КЫПЧАКСКАЯ   ГВАРДИЯ   МОНГОЛЬСКИХ   ИМПЕРАТОРОВ

благоприятствовало  экономической  ситуации  в  Юаньской  империи. 

Торговые  пути  вновь  стали  безопасны,  организованы  и  находились  под 

контролем  монгольского  государства  в  Китае,  создавшего  режим 

наибольшего  благоприятствования  для  иноземной  торговли,  при  этом, 

предоставляя  льготы  и  напрямую  финансово  поддерживая  своих  купцов  и 

производителей.  К  числу  других  достижений  Тимур-хана  можно  отнести 

издание  кодекса  юаньских  законов  «Да-дэ  люй-лин»  -  «Законы  и 

распоряжения периода правления Да-Дэ». Однако экономическая ситуация в 

годы  его  правления  ухудшалась.  Общие  бюджетные  расходы  по-прежнему 

превышали доходы. «Хотя каждый год поступает золота 19000 лян, серебра 

10000 лян и бумажных денег 3600000 ассигнаций, но, все же, их не хватает 

на  удовлетворение  потребностей.  Кроме  того,  позаимствовано  200000 

ассигнаций из суммы бумажных денег выпуска правления Чжи-Юань. Прошу 

бережно расходовать и экономить», - докладывал Тимур-хану его сановник. 

(2 , с. 47) 

      К  этому  времени  выходцы  из  «сэму»,  привелегированного  юаньского 

сословия,  сформированного  по  этническому  принципу  из  представителей 

стран, лежащих к западу от Китая, играли все более важную политическую и 

военную роль в системе монгольского владычества в Китае и стали одним из 

немаловажных  факторов,  оказывавших  влияние  на  политику  юаньского 

двора.  Этому  прежде  всего  способствовало  то,  что  учрежденные  еще  при 

Хубилай-хане отборные части императорской гвардии были сформированы в 

значительной  степени  из  тюркских  воинов  -    уроженцев  Великой  Степи  – 

кыпчаков  и  канглы,  тангутов  и  асов  -    выходцев  с  Кавказа.  Создание  этих 

войск  усиливало  влияние  тюрок,  особенно  кыпчаков  и  канглы,  вследствие 

назначения  их  представителей  на  высшие  командные  посты  в  гвардии. 

Преемники  Хубилай-хана  продолжали  уделять  большое  внимание 

укреплению сформированной из «сэму» гвардии, видя в ней надежную опору 

трона.  Так,  в  1295  г.,  сразу  после  вступления  на  трон  Тимур-хана,  была 

учреждена  гвардия  «сэму»,  где  были  части  кыпчаков  и  канглы.  В  течение 

1297  -  1307  гг.  численность  кыпчакской  гвардии,  учрежденной  еще  при 

Хубилай-хане,  выросла  на  6  тысяч  воинов.  В  1308  г.  кыпчакская  гвардия 

была  разделена  на  гвардии  правого  и  левого  крыла,  а  в  1310  г.  была 

переформирована  и  усилена  дополнительным  контингентом  войск  гвардия 

канглы. Все воины канглы, служившие в других войсках, были отобраны для 

службы в гвардии.( 5, цзюань 99, с.27188/1236) 

       Влиятельными политическими и военными деятелями этого времени при 

юаньском  дворе  были  кыпчаки  Чжанур,  его  сын  Яньтимур,  канглы  братья 

Иналтото  и  Асанбука.  Чжанур  начал  службу  еще  при  жизни  своего  отца 

Тутуха и принял активное участие в войнах Хубилай-хана и его преемников  

на  северо-западных  границах  империи.  Отличился  во  время  похода  на 

Бадахшан,  за  что  был  назначен  командующим  правым  крылом  кыпчакской 

гвардии. В 1297 г. возглавил кыпчакскую гвардию. На следующий год нанес 

поражение  войскам  Дувы,  предводителя  антиюаньской  коалиции 

монгольской  знати.  В  1299  г.  Чжанур  был  вызван  в  столицу  и  удостоился 

особых почестей со стороны императора Тимура. Тогда же выступил в поход 

на  Западную  Монголию  под  началом  наследника  юаньского  престола 

Хайсана.  В  1301  г.  в  горах  Цзеганшань  воины  Чжанура  истребили  войско 

Дувы. Хайсан, наблюдавший за этим боем, сказал: «О таких жестоких битвах 

я не имел представления».( 5, цзюань 128, с.27442/1490) 

      В 1303 г. Чжанур вернулся в столицу и был принят императором. Тимур-

хан  высоко  оценил  воинские  заслуги  Чжанура:  «Ты,Чжанур,  обеспечил 

безопасность  северных  границ  и  добился  великих  побед.  Золота  не  хватит 

для оценки твоих заслуг». Чжанур остался главой кыпчакской гвардии и был 

назначен  на  новую  должность  заместителя  главы  Шумиюань  ,  Тайного 

Совета,  учреждения,  ведавшего  тайными  военными  операциями  и  внешней 

политикой.  Были  также  награждены  10  тысяч  воинов,  воевавших  под 

командованием  Хайсана  и  Чжанура.(5,  цзюань  128,  с.27442/1490) 

Современник этой эпохи, персидский историк Рашид-ад-дин в свою очередь 

отмечал,  что  среди  эмиров,  «сидящих  с  войсками  на  границах  для  охраны 

государства, был Чункур, он же Чжанур, сын Токтака, т.е. Тутуха, одного из 

великих эмиров».(4 , т.3, с.184-185) 

      Вместе  с  Чжануром  под  началом  Хайсана  воевал  и  канглы  Иналтото.  В 

1301  г.  он  отличился  в  сражении  с  Хайду,  предводителем  среднеазиатских 

монголов.  В  бою  всегда  находился  рядом  с  Хайсаном,  обеспечивая  его 

безопасность.  Иналтото  начал  службу  с  14  лет  еще  при  Хубилай-хане  и  не 

утратил свой высокий статус при дворе его преемника Тимур-хана. Его брат 

Асанбука  пользовался  расположением  наследника  трона  Хайсана.    Хайсан 

сказал  об  Асанбуке:  «К  таланту  Асанбуки  как  полководца  и 

государственного  деятеля  нельзя  относиться  с  пренебрежением».  Асанбука 

отличился в сражениях с Хайду на Алтае и Ханхае. 

      Среди  ближайшего  окружения  наследника  трона,  будущего  юаньского 

императора  Хайсана,  чье  китайское  храмовое  имя  как  высочайшей  особы 

было  Уцзун,  находился  молодой  Яньтимур,  которому  суждено  было 

впоследствии сыграть важную политическую роль в империи Юань. «Когда 

Уцзун  умиротворил  Шофан,  т.е.  Западную  Монголию,  участвовал  в 

формировании гвардии».(  5, цзюань 136, с.25518/1566; цз.138, с.27533/1581) 

      На  службе  у  Хайсана  был  найман

10

  Наньцзятай,  прославленный 

полководец  Хубилай-хана,  с  чьим  именем  связан  разгром  монголами 

китайской  империи  Сун.  Он  занимал  высокий  пост  темника,  командира  10 

тысяч  воинов.  В  1307  г.  накануне  решающих  событий  оставил  службу  и 

поселился  в  Хуайчжоу,  где  вошел  в  доверие  к  Аюрбарвада,  брату  Хайсана, 

имевшего виды на юаньский престол. 

       В 1307 г. умер Тимур-хан и трое представителей правящей в Китае ветви 

Чингизидов выступили претендентами на юаньский трон. Одним из них был 

Хайсан, находившийся в это время со своими войсками в районе Алтайских 

гор.  Узнав  о  смерти  Тимур-хана,  Хайсан  направился  в  Каракорум,  старую 

столицу некогда единой Монгольской империи, а ныне провинцию империи 

Юань, где созвал курултай Чингизидов, чтобы законным образом обосновать 

свои  притязания  на  юаньский  трон,  а  не  выглядеть  узурпатором  подобно 

своему предку Хубилай-хану. 

       Вторым  претендентом  был  Ананда,  внук  Хубилай-хана,  и  последний 

назначал его наследником, но затем склонился в пользу Тимур-хана. Ананда  

был мусульманином, что вызвало сильное противодействие его кандидатуре 

не  только  со  стороны  монголов,  уйгуров,  тибетцев  и  тангутов, 

исповедовавших  буддизм  и  христианство,  занимавших  как  «сэму»  высокое 

положение  при  дворе,  но  и  со  стороны  китайской  знати,  сотрудничавшей  с 

монгольским режимом.   

        Третий  претендент  Аюрбарвада  был  внуком  сына  Хубилай-хана 

Джингима, который до своей смерти в 1285 г. был наследником трона. Отцом 

Хайсана  и  Аюрбарвада  был  второй  сын  Джингима  Дармабала.  Аюрбарвада 

обладал  более  весомой  поддержкой  среди  членов  правящей  династии 

Чингизидов  и  юаньской  бюрократии,  нежели  Ананда.  Но,  тем  не  менее, 

Ананда,  обладавший  титулом  Аньси  ван,  т.е.  «князь,  покоритель  Запада», 

претендовал на юаньский трон. В «Юань-ши» так говорится об этом: «Аньси 

ван,  воспользовавшись  моментом,  замыслил  стать  продолжателем  великого 

дела».(5  цзюань 136, с.27519/1567) 

       В  своих  притязаниях  на  престол  Ананда  был  поддержан  вдовствующей 

императрицей Бурхан, женой умершего Тимур-хана, и высокопоставленными 

чиновниками  во  главе  со  вторым  лицом  в  юаньском  правительстве 

Чжуншушэне,  цзочэнсяном,  т.е.  левым  министром,  Ахутаем.  Пользуясь 

отсутствием в столице Дайду после смерти Тимур-хана Хайсана, Аюрбарвада 

и  их  матери-императрицы,  Ананда  попытался  захватить  власть.  Но  его 

заговор был раскрыт доверенными людьми Хайсана Иналтото и Асанбукой, 

которые  в  это  время  находились  в  Дайду.  Несмотря  на  попытки 

заговорщиков  задержать  Иналтото,  ему  удалось  покинуть  столицу  и 

информировать обо всех событиях Хайсана: «Быстро доложил Уцзуну, чтобы 

помочь  государству…  Мать,  т.е.  императрица,  обеспокоилась.  Для 

определения судеб двух своих детей, Хайсана и Аюрбарвада, позвала гадать 

астролога.  Спросила  его,  кого  посадить  на  трон.  Тот  ответил,  что 

предвидится великий беспорядок и бедствие, и им обоим будет трудно. Эти 

слова  астролога  посеяли  сомнения  в  душе  матери,  вдовствующей 

императрицы.  Послала  приближенного  сказать  Уцзуну:  «Вы  старший  и 

младший  братья  и  рождены  мной.  Неужели  вы  не  чувствуете  родственной 

близости  и  так  далеки  друг  от  друга?  Слова  астролога  предсказывают,  что 

наша  судьба  недобрая.  Это  наводит  тоску».  Уцзун  выслушал  и  помолчал. 

Подойдя  к  Тото,  сказал:  «Я  усердно  охраняю  границу  уже  10  лет  и 

соответственно занимаю высокое место. Кому должна отойти святая утварь? 

(т.е. трон.) Кому ясно, сомнений нет». Императрица гадала и получила ответ: 

«Пути Неба неисповедимы. Кто заранее знает, что будет, что я сделаю? Эти 

помыслы  Неба  свыше  надо  совмещать  с  желаниями  народа  внизу.  И  тогда 

станет ясно, кого Небо хочет императором. Если я, Уцзун, буду править, то 

дня моего правления будет достаточно для славы на 10 тысяч лет. Можно ли, 

полагаясь  на  астролога,  отрекаться  от  воли  предков?    Это,  наверное, 

сановники  вершат  дела,  захватили  власть  и  убивают.  Боятся,  что  я  когда-

нибудь раскрою их преступления. Поэтому замышляют измену и подрывают 

мощные  корни  государственности.  Тото,  ты  тот,  кто  тайно  сообщает 

императору о всех пороках…»

 

(5 цзюань 138, с.27531/1579) 

       Асанбука  остался,  чтобы  предупредить  направлявшихся  в  Дайду 

Аюрбарвада  и  мать-императрицу.  По  прибытии  они  уже  знали  о  заговоре 

Ананда.  20  марта  1307  г.  сторонники  Аюрбарвада,  среди  которых  был 

Наньцзятай,  схватили  Ананда,  императрицу  Бурхан,  Ахутая  и  других 

заговорщиков.  За  участие  в  аресте  Ананда  Аюрбарвада  пожаловал 

Наньцзятаю  богатое  поместье.  Через  два  дня  от  Хайсана  в  столицу  прибыл 

представитель, чтобы потребовать от Ананда объяснения его действий. Но к 

этому  времени  следствие  по  делу,  которое  вел  Асанбука,  было  закончено  и 

Ананда,  судя  по  данным  «Юань-ши»,  в  1307  г.  был  казнен,  «пожалован 

смертью».

 

(5,  цзюань  138,  с.27532/1580)  Именно  поэтому  его  биография 

оказалась за пределами династийной истории «Юань-ши». 

      Таким  образом,  падение  Ананда  было  организовано  кликами  Хайсана  и 

Аюрбарвада, которые сплотились в борьбе против общего врага. После ухода 

Ананда  с  юаньской  политической  арены,  Хайсан  медлил  с  возвращением  в 

столицу,  так  как  не  питал  доверия  к  намерениям  Аюрбарвада.  Посол 

Аюрбарвада  к  Хайсану  по  возвращении  сказал,  что  тот  будет  вести 

переговоры по вопросу о наследовании престола только при посредничестве 

своего  доверенного  лица  Асанбуки.  Императрица  Тарги,  мать  Хайсана  и 

Аюрбарвада,  склонялась  к  поддержке  Аюрбарвада.  По  совету  Чжанура, 

который официально просил Хайсана вернуться в столицу, «решить великие 

дела  и  взять  управление  Поднебесной  в  свои  руки»,  Хайсан  во  главе  войск 

двинулся  на  Дайду.  Вперед  был  послан  Иналтото.  Он  прибыл  в  столицу  и 

вступил  с  императрицей  и  Аюрбарвада  в  переговоры,  предоставив  им 

требования  Хайсана.  Тем  временем  Хайсан  и  Чжанур  продвинулись  со 

стороны  западной  и  восточной  дорог,  ведущих  к  столице.  В  подчинении 

каждого  из  них  находилось  10  тысяч  воинов.  Иналтото  и  Асанбуке  после 

длительных  переговоров  удалось  убедить  Аюрбарвада  и  императрицу 

признать  новым  юаньским  императором  Хайсана,  а  его  наследником 

объявить  Аюрбарвада,  чье  китайское  храмовое  имя  было  Жэньцзун.  После 

возвращения Иналтото из Дайду в ставку Хайсана и обсуждения результатов 

его  миссии,  Хайсан  во  главе  войск  вступил  в  Шанду  или  Кайпин,  летнюю 

столицу  юаньских  Чингизидов,  где  его  торжественно,  воздавая  почести  как 

императору,  встречали  Аюрбарвада  и  императрица  в  сопровождении 

высокопоставленных чиновников. Как пишет «Юань-ши», только после этого 

«сомнения  Уцзуна  в  отношении  Жэньцзуна  рассеялись  и  он  официально 

объявил его своим наследником». ( 5, цзюань 138, с.27531/1579) 

      Таким  образом,  Аюрбарвада  был  вынужден  отказаться  от  своих 

притязаний  на  юаньский  трон  в  пользу  Хайсана.  Решающую  роль  в  этом 

сыграла  поддержка  Хайсана  со  стороны  войск,  с  которыми  он  воевал  в 

Монголии и на Алтае. Ударной силой этих войск были части императорской 

гвардии,  сформированные  из  кыпчаков  и  канглы,  которые  возглавляли 

закаленные  в  боях  и  преданные  лично  Хайсану  военачальники  Чжанур, 

Иналтото,  Асанбука,  Яньтимур.  Поэтому  Аюрбарвада  без  сопротивления 

уступил  трон  Хайсану,  но  при  этом  добился  условия,  согласно  которому 

наследником должен быть Аюрбарвада, а не сын Хайсана. В Шанду курултай 

правящей династии в Китае подтвердил решение Чингизидов в Каракоруме о 

возведении на юаньский престол Хайсана. В указе по поводу восшествия на 

трон  Хайсан  особо  подчеркнул  свое  законное  право,  так  как  известно,  что 

сам основатель Юаньской империи, Хубилай-хан, столь чтимый потомками, 

тем не менее, не избирался на курултае Чингизидов великим ханом. 

      По  восшествии  на  трон  Хайсан  раздарил  3,5  млн.  дин,  что  составляло  ¾ 

суммы денег, поступивших в течение года в юаньскую казну. В 1311 году в 

последний год его правления из 11 млн. государственных денег, 3 млн. дин 

были  розданы  в  качестве  даров.  В  этом  проявился  менталитет  монгольских 

ханов,  демонстрировавших  подданным  свою  щедрость  и  презрительное 

отношение  к  богатству,  поскольку  традиция  обмена  дарами,  привнесенная 

еще  от  степного  образа  жизни,  по  сути,  от  доиндустриального  общества, 

была 

универсальным 

средством 

установления 

отношений 

между 

индивидами.  Символический  обмен  подарками,  как  между  равными,  так  и 

между  государем  и  подданными,  позволял  преобразовывать  обмен 

материальными ценностями в отношения психологической зависимости, что, 

в  свою  очередь,  давало  возможность  императорам  Юань  получать  новые 

ресурсы  и,  раздаривая  «подарки»,  увеличивать  свой  престиж.  Наиболее 

важными  добродетелями,  которыми  должен  был  обладать  правитель,  во 

всяком  случае,  среди  правящих  сословий  империи  Юань,  считались 

щедрость и справедливость. Его щедрость в их представлении выражалась в 

раздаче  земель,  титулов  и  богатых  даров,  в  организации  пышных  пиров,  в 

народном  сознании  –  в  устроительстве  праздников  и  зрелищ,  в  раздаче 

обильных  подаяний.  Таким  образом,  повышение  общественного  статуса 

императоров  Юань  осуществлялось  через  механизмы  «престижной 

экономики»:  с  одной  стороны,  через  организацию  массовых  праздников,  на 

которых накопленные богатства демонстративно раздаривались, а с другой - 

через  развитие  обменных  связей  и  формирование  сети  зависимых  лиц  и 

должников,  которые  не  могли  сделать  ответное  подношение.  «Престижная 

экономика» была одной из причин прихода императоров Юань к власти. Без 

уяснения сущности ее механизмов трудно определить особенности властных 

отношений  у  средневековых  монголов,  а  также  понять  причины 

возникновения и расцвета Юаньской империи.(3, с.291-295) 

      Хайсан предпринял меры по укреплению своей власти. Прежде всего, он 

назначил  наиболее  преданных  себе  людей  на  посты,  контролировавшие 

государственный  аппарат  и  императорскую  гвардию,  ударную  силу 

юаньской  армии.  Иналтото  и  Асанбука,  сыгравшие  важнейшую  роль  в 

возведении  Хайсана  на  трон,  были  назначены  на  высокие  посты  в 

государственном аппарате. Иналтото возглавил Тайный Совет, а затем занял 

пост  левого  министра,  второй  по  значимости  в  юаньском  правительстве. 

Асанбука  стал  ючэнсяном,  т.е.  правым  или  главным  министром 

правительства,  а  также  главой  реорганизованной  гвардии  канглы.  Чжанур, 

как лицо особо близкое к Хайсану, еще в 1301 г. за победу над Дува получил 

в жены девушку из правящей в Китае династии Чингизидов и был назначен 

командующим  кыпчакской  гвардии.  В  отличие  от  Иналтото  и  Асанбуки  он 

сделал  свою  карьеру  исключительно  на  военном  поприще.  Ему  «был 

пожалован большой императорский шатер и другие вещи. Стал чиновником,  

сохранив свои прежние посты в Шумиюань и должность главы кыпчакской 

гвардии».  (5,  цзюань  128,  с.27442/1490)  Его  сын  Яньтимур  также  был 

фаворитом Хайсана, «служил в охране императора. Уцзун особо выделил его 

и  приблизил  к  себе.  Его  дети  служили  империи  в  степях  и  охраняли  ее 

границы…»

 

(5 ,цзюань 138, с.27533/1581) 

       Среди  приближенных  императора  Хайсана  были  не  только  выходцы  из 

тюркских  степняков    -    кыпчаков  и  канглы,  но  и  монголы,  представители 

господствующей этнической группы в империи Юань, тангуты. Так, членами 

клики  Хайсана  были  монгол  из  племени  меркитов  Байань  или  Баян, 

впоследствии  сыгравший  заметную  роль  в  юаньской  истории,  тангут 

Читайбуши  и  его  сыновья  Ерчини  и  Лиджи.  Ранее  они  сражались  под 

началом Хайсана в Монголии. Читайбуши  и его сыновья возглавляли части 

императорской гвардии, сформированные из тангутов, а Байань   -  гвардию 

асов.  Среди  сторонников  Хайсана  были  выходцы  из  оазисов  Восточного 

Туркестана  и  Семиречья,  степей  Внутренней  Монголии,  тюркоязычные 

уйгуры  Ерантимур  и  Ильчей,  карлук  Тахай,  онгуты  Мацзучан  и  Чаошиянь. 

Тахай  был  военачальником  карлукских  частей  гвардии  и  подчинялся 

Чжануру. Ерантимур, Мацзучан и Чаошиянь, являясь высокопоставленными 

чиновниками,  способствовали  восшествию  на  трон  Хайсана  ,  действуя  в 

тесном  контакте  с Асанбукой  и  Иналтото.  Ильчей,  он  же Ванцзэ  китайских 

источников,  в  1311  г.  стал  правой  рукой  главного  юаньского  министра.(5, 

цзюань 122, с.27380/1428; цз.124, с.27399/1447; цз.142, с.27577/1625; цз.180, 

с.27945/1993) 

       После  вступления  на  трон  Хайсана,  Иналтото  предложил  ему  укрепить 

власть,  изменив  порядок  наследования.  Как  указывалось  выше,  в  1307  г. 

Хайсан  и  Аюрбарвада  пришли  к  соглашению,  согласно  которому 

наследником  Хайсана  должен  быть  Аюрбарвада,  а  последнему  в  свою 

очередь  должен  наследовать  сын  Хайсана.  Для  укрепления  позиций  своего 

ставленника  Хайсана,  его  ближайшее  окружение  потребовало  пересмотра 

этого соглашения и советовало Хайсану назначить наследником своего сына. 

Особенно активно за отмену соглашения выступал Иналтото: «Сын государя 

мало-помалу  растет,  а  государь  сильно  устал  от  трудов  последнее  время, 

надо  заранее  установить,  кто будет  трон наследовать.  Делая  великие дела в 

интересах  государства,  нельзя  не  быть  осторожным.  Раньше  братья 

императора почтительно вершили великие дела, заслуги приносили алтарям 

предков,  а  сами  находились  в  Восточном  дворце.  Всему  был  определен 

порядок:  от  старшего  младшему,  от  дяди  племяннику  из  поколения  к 

поколению  наследовали  трон.  Так  было.  Кто  может  усомниться  для  той 

эпохи  в  справедливости  такого  порядка  вещей?  Я,  Иналтото,  такие  слуги 

государя, как мы, не имеем права высказывать официально своего мнения о 

государственных  постановлениях.  Как  можно  нам  покушаться  на  их 

совершенство?  Но  можно  ли  сохранить  порядок  ныне,  когда  сегодня  трон 

старший  передает  младшему,  а  завтра  дядя  племяннику?  Пусть  другие 

забывают  о  своем  долге.  Небо  все  видит  как  есть  в  действительности.  Я 

ничего не могу изменить, когда другие нарушают свой долг». Хотя государь 

не согласился, но опровергнуть слова Иналтото не смог. Ведь он награждал и 

не  соблюдавших  верность,  и  повышал  не  соблюдавших  законы.  Так, 

богатства уменьшались, а титулов жаловалось через край. А ведь награды и 

чины  это  то,  с  помощью  чего  можно  использовать  людей  на  службе.  С 

помощью рангов оценивают добродетель, под наградами понимают заслуги. 

А как это использовать, когда здесь крайности, медлительность или спешка, 

и  поэтому  нет  пользы.  Чжуншу,  т.е.  правительство,  ведало  деньгами  и 

хлебом,  общественными  работами,  законами,  казнями  и  тюрьмами.  И  ко 

всему еще дюжина всяких дел. Если следовать сказанному Вашим слугой, то 

надо  искренне  придерживаться  старинных  установлений  и  Ваш  покорный 

слуга  готов  вместе  со  всеми  отдать  все  свои  силы  для  пользы  дела.  И  если 

нет, то какая польза может быть от Вашего слуги? (т.е. ухожу в отставку)». (5 

, цзюань 124, с.27532/1580) 

       Недолгое правление хана Хайсана характеризуется углублением кризиса 

в  стране.  Непомерные  растраты  и  оргии,  устраивавшиеся  при  юаньском 

дворе,  сильно  расстроили  государственные  дела,  важные  государственные 

должности  стали  предметом  торговли.  По  свидетельству  китайских 

источников,  даже  монахи  их  буддийских  монастырей  становились  вторыми 

по  важности  чиновниками  в  империи  Юань.  Проверка  чиновников  для 

повышения  по должности превратилась в формальность. Так, при правлении 

Хайсана  в течение лишь одного года свыше 880 человек попали на высокие 

государственные  посты  с  помощью  взяток  и  «зверствовали,  как  тигры». 

Сообщается о 40 лицах, выдававших себя за родственников жен  императора 

и пользовавшихся  властью.( 2, с.56 ) 

       Но  попытки  ближайшего  тюркского  окружения  Хайсана,  прежде  всего 

кыпчаков  и  канглы,  самым  влиятельных  из  которых  был  Чжанур,  глава 

кыпчакской  гвардии  монгольских  императоров  Китая,закрепить  свои 

позиции при дворе, завоеванные  при возведении его на трон, не увенчались 

успехом.  В  1311  г.  после  смерти  Хайсан-хана  на  юаньский  трон  взошел 

Аюрбарвада,  который  царствовал  недолго.  После  его  смерти  соглашение 

было  нарушено  и  на  юаньский  трон  взошел  не  сын  Хайсана,  а  сын 

Аюрбарвады,  что  послужило  почвой  для  дальнейших  дворцовых 

переворотов. Но, это тема для другого рассказа. 

1.

 

Бокщанин  А.А.  Попытки  монголо-китайского  вторжения  в  страны 

Юго-Восточной Азии. –Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1970. 

2.

 

Далай Ч. Монголия в XIII-XIV вв. М., 1983. 

3.

 

Крадин  Н.Н., Скрынникова Т.Д.  Империя Чингис-хана. М., 2006. 

4.

 

Рашид  ад-Дин. Сборник летописей. М.-Л., 1952. 

5.

 

«Юань-ши»  (История  Юань),  серия  Соинь-бонабэнь,  эр-ши-сы-ши  (24 

династийные истории), Пекин-Шанхай, 1958. 

 

 

 

 

 

жүктеу/скачать 4,03 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: