Древняя и средневековая восточная философия : учебное пособие

69
И эта сумма определяет не просто характер будущего воплощения 
души, но в первую очередь степень 
незамутненности сознания
, 
которая обеспечивает его способность воспринять учение Будды, 
а значит, и приблизиться к вожделенной конечной цели — нирване. 
Карма улучшается или ухудшается не только благодаря совер-
шению тех или иных 
действий
, но и благодаря 
мотивам
, 
намерениям
человека, которые также могут быть и моральными, и амораль-
ными. Поэтому даже если работа над собой не принесла видимых 
результатов в этой жизни, она не остается напрасной — в будущих 
перерождениях награда рано или поздно найдет тех, кто достоин 
ее. Очевидно, что такая установка открывала известные перспек-
тивы и для мирян. Естественно, вступление в нирвану в данной 
его жизни для мирянина исключалось. Но в любом случае, ведя 
добродетельную жизнь (в понятие которой входило и благожела-
тельное отношение к монахам), мирянин формировал базу своей 
завтрашней кармы и повышал вероятность достижения незамут-
ненного сознания в будущем.
Таким образом, этика хинаяны представляла интерес и смысл 
для масс верующих, а не только для избранных, для отшельников, 
ушедших от мира. Вот почему не следует удивляться ее популяр-
ности и успехам среди самых разных народов и среди практически 
всех слоев населения. 
Тем не менее, как было отмечено выше, в I в. н. э. в рамках 
буддизма возникает и альтернативное направление — 
махаяна
(
санскр.
— «большая, или широкая колесница»). 
Смягчив и понизив тот строгий и труднодостижимый идеал, 
который постаралась сохранить хинаяна, махаяна в соответствии 
со своим названием стремилась стать всеобщей религией, храм 
которой был бы открыт для людей всех вкусов, всех характеров 
и всех культур. Ареалом распространения махаяны стали стра-
ны, расположенные к северо-востоку от Индии, — Китай, Тибет, 
Монголия, Корея, Япония. Однако шествие буддизма по этим 
странам сопровождалось ассимиляцией традиционных верований 
принимавших его народов и приспособлением к ним. В результате 
последователям махаяны пришлось значительно трансформировать 
первоначальные буддийские идеалы.
Махаянисты обратили внимание на тот аспект, что вся жизнь 
Будды после его просветления была поставлена на службу 

70
страждущим. Будда рассказывал, что после того, как ему, тогда 
еще Шакьямуни, под деревом познания Бодхи открылись четыре 
благородные истины, его еще много дней искушал злой демон Мара. 
Мара предлагал ему не возвещать истины людям, сохранить их 
для себя и прямо погрузиться в нирвану. Но Шакьямуни стойко 
преодолел все соблазны, объявил себя Буддой и, начав публичную 
проповедь, продолжил свой великий подвиг. На этом основании 
махаянисты различают два уровня спасения: 
низший
, когда человек 
ограничивается собственным освобождением и, по сути, ведет себя 
как эгоист, какими бы высокопарными речами он ни оправдывал 
свои действия; 
высший
, когда идеалом становится спасение всех 
живых и чувствующих существ. 
В отличие от хинаяны, махаяна не рассматривает членство 
в монашеской сангхе как обязательное условие спасения. Здесь при-
знается, что благочестие и иные добродетельные поступки мирянина 
по своей этической ценности вполне сопоставимы с заслугами мона-
ха: мирянин, ведущий нравственный образ жизни, оказывается столь 
же близко к нирване, как и монах, отрешившийся от всего мирского.
Хотя в махаяне сохраняется нравственный идеал архата (более 
того, здесь архатов уже не 16, как в хинаяне, а 18), он выступает 
не как предел, а лишь как часть того пути, который должен прой-
ти святой высшего порядка — 
бодхисатва
(
санскр.
— «существо, 
стремящееся к просветлению»). Бодхисатва, природой которого 
является великое любящее сердце, делает объектом своей любви 
все чувствующие существа. Он уже достиг состояния нирваны и мог 
бы обеспечить себе вечное блаженство. Но, сострадая всему живому 
и ощущая ответственность за него, бодхисатва не остается в этом 
состоянии и возвращается в сансару, добровольно подчиняя себя 
закону кармы. Он живет «среди грязи рождения и смерти», среди 
неочищенных, ослепленных, злых и страдающих душ с тем, чтобы 
своими добрыми делами помочь им обрести спасение. Он верит, 
что совершенство, или нирвана, не есть нечто трансцендентное, на-
ходящееся вне мира явлений, но что оно внутри этого мира, и путь 
к нему открыт для всех. Он знает, что в каждом из живущих имеется 
изначальная сущность Будды, но нужно помочь людям раскрыть 
ее, увидеть Будду в себе. 
Нравственная философия махаяны по-иному рисует образ 
Будды и иначе определяет его функции по отношению к обычному 

71
человеку. Принцип, согласно которому спасение человека — это его 
личное дело, для нее неприемлем. Махаяна адресуется к тем, кто 
нуждается в высшем существе, в неисчерпаемом источнике мило-
сердия, которому можно вознести молитвы и от которого можно 
ожидать конкретной помощи. Поэтому исторический Будда-Гау-
тама приобретает в махаяне черты внеисторические, превращаясь 
в космическое и вечное божество, в некую первичную реальность. 
В образе Амитабы он становится творцом Вселенной, включаю-
щей не только землю, но и сонмы других миров. В соответствии 
с этим запросом в традиции махаяны появляются многочисленные 
джатаки
— легенды о предыдущих перевоплощениях Будды, о его 
рождениях и деяниях в прошлые эпохи. 
Трансформация Будды из человека, пусть и совершенного, 
в личного бога потребовала и конкретизации представлений о по-
смертной жизни человека, то есть о рае и аде, которые в раннем буд-
дизме по понятным причинам практически не были разработаны. 
И рай, и ад появляются в махаяне одновременно. 
Рай
, или «сукха-
вати» («счастливая земля»), находится на расстоянии множества 
миров от нашей земли. В нем прекрасный климат, дворцы из золота, 
серебра, кораллов, драгоценных камней. Здесь могут жить только 
бодхисатвы, тут же достигающие нирваны, и люди, преуспевшие 
на пути совершенствования и потому заслужившие право не воз-
вращаться в кармический мир. Живут в раю неизмеримо долго 
и наслаждаются беспредельным неописуемым счастьем.
Соответственно, 
ад
предназначен для тех, кто не удостоился 
чести попасть в рай. Ад с его муками выступает как временное 
переходное состояние между двумя кармическими перерождени-
ями. Попадают туда существа с плохой кармой и пребывают там, 
покуда эта карма не иссякнет, после чего им предстоит возвращение 
в кармический мир. Даже низшие боги, согласно махаяне, могли 
на какое-то время оказаться в аду, поскольку и они подвластны 
закону кармы. 
Еще одно нововведение махаяны — эсхатологический культ 
Майтрейи
, будды грядущего мира, которого исследователи срав-
нивают с Мессией в иудаизме, христианстве и исламе (имя «Май-
трейя» возводят к имени бога Митры, культ которого имел место 
в Индии, Иране и на Ближнем Востоке). Считается, что он обитает 
на одном из небес и ждет того времени, когда сможет переродиться 

72
в мире людей. Культ Майтрейи получил распространение уже за 
пределами Индии, в Центральной Азии и Гималаях, где в его честь 
в монастырях сооружено множество гигантских каменных статуй. 
Религиозное поклонение Майтрейе, равно как и другим воплоще-
ниям Будды, лишний раз свидетельствовало о том, что махаяна 
достаточно далеко отошла от тех нравственных принципов, которые 
возвещал в своих проповедях и наставлениях основоположник 
буддизма. 

жүктеу/скачать 1,55 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: