Пауло Коэльо: «Алхимик» что-нибудь, а ты сидишь, не зная, что на это сказать, как продолжить разговор".
— Зовут меня Мелхиседек, — промолвил старик. — Сколько у тебя овец?
— Достаточно, — ответил Сантьяго: старик хотел знать слишком много о его жизни.
— Ах, вот как? Я не могу помочь тебе, раз ты считаешь, что овец у тебя достаточно.
Юноша рассердился всерьез. Он не просил о помощи. Это старик попросил сначала вина,
потом книгу, а потом — разговора.
— Книжку верните, — сказал он. — Мне пора трогаться в путь.
— Дашь мне десятую часть своей отары — научу, как тебе добраться до сокровищ.
Сантьяго снова припомнил свой сон, и все ему вдруг стало ясно. Старуха цыганка ничего с
него не взяла, а старик — может, это ее муж? — выманит у него в обмен на фальшивые сведения
гораздо больше денег. Наверно, он тоже цыган.
Но прежде чем Сантьяго успел произнести хоть слово, старик подобрал веточку и принялся
что-то чертить на песке. Когда он наклонился, у него на груди что-то ослепительно заблестело.
Однако не по годам проворным движением он запахнул свое одеяние, и блеск погас. Юноша смог
тогда разобрать, что написано на песке.
На песке, покрывавшем главную площадь маленького городка, он прочел имена отца и ма-
тери и историю всей своей жизни вплоть до этой самой минуты — прочел свои детские игры и
холодные семинарские ночи. Он прочел имя дочки лавочника, которого не знал. Он прочел то, че-
го никогда никому не рассказывал: как однажды взял без спросу отцовское ружье, чтобы поохо-
титься на оленей, как в первый и единственный раз в жизни переспал с женщиной.
„Я — царь Салима", — вспомнилось ему.
— Почему царь разговаривает с пастухом? — смущенно и изумленно спросил Сантьяго.
— Причин тому несколько, но самая главная та, что ты способен следовать Своей Стезей.
Что это за стезя, юноша не знал.
— Это то, что тебе всегда хотелось сделать. Каждый человек, вступая в пору юности, знает,
какова его Стезя. В эти годы все ясно, все возможно, все под силу, и люди не боятся мечтать о
том, что бы они хотели сделать в жизни. Но потом проходит время, и какие-то таинственные силы,
вмешиваясь, стараются доказать, что следовать Своей Стезей невозможно.
Сантьяго не очень-то тронули слова старика, но „таинственной силой" он заинтересовался —
дочка лавочника разинет рот, когда услышит про такое.
— Силы эти лишь на первый взгляд кажутся пагубными, а на деле они учат тебя, как найти
Свою Стезю. Они укрепляют твой дух и закаляют волю, ибо в мире нашем есть одна великая ис-
тина: кем бы ты ни был, чего бы ни хотел, но если чего-нибудь сильно хочешь, то непременно по-
лучишь, ибо это желание родилось в душе Вселенной. Это твое предназначение на Земле.
— Даже если я хочу всего-навсего бродить по свету или жениться на дочке лавочника?
— Или отыскать клад. Душа Мира питается счастьем человеческим. Счастьем, но также и
горем, завистью, ревностью. У человека одна-единственная обязанность: пройти до конца Своей
Стезей. В ней — все. И помни, что когда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способст-
вовать тому, чтобы желание твое сбылось.
Некоторое время они молча глядели на площадь и на прохожих. Первым нарушил молчание
старик:
— Так почему же ты решил пасти овец?
— Потому что люблю бродить по свету.
Старик указал на торговца воздушной кукурузой, пристроившегося со своей красной тележ-
кой в углу площади.
— В детстве он тоже мечтал о странствиях. Однако потом предпочел торговать кукурузой,
копить да откладывать деньги. Потом, когда он состарится, проведет месяц в Африке. Ему не дано
понять, что у человека всегда есть все, чтобы осуществить свою мечту.
— Лучше бы он пошел в пастухи, — сказал Сантьяго.
— Он подумывал об этом. Но потом решил, что лучше заняться торговлей. У торговцев есть
крыша над головой, а пастухи ночуют в чистом поле. И родители предпочитают брать в зятья
торговцев, а не пастухов.
Сантьяго, подумав о дочке суконщика, ощутил укол в сердце. Наверняка и в том городке, где
она живет, кто-то бродит с красной тележкой.
— Вот и получается, что мнения людей о пастухах и торговцах кукурузой оказываются важ-