Программа «Культура России»
Глава 5 СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
жүктеу/скачать 4,12 Mb.
|
Гарбовский Н.К. - Теория перевода (2007)
| Глава 5 СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
§ 1. Компоненты смысла Семантические преобразования оказываются самыми многочисленными и самыми разнообразными. Межъязыковая лексико-семантическая асимметрия, обусловливающая эти преобразования, приводит к тому, что текст перевода никогда не бывает и не может быть семантически тождественным исходному сообщению. Возникает вопрос: каким должно быть семантическое соответствие текста перевода тексту оригинала, чтобы считать эти тексты эквивалентными? Для того чтобы попытаться решить этот вопрос, следует обратиться к семантической модели перевода, точнее к той ее разновидности, которая построена на компонентном анализе. Метод компонентного анализа, использованный впервые в 50-е гг. XX в., основан на гипотезе, согласно которой значение каждой единицы языка состоит из семантических компонентов — сем. Семы, составляющие значение отдельных лексических единиц, могут быть подразделены на архисемы, дифференциальные семы и потенциальные семы (виртуэмы)1. Архисемы отражают те признаки содержания понятий, которые свойственны ряду понятий, объединяемых в классы. Так, понятия говорить, произносить, ворчать, пищать, голосить, восклицать, кричать будут объединены архисемой производства звуков человеком; гавкать, мяукать, кукарекать, куковать и др. — архисемой производства звуков животными. В то же время все вместе они будут объединены архисемой производства звуков. Семантическая иерархия оказывается чрезвычайно важной для перевода. Она лежит в основе переводческих операций, основанных на переходе от более частных понятий к более общим, и наоборот. Дифференциальные семы сосредоточивают в себе те признаки содержания понятия, которые отличают его от других. В совокупности они составляют ядро значения слов. Так, русская глагольная форма пополз кроме архисемы движения, относящей ее к другим глаголам движения, будет содержать в себе семы начала (движения), образа действия (припадая туловищем к поверхности), мужского рода и единственного числа субъекта действия, прошедшего времени, характеристики действия (медленно). В общей структуре элементарных смыслов данной формы мы можем обнаружить признаки, присущие глаголу ползти в его именной 1 См.: Гак В. Г. Сравнительная лексикология. М., 1977. С. 14—15. 398 форме — инфититиве и, соответственно, в любой другой (1 — движение, 2 — припадая туловищем к поверхности, 3 — медленно), в соответствующей приставочной форме — по-полз (начало действия), в соответствующей личной форме (1 — мужской род и 2 — единственное число субъекта действия) в соответствующей видо-временной форме (действие уже началось, т.е. его начало свершилось). Среди дифференциальных сем, присущих глаголу ползти во всех формах, особо выделяется сема медленно. Эта сема относится к разряду второстепенных, или потенциальных, так как отражает второстепенный признак действия. Как отмечает В.Г. Гак, потенциальные семы играют важную роль в речи: с ;яими связано появление переносных значений у слов1. Соответственно на них строятся самые различные тропы, в том числе и межъязыковые, переводческие. Понятие семы позволило в свое время построить семантическую модель перевода, которая наглядно показывает, что в переводе практически не может быть повторена, клонирована семантическая структура знаков оригинального речевого произведения. Эта схема показывает, как смысл некой единицы ориентирования (ЕО), воспринятой сознанием переводчика (ПЗ — переводящее звено), расщепляется на элементарные смыслы, среди которых выбираются наиболее существенные (b, d) которые нужно обязательно сохранить. При этом, естественно, некоторые эле- 1 Гак В.Г. Указ. соч. С. 15. 399 менты смысла выпадают (а, с, е). После этого в переводящем языке выбирается единица перевода (ЕП), имеющая данные единицы смысла (b, d). Разумеется, она в большинстве случаев может иметь и другие элементарные смыслы, которые волей-неволей приращиваются к общей системе смыслов сообщения, что и приводит иногда к искажениям и во всех случаях дает в переводе не вполне симметричную картину ситуации, описываемой в оригинале. Возникает вопрос: сохранение какого количества элементарных смыслов необходимо для того, чтобы перевод данной единицы мог считаться эквивалентным? Дж. Кэтфорд, анализировавший контекстуальные отношения языковых единиц, т.е. связь грамматических или лексических единиц с лингвистически релевантными элементами в ситуациях. где эти единицы употребляются, как, например, в текстах, использует в своей теории перевода понятие контекстуального значения1. Контекстуальное значение представляет собой набор ситуационных элементов, релевантных данной лингвистической форме. Сочетание ситуационных элементов варьирует от языка к языку и очень редко бывает одинаковым в любой паре языков. Кэтфорд приводит пример следующей ситуации: входит девушка и говорит: / have arrived. В переводе на русский язык это высказывание вероятнее всего приобретет форму: Я пришла. Если сравнить наборы элементов ситуаций, отраженных в исходном и переведенном высказывании, то можно увидеть не только их асимметрию, но и количество совпадающих и разнящихся элементов: Английское высказывание содержит набор из четырех элементов смысла, отражающих четыре признака ситуации, а русский эквивалент — шесть. Общая сумма элементов смысл равна семи. Схема наглядно показывает, что из семи элементов смысла совпадают только три, т.е. чуть меньше половины. 1 См.: Кэтфорд Дж.К. Лингвистическая теория перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978. С. 106 и далее. 400 Чтобы убедиться в том, что для достижения эквивалентности в переводе достаточно передать лишь половину набора элементарных смыслов, проведем такой же эксперимент на материале другой пары языков, а именно русского и французского. Возьмем небольшое высказывание из «Собачьего сердца» Булгакова и его перевод: Пес пополз, как змея, на брюхе — Le chien s'approche, rampant sur le ventre comme un serpent. Семный анализ высказывания показывает, что исходное сообщение содержит набор из 15 сем, а переводное — 17. Общее число сем обоих высказываний равно 22, а число совпадающих сем — 11, т.е. составляет ровно половину. Наибольшее различие отмечается в группе, обозначающей движение, где из 12 сем совпадают только три. Если исключить сему единственного числа субъекта, совершающего действие, которая дублирует сему, со- 401 держащуюся в имени, согласованном с глаголом, то совпадающих сем остается всего две. Русский глагол пополз содержит в себе семы и собственно движения, и стадии движения (начала), и способа движения, и скорости движения. Французский глагол s'approcher передает лишь значения движения и приближения. Кроме того, как можно заметить, во французском переводе использован прием модуляции: ситуация представлена как бы с противоположной стороны. В русской фразе пес начинает движение откуда-то, а во французской он приближается к кому-то. Категория рода субъекта движения оказывается нейтрализованной {пес — le chien) в силу того, что половые различия животных не всегда актуализируются в речи. В данной ситуации категория рода и в русском, и во французском языке оказывается малозначимой. В тексте эта категория достаточно отчетливо выражается формой подлежащего, согласованного с глаголом. Поэтому ее дублирование формой глагола может рассматриваться как избыточное. Разумеется, и в русском, и во французском языке в некоторых случаях формы глаголов дублируют категорию рода, выраженную подлежащим или восстанавливаемую из контекста. В русском и французском языках такое дублирование отмечается, в частности, в формах единственного числа глаголов, согласованных с подлежащим. Формы французских глаголов не дублируют в формах спряжения категорию рода, эти значения передаются раздельными формами. Во французском высказывании значение движения и его стадии передается глаголом, а значение способа движения — причастной формой другого глагола ramper, определяющей состояние субъекта, в которой также дублируется сема движения. Проведенный эксперимент наглядно показывает, что для достижения эквивалентности переводного текста исходному оказывается достаточным передать лишь половину общего набора элементарных смыслов. Это доказывает относительность самой категории переводческой эквивалентности и определяет тот порог, за которым та или иная единица ориентирования как единица смысла исходного текста не может уже превратиться в единицу перевода, т.е. считаться эквивалентно переведенной. Кроме того, этот эксперимент, который может быть продолжен на материале иных пар языков и разных по своей протяженности высказываний, показывает, что в переводе происходит скорее увеличение набора элементарных смыслов, нежели их сокращение. В примере Кэтфорда русский перевод, потеряв из исходного набора один элемент (связь с настоящим), привнес три новых (женщина, пешком, завершенность). В нашем примере, где русское высказывание сравнивается с французским, в переводе оказались утра- 402 енными такие элементы смысла, как прошедшее время (действие началось до момента речи), начало действия, образ действия (медленно). В среднем в переводе достигается сохранение половины от общего семного состава системы смыслов, заключенной в той или иной единице смысла, но в некоторых случаях это число может быть значительно меньше. Это происходит прежде всего если переводчик применяет адаптацию — прием, изменяющий саму предметную ситуацию. Закономерно предположить, что если в переводе одна предметная ситуация заменяется другой, то и сем-ный состав единиц, описывающий эти предметные ситуации, будет совершенно иным. жүктеу/скачать 4,12 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|