нег становится капиталистом. Его личность или, точнее, его
карман – вот тот пункт, откуда исходят и куда возвращаются
деньги. Объективное содержание этого обращения – возрас-
тание стоимости – есть его субъективная цель, и поскольку
растущее присвоение абстрактного богатства является един-
ственным движущим мотивом его операций, постольку – и
лишь постольку – он функционирует как капиталист, т. е. как
олицетворенный, одаренный волей и сознанием капитал. По-
этому потребительную стоимость никогда нельзя рассматри-
вать как непосредственную цель капиталиста.
139
Равным об-
разом не получение единичной прибыли является его целью,
а ее неустанное движение.
140
Это стремление к абсолютному
обогащению, эта страстная погоня за стоимостью
141
являют-
ся общими и для капиталиста и для собирателя сокровищ,
139
“Не товар” (тут в смысле потребительной стоимости) “имеет определяю-
щее значение для промышленного капиталиста... деньги его конечная цель” (Th.
Chalmers. “On Political Economy etc.”, 2nd edit. Glasgow, 1832, p. 1C5, 166).
140
“Купец почти ни во что не ценит уже полученную прибыль, по всегда стре-
мится к новой” (A. Genovesi. “Lezioni di Economia Civile” (1765), издание Кусто-
ди сочинений итальянских экономистов, Parte Moderna, t. VIII, р. 139).
141
“Неутолимая страсть к прибыли, auri sacra fames [священная жажда золота]
всегда определяет деятельность капиталистов” (MacCulloch. “The Principles of
Political Economy”. London, 1830, p. 179). Само собой разумеется, эта точка зре-
ния ничуть не мешает Мак-Куллоху и K0 при теоретических затруднениях тео-
ретических затруднениях, например, при рассмотрении перепроизводства, пре-
вратить того же самого капиталиста в доброго бюргера, которому нужны только
потребительные стоимости, которого мучит поистине волчий аппетит к сапогам,
шляпам, яйцам, ситцу и другим потребительным стоимостям, имеющим весьма
непосредственное отношение к семейному очагу.