Форрест Гамп
жүктеу/скачать 1,18 Mb. Pdf көрінісі
|
Форрест Гамп
|
24 Короче, добрался я до дому. Поезд прибыл в Мобайл часа в три ночи; Сью прямо в клетке выгрузили на перрон. Кру- гом не было ни души, кроме уборщика, драившего полы, и какого-то типа, заснувшего на ска- мье у депо, так что мы со Сью спокойно вышли в город и устроились на ночлег в каком-то заброшенном строении. Утром я сбегал на пристань, купил для Сью гроздь бананов, а потом нашел какую-то забегаловку, где взял себе королевский завтрак: кашу, яишницу с беконом, блинчики и что- то еще, а потом решил не мешкая заняца устройством наших дел. Перво-наперво пошли мы в богодельню «Младых Сестер во Христе». Путь наш лежал мимо того места, где раньше стоял наш с мамой дом, от которого остался только заросший сорняками пустырь да обгорелый остов. При виде этой картины у меня всколыхнулись не однозначные чуства, и задерживаца мы там не стали. Я оставил Сью ждать во дворе богодельни, чтобы он не перепугал младых сестер, а сам вошел в здание и спросил на счет моей мамы. В беседе со мной главная манашка, очень приветливая, сказала, что мама моя сбежала с протестантом и ее место нахождения не известно, однако я могу навести справки в сквере, где мама сиживала вместе с другими подопечными младых сестер. Туда я и поспешил, пред- ворительно забрав Сью. На скамейках и в правду сидели женщины. Подошел я к одной, назвался, она поглядела на Сью и говорит: – Как же я сразу не догадалась. А потом расказала, что мама моя, по слухам, работает гладильщицей брюк в прачеч- ной-химчистке на другом конце города, и, конечно, мы разыскали там мою бедную маму, кото- рая в поте лица отпаривала чужие штаны. Завидев меня, все выпало у ней из рук. Она бросилась ко мне в объятия, а сама обли- валась слезами, заламывала пальцы и всхлипывыла – совсем как раньше. Добрая, старенькая мама. – Ах, Форрест, – заговорила она. – Наконец-то ты приехал. Изо дня в день я думала о тебе и плакала по ночам. В этом, конечно, не было ничего удивительного, и я решился выеснить на счет проте- станта. – Презренный хорек, – ответила мама. – Что меня дернуло связаца с протестантом? Не прошло и месяца, как он переметнулся от меня к шеснацатилетней сопливке. А самому уже было под шесдесят. Вот что я тебе скажу, Форрест: протестантам чужды нравственные устои. В этот момент из гладилки раздался чей-то оглушительный рев: – Глэдис, ты нарочно оставила включенный утюг на брюках заказчика? – Боже мой! – Мама бросилась туда. Вдруг из окна вырвался столб черного дыма, а вместе с ним – какие-то вопли и ругань. Я оглянуца не успел, как мою маму уже тумаками выталкивал из дверей какой-то здоровенный лысый урод. – Пошла вон! Прочь отсюда! – орал он. – Это последняя капля! Сколько пар брюк ты уже сожгла? Больше этому не бывать! Мама плакала взахлеб, а я загородил ее от этого грубияна и говорю: – Уберите руки от моей мамы. – Кого еще черти принесли? – взъелся он. – Я – Форрест Гамп, – отвечаю, а он такой: У. Грум. «Форрест Гамп» 113 – Проваливай отсюда и маманю с собой забирай, чтоб духу ее тут не было! – Советую вам не распускать язык в присуцтвии моей мамы, – говорю я ему, а он глумица: – Да неужели? А что ты мне сделаешь? Пришлось показать. Для начала сгреб я его в охапку и поднял над головой. Затем оттащил назад в помещение с одной допотопной, огроменной стиральной машиной, в какие загружают одеяла и ковровые дорожки, откинул верхний люк, бросил его туда, захлопнул крышку и повернул диск в поло- жение «Старт». А напоследок посмотрел, как его зад входит в режим «Полосканние». Мама рыдает, промокает глаза платочком и сетует: – Ох, Форрест, я потеряла работу! – Не пережевай, мама, – говорю я ей, – все образуеца, посколько у меня есть план. – Какой у тебя может быть план, Форрест? – не верит она. – Ты же идиот. Откуда у нещастного идиота план? – Поживем – увидим, – отвечаю я. Короче, хорошо, что я, приехав домой, утром проснулся в благодушном настроении. Вышли мы на улицу и направились в меблирашку, где проживала мама. Я прецтавил ее старичку Сью, и она порадовалась, что у меня наконец-то появился друг, ничего что из человекообразных. Вобщем, поужинали мы с мамой у нее в меблирашке, для Сью она вынесла из кухни апельсин, а потом мы со Сью отправились на автобусный вокзал, чтобы съездить в Байю-Ла- Батре, где жила родня Буббы. Стоило ли удивляца, что мама осталась стоять на крыльце меб- лирашки, утирая глаза и рыдая. Без относительно к этому, я отдал ей половину от своих пяти тысяч баксов, чтобы она немного утешилась, вовремя платила за свою каморку и не отказывала себе в самом необходимом, пока я не устроюсь, так что совесть у меня была чиста. Короче, по приезду в Байю-Ла-Батре мы без труда нашли дом Буббы. Времени было около восьми вечера, я постучался, и через некоторое время на пороге возник какой-то стари- кан и спросил, чего надо. Пришлось обьеснить, кто я такой и что с Буббой мы играли в одной футбольной команде, а потом в одной части служили, и тут он занервничал, но все же предло- жил нам зайти. Сью по моей просьбе ждал во дворе и держался в сторонке, потому как в этих краях наверняка его сородичей не видывали. Короче, тот старик оказался отцом Буббы, налил он мне стакан чая со льдом и обрушил на меня целый град вопросов на счет Буббы. Как тот погиб и вобще. Я старался расказывать как можно лучше. В конце концов он и говорит: – Все эти годы ломаю голову, Форрест… вот скажи, почему погиб мой сын? – Потому что в него стреляли, – отвечаю. – Нет, я о другом. Я хочу знать: почему? Почему нас туда понесло? С минуту подумав, я ответил: – Ну, потому, наверно, что мы хотели поступить правильно. Мы выполняли приказ. А он мне: – И что? Оно того стоило? Я говорю: – Послушайте, я обыкновенный идиот. Но если вы хотите услышать мое личное мнение, я думаю, что это была просто куча дерьма. Отец Буббы покивал. – Вот и я так щитаю, – сказал он. Вобщем, расказал я ему о цели своего приезда. Расказал, как мы с Буббой мечтали открыть не большой креведочный бизнес и как я, находясь на лечении в госпитале, познако- У. Грум. «Форрест Гамп» 114 мился с одним узкоглазым и тот показал мне, как выращивают креведок; папу Буббы это очень заинтересовало, он задал мне уйму новых вопросов, но вдруг со двора донеслось оглушитель- ное кудахтанье. – Мои несушки в опастности! – вскричал папа Буббы и поспешил за ружьем, висевшим у него на крыльце. – Мне нужно вас кое о чем предупредить, – говорю, а потом расказываю ему, что приехал вдвоем со Сью, который, правда, куда-то запропостился. Отец Буббы возвращаеца в дом за фонариком и опшаривает лучом весь двор. Посветил под раскидистое дерево, а там стоит козел, здоровенный козлина, и бьет копытом. Посветил в крону дерева, а там на суку притаился до смерти перепуганный Сью. – С этим козлом сладу нет, – жалуеца отец Буббы. – А ну, – кричит, – пошел отсюда! Дождавшись ухода козла, Сью слез с дерева, и мы забрали его с собой в дом. – Это еще что за чудо? – спрашивает отец Буббы. – Это оран-мутан, – отвечаю. – На гориллу смахивает, верно? – Есть немного, – соглашаюсь я, – но это обманчиво. Короче, отец Буббы пустил нас переночевать, а утром, дескать, он с нами выйдет и помо- жет найти подходящий участок для организации креведочного бизнеса. Со стороны заболочен- ного побережья морского залива долетал приятный ветерок, ночную тишину оглушали лягухи, сверчки, а изредко и плеск рыбы. Место приятное, мирное, и я решил, что здесь не попаду ни в какую переделку. На утро мы встали чудь свет, папа Буббы накормил нас сытным завтраком – домашняя колбаса, яйца прямо из-под курочки, печенье, патока, – и повел нас со Сью по берегу. А там загрузил нас в не большую лодчонку и, отталкиваясь шестом, повез по заливу. Погода стояла тихая, над водой стелился туман. Изредко с болота взлетала крупная птица. – Глядите, – сказал отец Буббы, – вон туда доходит соленый прилив. – И указал пальцем на протоку, терявшую в болоте. – Чуть дальше есть запруды, и будь у меня такой план, как у вас, я бы именно тут его и осуществил. Отталкиваясь шестом, повез он нас по протоке. – А вон там, – показывает, – есть высокий островок, и отсюда видна крыша хижены, где когда-то проживал старик Том Лефарж, но он отдал богу душу года четыре или пять назад. А новые хозяева не обьевляюца. Хотите – подправьте ее слегка да и живите. В прошлый раз я видел на берегу два утлых челнока. Может, они, конечно, дырявые, но если их подлатать, глядишь и поплывут. Продвигаемся мы вперед, и он сообщает: – Старик Том соединил болота и запруды дощатыми мостками, чтобы с них рыбачить и уток стрелять. Доски, наверно, можно укрепить. Тогда передвигаца тут будет совсем удобно. Ну, доложу я вам, место было идеальное. Отец Буббы добавил, что своими глазами видел креведок в здешних протоках и запрудах, и нам не составит труда наловить их полный невод на разживу. И еще добавил, что креведки жрут хлопковую муку, что не плохо, потому как дешево. Главное дело, нужно было обнести пруды мелкоячейной сетью, подправить хижену, чтоб крыша над головой была, и съестного запасти: арахисовое масло, джем, сухари и прочую хрень. Вот тогда можно будет стартовать. Стартовали мы в тот же день. Отец Буббы повел меня обратно в дом, а оттуда мы отпра- вились в город закупать провизию. А в добавок нам было разрешено брать его лодчонку, пока мы свои не подлатаем, и в ту ночь мы со Сью уже спали в маленькой рыбацкой хижене. Лил дождь, и крыша протекала как сволочь, но я не возрожал. А на утро взял да заделал дыры. У. Грум. «Форрест Гамп» 115 На подготовительные работы ушел примерно месяц: в хижене сделали ремонт, законопа- тили челноки, укрепили деревянные настилы, одну запруду обнесли сеткой. И в конце концов запустили туда сколько-то креведок. Я купил специальный креведочный невод, а потом до тем- ноты его забрасывал и выбирал. К ночи мы добыли креведок фунтов пядесят – для приманки, доплыли на челноке до запруды и выпустили туда наш улов. Креведки с треском заплясали на поверхности воды. Ну и ну, вот это было зрелище! На другое утро мы приволокли двацать кило хлопковой муки, из которых пятую часть сразу высыпали в запруду на прокорм креведкам, а на следущий день взялись оборудовать вторую запруду. Трудились мы все лето, и осень, и зиму, и весну; устроили четыре запруды и с надеждой смотрели в будующее. Вечерами я садился на крыльцо и играл на губной гармошке, а по субботам отправлялся в город, покупал блок из шести банок пива, и мы со Сью надирались. Наконец-то у меня появилось ощущение, что здесь и есть мое место. Изо дня в день работаю я до седьмого пота и прикидываю, что, получив и продав первую партию креведок, не грех будет сделать новую попытку отыскать Дженни, чтобы проверить: может, она уже больше не сердица. |