Монография Новосибирск 2015
жүктеу/скачать 8,6 Mb. Pdf көрінісі
|
Глава 19. Акростихи в англо-латинской лингвокультурной традиции... (вода), а S и Р — spearhafuc (ястреб-перепелятник) [Tupper 1910: 205]. После- дующие варианты данного прочтения затрагивают в основном последнюю группу рун. Так, Ф. Таппер согласился с вариантом М. Траутмана, предлагав- шего ЕА читать как « earh » (океан), а SP как « spere » (копье). Э. фон Эрхардт- Сибольд предложила варианты « ЕАrwe » и « SPere » (стрелы и копья) [Erhardt- Siebold 1948: 3–6], объединив загадки № 36, 19 и 64 в цикл загадок об охоте. Именно трактовка EA SP как « ea » (вода) и « sporu » (следы), имеющими па- раллели с « for » (след на дороге) из загадки № 19 и « swaþu » и « last » (след, отпечаток) из загадки № 51, позволила Н. Элиасону предложить «Письмо» в качестве отгадки на эти загадки [Eliason 1952: 553–565]. К. Уильямсон под- держал предложенный Н. Элиасоном вариант « easpor », однако не согласился с его интерпретацией, так как, по его мнению, это след от корабля на воде [Williamson 1977: 326]. Такое слово хотя и не засвидетельствовано, оба его компонента легко соединяются с другими корнями, что служит косвенным подтверждением принципиальной возможности существования такого слова. Таким образом, данная загадка фактически повторяет имеющиеся в загадке № 19 образы: человек (моряк), конь (корабль), хищная птица (парус), лишь дополняя этот список слугой и следами на воде. Наиболее распространенным вариантом отгадки считается предложенный К. Уильямсоном «корабль» как параллель к загадкам № 19 и 36. Чтобы загадка оставалась поэтическим произведением, руны необходимо было читать как слова, т. е., как и в предыдущих случаях алфавитного кода, план выражения (руна) соответствовал в плане содержания лексеме. Харак- тер правил интерпретации данного кода, являясь однозначно сверхтекстовым, до сих пор вызывает споры в связи со своей очевидной сложностью и отсут- ствием аналогий. По-прежнему неразгаданным остается вторичный код, использованный в элегии «Послание мужа». Трудности интерпретации вторичного кода в эле- гии не в последнюю очередь связаны с лакунами в тексте, которые, в частности, не позволяют достоверно установить личность рассказчика (из текста непонят- но, говорит ли человек, как посланник мужа, или это речь какого-то объекта, на котором записан текст). «Говорящие вещи», детально проанализированные применительно к древнегерманской культуре в работе А. С. Центнер [2009], были достаточно обычным явлением в англосаксонской поэзии, о чем свиде- тельствует значительное количество загадок, в которых речь идет от имени за- гаданного объекта. Поэтому предположение о том, что речь ведется именно от лица объекта-носителя текста, получило поддержку многих исследователей [Elliott 1959: 73; Bragg 1999; Page 2003: 101; Niles 2006]. При этом в качестве носителя сообщения выдвигались такие разные объекты, как палочка с рунами ( runakeli ), христианский крест, посох и даже мачта корабля. Идея посланника человека также имеет своих сторонников [Williamson 1977: 316]. |