Пауло Коэльо: «Алхимик» стране, встретить там жулика, а потом удвоить свое стадо, не истратив на это ни гроша?
Он был горд собой. Он многому научился: умел теперь торговать хрусталем, владел языком
без слов и читал знаки. Однажды он услышал, как жалуется какой-то человек: одолел такой кру-
той подъем, а тут даже присесть и утолить жажду негде. Сантьяго сразу смекнул, что это знак, и
сказал хозяину:
— Давайте откроем тут что-то вроде чайной.
— Мы будем далеко не первыми и не единственными, — отвечал тот.
— А мы предложим им чай из хрустальных стаканов. Люди получат удовольствие и захотят
купить у нас хрусталь. Люди больше всего падки на красоту.
Хозяин довольно долго смотрел на него, ничего не отвечая. Однако ближе к вечеру, помо-
лившись и закрыв лавку, он уселся перед ней на мостовой и предложил Сантьяго покурить нарги-
ле — причудливую трубку, которая в ходу у арабов.
— Скажи мне, чего ты добиваешься? — спросил он у юноши.
— Вы же знаете: хочу вернуться домой и купить овец. А для этого мне нужны деньги.
Старик подложил несколько угольков в наргиле и глубоко затянулся.
— Тридцать лет я держу эту лавку. Умею отличать хороший хрусталь от плохого, знаю все
тонкости торговли. Я доволен тем, как идет у меня дело, и расширять его не хочу. Будешь пода-
вать покупателям чай в хрустальных стаканах — наш оборот вырастет, придется менять образ
жизни.
— Что ж в этом плохого?
— А я привык жить, как жил. Пока ты не появился здесь, я часто думал, что столько времени
сиднем просидел на одном месте, покуда мои друзья уезжали, приезжали, разорялись и богатели.
Думал я об этом с глубокой печалью. Теперь же понимаю, что лавка моя как раз такого размера,
как мне надо и хочется. Я не ищу перемен, я не знаю, как это делается. Я слишком привык к са-
мому себе.
Юноша не нашелся, что ответить. А старик продолжал:
— Тебя мне словно Бог послал. А сегодня я понял вот что: если Божье благословение не
принять, оно превращается в проклятье. Я ничего больше от жизни не хочу, а ты меня заставляешь
открывать в ней неведомые дали. Я гляжу на них, сознаю свои неслыханные возможности и чув-
ствую себя хуже, чем раньше. Ибо теперь я знаю, что могу обрести все, а мне это не нужно.
„Хорошо еще, что я ничего не рассказал продавцу кукурузы", — подумал Сантьяго.
Еще некоторое время они курили наргиле. Солнце зашло. Хозяин и юноша говорили
по-арабски — Сантьяго был очень доволен, что овладел этим языком. Давным-давно, в другой
жизни, ему казалось, что овцы способны постичь все в мире. Но вот арабского языка им не вы-
учить.
„Должно быть, есть и еще кое-что, чему они научиться не могут, — думал он, молча погля-
дывая на хозяина. — Ибо заняты они лишь поисками корма и воды. Да и потом, они же не сами
выучились — это я их научил".
— Мактуб, — произнес наконец Продавец Хрусталя.
— Что это значит?
— Чтобы понять, надо родиться арабом, — ответил тот. — Но примерный смысл: „Так суж-
дено".
И, гася угольки в наргиле, добавил, что с завтрашнего дня Сантьяго может продавать чай в
хрустальных стаканах. Остановить реку жизни невозможно.
Люди взбирались по крутизне и вдруг на самом верху видели перед собой лавку, где им
предлагали холодный и освежающий мятный чай в красивых хрустальных стаканах. Как же было
не зайти и не выпить?!
„Моей жене до такого не додуматься!" — говорил один, покупая несколько штук: в этот ве-
чер к нему должны были прийти гости, и он хотел удивить их замечательными стаканами.
Другой утверждал, что чай кажется гораздо вкусней, когда пьешь из хрустального стакана —
в нем, мол, он лучше сохраняет свой аромат. Третий вспоминал, что на Востоке существует давняя
традиция пить чай из хрусталя, потому что он обладает магическими свойствами.
И очень скоро все прознали об этом, и народ потянулся по склону, чтобы своими глазами
увидеть, какие новшества можно внести в такой старинный промысел. Появились и другие заве-
дения, где теперь посетителям подавали чай в хрустальных стаканах, но туда не надо было караб-