«солнечная пряжа»
жүктеу/скачать 6,3 Mb. Pdf көрінісі
|
| 93
Читаем Бальмонта меди и железа (в градации «по убывающей», четыре этапа человеческой жизни – «Четыре Звена»), то и «…часть / В наследстве древнем, изначально-сущем» представляется нереализо- ванной, как утраченный евангельский талант. Духовные коннотации в развитии этого образа усиливаются в сонете «Брызги», где воз- никает мотив сиротства, богооставленности: «Какими отзовётся голосами / На зов души ноч- ная тишина? / Душа людей, ты без Отца, одна. / Без Матери. Свой дом постройте сами» (с. 12). Парцелляция («Без Матери») позволяет здесь выделить ключевой образ в соотношении с упо- минанием об Отце – Создателе всего сущего, придать образу матери драматический характер, осложнить связанное с ним представление сы- новства семантикой сиротства, эмоционально заострив его в сонетном замке: «Плачь, сердце». Вместе с тем важно подчеркнуть значение обра- за, выведенного в заглавие, – «Брызги». Семан- тика водной стихии объединяет его с другими её репрезентантами: «холодные слёзы» Луны, капли, река – и привносит в развитие мотива глубинного движения, в выражение подспуд- ной созидательной силы – оттенок мистической тайны. В таком соотношении и слёзы сердца – тоже капли, причастные к незримому, подспуд- ному созиданию: «За каплей капля, долгие века, / Дробит кремень, протачивает горы, / Из диких глыб ткёт стройные соборы. // За каплей капля, мощная река / Проходит семистранные просто- ры. / Плачь, сердце. Тайна зданья глубока» (с. 12). Таким образом, сонетный замок стихотво- рения «Брызги» обнаруживает очень важный аспект бальмонтовского представления готовно- сти преодолеть все испытания, не утратив связи с родным миром. Органичность этой связи и её незыблемая основа – любовь – представлены в следующем сонете «Тихая Минута». Атмосфера родного дома, возникающая в воспоминаниях («Из бури в тишину спокойный мост»), укрепляет лириче- ского героя неизменной силой любви, которая «отшедшее» сохраняет живым. В соответствии с мифопоэтическим строем всей лирики Бальмон- та, любовь предстаёт здесь явлением космиче- ского порядка: «Из звёзд и предрассветной ти- шины / Встаёт любовь, окутанная в сны» (с. 13). В логике развития рассмотренной сонет- ной группировки явление замыкающих трёх со- нетов («Путь», «Костёр» и «Олень») занимает особое место. Первый из них представляет сти- хии огня, воды, земли и воздуха в образах, ре- ализующих мифопоэтические смыслы, сформи- ровавшиеся в процессе развития сонетной части книги. Сонет «Путь» не случайно построен на инфинитивных предложениях: они подчёркива- ют динамику заглавного образа, передают актив- ное становление поэтического пути, движимого энергией всех мировых стихий: «Посеребрить как белую Луну / Свою мечту», «Сгустить свой дух как Солнце», «Вобрать в себя морскую глу- бину. / Избрать разбегом небо голубое», «Прой- ти огнём по всем вершинам горным. / Собрать цветы столетий тут и там. / Идя, прильнуть ду- шой ко всем цветам. // Хранить себя всегда на- певно-зорным» (последний образ отражает му- зыкальное начало как ключевое в представлении поэтического дара; он получит развитие в следу- ющем сонете). Таким образом, путь развития поэтическо- го дара лирического героя представлен не просто как путь космический, но как путь преодоления косности тёмной материи энергией созидания: «Путь сопричастья круглым тем шарам, / Что ночью строят храм в провале чёрном» (с. 13). «Всегда вперёд, и никаких оков», – такова ин- тенция этого движения, идущая из древности и вобравшая в себя вековую мистическую силу. В сонете «Костёр» представлена преображающая энергия огня, которая высвобождает из косной материи всепобеждающую силу музыки – ос- новы мировой гармонии, душу поэзии: «Вождю высокий разожжён костёр. / Я взял свирель из кости человека, / И песнью славы грусть утраты стёр» (с. 14). Последний, четырнадцатый, сонет «Олень» акцентирует мистический вектор раз- вития образа поэтического пути, устремлённого к космическим далям и высотам духа. «Не мрак. Не свет. Не часть. Не ночь. Не день», – так вы- глядит тот пограничный пейзаж, осенённый «Горящей ризой неба над землёй», где северный олень взглядом своим словно соединяет землю и небо («И смотрит ввысь, подняв рога, олень» (с. 14)). Олень – символический образ. Во многих мифах олень указывает единственно возможный путь к цели. В германо-скандинавской мифоло- гии это символ Вселенной; у кельтов – посред- ник между небом и землёй; рога легендарного оленя обладают силой возрождения. В христи- анской культуре олень – символ человеческой души, жаждущей Бога и борющейся с соблазна- ми [8]. Вся эта символика прочитывается в соне- те Бальмонта, усиливая его итоговый характер. Завершающим первую часть текстом вы- ступает стихотворение «В Горах». Оно семанти- чески соотносится с предыдущим («И смотрит |