность творчества или произведения, 
отрицательный пафос, свойственный писателю. Слово «сатирический» обозначает идейно-эмоциональную 
окраску жанра, не меняя его природы, а лишь оттеняя его своеобразие. При этом в первом значении сатира 
совсем не обязательно связана со смехом, с комическим. Как правило, она подчеркнуто серьезна. В этих 
значениях, которые легко различить, исходя из контекста, понятие «сатира» и будет употребляться в учебнике. 
2 Из числа «низких» жанров исключалась «высокая» комедия, близкая, по словам А.С. Пушкина, к трагедии. 
См. о «высокой» комедии в главе, посвященной творчеству А.С. Грибоедова. 


личность которого не могла быть выражена в художественном произведении. Образ поэта в 
лирике XVIII в. – жанровый образ. Из него исключен, как правило, личный, индивидуальный 
духовный опыт общения автора с окружающим его бытием. В одах Ломоносова образ поэта 
заранее предопределен: восхищаясь деяниями, например, Петра I, поэт наполнен восторгом и 
одновременно испытывает «пиитический ужас» перед могуществом императора. Поэт в оде 
устраняет приметы своей личности, сливаясь с жанровым образом, который изначально 
предписан этому жанру. 
Жанровое мышление и множественность литературных стилей стали очевидным 
тормозом в развитии русской литературы. Главные усилия писателей начала XIX в. были 
направлены на преодоление жанрового мышления и на выработку единого национального 
литературного языка. Эти задачи совпали со становлением романтического направления в 
литературе и с явно обозначавшимися реалистическими тенденциями. 
Состояние русской литературы в начале XIX в. производит весьма пестрое впечатление 
не только на историка этого периода, но и на современников. Какие-либо ясные контуры 
будущего литературного развития еще только намечаются. Пока все находится в связном 
состоянии. Преимущественное значение имеет поэзия. Она сохраняет первенство по 
сравнению с прозой и драматургией вплоть до 1840-х годов, что объясняется более высоким 
развитием языка поэзии, чем прозы и драматургии. В этом нерасчлененном состоянии 
выделяются: 
• сочинения классицистов; 
• поэзия и проза просветителей, их нравоописательная литература, опирающаяся на 
стилистику, рационалистическую и моральную философию XVIII в.; 
• поэзия, проза и драматургия сентиметалистов3, не чуждая просветительских идей, но 
культивирующая не разум, а чувство. 
Литераторы-просветители, близкие классицисты, и литераторы-сентименталисты 
вступают в отношения «дружбы-вражды». При этом отдельные писатели создают 
произведения одновременно и в духе сентиментализма, и в духе просветительского 
нравоописания (например, А.Е. Измайлову принадлежат повесть «Бедная Маша» и роман 
«Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества»). 
Постепенно сентиментализм распространяет свое влияние на все жанры и теснит 
нравоописательную литературу просветителей с литературной арены. Однако она не 
исчезает и дает себя знать в жанрах комедий, басен, «справедливых» и «полусправедливых» 
повестей4. 
Поэзия 
В поэзии начала XIX в. еще сильно влияние классицизма. По-прежнему появляются 
громоздкие эпические поэмы («Пожарский, Минин, Гермоген, или Спасенная Россия» С.А. 
Ширинского-Шихматова), сказочные поэмы («Бахариана» М.М. Хераскова), философско-
космологи-ческие поэмы С.С. Боброва. Большим литературным событием стал выход 
собрания сочинений крупнейшего поэта XVIII в. Г.Р. Державина (1816). Но в целом 
классицизм уже покидает литературную сцену. Многие классицисты (например, М.М. 
Херасков и др.) испытывают сильное влияние сентиментализма. Традиции классицизма были 
поддержаны и вместе с тем существенно обновлены, с одной стороны, такими поэтами, как 
М.В. Милонов, написавший знаменитую сатиру «К Рубеллию. Подражание Персиевой 
3 Вождь сентименталистов Н.М. Карамзин в первые годы нового века написал несколько элегий и посланий 
(«Меланхолия. Подражание Делилю», «Эмилии»), но вскоре целиком отдался историческому труду («История 
государства Российского»). 
4 Оба названия происходят от того, что в повестях полностью или частично торжествует моральная истина – 
порок наказывается, а добродетель награждается. 


сатире», и Н.И. Гнедич, будущий переводчик «Илиады» Гомера, в 1800-е годы обративший 
на себя внимание стихотворениями, выдержанными в гражданском духе («Военный гимн 
греков»), и идиллией «Рыбаки» (историю русских рыбаков, живущих естественной, простой 
жизнью на лоне природы, Гнедич передал «гомеровским стилем», приспосабливая античные 
реалии к русским условиям). 
Традиции гражданской лирики в духе классицизма были продолжены и поэтами 
«Вольного общества любителей словесности, наук и художеств»5. Их неофициально 
называют «поэтами-радищевцами», потому что они разделяли идеи А.Н. Радищева и в 
обществе состояли его сыновья. 
Поэты Вольного общества (из писателей в него входили И.М. Борн, И.П. Пнин, В.В. 
Попугаев, А.Е. Измайлов, Г.П. Каменев, А.Х. Востоков и др.) представляли собой 
неоднородную группу людей, «стремящихся к взаимному себя усовершенствованию для 
общей пользы». Некоторые поэты тяготели к классицизму и стремились обновить его (Борн, 
Попугаев, Пнин, Востоков и др.), другие испытывали воздействие предромантизма и 
романтизма (Г.П. Каменев, автор первой «романтической», по словам А.С. Пушкина, 
баллады «Громвал»). Основные идеи сторонников неоклассицизма, которых было в Вольном 
обществе большинство, заключались в провозглашении исключительной ценности человека, 
его разума, его деяний и его прав. В оде Пнина «Человек» пропет гимн единственно 
разумному творению Бога. Человек на земле для Пнина – то же, что Бог на небе. В одах 
других поэтов Вольного общества (Попугаев, например) прославлены достоинства человека 
и его незыблемые естественные права – право на свободу, твердые законы и праведный суд. 
Из этого видно, что ода у поэтов Вольного общества заметно изменилась по сравнению 
с одой классицистов: ее темой стали не доблести и деяния монарха, не военные победы и 
придворные торжества, а просвещенный человек, обладающий высоким разумом. Именно 
такой, пока еще абстрактный человек становится героем высоких чувств и лирических 
песнопений. В этом виден общий поворот русской лирики к человеку, а впоследствии – к 
личности. В соответствии с идеей ценности человека поэты Вольного общества не жалеют 
высоких слов, чтобы возвеличить великое творение Бога и плоды его трудов. Одновременно 
всю силу поэтического гнева они направляют на тех, кто лишает человека свободы и 
принадлежащих ему прав. Это негодование также выражается ими посредством высокой 
лексики (славянизмы и архаизмы), затрудненными синтаксическими оборотами, полными 
инверсий. Однако поэты Вольного общества не создают своего стиля. Обновляя поэтику 
классицистов, они стремятся к усилению идейно-смысловой выразительности слова, но 
5 «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств» (первоначальное название – «Дружеское 
общество любителей изящного») открыло свои заседания 15 июля 1801 г. в Петербурге. Большинство членов 
общества – люди незнатного происхождения. В общество, помимо литераторов, входили люди, 
интересовавшиеся разными областями знаний – философией, историей, юриспруденцией, химией, 
минералогией, физикой, археологией, живописью, скульптурой. Идейной и культурной почвой членов 
общества стали сочинения просветителей (Монтескье, Беккария, Филанджиери и др.), которых они усердно 
переводили. Целью молодых просветителей было избавление людей от «невежества», стремление растолковать 
принципы, на которых возможно гармоническое сочетание интересов личности и общества. Не будучи 
революционерами, они были критически настроены по отношению к деспотизму и крепостническому строю. 
Им была близка идея воздействия на монарха, которому они адресовали ряд произведений. Словесность 
рассматривалась ими с точки зрения общественной пользы – способности в яркой форме нести в широкие слои 
дворянства плоды просвещения. В конце 1803 г. общество получило официальное признание и «высочайшее 
одобрение». Теперь оно могло открыто проводить заседания и публиковать собственные труды. Члены 
общества печатали свои сочинения в собственных и близких им журналах и альманахах («Периодическое 
издание «Вольного общества любителей русской словесности, наук и художеств»», «Северный вестник», 
«Журнал российской словесности», «Любитель словесности», «Цветник», «Санкт-Петербургский вестник», 
«Благонамеренный», «Свиток муз»). В разное время его заседания посещали многие известные литераторы 
(К.Н. Батюшков, А.Ф. Мерзляков, Н.И. Гнедич, И.А. Крылов, Н.И. Греч, В.А. Жуковский, А.А. Дельвиг, А.С. 
Пушкин, Е.А. Баратынский и др.). «Вольное общество…» просуществовало до 1826 г., потом снова было 
возрождено. 


опираются при этом на принципы классицистической эстетики. В новых условиях они 
пытаются воссоздать, а отчасти изобрести готовые поэтические формулы («сыны отчизны», 
«тягостный ярем» и др.), характерные для гражданской поэзии и предваряющие «слова-
сигналы» в поэзии декабристов. За каждой такой устойчивой поэтической формулой, 
поэтическим сращением, как впоследствии и за «словами-сигналами» декабристов, стоит 
целый круг гражданских понятий-чувств, безошибочно узнаваемых современниками. Поэты 
Вольного общества наряду с поэтами-классицистами в известной мере подготовили 
гражданскую лирику 1820-х годов, расцвет которой связан с творчеством декабристов. 
Поэты Вольного общества проявили интерес к русскому фольклору (А.Х. Востоков), к 
экспериментам в области стихосложения (ритмика, просодия, рифма). Вместо 
господствующей силлаботоники они пробовали тоническую систему, безрифменный стих. 
Весьма значительны их усилия в области перевода античных авторов. Поэты Вольного 
общества пытались воссоздать «истинную античность» через освоение античной метрики, 
соотносимой с метрикой родного языка. С этой целью они ориентировались на образцы 
народной поэзии и стремились сохранить при переводе национальный и исторический 
колорит оригинала. Проблема поэтического перевода античных авторов на русский язык 
была в то время чрезвычайно актуальной, так как русская литература жадно приобщалась в 
собственных целях к достижениям культуры народов Западной Европы от античности до 
современности. 
Идеи высокой гражданственности и народности литературы разделял и член 
«Дружеского литературного общества» юный Андрей Иванович Тургенев. В «Дружеское 
литературное общество» (открылось в январе 1802 г. и в ноябре того же года распалось) 
входили воспитанники Московского университета и Университетского Благородного 
пансиона Андрей и Александр Тургеневы6, Василий Жуковский, Андрей и Михаил 
Кайсаровы, Александр Воейков7 и др. Если Жуковский, Александр Тургенев и Александр 
Воейков безоговорочно принимали литературные принципы Карамзина, то лидер кружка 
Андрей Тургенев, отдавая дань таланту вождя русского сентиментализма («хорошо пишет»), 
считал, что Карамзин увлекся «мелочными родами» и что он уводит русскую словесность на 
ложный путь отвлеченных чувств и отрывает литературу от проблем современной 
действительности. Время Карамзина, по его мнению, прошло, и потому следование ему ныне 
более вредно, чем полезно. Используя идеи гражданственности, мечтая о ревностном 
служении отечеству, Андрей Тургенев намеревался обновить гражданскую лирику и написал 
несколько значительных стихотворений в высоком стиле. Взгляды Андрея Тургенева и его 
небольшая поэтическая практика сыграли заметную роль, подготовив «литературную 
программу декабризма»8, с наибольшей полнотой воплотившего поэтические идеи 
гражданского, или социального, романтизма. Вместе с тем взгляды Андрея Тургенева не 
получили поддержки большинства в «Дружеском литературном обществе». Члены общества 
6 Семья Тургеневых внесла весомый вклад в русскую культуру: Николай Иванович Тургенев считался 
декабристом, хотя и не принимал участия в восстании; видный экономист, автор «Теории налогов». Александр 
Иванович Тургенев – известный литератор, автор мемуаров «Хроника русского»; друг Пушкина, 
сопровождавший его в последний путь – в Святогорский монастырь. Андрей Иванович Тургенев – друг 
Жуковского, рано умерший замечательный поэт, подававший большие надежды и написавший одну из лучших 
программных элегий «Осень» («Угрюмой осени мертвящая рука…»). Вместе со стихотворениями Милонова 
«Падение листьев» (переложение элегии французского поэта Мильвуа) и Гнедича «Осень» («Дубравы пышные, 
где ваше увяданье?..») элегия Андрея Тургенева была предшественницей элегии Жуковского «Сельское 
кладбище» (у них общий источник – элегия английского поэта Грея). 
7 Ему принадлежат замечательная сатира «Дом сумасшедших» и перевод знаменитой книги французского 
поэта Делиля «Сады». 
8 Лотман Ю.М. Поэзия 1790—1810-х годов. В кн.: Поэты 1790—1810-х годов: («Библиотека поэта». 
Большая серия), Л., 1971. С. 54. 


были в основном сторонниками Карамзина и сентиментализма. 
Впоследствии вокруг Карамзина собралась литературная молодежь, сочувствовавшая 
его литературно-языковой реформе (Жуковский, Ал. Тургенев, Воейков, Д.В. Дашков, В.Л. 
Пушкин, К.Н. Батюшков, молодой Пушкин и др.). Все эти литераторы приняли идею 
Карамзина о том, что поэтическое произведение должно отвечать хорошему вкусу. В основу 
карамзинизма были положены те же принципы классицистической эстетики, которые в свое 
время были провозглашены Буало в его знаменитом трактате «Поэтическое искусство» – 
логическая ясность, точность словоупотребления, синтаксическая правильность и 
прозрачность выражения мысли. Однако под пером Карамзина и его последователей они 
наполнились новым содержанием. Логическая ясность, точность словоупотребления, 
прозрачность мысли соответствовали, считали карамзинисты, истинному просвещенному 
вкусу. Однако с точки зрения классицизма совершенный художественный вкус определяется 
правилами, рациональными понятиями о «хорошем» и «дурном». Карамзинисты отрицали 
рациональное понимание вкуса. Для них вкус – неотъемлемое свойство человека, личности, а 
не абстрактных правил. Вкус заключен в душе, а не вне ее. 
Новое понимание вкуса сразу же привело к полной переоценке классицистической 
эстетики. Художественное произведение должно быть «приятно» читающему человеку, оно 
должно ласкать его слух и не допускать оборотов и выражений, затрудняющих его 
восприятие. Отсюда проистекает внимание к «гладкости» и «плавности» стиля и стиха, к 
естественному течению и изяществу стихотворной речи. Язык должен быть очищен от 
устаревших оборотов, славянизмов и архаизмов, исторически изживших себя, поскольку они 
исчезли из устного общения, из разговорно-бытовой речи образованного человека. 
Стало быть, в основу поэтического языка надо положить «средний стиль», которым 
пользуется в реальной жизни обыкновенный дворянин. Тем самым доступ в поэтический 
язык другим стилевым пластам – «высокому» и «народному» красноречию – ограничен. 
«Высокое» красноречие не допускается из-за его искусственной выспренности, «народное» 
красноречие – вследствие его простоватости и грубости. 
Поскольку «средний стиль» лег в основу реформы поэтического языка, а его 
естественное бытование – «средние» жанры, то они и были в первую очередь востребованы 
новой сентиментальной поэзией. Но «средние» жанры культивировались не только 
сентиментальной и предромантической поэзией, но и «легкой» поэзией, которая вела свое 
происхождение от салонной аристократической культуры. В ней также были распространены 
элегии, послания, мадригалы, альбомные стихи, колкие, изящные эпиграммы и другие 
формы. В этом литературном репертуаре уже существовали мотивы, образные и даже 
лексические средства, в которых столь нуждалась новая русская поэзия9. 
Из скрещения «легкой» поэзии и сентиментальной лирики возникает новое 
качественное явление. Все традиционные поэтические средства, характерные, например, для 
жанра элегии, слагаются теперь в некое новое целое, изменяют свое значение, самый жанр 
элегии и определяют всю литературно-эстетическую систему10. Этот изменившийся жанр 
становится доминирующим. Так создается элегия романтизма. По тому же подобию 
возникают и другие жанровые образования. 
Почему такие противоположные и даже враждебные явления, как «легкая» поэзия, 
принадлежащая 
к 
салонной 
аристократической 
культуре, 
и 
сентиментальная 
предромантическая поэзия, стремившаяся передать чувства в общем-то вполне 
обыкновенного образованного человека, могли вступить в литературный контакт? Прежде 
всего потому, что обе имели дело с внутренним миром частного человека в свойственном 
каждому быту: аристократу – при дворе и в великосветском салоне, обычному дворянину – в 
9 См. об этом: Вацуро В.Э.  Лирика пушкинской поры. «Элегическая школа». СПб., 1994. С. 4. 
10 Там же. 


домашнем или дружеском кругу. И та, и другая поэзия выражали эмоции не абстрактного, 
отвлеченного героя, а конкретного человека, конкретной личности. Поэтому в лирике начала 
XIX в. создались условия, при которых «легкая» поэзия – порождение салонной 
аристократической 
культуры 
– 
входит 
в 
формирующуюся 
сентиментальную 
преромантическую11 литературу, в сущности ей враждебную, и начинает подчиняться ее 
законам, деформируясь сообразно их требованиям, но в то же время и сама она оставляет в 
ней весьма заметный след12. 


Достарыңызбен бөлісу:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   194




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет