Н. Ю. Зуева (жауапты хатшы), О. Б. Алтынбекова, Г. Б. Мәдиева

239 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. №1-2(141-142). 2013 
 
 
 
 
 
УДК 16.21.07 
 
M. Ashirimbetova 
MA, senior lecturer, Suleyman Demirel university, Kazakhstan, Almaty 
E-mail: ashirimbetova.madina@sdu.edu.kz 
 
Culture as reflected in Kazakh mentality 
 
The communicative behavior research gained importance in Kazakhstani linguistics in the first decade of the XXI 
century. Interest towards the national history, customs and traditions was triggered by intensification of self-
conscience of Kazakh people and expanding international relations within and outside the country. At the same time 
historical background as forcible sedentarization of nomads and following collectivization of economy which ruined 
traditional nomadic lifestyle; industrialization and urbanization of Kazakhstan, numerous migrations of the different 
cultural and linguistic backgrounds begot vigorous modernization processes. The author of the article discusses the 
aspect of national influence upon communicative behavior of the nation and some of the traditions extinct and 
preserved in the modern Kazakh society like the principle of seniority, hospitality, and others, historical conditions of 
appearance of the traditions and explains national communicative behavior peculiarities connected to these.  
Keywords: national peculiarities, Kazakh society, principle of seniority, younger generation, traditional, etiquette. 
 
М. Аширимбетова 
Қазақ менталитетіндегі мәдениеттің бейнеленуі 
 
Коммуникативтік мінез-құлқының зерттеулері Қазақстан тіл білімінде жиырма бірінші ғасырдың бірінші 
он жылдығында өзектілігін тапты. Осы уақыттан бастап қазақ халқының сана-сезімінің нығаюы мен халық-
аралық  қарым  қатынастардың  өсуіне  байланысты  ұлттың  тарихына,  дәстүрлері  мен  әдет-ғұрыптарына 
қызығушылық  өсе  бастады.  Сонымен  бірге  ауыл  шаруашылығын  ұжымдастыру, 
индустрияландыру
,  қала-
лану,  түрлі  мәдени  және  тілдік  мұра  иегерлердің  көп  сандық  миграция  сияқты  түрлі  тарихи  алғышарттар 
құатты  жаңғырту  үдерістерді  туғызды.  Мақаланың  авторы  коммуникативтік  мінез-құлқының  ұлттық 
аспектін, қазақ халқының ағалық қағидалары, қонақжайлылығы сияқты кейбір әдет ғұрыптарды талқылайды. 
Сонымен  бірге  ұлттық  мәдениет  өзгешеліктері  пайда  болуының  алғышарттарын  және  олардың  қазақ 
менталитетінде бейнеленуіне назар аударады. 
Түйін сөздер:  ұлттық өзгешеліктері, қазақ қоғамы, ағалық қағидалары, жас ұрпағы, дәстүрлі, этикет. 
 
М. Аширимбетова 
Отражение культуры в казахском менталитете 
 
Исследования  коммуникативного  поведения  приобрели  актуальность  в  Казахстанской  лингвистике  в 
первой декаде 21 века. Интерес к роли  национальной истории, традициям и обычаям, а так же их отражение 
в  лингвитике  возросли  в  связи  с  интенсификацией  самосознания  казахского  народа  и  растущих 
международных отношений внутри и за пределами страны. Так же различные исторические предпосылки как 
насильственная  седентаризация  и  последующая  коллективизация  экономики,  разрушившие  традиционный 
кочевнический быт, индустриализация и урбанизация Казахстана, многочисленные миграции представителей 
различных  культурных  и  языковых  наследий,  явились  причиной  мощных  процессов  модернизации.  Автор 
статьи обсуждает отражение национального аспекта в коммуникативном поведении и некоторые из традиций 
казахского  народа,  такие  как  принцип  старшинства,  гостеприимство  и  другие,  объясняя  исторические 
предпосылки возникновения особенностей национальной культуры и её отражение в казахском менталитете 
Ключевые  слова:  национальные  особенности,  казахское  общество,  принцип  старшинства,  молодое 
поколение, традиционный, этикет.
 
_________________________________
 
Kazakhstan as one of the countries of former 
Soviet bloc was forced to undergo the expansionist 
policy of the Russian Empire, ‘barbarian Soviet 
treatment and ethnocide’ [1, 545], forced sedentari-
zation, collectivization, artificial starvation, and 
many more. The XX century for Kazakh people 
was the century of the great changes conditioned 
by several factors. Forcible sedentarization of 
nomads and following collectivization of economy 
ruined nomadic lifestyle; industrialization and 
urbanization of Kazakhstan, numerous migrations  
 
of the representatives of nationalities of different 
cultural and linguistic backgrounds begot vigorous 
modernization processes. This consequently chan-
ged basic etiquette principles and transformed tradi-
tional communicative behavior standards. During 
the Soviet period, communicative behavior typical 
for Russian culture penetrated into communicative 
behavior of the representatives of all the USSR 
countries. Our country was not an exception. 
Today, with the third decade of existence of 
independent Kazakhstan there appeared a necessity 
Culture as reflected in Kazakh mentality 

240 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU. Filology series. №1-2(141-142). 2013
 
in retrieval in the national memory of cultural roots 
and backgrounds. This is the country with plentiful 
historical and cultural background rooting in 
ancient times. 
Communicative behavior research gained im-
portance in Kazakhstani linguistics in the first 
decade of the XXI century with intensification of 
international relations in the country. Familiarity 
with the traditions and norms of behavior and 
etiquette allows a thorough understanding of 
psychology and mentality of Kazakhs and 
optimizing problems of international communica-
tion. Thus, growth of national self-consciousness 
and actualization of the national identity among 
Kazakh people can be noticed in all the fields and 
spheres of social life and science. From the one 
hand, compliance with the etiquette allows a 
person to feel comfortable in any situation of 
everyday communication, and from the other, 
respect to one’s own national norms and standards 
stipulate tolerance towards culture of other people. 
Research of Kazakh communicative behavior will 
assist optimization of communication between 
representatives of the nation and international 
communication as well.  
Communication is the exchange of encoded 
data between the subjects of communication as the 
communicant possesses a common national and 
cultural background. On this stage people not just 
exchange data, but they also try to work out a 
common meaning of the message sent and 
received. In this case the information is not only 
accepted, but also understood. In order for this 
process to be successful, people have to find a 
‘common tongue’. 
The model of communicative process includes 
5 elements [2]:  
WHO (transmits the message)  
– 
Communicator 
WHAT (is transmitted) 
 
 
– 
Message (text) 
HOW (the transfer is established) 
 
– 
Channel  
WHO (the message is addressed to)   
– 
Auditorium 
WITH WHICH EFFECT    
 
– 
Effectiveness 
Interactive aspect consists of interaction organi-
zation between communicating individuals. This 
includes characteristics of the communication 
components connected to the organization of their 
mutual activity. There exist two types of inte-
raction: cooperation (joint coordination of the sub-
jects of communication) and competition (usually 
conflict). And perceptive aspect is the process of 
perception and mutual cognition of the communi-
cating individuals and establishment of mutual 
understanding.  All the three aspects are connected, 
interrelated and compose the communication 
process.  
In order for the process of communication to 
flow successfully, there have to be several stages:  
- Contact setting (acquaintance) 
- Orientation in a communicative situation, 
realizing of what is happening, pausing 
- Discussion of the problem 
- Problem solution 
- The conclusion of the contract [3] 
The term communicative behavior is a range of 
standards and traditions of communication of 
people. National communicative behavior [4, 20] is 
a range of standards and traditions of communi-
cation of a certain lingua cultural community. 
Theoretically, there are three types of communi-
cative behavior: national, group and personal. The 
aim of the modern linguists who research 
intercultural linguistics and communication is to 
form scientific foundation and conceptions about 
national communicative behavior as a cultural 
component. Furthermore, there need to be termino-
logical definitions compiled, methodology, techni-
ques and models worked out to describe commu-
nicative behavior.  
There are four aspects of communicative beha-
vior: general cultural, group, situational and indivi-
dual norms. General cultural norms of commu-
nicative behavior are typical of the whole lingua 
cultural community and reflect set etiquette stan-
dards. They concern general situations regardless 
of the communication sphere, age, status, etc. these 
are attracting attention, greeting, addressing, apo-
logizing, telephoning, congratulations, etc. These 
differ from nation to nation. For example, when 
greeting Americans always smile. Kazakhs, howe-
ver, not necessarily smile when greet somebody. 
Or when addressing Kazakh people try to change 
the tone to respectfully kindred level. Situational 
norms are noticed when communication is limited 
by the certain extra linguistic situation. There exist 
various kinds of limitations, for example, by status. 
There are two types of status limitations: vertical 
(superior – inferior); and horizontal (equal – 
equal). Limitations also vary and carry national 
characteristics. For example, in Kazakh culture the 
relations between elder generation and the younger 
generation are vertical. Group norms reflect spe-
cifics of communication, fixed in the culture for 
certain professional, gender, social, age, and etc. 
M. Ashirimbetova 

241 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. №1-2(141-142). 2013 
 
 
groups. Individual norms of communication reflect 
individual culture and communicative experience 
of an individual and personal deflection of general 
cultural and situational norms in linguistic persona.  
Considering modern Kazakh culture we can say 
that it is a representation of a unity of modernized 
and traditional characteristics. It is known that 
traditional and modernized cultures are based on 
different principles and set different objectives to 
be achieved. Flexibility and mobility of moderni-
zed culture provide its possessors a number of 
advantages in achieving personal aims and adap-
tation to altered conditions. While traditional cul-
ture presents its representative definite values, 
behavioral patterns, and introduces order and 
stability in it, thus, fulfilling value-oriented and 
protective functions more efficiently. This contri-
butes to a succession of generations. Overall, mo-
dern Kazakh culture is a set of traditions gradually 
transformed by the influence of modernization 
processes towards definite unification and sim-
plification. Along with it, the globalization pro-
cesses – like transformation of traditional culture, 
modernization, Europeanization and moderate 
unitization of everyday life – are taking place in 
the cities and urban areas of Kazakhstan. Demo-
cratization of relationships between the represent-
tatives of the opposite gender, different age and 
social groups results in alteration of traditional 
etiquette principles. Expressions of greeting, postu-
res and gestures symbolizing respect are sim-
plified, and there appear adopted European beha-
vioral standards regulating communication bet-
ween a woman and man. For example, in the 
thirties of the XX century there was a tradition 
when a Kazakh woman greeted a man with a slight 
bow, kneeling on her left knee, crossing both hands 
on her right knee with a slight bow of her head. 
Today in the urban areas of Northern and Eastern 
Kazakhstan this type of greeting is not used. It 
preserved in the Southern region of the country as 
a little imitation of the posture.     
The concept of hospitality among nomadic 
peoples, especially Kazakhs was one of most reli-
able ways of preserving and strengthening the 
inner connections of social unity. Forms of 
greeting, proxemics characteristics depended to a 
certain degree from socio-demographic,   relation 
degree, residence (close / faraway), gender and age 
characteristics of the guest.  
Traditional hospitality, considered as concept of 
hospitality in the modern culture, can be attributed 
to a number of the basic constants defining the 
essence of Kazakh mentality. The concept of 
hospitality is based on mythological notion that the 
forefather of all Kazakhs divided his fortune into 
four parts – he gave the three parts to his three 
sons. Each son later founded a separate zhuz (kz. – 
жүз – clan, kin) (Kazakhs have an inner system of 
separation – Zhuz system). He left the fourth share 
of his fortune as a common part destined for 
regalement and guests. It is a great obliquity 
among Kazakhs when a host does not or does not 
want to welcome a guest with proper honor. In a 
traditional Kazakh culture any wayfarer, stopped at 
any house could say: ‘Мен Құдай қонақпын’ (lit. 
‘I am the guest sent by the Creator’) and the host 
was obliged to allow the guest their house, food 
and security [5, 123].      
Hospitality etiquette in the modern Kazakh 
society underwent considerable transformation. 
Today, countryside traditions vary greatly from 
those in the city. For example, in the cities people 
do not distinguish numerous categories of guests – 
they are only divided into ‘invited’ and ‘uninvited’ 
(‘sent by the Creator’). Furthermore, in the city a 
stranger can be denied shelter, the guests can be 
treated only tea with sweet, but not a lavish meal. 
A casual guest doesn’t stay for a long period of 
time: in the country today the maximum period one 
can stay is three days. The aim of the visit is 
usually asked at once, without biding their time for 
three days, as it was done in the past. In urban 
areas and cities guests usually give advance notice 
about their visit and sometimes bring gifts to the 
hosts. However, some traditions are preserved both 
in the country as well as in the cities – a guest, for 
example, cannot leave a house without having 
tasted the meal – at least one bit.  
Furthermore, there is no reference to communi-
cant’s autonomy and personal zone Kazaks usually 
do not avoid making effect on their communicant. 
This refers to requests and imperatives. When 
inviting somebody to their place Kazakh people 
usually point out their own interest in it (e.g. they 
say Келіңіз, сізді құана-құана күтеміз – lit. We’ll 
be happy to welcome you again). And an invitation 
to their place plays a great role for Kazakh people, 
because this reflects the general attitude to guests 
and national hospitality. Kazakhs are always ready 
to welcome guests. This was also conditioned 
historically – the conditions of living implied long 
distances and spaces between one aul (аул – lit. 
settlement, village) and another, and when a person 
was coming from the neighboring aul that meant 
that he was hungry and thirsty after a long way. 
That is why Kazakh people treated guests with 
special respect and honor and put on dastarkhan 
Culture as reflected in Kazakh mentality 

242 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU. Filology series. №1-2(141-142). 2013
 
(lit. – table) the best food they had. And usually the 
guest was telling the news from the place he was 
coming. Dastarkhan for Kazakh people was more 
than a table and food consuming – it imposed 
communication and information exchange between 
people. The primary function of dastarkhan still 
remains unchanged – today Kazakhs get together 
to exchange news about certain social medium like 
relatives, friends, fellow-countrymen, fellow-town-
smen or fellow-villagers. It is also accepted as a 
means for building closer and better relationships 
and enlivening sibling connections. Now among the 
representatives of the middle generation of Kazakhs 
show great interest towards national customs and 
traditions. This bears return and revival of Kazakh 
national traditions in the modern Kazakh society.  
Along with hospitality etiquette attitude to-
wards older people in Kazakh society also plays a 
great role. Kazakhs tend to comply wth politeness 
etiquette when communicating with elderly people 
using positive politeness strategies [6]. This refers 
to the steadfast law of Kazakh life reflected in 
constant respect to the forefathers and ancestors. 
An elderly person has always been a source of 
wisdom. In the past elderly Kazakhs were accepted 
and were more experienced, had wider outlook, 
and were able to help finding a solution for any 
situation. Elderly people were obliged and happy 
to help the younger generation. Younger people 
were viewed as their traces left after them. 
Younger people were supposed to help elder with 
petty life problems. There is a saying Ағасы 
бардың жағасы бар, інісі бардың тынысы бар 
(If one has an elder brother they have a person 
caring for them, if one has a younger brother they 
will not have minor problems – their life will be 
calm). The tradition is preserved in the modern 
Kazakh society, but not demonstrated in official 
communication. This expressed in communication 
in the following ways: a younger person is the first 
to greet the older one, when greeting the younger 
person stands up when greeting the older. The 
oldest is the first to start the meal and the talk. 
When dividing prey after a hunt (kz. – олжа) – 
elderly people were the first to take their share; 
when entering a house – elderly people were 
always given turn to enter first, and when seating 
the most respected place in the house – төр – was 
given to the eldest and thus the most respected 
guests. Today the principle of seniority retained in 
all the communicative situations (except for the 
prey, of course). There still exist special ways of 
expressing respect towards elderly people in the 
society like the ways of greeting, the ways of 
addressing, etc., prescribed by etiquette. In any 
situation youth have to render attention and the 
ability to be helpful. When talking to the elder 
person younger people must not be holding their 
hands in their pockets, chewing a gum, smoking a 
cigarette or drinking a spirit. The speech and 
laughter of younger people in the presence of an 
elderly person must not be very loud, and the 
questions of the elder person should be answered 
modestly. The respect for the elderly people can be 
noticed in their special place as well (in the center 
of the room, higher, further from the entrance, 
etc.). And the most respected places– төр (lit. 
center) – is usually offered to the eldest member of 
the family and the younger members cannot 
pretend to that place.  
A steppe law which fostered the previous pecu-
liarity of Kazakh national communicative behavior 
was knowledge of one’s pedigree. This also served 
as a guarantee of life in Kazakh steppe – it helped 
to communicate with the people one met, to get a 
shelter in auls and to feel at ease and comfortable 
anywhere a person was. Because there was always 
a possibility that someone they met could be their 
relative, close or distant, by any branch or genera-
tion. The people in the steppe were not afraid of 
strangers, and every person was treated like a 
brother, like a blood relative. Otherwise, it would 
be impossible to inhabit, survive and prosper on 
the colossal area Kazakhs inhabited. That is why 
the saying ‘Қарға тамырлы қазақ’ (‘All Kazakhs 
are the pulli of one nest’) was very popular among 
people throughout centuries. The knowledge of 
kindred relations among Kazakhs was worldly 
norm, gradually grew into moral-ethnic criterion. 
Kazakhs didn’t and do not marry to a relative to 
the seventh generation and if a person violated this 
law, it was accepted as crime damaging biologic 
nature outraging moral ideals of people. Thus, 
nomadic habitat bore unique mechanism providing 
ethno-biological and ethno-cultural unity – know-
ledge of ancestors to the seventh generation (‘Жеті 
Ата’ – lit. ‘Seven Grandfathers’). Genealogy for a 
Kazakh is not only the list of names on a family-
tree. The historic concept of oral genealogies ref-
lects the abundant spectrum of relational intercon-
nections in the aggregate of general national 
solidarity. This is a one more institute of nomadic 
lifestyle, invaluable achievement of the ethnos 
cumulated throughout centuries. The pedigree con-
centrates philosophical, economic, esthetic beha-
vioristic, sacral motives and norms of human 
communication. All the material and spiritual 
aspects of life are governed by etiquette of inter-
M. Ashirimbetova 

243 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. №1-2(141-142). 2013 
 
 
relational connections. Thus, the structure can be 
considered as a unique phenomenon of nomadic 
civilization.  
In-family structure was also one of the index 
characteristics of nomadic lifestyle. Thus, when 
starting a conversation with a stranger Kazakhs 
started with naming their relatives. Kazakhs divide 
all relatives into three groups being guided by 
considerations that a person as a social subject is 
connected first of all to three zhurts (kz. жұрт – lit. 
people): own zhurt – father’s relatives; nagashi 
zhurt (kz. нағашы  жұрт) – mother’s relatives; 
kaiyn zhurt (kz. қайын  жұрт) – wife’s or hus-
band’s relatives. The names of the own zhurt (clan): 
әке (father), бел  бала (son), немере (grandson), 
шөбере (great-grandson), шөпшек (great-great-
grandson),  немене (great-great-great grandson), 
жүрежат (great- great-great-great grandson). 
These are the seven generations. Further – great 
baba (ұлы баба – lit. great-greatgrandfather), baba 
(баба), ata (ата- grandfather), azhe (әже – 
grandmother), koke (көке – uncle), sheshe (шеше 
– mother), ogei sheshe (өгей шеше – stepmother), 
toqal sheshe (тоқал  шеше - the second wife of 
father), apa (апа – mother), agha (аға – elder 
brother), tate (тәте-aunt), apke (әпке – sister), ini 
(іні – younger brother), qaryndas (қарындас – 
younger sister), ul (ұл-son), qyz (қыз – daughter), 
nemere ini (немере  іні- grandnephew), nemere 
qaryndas (немере  қарындас – grandniece), sho-
bere ini (шөбере  іні – great-grandnephew), sho-
bere qaryndas (шөбере  қарындас – great-grand-
daughter), etc. And these are the relatives from 
father’s side. There are also names for the relatives 
from the mother’s side, names for matrimonial 
relations. All in all there are 90 main names of the 
close relatives. Naming relatives of their commu-
nicant Kazakh people start titling from themselves. 
This is why a Kazakh does not feel like a stranger 
in any society being sure that among their com-
municants there will be at least one close or 
faraway relative from one of the titled groups or 
subgroups. If there is no one, there will be a 
relative from their zhuz – the biggest (after ethnic) 
identity index among Kazakh people.  There exist 
other more faraway connections apart from these 
clans – branches of nieces and nephews, fathers of 
the sons-in-law, and non-clan connections – 
according to the rituals, combat kinship, peaceful 
brotherhood, etc. – the ones equally important as  
 
blood relations. This was one more physical and 
psychological adaptation security mechanism on 
boundless nomadic areas [7, 230]. 
The vigor of Kazakh in-family relations can be 
found in the communicative tactics of conver-
gence. Kazakh people tend to shorten the distance 
between communicants by expressing their sym-
pathy, benevolence, disposition and solidarity 
towards the communicant. In both, formal and 
informal, verbal communication Kazakh people 
tend to transfer communication to a more relative-
like stage. Kazakhs use the names of relatives to 
address to their communicants (for example, the 
word ‘ағай’ is usually addressed to a man who is 
older than the aggressor, the words ‘апай’ and 
’әпке’ (lit. ‘sister’) are usually addressed to a 
woman of an older age than the addressor. These 
strategies can also be noticed in communication 
between older and younger people. For example, 
‘қарындас’ (lit. ‘little sister’) – is usually used by 
men to a woman who is younger than the aggres-
sor, ‘бауырым’ (lit. ‘younger brother’) – is also 
usually used by men to men who are younger than 
the aggressor, the word ‘балам’ (lit. sonny) is 
usually used by women to men who are twice 
younger than they are, so that they could be their 
sons),  қызым (affectionate-diminutive from 
daughter) – by women for women (girls) who are 
twice younger than they are, so that they could be 
their daughters). These words can be used when 
addressing strangers, as well as two familiar people 
to whom the address or wants to demonstrate their 
family-like or relative-like relationship. When 
communicating to a person whose status is higher 
than the status of the address or Kazakh people 
tend to add to the first syllable of the addressee’s 
name a polite ending (for example, Бауыржан 
Серікұлы (first name and second name) – Баке 
(first syllable of a first name added an affectionate-
diminutive ending). When communicating infor-
mally and addressing to children Kazakh people 
usually make-up endearing nicknames which can 
be a shortening of the original name (for example – 
Дәулет (full first name) – Дәкөш (the first syllable 
of the first name added an affectionate-diminutive 
ending), etc.) or names of baby animals or birds 
(for example, ботақаным (lit. ‘my colt’ affectio-
nate-diminutive),  құлыншағым (lit. ‘my foal’ – 
affectionate-diminutive),  балапаным (lit. ‘my 
poult’ affectionate-diminutive), etc.) 
 
References 
 
1 A. Seidimbek, The World of Kazakhs – Rauan, Almaty, 2001. – 576 р 
2 H. Laswell, Communication Theory, 1948. Available at: http://communicationtheory.org/lasswells-model/ 
Culture as reflected in Kazakh mentality 

244 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU. Filology series. №1-2(141-142). 2013
 
3 A.Blatner, About non-verbal communications, part 1. Available at: http://www.blatner.com/adam/level2/nverb1.htm 
4 I. Sternin, Contrastive Linguistics: Problems of Research Methods and Theory – M: AST, Vostok – Zapad, 2007. – 288 p.  
5 G.  Аlimzhanova, Comparative Linguaculturology: Language, Culture and Human Interaction (Алимжанова  Г.М. 
Сопоставительная Лингвокультурология: взаимодействие языка, культура и человека) – Аlmaty, 2010. – 300 р.   
6 P.Brown, S. Levinson, Politeness Theory, 1987. Аvailable at: http://en.wikipedia.org/wiki/Politeness_theory 
7 A,  Onalbayeva, Non-verbal Communication: Social and National-Cultural Context – Almaty, 2010. – 250 р.  
 
Литература 
 
1 А. Сейдимбек, Мир Казахов: Этнокультурологическое переосмысление – Рауан, Almaty, 2001. – 576 с.  
2 Г. Ласвелл, Теория Коммуникации, 1948. Режим доступа: http://communicationtheory.org/lasswells-model/ 
3 А. Блатнер, О невербальной коммуникации, часть 1. Режим доступа: http://www.blatner.com/adam/level2/nverb1.htm 
4 И. Стернин, Контрастивная лингвистика: проблемы теории и методики исследования – М: AСT, Восток - Запад, 2007. 
– 288 с.  
5 Г. Алимжанова, Сопоставительная Лингвокультурология: взаимодействие языка, культура и человека – Алматы, 2010. 
– 300 с.  
6 П. Браун, С. Левинсон,  Теория вежливости, 1987. Режим доступа: http://en.wikipedia.org/wiki/Politeness_theory 
7 А. Оналбаева, Невербальное общение: социальный и национально-культурный контекст – Алматы, 2010. – 250 с.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
M. Ashirimbetova 

245 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. №1-2(141-142). 2013 
 
 
 
 
 
УДК  81’23
                             
Г.О. Батурова 
Магистрант Казахского государственного женского педагогического университета,  
Казахстанг, г. Алматы,  
E-mail: gulbanum.baturova@mail.ru 
 
Реконструкция языковой картины мира в современной  
лингвистической семантике 
 
В  статье  рассматриваются  теоретические  основы  исследования  языковой  картины  мира.  Понятие  ЯКМ 
включает две связанные  между собой, но различные идеи: 1) картина мира, предлагаемая языком, отличается 
от «научной» и 2) каждый язык рисует свою картину, изображающую действительность несколько иначе, чем 
это делают другие языки. Реконструкция ЯКМ составляет одну из важнейших задач современной лингвисти-
ческой  семантики.  Исследование  ЯКМ  ведется  в  двух  направлениях,  в  соответствии  с  названными  двумя 
составляющими этого понятия. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики 
определенного  языка  производится  реконструкция  цельной  системы  представлений,  отраженной  в  данном 
языке, безотносительно к тому, является она специфичной для данного языка  или универсальной, отражаю-
щей «наивный» взгляд на мир в противоположность «научному». С другой стороны, исследуются отдельные 
характерные  для  данного  языка  (лингвоспецифичные)  концепты,  обладающие  двумя  свойствами:  они 
являются «ключевыми» для данной культуры и одновременно соответствующие слова плохо переводятся на 
другие языки: переводной эквивалент либо вообще отсутствует, либо такой эквивалент в принципе имеется, 
но он не содержит именно тех компонентов значения, которые  являются для данного слова специфичными. 
Ключевые слова: картина мира, языковая картина мира, концептосфера, семантическое поле. 
 
G.O. Baturova 
Reconstruction of the linguistic world in modern linguistic semantics 
 
The paper examines the theoretical basis of the research linguistic world. YAKM notion includes two related but 
different ideas: 1) picture of the world, the proposed language is different from the "scientific" and 2) each language 
draws his painting depicting reality differently than do other languages. YAKM reconstruction is one of the most 
important tasks of modern linguistic semantics. YAKM study conducted in two directions, in accordance with the 
above two components of this concept. On the one hand, on the basis of a system of semantic analysis of the 
vocabulary used in a language is the reconstruction of a whole system of ideas, reflected in the language, without 
regard to whether it is a specific system or a universal language that reflects a "naive" view of the world as opposed 
to the "scientific." On the other hand, we investigate some specific to the language (lingvospetsifichnye) concepts, 
which have two properties: they are the "key" to the culture and at the same time the corresponding words poorly 
translated into other languages: translation equivalents or missing, or an equivalent, in principle, but it does not 
contain a value for the components that are specific to a given word. 
Keywords: picture of the world, language world, concept, semantic field. 
 
Г.О. Батурова 
Қазіргі лингвистикалық семантикадағы тілдік әлем бейнесінің қайта құрылуы 
 
Мақалада  әлемнің  тілдік  бейнесін  зерттеудің  теориялық  негіздері  қарастырылады.  ӘТБ  ұғымы  өзара 
байланысты, бірақ әр түрлі екі идеядан тұрады: 1) тіл ұсынған әлем бейнесінің «ғылыми»  әлем бейнесінен 
айырмашылығы бар; 2) әр тілдің шындықты басқа тілдерге қарағанда өзінше бейнелейтін өз бейнесі бар. ӘТБ 
қайта  қалпына келтіру  қазіргі лингвистикалық  семантиканың  маңызды  міндеттерінің  бірі  болып  табылады. 
ӘТБ зерттеу екі бағытқа жүргізіледі. Бір жағынан, белгілі бір тілдің лексикасын жүйелі семантикалық талдау 
негізінде  осы тілде  көрініс тапқан  ұғымдардың  бүтін  жүйесін  қалпына  келтіру. Екінші  жағынан,  нақты  бір 
тілге  тән  жеке  концептілер  зерттеледі.  Аталған  концептердің  екі  қасиеті  бар:  олар  аталған  мәдениет  үшін 
маңызды болып табылады, сонымен қатар белгілі бір сөздер басқа тілге аударылғанда қиындық туындатады: 
аудару эквиваленті не мүлдем жоқ, не мұндай эквивалент бар болса да, мағынасын толық жеткізе алмайды. 
Түйін сөздер: әлем бейнесі, тілдік әлем бейнесі, концептосфера, семантикалық өріс.
 
______________________________
 
В  последнее  время  определение  «картина 
мира»  получило  распространение  в  самых  раз-
личных  областях  гуманитарных  наук,  но  все 
научные направления опираются на него как на 
философскую основу. 
 
Среди теоретических работ выделяются моно-
графии,  посвященные  философскому  осмысле-
нию картины мира в русском и других славян-
ских  языках  Апресян  Ю.Д.,  Артюнова  Н.Д., 
Булыгина  Т.В.,  Шмелев  А.Д.,  Караулов  Ю.Н.,  
Г.О. Батурова 

246 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU. Filology series. №1-2(141-142). 2013
 
Кубрякова  Е.С.,  Лихачёв  Д.С.,  Постовалова  В.И., 
Степанов  Ю.С.,  Шмелев  А.Д.  диалектным  кар-
тинам  мира  Закирьянов  К.З.,  мифологическому 
декодированию  картин  мира  индоевропейских 
языков  Маковский  М.М.,  словообразователь-
ным и фразеологическим ресурсам картины мира 
Телия  В.Н.,  Хайруллина  Р.Х.,  истории  идео-
этнического  направления  в  философии  языка 
Радченко О.А.  и т.д.  
Следует отметить, что «картина мира» огра-
ничена рамками того исторического периода, в 
котором  используется  данное  понятие.  Слож-
нее обстоит дело с его территориальной соотне-
сенностью.  Хайдеггер  пишет  о  европейской 
природе этого понятия, подразумевая, конечно, 
не только собственно Европу, но и Америку, и 
другие  регионы,  вовлеченные  или  вовлекаю-
щиеся  в  сферу  новоевропейской  цивилизации. 
Этот  тип  цивилизации  считается  сегодня  уни-
версальным. 
Картина  мира  представляет  собой  частный, 
исторически  обусловленный  способ  того  уни-
версального  явления,  которое  можно  назвать 
моделированием  мира  в  семиотическом  пони-
мании этого слова. Картина мира – как модель 
мира,  но  не  любая  модель  мира  является  кар-
тиной.  Типология  моделей  мира  отсутствует, 
поэтому  одним  и  тем  же  термином  обозна-
чаются типы моделей не только несхожие, то и 
принципиально различающиеся между собой. 
По  Хайдеггеру, в  выражении «картина мира» 
мир  выступает  «как  обозначение  сущего  в  це-
лом. Причем это имя «не ограничено космосом, 
природой. К  миру  относится и  история. И все-
таки даже природа, история и обе они вместе в 
их  подспудном  и  агрессивном  взаимопроник-
новении  не  исчерпывают  мира.  Под  этим  сло-
вом подразумевается и основа мира независимо 
от того, как мыслится ее отношение к миру» [1, 
45]. 
Картина  мира – это  не  просто  изображение 
мира: «Картина мира, сущностно понятая, озна-
чает таким образом не картину, изображающую 
мир, а мир, понятый в смысле такой картины». 
По Хайдеггеру, «Где мир становится картиной, 
там  к  сущему  в  целом  приступают  как  к  тому, 
на что человек нацелен и что он поэтому соот-
ветственно  хочет  преподнести  себе,  иметь  пе-
ред собой и тем самым в решительном смысле 
представить перед собой», причем представить 
его во всем, что ему присуще и его составляет 
его как систему.  
С  шестидесятых  годов XX века  проблема 
картины мира рассматривается в рамках семио-
тики  при  изучении  первичных  моделирующих 
систем  (языка)  и  вторичных  (мифа,  религии, 
фольклора,  поэзии,  прозы,  кино,  живописи, 
архитектуры и т.д.). Культура при этом подходе 
трактуется  как  «ненаследственная  память  кол-
лектива», и ее главной задачей признается струк-
турная организация окружающего мира, что на-
ходит свое выражение в модели. Соответствен-
но,  если  разные  знаковые  системы  по-разному 
моделируют  мир,  значит  и  разные  языки  фор-
мируют неодинаковые модели мира. В.И. Карасик 
определяет картину мира как «целостную сово-
купность  образов  действительности  в  коллек-
тивном сознании» [2, 265]. Составными частями, 
по  его  мнению,  являются  образы  и  понятия. 
Образы – это любые перцептивные, объективно 
существующие  или  придуманные  психические 
образования,  сформированные  в  сознании.  По-
нятия – это  логически  оформленные  общие 
мысли о классах предметов или явлений. 
Так,  О.А.  Радченко  отмечает,  что  «картина 
мира»  в  ее  дефинитном  аспекте  многолика  и 
поливариантна,  обнаруживает  множество  част-
ных признаков в рамках каждой авторской кон-
цепции, не опирается на общепризнанные опре-
деления. Терминологическая неопределенность 
дополняются  тем  фактом,  что  картина  мира 
вовсе  не  стала  аксиоматичным  феноменом  в 
лингвистике,  хотя  ее  вполне  можно  считать 
одним  из  фундаментальных  признаков  идеоэт-
нической парадигмы в современной философии 
языка» [3, 141]. Исследователь отмечает и паде-
ние  интереса  к  рассматриваемому  явлению  во 
второй  половине XIX веке  и  возрастающей 
актуальности этой проблемы в начале XX века 
в  связи  с  так  называемым  «гумбольдтианским 
ренессансом». 
В.В.  Красных  противопоставляет  картину 
мира и языковую картину мира: «картина мира 
и  языковая  картина  мира  должны  быть  четко 
разведены» [4, 11]. 
Исследователь  справедливо  обращает  вни-
мание  на  то,  что «... различия  в  языковых  кар-
тинах мира далеко не всегда свидетельствуют о 
кардинальных различиях на определенных участ-
ках картины мира», например, люди различают 
цвета, даже если у них в языке нет для некото-
рых  из  них  наименования;  категория  неопре-
деленности  может  не  иметь  грамматического 
выражения,  например,  в  русском  языке,  но 
передается  лексически; «с  другой  стороны, 
языковая картина мира может оказывать весьма 
серьезное влияние на способ членения действи-
тельности  и,  следовательно,  на  картину  мира. 
Реконструкция языковой картины мира в современной лингвистической семантике 

247 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. №1-2(141-142). 2013 
 
 
Например,  многие,  кто  изучал  языки  со  слож-
ной системой времен, знают, как трудно подчас 
бывает  овладеть  не  только  и  не  столько  фор-
мами  времен,  сколько  «способом»  членения 
временной  оси.  То  же  справедливо  и  по  отно-
шению  к  иностранцам,  пытающимся  овладеть 
видами русского глагола». 
Языковая  картина  понимается  как  «мир  в 
зеркале  языка»,  а  картина  мира  (образ  мира) 
понимается  как  «отображение  в  психике  чело-
века  предметной  окружающей  действитель-
ности». 
Ученые отмечают, что лингвистические ког-
нитивные  структуры  «самым  непосредствен-
ным  образом  участвуют  в  формировании  язы-
ковой  картины  мира,  в  то  время  как  "мате-
риалом"  формирования  (концептуальной)  кар-
тины  мира  служат  в  первую  очередь  феноме-
нологические когнитивные структуры. Послед-
ние  имеют  или  могут  иметь  вербальную  "обо-
лочку", то есть выступают в паре с лингвисти-
ческими когнитивными структурами». 
Языковая картина мира в значительной сте-
пени  представляет  для  исследователя-лингвиста 
лишь  исторический  интерес,  поскольку  она 
отражает  состояние  восприятия  действитель-
ности,  сложившееся  в  прошлые  периоды  раз-
вития  языка  в  обществе.  По  языковой  картине 
мира  нельзя  достоверно  судить о современных 
представлениях  этноса  о  мире,  об  актуальной 
концептосфере народа.  
Принципиальным  для  современной  лин-
гвистики  представляется  разграничение  кон-
цептосферы  и  семантического  пространства 
языка,  которое  многие  авторы  называют  тер-
мином  языковая  картина  мира.  Шеметов  Б.Б., 
например,  вообще  не  видит  необходимости  в 
термине  языковая  картина  мира  в  отличие  от 
термина семантическая система [5, 75]. 
Следует отметить, что семантическое поле – 
иерархическая  структура  множества  лекси-
ческих  единиц,  объединенных  общим  (инва-
риантным)  значением  и  отражающих  в  языке 
определенную понятийную сферу. С точки зре-
ния  идеографического  (ономасиологического) 
описания  языка,  т.е.  в  направлении  от  задан-
ного  смысла  (содержания)  к  средствам  его 
выражения, лексику можно представить в виде 
системы  взаимодействующих  семантическое 
поле,  которые  образуют  сложную  и  специфи-
ческую  для  каждого  языка  «картину  мира», 
определяемую  его  внутренней  формой  таковы: 
например,  разнообразные  по  своему  характеру 
наименования  времени,  пространства,  дви-
жения,  обозначения  родства,  цвета,  красоты, 
названия  средств  перемещения,  музыкальных 
инструментов, деревьев и т.д. 
Язык – факт  культуры,  составная  часть 
культуры,  которая  мы  наследуется  обществом. 
Культура  народа  вербализуется  в  языке, 
именно язык аккумулирует ключевые концепты 
культуры,  транслируя  их  в  знаковом  вопло-
щении – словах.  Создаваемая  языком  модель 
мира  есть  субъективный  образ  объективного 
мира,  она  несет  в  себе  черты  человеческого 
способа  миропостижения,  т.е.  антропоцен-
тризма, который пронизывает весь язык.  
Данную точку зрения разделяет В.А. Маслова: 
«Языковая картина мира – это общекультурное 
достояние  нации,  она  структурирована,  много-
уровнева. Именно языковая картина мира обус-
ловливает  коммуникативное  поведение,  пони-
мание внешнего мира и внутреннего мира чело-
века.  Она  отражает  способ  речемыслительной 
деятельности,  характерной  для  той  или  иной 
эпохи,  с  ее  духовными,  культурными  и  нацио-
нальными ценностями» [6, 205]. 
М.В. Пименова под языковой картиной мира 
(ЯКМ) понимает «совокупность знаний о мире, 
которые  отражены  в  языке,  а  также  способы 
получения  и  интерпретации  новых  знаний» [7, 
153].  
Понятие ЯКМ восходит к идеям В. фон Гум-
больдта  и  неогумбольдианцев  о  внутренней 
форме  языка, с  одной  стороны, и к идеям  аме-
риканской  этнолингвистики,  в  частности  к 
гипотезе лингвистической относительности Се-
пира-Уорфа – с  другой [8, 82]. В.  фон  Гум-
больдт  был  одним  из  первых  лингвистов,  кто 
обратил внимание на национальное содержание 
языка  и  мышления,  отмечая,  что  «различные 
языки  являются  для  нации  органами  их  ори-
гинального  мышления  и  восприятия».  Каждый 
человек  имеет  субъективный  образ  некоего 
предмета,  который  не  совпадает  полностью  с 
образом  того  же  предмета  у  другого  человека. 
Объективироваться  это  представление  может 
через  словесный  образ.  Слово,  таким  образом, 
несет  на  себе  груз  субъективных  представле-
ний, различия которых находятся в  определен-
ных  рамках,  так  как  их  носители  являются 
членами  одного  и  того  же  языкового  коллек-
тива,  обладают  определенным  национальным 
характером и сознанием. По В. фон Гумбольдту, 
именно язык оказывает влияние на формирова-
ние системы понятий и системы ценностей. Эти 
его функции, а также способы образования по-
нятий  с  помощью  языка,  считаются  общими 
Г.О. Батурова 

248 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU. Filology series. №1-2(141-142). 2013
 
для  всех  языков.  В  основе  различий  лежит 
своеобразие духовного облика народов – носи-
телей  языков,  но  главное  несходство  языков 
между собой состоит в форме самого языка, «в 
способах выражения мыслей и чувств».  
В.  фон  Гумбольдт  рассматривает  язык  как 
«промежуточный  мир»  между  мышлением  и 
действительностью,  при  этом  язык  фиксирует 
особое  национальное  мировоззрение.  В.  фон 
Гумбольдт  акцентирует  разницу  между  поня-
тиями «промежуточный мир» и «картина мира». 
Первое – это статичный продукт языковой дея-
тельности, определяющий восприятие действи-
тельности  человеком.  Единицей  его  является 
«духовный объект» – понятие. Картина мира – 
это  подвижная,  динамичная  сущность,  так  как 
образуется  она  из  языковых  вмешательств  в 
действительность.  Единицей  ее  является  рече-
вой акт. 
Таким  образом,  в  формировании  обоих  по-
нятий  огромная  роль  принадлежит  языку: 
«Язык - орган,  образующий  мысль,  следова-
тельно,  в  становлении  человеческой  личности, 
в  образовании  у  нее  системы  понятий,  в  при-
своении  ей  накопленного  поколениями  опыта 
языку принадлежит ведущая роль». 
Итак,  понятие  ЯКМ  включает  две  связан-
ные   между  собой,  но  различные  идеи: 1) кар-
тина мира, предлагаемая языком, отличается от 
«научной»  и 2) каждый  язык  рисует  свою  кар-
тину,  изображающую  действительность  не-
сколько  иначе,  чем  это  делают  другие  языки. 
Реконструкция  ЯКМ  составляет  одну  из  важ-
нейших  задач  современной  лингвистической 
семантики.  Исследование  ЯКМ  ведется  в  двух 
направлениях,  в  соответствии  с  названными 
двумя  составляющими  этого  понятия.  С  одной 
стороны,  на  основании  системного  семанти-
ческого  анализа  лексики  определенного  языка 
производится  реконструкция  цельной  системы 
представлений,  отраженной  в  данном  языке, 
безотносительно  к  тому,  является  она  специ-
фичной для данного языка  или универсальной, 
отражающей  «наивный»  взгляд  на  мир  в  про-
тивоположность  «научному».  С  другой  сто-
роны, исследуются отдельные характерные для 
данного языка (лингвоспецифичные) концепты, 
обладающие  двумя  свойствами:  они  являются 
«ключевыми»  для  данной  культуры  (в  том 
смысле,  что  дают  «ключ»  к  ее  пониманию)  и 
одновременно  соответствующие  слова  плохо 
переводятся на другие языки: переводной экви-
валент  либо  вообще  отсутствует  (как,  напри-
мер,  для  русских  слов  тоска,  надрыв,  авось, 
удаль,  воля,  неприкаянный,  задушевность,  со-
вестно,  обидно,  неудобно),  либо  такой  эквива-
лент  в  принципе  имеется,  но  он  не  содержит 
именно  тех  компонентов  значения,  кото-
рые   являются  для  данного  слова  специфич-
ными  (таковы,  например,  русские  слова  душа, 
судьба, счастье, справедливость, пошлость, раз-
лука,  обида,  жалость,  утро,  собираться,  доби-
раться, как бы).  
Ученые  указывают,  что  языковая  картина 
мира  создается:  номинативными  средствами 
языка – лексемами,  устойчивыми  номина-
циями,  фразеологизмами,  фиксирующими  то 
или  иное  членение  и  классификацию  объектов 
национальной  действительности,  а  также  зна-
чимым отсутствием номинативных единиц (ла-
кунарность  разных  типов);  функциональными 
средствами  языка – отбором  лексики  и  фра-
зеологии  для  общения,  составом  наиболее 
частотных,  то  есть  коммуникативно  релевант-
ных  языковых  средств  народа  на  фоне  всего 
корпуса  языковых  единиц  языковой  системы; 
образными  средствами   языка –  национально-
специфической  образностью, метафорикой, на-
правлениями  развития  переносных  значений, 
внутренней  формой  языковых  единиц;  фоно-
семантикой языка. 
В.И.  Карасик  выделяет  ряд  онтологических 
характеристик  языковой  картины  мира,  кото-
рые  могут  быть  выявлены  на  разных  участках 
лексико-фразеологической  системы  языка  и  по 
которым  можно  осуществить  сопоставление 
одноименных участков языковой картины мира 
в разных языках: наличие имен концептов (хотя 
у  некоторых  концептов  имена  могут  отсут-
ствовать);  неравномерная  концептуализация 
(разная  номинативная  плотность  одноименных 
участков  лексических  систем);  специфическая 
комбинаторика  ассоциативных  признаков  кон-
цептов (например, различие внутренней формы 
лексем,  называющих  одно  и  то  же  в  разных 
языках);  специфика  классификации  определен-
ных предметных областей (на Востоке принято 
преуменьшать  себя  в  номинации,  в  Европе – 
нет);  специальная  ориентация  предметных  об-
ластей  на  ту  или  иную  сферу  общения  (много 
разговорных  номинаций  бесцельного  передви-
жения  в  русском  языке,  много высоких  наиме-
нований путешественников в Китае). 
Описание языковой картины мира включает 
в себя: описание «членения действительности», 
отраженного  языком  в  языковых  парадигмах 
(лексико-семантических,  лексико-фразеологи-
ческих и структурно-синтаксических группах и 
Реконструкция языковой картины мира в современной лингвистической семантике 

249 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. №1-2(141-142). 2013 
 
 
полях); описание национальной специфики зна-
чений  языковых  единиц  (какие  семантические 
различия  выявляются  в  сходных  значениях  в 
разных  языках);  выявление  отсутствующих  еди-
ниц (лакун) в  системе языка;  выявление  энде-
мичных  (выявляющихся  только  в  одном  из 
сравниваемых языков) единиц. 
Изучение  языковой  картины  мира  само  по 
себе имеет чисто лингвистический смысл – для 
описания  языка  как  системы,  для  выявления 
того, что есть в языке и как составляющие язык 
элементы  в  нем  упорядочены;  но  если  иссле-
дователь  интерпретирует  полученные  резуль-
таты для выявления обозначенных языком ког-
нитивных  структур  сознания,  описание  языко-
вой  картины  мира  выходит  за  пределы  чисто 
лингвистического  исследования  и  становится  
 

жүктеу/скачать 2,86 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: