Шалкар: Казангап, Курмангали, Жалекеш, Келбет, Садуакас,  Нурболат  Шалкар

64 
Музыкознание как учебная дисциплина занимает важное место в 
системе подготовки специалистов как творческих вузов, так и в 
музыкально-педагогическом образовании. В творческих учебных 
заведениях (консерватории, академии музыки, университете искусств) 
содержание курса «Музыкознание» ориентировано на исполнительские 
специальности, музыковедение и композицию. В музыкально-педаго- 
гическом образовании целесообразно уделять особое внимание 
насущным проблемам образовательного пространства. Это связано с 
тем, что образование на современном этапе характеризуется как веду- 
щая форма культуры. Не случайно современная эпоха определяется 
учеными как информационное общество или общество знания. Тем 
самым, особенность изучения курса в музыкально-педагогическом 
образовании определяется тем, что здесь равнозначны две составляю- 
щие. Это музыкознание и педагогика, точнее, музыкальное образование. 
Раньше было музыковедение, сейчас музыкознание; изменение 
связано с культом знания, знаниецентризмом, при котором духовно-
нравственное содержание курса оказывается на периферии. На казах- 
ском одно название – музыкатану. Тану – познание, что соответствует 
смыслу первого названия музыковедение. 
Помимо знаниецентризма музыкознанию как научной дисциплине 
на современном этапе присущ композитороцентризм. Характеризуя 
таким образом, мы имеем в виду тот факт, что предмет музыкознания 
сводится к изучению композиторского творчества, музыки, сочиняемой 
композиторами. Между тем наука, в том числе и музыковедение не 
стоит на месте. Появляются все новые данные, уточняющие и 
расширяющие предмет изучения музыкального искусства. 
Как показывает краткий анализ в модуле 1, тысячелетиями до 
композиторской практики, а в наши дни и сосуществуя вместе с ним, 
продолжает развиваться традиционный акустический пласт. Данный 
феномен мельком упоминается как музыкальная культура народов, 
исследуемая музыкальной фольклористикой, этномузыкознанием, 
однако не получает самодостаточного и самостоятельного обоснова- 
ния как предмет музыкознания. Исходя из вышеизложенного, право- 
мерно освещать музыковедение как двуединый предмет науки, 
включающий устную музыкальную традицию и композиторскую 
практику. 
Становлению науки как особого социального института пред- 
шествовали преднаучные представления, возникшие в традиционной 
акустической культуре и включавшие нравственные принципы, прак- 
тические навыки и умения. Преднаучное знание еще не выделилось в 
самостоятельную теоретическую область и существовало в духовно-

65 
практической форме, распространяясь в таком аспекте на все стороны 
жизни. 
Реликты подобных представлений сохранились у казахов в 
личных именах (антропонимах), географических названиях, нечетных 
числах 3, 5, 7, 9. Так, с магической силой перечисленных чисел связаны 
имена Үшбай, Бесбай, Жетібай, Тогызбай... До наших дней дошло 
также немало афоризмов: Бес асыл, бес дүшпан (Пять добродетелей и 
пять пороков). 1 Жеті жетім: Тыңдалмаған сөз жетім, айтылмаған ой 
жетім, киюсіз тозған бөз жетім, иесіз қалған жер жетім, басшысы жоқ 
ел жетім, жерінен айрылған ер жетім, замандасы қалмаған – бәрінен 
де сол жетім (Семь сирот: слово без слушателя – сирота, мысль, 
которую некому передать – сирота, одежда, если некому ее надеть – 
сирота (т.е. бесполезна), Земля без хозяина – сирота, народ, оставшийся 
без предводителя, либо лишившийся своих мест, – сирота. Пережив- 
ший всех своих сверстников – вот кто из сирот сирота). Для нас они 
значимы не только как исторический памятник прошлого, ибо Знание, 
закодированное в них, и сегодня не утратило своей первозданной 
трепетности, а потому является бесценным достоянием народа. 
Высокое духовное содержание преднаучного знания стимулиро- 
валось условиями его функционирования. Знание в древности являло- 
сь сокровенным, священным и знать его могли только посвященные. 
Таинственный (магический) характер их обеспечивался обрядом 
инициаций – посвящений и сохранялся длительное время у многих 
народов. Непосвященный, каким-либо образом получивший доступ к 
этим знаниям, должен был умереть. 
Ритуал посвящения не оставался неизменным. Каждая истори- 
ческая эпоха, страна вносили в него свои изменения. В седой древ- 
ности при инициациях подвергались реальным физическим истязаниям, 
о чем свидетельствуют многие ученые на основе этнографических 
данных. Но уже в Древнем Египте подобные экзекуции заменяются 
огромными театрализованными представлениями, в которых будущим 
жрецам напоминается о том, что нельзя выдавать священные тайны. 
Замечательное описание такого ритуализированного действа 
оставил Б. Прус в историческом романе «Фараон»: «великий жрец... 
взял в руки большую ложку и, зачерпнув из котла горячую смолу, 
возгласил: 
– Так погибнет всякий, кто выдаст священную тайну! 
Произнеся это, он вылил смолу в отверстие пола, – из подземелья 
послышался отчаянный вопль...». Роль грешников, предателей, 
выдававших сокровенное Знание, играли первые артисты – участники 
культовых сцен. 

66 
Отголоски этого еще долго жили в сознании людей, чем объяс- 
няются, к примеру, профессиональные секреты народных умельцев. В 
этнографической и художественной литературе часто описываются 
случаи, когда мастера-самородки (лекари, знахари трав, лекарственных 
растений, кузнецы, ювелиры...) не открывают своих профессиональ- 
ных тайн и зачастую уносят их с собой в могилу. Причина тому – 
архаичные представления, восходящие к священному Знанию. Вполне 
возможно, что первоначальный смысл утрачен, утерян, но чувство 
страха, неосознаваемый благоговейный трепет сопричастности к 
чему-то особенному, которое не каждому дано знать, остались. 

жүктеу/скачать 0,87 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: