Культурный капитал кочевников-скотоводов

второй экономикой на большей части Среднего Востока до тех пор, пока в скотоводческих 
зонах не был установлен эффективный правительственный контроль (Irons 1965). Согласно 
наблюдениям, жестокие и рискованные предприятия особенно привлекают юношей от 18 до 
28 лет (Daly and Wilson 1988), и вполне вероятно, что для юношей в традиционных ското-
водческих обществах набеги и угон скота были самым привлекательным видом деятельно-
сти. Такие набеги могли быть способом собрать приданое, преодолеть проблему ограничен-
ного наследства, компенсировать потери скота из-за болезней или плохой погоды. Это могло 
быть и средством обогащения для тех, кто имел достаточно, но хотел бы иметь больше. 
Как правило, набеги и угон скота проводились против соседних групп, считавшихся со-
циально отличными от угонщиков. В этом есть здравый смысл. Угоняя скот у членов своей 
же общины, вор приобретает врагов у себя дома. К тому же вполне вероятно, что многие 
члены одной общины находятся в близком родстве друг к другу. Гораздо лучше преодолеть 
некоторое расстояние и украсть скот у людей, которые не приходятся родственниками и с 
которыми не придется повстречаться у себя дома. Этнографическим примером того, как это 
работает, могут послужить туркмены йомуты, которых я изучал в Иране в 1960-е и 70-е го-
ды. 
Йомуты обладали сегментарной системой линиджей (Irons 1975: 39-65), что обозначало 
фиксированную иерархию групп, основанных на генеалогии, начиная от небольших линид-
жей из нескольких домовладений, до более крупных групп по общности происхождения, на-
считывающих тысячи людей, и так вплоть до всего народа йомутов как одного целого. Наи-
меньшие подгруппы йомутов, внутри которых устанавливался прочный мир, насчитывали 
(до недавнего прироста населения) что-то в пределах 5000 человек (Irons 1975: 61-65). Таких 
групп было одиннадцать, и каждая занимала полоску территории от 10 до 30 километров с 
востока на запад и около восьми и более километров с севера на юг. Большинство этих тер-
риторий включали как земли пригодные для земледелия, расположенные на юге области йо-
мутов, где дождей было много, так и земли, пригодные для скотоводства, - на севере области 
с более засушливым климатом. Как правило, являясь спокойными изнутри, эти группы были 
враждебны к соседям и нередко совершали набеги для угона скота. Более серьезных столк-
новений с соседями группы старались избежать. Редкостью были войны с целью захвата тер-
ритории у соседей, не было набегов для захвата рабов. Набеги ради рабов совершались на 
земли за пределами области, к югу от гор Элбурц, на Иранском нагорье. Так что насилие 
удерживалось на приемлемом для местного населения уровне. В то же время, используя 
свою сегментарную линиджную систему как некий устав, одиннадцать отдельных племен 
были способны заключить взаимный мир и объединиться, чтобы все йомуты могли, если это 
необходимо, противостоять значительной внешней угрозе, такой как попытка иранской ар-
мии установить какой-то контроль над йомутами. Для военных целей йомуты были способ-
ны объединять группы различного размера, что типично для сегментарных линиджей. Так, 
между уровнем одиннадцати племен горганских йомутов и объединением всех йомутов на-
ходились две промежуточные группы (Чони и Шереп), которые также могли объединяться в 
военных целях. Вероятно, эти группы промежуточного размера активизировались на терри-
тории в случае начала войны между меньшими группами. 
Схемы совершения набегов на соседей для угона скота, приведенные выше для йомутов, 
были распространены по всей засушливой зоне Старого Света до тех пор, пока современные 
правительства не оказались в состоянии взять под эффективный контроль скотоводческое 
население. В каждом племени благодаря традиции угона скота юноши получали военную 
подготовку. Они приобретали навыки планирования и проведения небольших военных опе-
раций. Таким образом, в политически независимых племенных группах степной зоны Старо-
го Света освоение базовых навыков кавалериста было частью процесса взросления. Благода-
ря этому племенные лидеры располагали опытными кавалеристами, которых можно было 
время от времени призвать для проведения военных операций. Не имея постоянного лидера, 
74

йомуты обычно избирали вождей на время войны. Помимо угона скота у соседей, они ис-
пользовали свои военные навыки для сбора дани с караванов, проходящих через их земли, 
или с близлежащих оседлых деревень. Также они могли договариваться с государственными 
организациями о воздержании от набегов в обмен на выплаты государства лидеру какого-
нибудь племенного подразделения. Внутри государства такие выплаты нередко назывались 
выплатами в пользу ополчения, поддерживающего правопорядок. Племенные группы могли 
также при случае договариваться с властями о предоставлении под государственное коман-
дование военных подразделений в обмен на признание независимости в пределах племенных 
территорий. Нередко племенные группы, занимающие пограничные земли, получали выпла-
ты от одного государства, чтобы не совершать набегов на его территорию, а вместо этого со-
средоточить набеги на вражеском государстве. Так, различные туркменские племена време-
нами вступали с Хивинским или Бухарским ханствами в союз против Персии на юге. Эти 
племенные группы реализовывали свою военную удаль в разнообразных комбинациях. Они 
могли отстаивать независимость от государственного контроля, избегая, таким образом, на-
логов и воинской повинности, совершать набеги на соседей, собирать дани и фактически 
служить наемниками. Большинство этих комбинаций так или иначе имели место в степной 
зоне Старого Света. Самым важным было то, что эти группы использовали свой военный по-
тенциал, чтобы поддерживать независимость от государства. Также время от времени эти 
племенные группы могли объединяться в достаточно большие конфедерации, чтобы брать 
над государством верх и возводить на трон своих лидеров, основывая новые династии в 
оседлых государствах. Значительная доля царских династий Среднего Востока происходили 
от кочевников или вели свое происхождение от конфедерации групп, включавших значи-
тельный контингент скотоводов-кочевников. 
Тем не менее, такие династии, кочевнические по происхождению, обычно не были в со-
стоянии неограниченно контролировать племенные группы, от которых произошли. Латти-
мор (Lattimore 1940) документировал это явление для границы Китая и Внутренней Азии. 
Существовала тенденция, что как только династии надежно устанавливалась в оседлом и го-
родском обществе, ее представители теряли связь со своими племенными союзниками, и по-
следние предпочитали сохранять независимость от династий, ими же и возведенных. При 
этом благодаря изначальному военному превосходству они были в состоянии воспрепятст-
вовать установлению над ними государственного контроля. 
Культурный капитал, приобретенный кочевниками-скотоводами в результате постоянно-
го участия в набегах друг на друга для угона скота, не был запланирован. Скорее, это был 
побочный эффект того, что скот легко украсть и что сильное искушение украсть скот у пред-
ставителей другой группы возникает в социальной среде, где нет центральной власти, чтобы 
обеспечивать закон и порядок. Даже контролируя в теории спорные земли, государственные 
власти зачастую оказываются не способными предотвратить угоны скота среди кочевников-
скотоводов в слабозаселенных засушливых областях. Единожды возникнув, как я полагаю, 
традиция окружала себя новыми институтами. Естественным следствием было образование 
племен достаточного для самообороны размера и определение социальных и географических 
границ с другими племенами. Во многих областях существовала тенденция к заключению 
соглашений, ограничивающих масштабы набегов. Так, среди туркмен особая роль евладов, 
небольших племен, претендующих на фиктивное происхождение от первых четырех хали-
фов и имеющих особый священный статус, обеспечивала их нейтралитет во всех межпле-
менных противоречиях и иммунитет от набегов на скот. Эти группы могли беспрепятственно 
перемещаться между враждующими сторонами и нередко совершали последующие, особен-
но удачные набеги. В этом случае они ссылались на то, что действовали от имени жертв пре-
дыдущего набега, оставшихся без средств к существованию. Особенно много евладов было 
на ничейных землях между йомутами и гокланами, где в силу социальной дистанции между 
двумя очень крупными группами по общему генеалогическому происхождению набеги были 
75

обычным делом, а между группами образовалась полоса незаселенной территории – своеоб-
разная ничейная земля. 

жүктеу/скачать 1,83 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: