Тюркский героический
жүктеу/скачать 3,04 Mb. Pdf көрінісі
|
Тюркский героичекий эпос
| 408 Тюркский героический эпос
Мин бер колың түгелмен, Син дә Чыңгыз түгелсең, Мин кымырыска булып та, Син Сөләйман түгелсең! 1 Я не один из рабов твоих! И ты не Чингиз. Как я не являюсь муравьем, И ты не (пророк) Сулейман! (Пер. наш. – Ф.У.) Одновременно Норадын напоминает хану о своем знатном, вернее чу‐ десном, происхождении: он рожден от двух людей, соединенных святой кро‐ вью. Это значит, что он происходит от святого Баба Тукты Чачли Азиза и что его род восходит к древним мусульманским святым. И не только! Норадын заявляет, что он образован, культурен, знает арабский язык; что он смел и мужественен; добр к друзьям и беспощаден к врагам; он ничем не хуже по‐ томков Чингисхана; что его – Норадына – предки не менее известны и зна‐ мениты. Свой продолжительный монолог он заканчивает предложением ха‐ ну, что, если он хочет что‐то сказать или сделать, должен поторопиться. Иначе может стать поздно. После такой решительной угрозы со стороны Норадына ответ Тукта‐ мыша звучит намного слабее. Тем не менее он перед смертью проклинает своего противника. Как человек справедливый и верный обычаям предков, Норадын просит Туктамыш‐хана стрелять первым, поскольку он старше. Хан стреляет. Но безрезультатно. Норадын же в свою очередь отрубает голову хана. Тем самым он мстит и за своего отца Идегея, и за деда – Котлыкыя‐би. После гибели Туктамыш‐хана от рук Норадына мстителем за отца вы‐ ступает его сын Кадырберди. В одной из версий рассказывается, как жестоко он посмеялся над Идегеем и его сыном. Он хитростью пробрался в юрту Иде‐ гея и Норадына и сел на спину старого богатыря. Не вынося такого оскорб‐ ления, отец и сын умирают с горя. Это наиболее простое и наивное, неубеди‐ тельное разрешение конфликта между непримиримыми врагами. По другой версии Кадырберди обманом и при помощи Джанбая удалось заманить безоружного Норадына в засаду. Зашедшего в его юрту Норадына он посадил на ковер, под которым были гвозди или острия ножей. Позже Но‐ радын погибает от полученных тяжелых ран. Как своеобразную параллель к этому эпизоду можно взять выражение из алтайского эпоса «Кезюйке и Баян», когда с героем хотели расправиться, также посадили «на белый расшитый ковер». По этому поводу А. Коптелов писал: «Вот так же встречали Кускун‐Кара‐Матыра (“Когутэй”). Когда его усадили на ковер, то он вместе с ним провалился в семидесятисаженную яму, на дне которой были укреплены копья и стрелы» 2 . 1 Идегәй. Татар халык дастаны. 177 б. 2 Улагашев Н.Н. Горноалтайские сказания. С. 216. Гибель героев. Конец повествования 409 И в сказании «Идегей» сидящего на ковре над остриями ножей Норады‐ на Кадырберди стал допрашивать о судьбе своих родственников. Во время хвастливого ответа Норадына Кадырберди, мстя за своего отца Туктамыша, отрубает ему голову. С художественной точки зрения такое завершение яв‐ ляется, очевидно, более или менее убедительным и оправданным. Именно такого разрешения конфликта требовало достаточно напряженное развитие событий в дастане. В то же время ясно, что и здесь представлен более позд‐ ний и довольно упрощенный вариант расправы с противником. В татарской версии сказания, опубликованной в 1988 г., описанию гибели Норадына отведено значительное место. Из‐за авантюр Джанбая безоружный Норадын оказывается в плену у Кадырберди, который придумывает для своего врага чрезвычайно жестокую форму расправы. Его пленник должен был боси‐ ком пройти по полу, утыканному гвоздями, торчащими остриями вверх. Нора‐ дын проходит по гвоздям, ни одним звуком не выдавая страшной боли, и садит‐ ся на стул с ножами, лезвия которых тоже торчали вверх. И начинается неви‐ данно жестокая пытка. Кадырберди, не торопясь и долго расспрашивает Нора‐ дына о его действиях, когда он вместе с отцом напал на Орду, разрушил и раз‐ грабил ее, отнял все ее богатства, убил его отца, взял в плен его сестер Ханэкэ и Конэкэ и т.д. Как человек исключительно сильный и выносливый, Норадын спокойно и очень подробно рассказывает о всех своих действиях, никак не вы‐ давая мучительной боли, которую он испытывает от многочисленных ран. За‐ канчивает свой длинный монолог Норадын словами, которые звучат в духе традиционных импровизаций тюркоязычных чичянов: Коралсызны кыйнау, Йоклаганны үтерү – Көчсез кеше эше ул, Юньсез кеше эше ул! 1 Бить безоружного, Убивать спящего – Это дело бессильного, Это дело бестолкового! (Пер. наш. – Ф.У.) Зная, что после таких истязаний Норадын не проживет долго, Кадырберди отпускает его, специально дает ему неоседланного взмыленного коня, чтобы пот коня проник в свежие раны Норадына, отчего он непременно умрет. Эпизоды, рисующие картину гибели Норадына, производят очень глу‐ бокое впечатление. Возможно, потому, что речь идет об очень жестокой, хотя и не исключительной форме расправы с безоружным богатырем, что в на‐ родном эпосе всегда резко осуждается. Одновременно в этих эпизодах чув‐ ствуется и некоторое возможное влияние позднейшей народной авантюрно‐ приключенческой прозы. 1 Идегәй. 228 б. |