Образ древности в советской историографии: конструирование и трансформация
Глава 3. Советский образ древности в классическом воплощении: труды
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Крих С. - Образ древности в советской историографии. Диссертация
| Глава 3. Советский образ древности в классическом воплощении: труды
А.Б. Рановича и Н.А. Машкина Установление сравнительно стабильных ориентиров в историографии само по себе создавало ориентацию на их фиксацию в фундаментальных работах. Эта ориентация обусловливалась и осознанием со стороны самих историков того, что этап «становления советской науки» уже пройден, 1
следовательно, необходимо предоставить свидетельства зрелости исторической науки. Мы остановимся ниже на двух монографических исследованиях, каждое из которых заслуживает отдельного очерка, но, поскольку типологические черты в значительной мере совпадают, мы перенесли акцент на анализ более теоретической книги А.Б. Рановича («Эллинизм и его историческая роль»), дополнив его сжатым очерком по более внимательной к фактическому материалу работе Н.А. Машкина («Принципат Августа»). Точно так же мы не ставили своей целью подробно проследить судьбу концепций Рановича и Машкина в советской историографии, лишь в общих чертах указав на те моменты, которые помогают раскрыть особенности научных достижений и методологических тенденций в классических советских трудах по истории древности. Нужно отметить, что послевоенные годы оказались временем рождения классических трудов в советской историографии древности; надлежит помнить о том, что не всякая хорошая работа является классической, классика – это определённый способ репрезентации материала, тип повествования. 2 В качестве примера другой такой работы следует привести 1 Это выразилось и в том, что теперь отношение к дореволюционной науке стало подчёркнуто уважительным, но при этом снисходительным, с осознания достигнутых высот. Конечно, нельзя списывать со счетов и усилившуюся после победы в войне тенденцию к патриотическому освещению всех этапов собственной истории. См.: Разработка древней истории в советской науке (1917-1947) // ВДИ. 1947. № 3. С. 4-6; Струве В.В. Проблемы истории древнего Востока в советской историографии // Там же. С. 17-20.
2 К.А. Богданов говорит об эпичности советской культуры и в том числе советского видения античности уже в 30-е гг. По нашему мнению, в научном плане тот период был в лучшем случае предчувствием эпики – советские авторы ещё не создали монументальных трудов; статья Жебелёва о Савмаке, которую приводит в пример Богданов – совсем не
219
очередное учебное пособие С.И. Ковалёва по истории Древнего Рима (1948). 3
Ковалёв создавал подобные труды на протяжении уже четверти века, но все они остались в лучшем случае свидетельствами определённых этапов становления советской историографии, кроме его последнего пособия, ставшего одним из лучших (если не лучшим) учебником по древнеримской истории на русском языке. Следует отметить, что это пособие характеризовалось большим вниманием к строгой
организации эмпирического материала и обязательными обобщающими замечаниями к каждому принципиальному отрезку повествования. Но при этом сам объём этих замечаний был минимальным, а оценки умеренными. С потрясающим чутьём (вообще ему свойственным) С.И. Ковалёв если не обходил молчанием, то упражнялся в лаконизме именно в отношении тех тем, которые ещё недавно были центральными, а вскоре станут проблемными или прямо непопулярными в советском антиковедении: он очень немного и аккуратно говорит о «революции рабов», сжато характеризует проблему падения рабовладельческого строя (фактически, сводя всё к цитатам из Энгельса). Неудивительно, что эту книгу, с некоторой правкой, можно было издавать и в 80-е гг. почти без всякого страха за то, что автор будет неправильно понят. Но в случае с учебником С.И. Ковалёву было сравнительно легко достичь «классичности»: он не был обязан давать (и не стал) историографического обзора, мог останавливаться лишь на фактах, а не на обсуждении их достоверности, мог представлять одну точку зрения в качестве основной и единственной – что было более удобно в целях
монументальна и не эпична, кроме, разве что, двух-трёх завершающих фраз. Богданов К.А. Наука в эпическую эпоху: классика фольклора, классическая филология и классовая солидарность // НЛО. № 78 (2006). С. 99-103.
3
римской истории Н.А. Машкина. В отношении вузовского учебника по древневосточной истории мы можем говорить о том, что на «классический» вариант претендовали равно и Струве, и Авдиев, но обе претензии всё-таки нельзя считать полностью удовлетворёнными. В случае с греческой историей вузы довольствовались дважды доработанным вариантом учебника В.С. Сергеева и плохо приняли первую часть учебника С.Я. Лурье – вполне ясное свидетельство конвенции в науке. Подробнее об этом ниже.
220
преподавания. Успех работы, тем самым, обеспечивался лишь его опытом как автора такого рода пособий и соответствующей ситуацией в науке, когда базовые основы общей концепции исторического процесса уже устоялись. 4
Но если речь шла о монографических исследованиях, в которых близкая разработка отдельной темы позволяла воочию видеть «сопротивление материала», то здесь создание классических трудов требовало совершенно другого уровня усилий.
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|