Раздел II. Коды и формулы
мировоззрений и формальные элементы формул могут быть проанализиро-
ваны в своем развитии (даже при неизменности самих формул). Например,
в индоевропейских культурах, очень многих пришедших к христианству, осо-
бенно плодотворен этап культур, когда сталкиваются две системы идей (два
различных мировоззрения) — язычество и христианство, пользующиеся, од-
нако, одним и тем же языком» [Проскурин 2005: 183]. В древнегерманской, как
и славянской, культуре принятие христианства было сопряжено с появлением
письменности,
таким образом,
велика вероятность сохранения архаических,
в частности, языческих формул в ранних письменных христианских текстах.
С. М. Толстая рассматривает процесс христианизации как перевод, «по
преимуществу, односторонний — с языка язычества на язык христианства,
т. е. с языка “своего” на “чужой”, что всегда связывалось с бóльшими искаже-
ниями, чем перевод на свой язык. Но и перевод на свой язык с необходимостью
должен был присутствовать при этом весьма напряженном культурном взаи-
модействии, поскольку он был обязательным условием усвоения, понимания
языка христианства и поиска эквивалентных соответствий. В процессе этого
взаимодействия народной культуры с книжной происходила своего рода крео-
лизация книжного христианского языка и “удвоение” его плана содержания,
т. е. порождение текстов (или их отдельных элементов) с двойной — христиан-
ской и языческой семантикой» [Толстая 2005: 525–526].
Результаты исследования периода «двоеверия» изложены в работе «Кон-
станты мировой культуры: Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двое-
верия» [Степанов, Проскурин
1993], где подтверждается, например, наличие
текстов с двойной христианско-языческой тематикой в англосаксонской куль-
туре, подчеркивается необходимость «привлечения методики филологическо-
го анализа, включая установление взаимосвязи с культурной парадигмой эпохи
для понимания таких текстов» [Степанов, Проскурин
1993: 26–27]. «Как пра-
вило, речь в этом случае идет об архаических формулах, используемых хри-
стианским автором для высказывания идей новых, но имеющих в формально-
тематическом плане сходство с устными текстами минувших эпох» [Там же].
С. Е. Никитина, рассматривая соотношение устной и письменной тради-
ций в крестьянской старообрядческой культуре, говорит о том, что «народное
языческое сознание, ассимилировавшее христианскую культуру, переплави-
ло гетерогенные элементы обеих культур в единый комплекс представлений,
который для русской культуры был назван “народным православием”, а для
средневековой народной культуры А. Я. Гуревич предложил назвать его “при-
ходским католицизмом” [Гуревич 1981: 24]» [Никитина 1993: 33].
Следует отметить, что проблема взаимоотношений произведений устного
народного эпического творчества и христианской традиции обсуждалась еще
в конце XIX — начале XX в. в финской школе фольклористики. В. М. Жирмун-
XIX — начале XX в. в финской школе фольклористики. В. М. Жирмун-
— начале XX в. в финской школе фольклористики. В. М. Жирмун-
XX в. в финской школе фольклористики. В. М. Жирмун-
в. в финской школе фольклористики. В. М. Жирмун-
ский писал, полемизируя с представителями этой школы: «Не христианские