Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века

посредников, их объективности и доброжелательности. Среди мировых посредников
встречались и люди либеральные, склонные к справедливому решению. Такими были
Константин Левин в «Анне Карениной» Л. Толстого и Версилов в «Подростке» Достоевского,
этими качествами, по-видимому, обладал и добродушный Николай Петрович Кирсанов в
«Отцах и детях» Тургенева.
В интересах помещиков крестьяне должны были единовременно выплатить им 20-25%
стоимости полевого надела. Остальное поначалу выплачивала казна, с тем чтобы крестьянин
погасил эту ссуду в течение 49 лет, в рассрочку, по 6% ежегодно.
Крестьянин, не внесший 20-25% помещику, числился ВРЕМЕННООБЯЗАННЫМ и продолжал
отрабатывать бывшему владельцу ИЗДОЛЬЩИНУ, как теперь стала называться барщина, или
оброк. Временнообязанными названы семь мужиков — героев поэмы Некрасова «Кому на Руси
жить хорошо». В 1883 году категорию временнообязанных отменили: к этому времени
крестьяне должны были внести выкуп помещику полностью либо лишиться надела.
В среднем по реформе на одну крестьянскую семью выделялось 3,3 десятины земли, то есть
три с половиной гектара, чего едва хватало, чтобы прокормиться. В некоторых местах
крестьянину предоставлялось 0,9 десятины — совершенно нищенский надел.
В русской литературе крестьянская реформа 1861 года и ее последствия для помещиков и
крестьян получили широкое отражение. Показателен такой диалог в пьесе Островского
«Дикарка» между помещиками Ашметьевым и Анной Степановной относительно реформы.
Ашметьев говорит: «Ну, нам, кажется, очень жаловаться нельзя, мы не очень много
потеряли». Анна Степановна заявляет: «Так ведь это исключение, это особое счастье…
Кирилл Максимыч был тогда мировым посредником и составил нам уставные грамоты с
крестьянами. Он так их обрезал, что им курицу выгнать некуда. Благодаря ему я хорошо
устроилась: у меня крестьяне так же и столько же работают, как и крепостные — никакой
разницы».
В романе «Мать» Горького крестьянин Ефим на вопрос: «Вы сами — имеете надел?» —
отвечает: «Мы? Имеем! Трое нас братьев, а надела — четыре десятины. Песочек — медь им
чистить хорошо, а для хлеба — неспособная земля!..» И продолжает: «Я от земли
освободился, — что она? Кормить не кормит, а руки вяжет. Четвертый год в батраки
хожу».
Миллионы крестьян разорялись, шли в батраки к тем же помещикам или кулакам, уходили в
города, пополняя ряды бурно растущего в пореформенные годы пролетариата.
Особенно тяжелой была участь дворовых крестьян: земельного надела у них не было, и
поэтому помещик не обязан был им землю предоставлять. Немногие продолжали служить у
обедневших помещиков до глубокой старости, вроде Фирса в «Вишневом саде» Чехова.
Большинство же было отпущено без земли и денег на все четыре стороны. Если помещик
покидал свое имение, они оставались, голодая, в усадьбе, никакой месячины или жалованья
платить им он уже не был обязан. О таких горемыках Некрасов писал в поэме «Кому на Руси
жить хорошо»:
…В усадьбе той слонялися
Голодные дворовые,
Покинутые барином
На произвол судьбы.
Все старые, все хворые

И, как в цыганском таборе,
Одеты.
Горькую судьбу дворового человека после реформы красочно описал Салтыков-Щедрин в
рассказе «Портной Гришка».
Незадолго до реформы, прослышав о ней, многие помещики, несмотря на запрет, чуть не всех
своих крестьян переводили в дворовые, дабы лишить их права на надел.
Некрасов писал:
«Порвалась цепь великая,
Порвалась — расскочилася:
Одним концом по барину,
Другим по мужику!».
Да, доставалось и барину, особенно небогатому: деньги, полученные по выкупу, быстро
растрачивались, и жить было не на что. За бесценок продавались или закладывались
ВЫКУПНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА — выданные помещикам финансовые документы,
подтверждающие их право получать выкупные деньги. Оставалось продавать наследственную
землю, которую быстро захватывали оборотистые купцы и кулаки. Но и этих денег хватало
ненадолго.
Ранее других разорились и исчезли мелкопоместные помещики, за ними последовали
среднепоместные. Картины разорения «дворянских гнезд», обнищания дворян ярко
нарисованы в произведениях Бунина и А.Н. Толстого.
Под влиянием событий первой русской революции 1905 года правительство отменило взимание
с крестьян выкупных платежей в 1906 году, то есть на четыре года раньше срока.
В комедии Л. Толстого «Плоды просвещения» доведенные до крайности крестьяне приезжают
к помещику в город, чтобы купить у него землю. «Без земли наше жительство должно
ослабнуть и в упадок произойти», — объясняет один мужик. А другой добавляет: «…земля
малая, не то что скотину, — куренка, скажем, и того выпустить некуда». Однако
прокутившийся помещик требует уплаты полностью, без обещанной рассрочки, а денег у
крестьян нет. Только хитрость горничной Тани, использующей суеверие господ, помогает
крестьянским ходокам добиться своего.
В романе Горького «Жизнь Клима Самгина» один из персонажей так характеризует положение
крестьян в конце XIX века: «Живут мужики, как завоеванные, как в плену, ей-богу. Помоложе
которые — уходят, кто куда».
Таковы были последствия реформы 1861 года.

жүктеу/скачать 1,47 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: