Раздел II. Коды и формулы
зии в древнем периоде вопросы критики чисто книжной» [Жирмунский 1940:
622] (цит. по: [Макаев 1964: 410–411]).
Таким образом, А. Н. Веселовский обрисовывает современное ему состоя-
ние фольклористики в западных (европейских) странах. В 1930-е гг. М. Пэрри
говорит об эпических песнях как создаваемых в процессе исполнения и изуча-
ет живой, «поющийся» эпос, экстраполируя затем выводы на древние произ-
ведения, хотя предпосылкой для изучения современного эпоса были именно
замеченные в произведениях Гомера формулы.
О возможных следах устной культуры в письменных текстах пишет
М. И. Стеблин-Каменский: «К доисторической, или дописьменной, эпохе от-
носятся только наиболее ранние этапы этого процесса, прежде всего — осво-
бождение литературы от магической функции, неизбежной в архаичном сло-
весном искусстве первобытно-родового общества, искусстве, которое еще не
может быть выделено из магической обрядности как самостоятельный вид
творчества. Однако и это освобождение завершается не настолько рано, что-
бы пережитки магической функции слова не были представлены и в пись-
менной литературе, складывающейся уже в классовом обществе, а именно,
в жанрах, непосредственно связанных с культом (молитвах, гимнах и т. п.),
а также в ранней индивидуальной лирике, поскольку для последней харак-
терны автобиографичность ситуации и конкретная направленность, и осо-
бенно в стихах, содержащих желанье, хвалу, проклятье или брань» [Стеблин-
Каменский 1964: 401–402].
Ю. М. Лотман, З. Г. Минц рассматривают ритуал как механизм сохранения
информации в дописьменной культуре: «Мифологические тексты отличались
высокой степенью ритуализации и повествовали о коренном порядке мира, за-
конах его возникновения и существования. События, о которых говорилось
в этих рассказах, единожды совершившись, неизменно повторялись в неиз-
менном круговращении мировой жизни. Участниками этих событий были
боги или первые люди, родоначальники. Закреплялись эти рассказы в памяти
коллектива с помощью ритуала, в котором, вероятно, значительная часть пове-
ствования реализовывалась не средствами словесного рассказывания, а путем
жестовой демонстрации, обрядовых игровых представлений и тематических
танцев, сопровождаемых ритуальным пением. В первоначальном виде миф не
рассказывался, а разыгрывался в форме сложного ритуального действа, в кото-
ром словесное повествование являлось лишь частным компонентом» [Лотман,
Минц 1981: 39].
Комплексный подход к решению проблемы «устного в письменном» мож-
но наблюдать в работе Возякова [2004]. Проблема устности — письменности
может рассматриваться и с позиций психологии; на современном этапе инте-
ресные результаты дает применение методов и данных психо- и нейропсихо-
лингвистики.