Қ ұ р ы л т а й ш ы : Казақстан Республикасы Білім және ғылым министрлігі

ТАРИХ ЖӘНЕ ТҰЛҒА
ИСТОРИЯ И ЛИЧНОСТЬ
HISTORY AND PERSON
УДК 930(09); 930(092)
М.Х. АСЫЛБЕКОВ 
Главный научный сотрудник Института истории и этнологии
 им.Ч.Ч. Валиханова, академик НАН РК,
д.и.н., профессор
ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ И НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ 
БЕГЕЖАНА СУЛЕЙМЕНОВА
Аннотация
Историческая наука Казахстана в советский период подверглась крупным репрессиям и другим 
серьезным испытаниям, из-за чего прошла сложный и противоречивый путь, на котором теряла своих 
ярких и талантливых представителей. Статья посвящена жизненному пути и научному наследию Беге-
жана Сулейменова – члена-корреспондента Академии наук Казахской ССР, доктора исторических наук, 
профессора, лауреата Государственной премии им. Ч.Ч. Валиханова, одному из крупнейших исследова-
телей истории Казахстана ХVIII – начала ХХ вв. 
Ключевые слова: история, Казахстан, историческая наука, репрессия, революционное движение, 
Академия наук.
Многовековая историческая наука Казахстана в советский период  подверглась крупным репресси-
ям и другим серьезным испытаниям, из-за чего прошла сложный и противоречивый путь, на котором 
теряла своих ярких и талантливых представителей. Первое поколение советских историков Казахстана, 
к числу которых относятся С. Асфендияров, Т. Рыскулов, Г. Тогжанов, П.Г. Галузо и др., подверглось 
политическим репрессиям в 1930-е гг. из-за обвинений в буржуазном национализме, троцкизме, пра-
вом  и  левом  уклонах  и  других  отклонениях  от  генеральной  линии    господствовавшей  в  Советском 
союзе Коммунистической (большевистской) партии и основополагающих учений классиков марксиз-
ма-ленинизма. На смену этому, почти полностью уничтоженному репрессиями поколению историков 
(за исключением случайно выжившему в Карлаге П.Г. Галузо), пришла профессиональная молодежь, 
получившая  высшее  историко-педагогическое  и  экономическое  образование  в  Москве,  Ленинграде, 
Ташкенте, Одессе, Воронеже, Алматы и других городах Советского Союза. Это были: А.Х. Маргулан, 
А.Н. Нусупбеков, Е.Б. Бекмаханов, Х.М. Адильгереев, Т.Е. Елеуов, А.Б. Турсунбаев, Г.Ф. Дахшлейгер и 
др., внесшие крупный вклад в развитие исторической науки Казахстана в период второй мировой вой-
ны и послевоенные годы, вплоть до 1980-х гг. К этой когорте крупных советских историков Казахстана 
второго поколения относится и Бегежан Сулейменов – член-корреспондент Академии наук Казахской 
ССР,  доктор  исторических  наук,  профессор,  лауреат  Государственной  премии  им.  Ч.Ч.  Валиханова, 
один из крупнейших исследователей истории Казахстана ХVIII – начала ХХ вв. 
В историческую науку Бегежан Сулейменович пришел в конце 1930-х гг., после успешного оконча-
ния исторического факультета Московского государственного педагогического института имени Карла 
Либкнехта, позднее носившего имя В.И. Ленина. Он слушал лекции и прошел школу знаменитых рус-
ских ученых, как В.В. Струве, С.Ф. Ольденбург, С.В. Тарле, Б.Д. Греков, С.В. Бахрушин, А.М. Панкра-
това, Н.М. Дружинин и др. [1].
Бегежан Сулейменов родился 12 декабря 1912 г. в ауле № 13 Челкарской волости Актюбинского 
79

уезда Тургайской области (ныне Актюбинской). К слову надо сказать, что его ближайший родственник, 
бывший ректор Шымкентского педагогического института Байзак Ермекбаев лично мне в 1982 г., в 
связи с 70-летним юбилеем Б. Сулейменова, отмечая, что они являются ровесниками (ему тогда было 
75 лет) сказал: «Беке, после  Итжеккена (ссылки в Сибирь), видимо, помолодел на 5 лет». Сказать, что у 
Бегежана Сулейменовича было трудное детство, это явно недостаточно. В пять лет он остался без отца 
– в марте 1917 г. после тяжелой болезни скончался его отец – Сулеймен, сын крупного бия рода Кабак 
отделения Айт племени Шекти - Алимулы - Младшего жуза – Нияз Отаралы. Дед Бегежана Сулеймено-
вича  Нияз би был одним из наиболее авторитетных лидеров казахов Младшего жуза, активно боролся 
против захвата казахских земель Приаралья Хивинским ханством, поддерживал  весьма тесные связи 
с  Оренбургским  генерал-губернаторством.  Это  подтверждал  другой  крупнейший  советский  историк 
Ермухан Бекмаханов, да и сам Бегежан – ага неоднократно говорил мне об этом, добавляя, что является 
ближайшим родственником – жиеном (по материнской линии) Котибара батыра - предводителя воин-
ственного племени Шектинцев, из которого вышли вслед, за Котибаром, предводители  многих восста-
ний казахов Младшего жуза против колониальной политики Российской империи и среднеазиатских 
ханств, как Жанкожа, Есет, Бекет и др. У отца Бегежана – Сулеймана было 9 детей, Бегежан в детстве 
переболел оспой, следы которой остались у него на лице. Мать – Набира Жиенкулкызы – не захотела, 
чтобы ее дети – сироты, оказались под чужой крышей, категорически отказалась выйти замуж по зако-
ну аменгерства за ближайшего родственника покойного мужа, за что была убита летом 1920 г. на глазах 
девятерых своих детей, в том числе, восьмилетнего Бегежана – ее по решению руководителей этого 
рода казнили, привязав к хвосту необъезженной лошади [1, с.12-13]. Это зверство, круглое сиротство, 
нищета, последующие лишения и невзгоды не только сформировали мужественный,  но в целом  бун-
тарский облик молодого Бегежана, но и оставили неизгладимые следы в его характере, неспокойном, 
взрывном и бескомпромиссном. Он был нетерпим к малейшей несправедливости. 
Через  два  года  после  гибели  матери  Бегежан  ушел  в  ближайший  аул  и  поступил  учиться  в  на-
чальную школу к Мубаракша Низамуддинову, считавшегося в своем окружении весьма образованным 
учителем. После него учился в семилетней школе в центре Челкарского района, а в 1929 г. он приехал 
в Алма-Ату, работал на строительной базе Центрального института труда кузнецом, старшим рабочим, 
зав. производством, зам. председателя оргбюро краевого совета стройкооперации. Одновременно, без 
отрыва от работы, учился в вечернем рабфаке, подготовительной группе техникума, на подготовитель-
ных курсах высших учебных заведений [1, с. 13-14]. Все это дало возможность волевому и устремлен-
ному к получению всестороннего образования молодому Бегежану Сулейменовичу и в 1937 г. посту-
пить в один из крупных высших учебных заведений не только Москвы, но и всего Советского Союза 
– Московский государственный педагогический институт им. Марка Либкнехта.
Годы учебы в этом престижном вузе столицы Советского Союза для студента Бегежана были весь-
ма плодотворными, не пропускал лекций знаменитых историков-профессоров, активно выступал на 
семинарских занятиях,  до закрытия засиживался в  Ленинской  библиотеке, скрупулезно  прочитывал 
исторические, географические и этнографические труды российских ученых по Казахстану и Средней 
Азии. Особое внимание он уделял изучению средневекового периода и колониального прошлого угне-
тенных народов Российской империи, их социально-экономическому развитию, хозяйственной жизни, 
быту, культуре, национальным обычаям и традициям. Профессор Фаворский в характеристике, данной 
его  ученику  Бекежану  Сулейменову,  особо  отмечая  его  глубокие  знания  по  историографии  народов 
СССР ХIХ века, умение глубоко, всесторонне и объективно анализировать исторические события, ре-
комендовал его в аспирантуру, ибо видел в нем будущего крупного ученого-историка [1, с. 14-15].
Московское образование и тогда ценилось в Союзе весьма высоко, в особенности у историков Ка-
захстана и Средней Азии, среди которых таких было единицы. Научно-педагогическая деятельность 
Бегежан - ага началась в 1938 г. старшим преподавателем первого высшего учебного заведения Казах-
стана – Казахского педагогического института имени Абая, куда он прибыл из Москвы по направлению 
Министерств просвещения Российской Федерации и Казахской ССР. Тем самым московское образова-
ние открыло перед Бегежан - ага широкую дорогу, как в историческую науку, так и в педагогическую 
деятельность в столице Казахской ССР – Алматы. Его сразу избрали членом ученого совета пединсти-
тута, он активно включился в преподавательскую и общественную работу, весьма горячо поддерживал 
80

научные направления, разрабатываемые Алькеем  Хакановичем  Маргуланом, в особенности его книгу 
«Едыге в истории и преданиях» (1944 г.), подвергшейся необоснованной и  тенденциозной критике 
историков-партийцев. Он был одним из горячо поддержавших избрание А.Х. Маргулана членом-кор-
респондентом Академии наук Казахской ССР (1946 г.) [1, с. 15-16]. 
Оставаясь по штатному совместительству доцентом КазПИ им. Абая, в 1942-1943 гг. Бегежан - ага 
был директором Института иностранных языков, открытого в 1941 г. За короткое время Бегежан - ага 
сделал многое для развития и укрепления материально-технической базы, профессорско-преподава-
тельского состава, улучшения учебного процесса, воспитания  будущих преподавателей иностранных 
языков,  которых  не  хватало  для  общеобразовательных  школ  и  высших  учебных  заведений.  Были 
открыты новые кафедры, в особенности французского языка, увеличилось число преподавателей ино-
странных языков, в том числе французского – в 2 раза, оборудованы новые кабинеты по методике пре-
подавания  иностранных  языков  и  т.д.  Бегежан  -  ага  по  свойственной  ему  натуре,  особое  внимание 
уделял приему и обучению казахской молодежи. Достаточно сказать, что в 1941 г. в институте из 160 
студентов только 8 было казахов. Привлечение казахов в институт, обеспечение их общежитием и сти-
пендией были особой заботой Бегежан-ага [1]. 
В  ноябре  1943  г.  руководство  Казахского  филиала  Академии  наук  СССР  в  лице  К.И.  Сатпаева, 
лично знавшего Бегежан-ага как одного из талантливых казахских историков, подающего большие на-
дежды в будущем, приглашает его на должность заместителя директора Объединенного Института ка-
захского языка, литературы и истории этого филиала. На этой должности он проработал до разделения 
этого института в июне 1945 г. на два научных учреждения: Институт языка и литературы и Институт 
истории, археологии и этнографии. В новом историческом институте Бегежан-ага заведовал отделом 
истории  дореволюционного  Казахстана.  Некоторое  время    работал  Ученым  секретарем  Отделения 
общественных наук Академии наук Казахской ССР. 
Бегежан-ага в апреле 1945 г. по особому разрешению Всесоюзного комитета по высшей школе 
при Совете народных комиссаров СССР, на Ученом совете Казгосуниверситета им. С. Кирова успешно 
защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Реформы 1867-1868 гг. в Казахстане». В ее поддержку 
выступили доктор исторических наук Д. Пакуль, кандидаты наук А. Попов, А.Х. Маргулан, Е. Бекма-
ханов и др. [2]. После возвращения из заключения в 1954 г. Бегежан - ага вплоть до конца своей жизни 
работал в Институте истории, археологии и этнографии АН КазССР, в основном заведовал отделом 
истории дореволюционного Казахстана.
Особняком стоит вопрос  об участии Бегежана Сулейменовича в острых, в основном тенденциозных 
дискуссиях, развернувшихся в конце 1940-х - начале 1950-х гг. по вопросу о национально-освободи-
тельном  движении  казахов  под  предводительством  Кенесары  Касымова,  освещенном  в  монографии 
Ермухана  Бекмаханова «Казахстан в 20-40- годы ХIХ века». (Алма-Ата, 1947), под редакцией доктора 
исторических наук, профессора, лауреата Сталинской премии М.П. Вяткина.
Начало этих дискуссий, имевших трагические последствия для интеллигенции Казахстана, было 
положено еще  в 1944 г. в связи с выдвижением первого обобщающего труда «История Казахской ССР 
с древнейших времен  до наших дней» на Сталинскую премию, подготовленной и  изданной в 1943 
г. в Алма-Ате группой московских и ленинградских ученых из Института истории АН  Союза ССР, 
во главе с заместителем директора, членом-корреспондентом АН СССР, доктором исторических наук, 
профессором А.М. Панкратовой, совместно с казахскими учеными. Тенденциозные, зараженные ве-
ликодержавным шовинизмом рецензенты: член-корреспондент АН СССР А.И. Яковлев, а также 
А.В. Ефимов, С.К. Бушуев и другие русские историки подвергли необоснованной критике «Исто-
рию Казахской ССР», в особенности ее главу ХIV «Освободительная борьба казахов под пред-
водительством Кенесары Касымова (1837-1947 годы)», написанной Ермуханом Бекмахановым. Они 
выступили против критики завоеваний и колониальной политики Российской империи, объясняя, что 
они носили оборонительный, закономерный и прогрессивный характер, выступали против освещения 
национально-освободительной борьбы казахов против царизма, обвиняли авторов «Истории Казахской 
ССР» в отсутствии благожелательности не только к политике Российской империи, но и к русскому 
народу. Руководитель Агитпропа ЦК ВКП(б) Александров считал что: этот труд антирусский и в нем 
не учитывается, что Казахстан стоял вне истории и только Россия поставила его в ряд исторических 
81

народов [3]. Дальнейший ход дискуссий известен, об этом я докладывал на научной конференции, по-
священной 115-летию со дня рождения академика А.М. Панкратовой, состоявшейся 16 февраля 2012 
г.  в  Институте  истории  и  этнологии  им.  Ч.Ч.  Валиханова  и  Центральной  научной  библиотеке  НАН 
РК. Тон, заданный небольшой группой русских историков Москвы, поддержанный Агитпропом ЦК 
ВКП(б), получил поддержку отдельных коллег и в Казахстане, среди которых был и Бегежан Сулей-
менов. Он особенно резко выступал на дискуссии по книге Е. Бекмаханова «Казахстан в 20-40-е годы 
ХХ века» в Академии наук Казахской ССР в июле 1948 г. В машинописном варианте стенограммы этой 
дискуссии выступление Б. Сулейменова 19 июля занимает 40 стр. (425-465). В книге М. Сарсеке Бек-
маханов. - Москва: Молодая гвардия; Астана: Фолиант. 2010., говорится: «на пятый день заседания на 
трибуну поднялся заведующий отдела ХIХ века  Института истории, кандидат исторических наук Беге-
жан (Бек) Сулейменов. О нем ходили слухи, что он питомец московского вуза, в то время это необыч-
ный престиж. В общем считалось, что Бек Сулейменулы, историк от Бога, знает, мол, цену и, конечно, 
всегда может сказать веское слово (только захочет ли?)» [4]. Тот же писатель М. Сарсеке, анализируя 
выступление Б. Сулейменова, вынужден признать по своему его аргументированность, последователь-
ность, силу воздействия на участников дискуссии: «Критический тон Б. Сулейменова становился все 
неистовее. Он уже более получаса только фактами крыл коллегу. В зале стояла полная тишина. А с три-
буны лился словесный поток. Кое-кто уже стал думать, неужели у известного и уважаемого историка 
накопилось столько желчи, чтобы так бить младшего коллегу» [4, с. 215]. Свое часовое выступление 
Бегежан Сулейменов заканчивает семью выводами, которых  вкратце приводим ниже, сохраняя текст 
без изменений. «Первое – характер восстания антиколониальный… Второе – восстание, возглавляемое 
Кенесары Касымовым,  является стихийным… Третье - Кенесары Касымов является одним из круп-
ных, весьма талантливых, восприимчивых умов своего времени. Никто не собирался его вычеркивать 
из истории. Четвертое – автор допускает большие ошибки… представляя восстание казахов под пред-
водительством Кенесары Касымова [как] борьбу против русской экспансии, (за освобождение) от гнета 
русские… Пятое – автор напрасно считает, что якобы в движении Кенесары участвовали «крепостные 
крестьяне»… Шестое - никак нельзя согласиться с автором, что якобы Кенесары стремился ликвидиро-
вать институт барымты, феодальной раздробленности. Вся история движения  полна барымтой, разоре-
нием мирных казахских аулов (родов Жаппас, Шекты, Аргын и др.), об этом достаточно приводит фак-
тов сам автор… седьмое – Автор считает, что у Кенесары было государство почти сложившее. В самом 
деле, у него не было и не могло быть такого государства … Автор напрасно оправдывает агрессивные 
действия Кенесары против киргизского народа». Бегежан Сулейменов закончил свое выступление со 
словами: «итак, мы решительно выступаем против бездейственности и извращений истории казахского 
народа в книге Бекмаханова, которая является с практической стороны не доброжелательной, а в идео-
логическом отношении – несостоятельной. Мы прямо ставим вопрос автору – хватит ли у него смело-
сти открыто отказаться от своих ошибочных взглядов и признать свои ошибки...» [5]. У сегодняшних 
историков есть возможность проанализировать основные выводы выступления Б. Сулейменова, но со 
своей стороны лишь замечу, что один из самых ярых и последовательных критиков Е. Бекмаханова, 
каковым является Б. Сулейменов, не смотря на его резкий тон, все же не считал движение Кенесары 
реакционным, феодально-монархическим, а наоборот антиколониальным, стихийным, а действия Ке-
несары против не присоединившихся казахских родов-неправильным, его войну против киргиз - оши-
бочной и неправомерной. Поэтому, мы считаем, что Б. Сулейменова, исходя из вышеуказанного, никак 
нельзя причислять к группе Т. Шоинбаева, С.Е. Толыбекова, Х.Г. Айдаровой, М.В. Жизневского, А. 
Нурканова, М.Б. Ахинжанова и др., которая, по утверждению М. Сарсеке, «тупо и постыдно хулила 
книгу» Е.Бекмаханова [4, с. 227]. К тому же, этим своим утверждением М. Сарсеке противоречит себе, 
вспомним хотя бы то, что он писал о личности и выспуплении Б. Сулейменова на дискуссии 19 июля 
1948 г. Незаурядная личность – Бегежан Сулейменов стоял и в этом вопросе особняком, имел свое осо-
бое место. Тем более у Бегежана Сулейменова были весьма натянутые, если не сказать, враждебные 
отношения со многими из вышеуказанной группы ученых. К числу «тупых» и «постыдных» нельзя 
отнести и С.Е. Толыбекова, крупнейшего исследователя казахского кочевого общества.
В связи с этим необходимо особо отметить, что после статьи «За марксистско-ленинское освеще-
ние вопросов истории Казахстана» (Правда, 26 декабря 1950 г.), а также развернувшейся в Казахстане 
82

широкой компании по «разоблачению» буржуазных националистов, Бегежан Сулейменов оказался в 
чрезвычайно сложных и трудных условиях. Почувствовав, какие угрозы жестоких репрессий приносят 
длившиеся с 1940-х гг. дискуссии по движению Кенесары Касымова, он начинает менять свои позиции. 
В постановлении судебной коллегии Верховного суда Казахской ССР от 17 июля указывалось: «Если 
в 1948 г. [Бегежан Сулейменов] характеризовал феодально-монархическое восстание Кенесары Касы-
мова как националистическое, в 1951-1952 гг., в ходе научных обсуждений в АН КазССР, он открыто 
занял  противоположную  сторону»  [4,  с.  396].  Кроме  этого  он  активно  защищал  классика  казахской 
литературы Мухтара Ауэзова, крупных абаеведов А.М. Жиренчина и Х.М. Мухамедханова. В част-
ности, 7 апреля 1951 г. на Объединенном Ученом Совете Института истории, археологии и этнографии 
и Института языка и литературы АН КазССР, в ответ на нападки Х. Жумалиева на М. Ауэзова, он особо 
подчеркивал: «Мухтар Ауэзов в вопросах абаеведения является новатором и в свои последних про-
изведениях стоит на марксистской позиции… Большая заслуга М. Ауэзова заключается в том, что он 
поднялся на прочную позицию, и мы должны судить о нем по последним работам» [6].
Следует также особо подчеркнуть, что гонения на ученых Казахстана в конце 1940-х – начале 1950-х гг. 
не были изолированным явлением, а являлись органической частью изменившейся национальной по-
литики Компартии Советского Союза, когда на смену идей пролетарского интернационализма пришли 
великодержавно-шовинистические  взгляды,  восхвалялся    русский  народ,  который  стал  «Великой 
Русью», главным среди других равных народов Советского Союза, превозносились Иван Грозный, 
Петр I, Екатерина II  и другие русские цари, а также Александр Невский, Дмитрий Донской, Александр 
Суворов, Михаил Кутузов и другие полководцы и военачальники России. Выступления завоеванных и 
угнетенных народов Кавказа, Татарии, Башкирии и других против царизма, его колониальной полити-
ки и местных эксплуататоров, поддерживавших самодержавие, носившие национально-освободитель-
ный характер, пересматривались, а ученые по этим направлениям исторической науки преследовались: 
азербайджанский  историк Гейдар Гусейнов – автор монографии о Шамиле, получившей Сталинскую 
премию, повесился, а татарские и башкирские ученые пострадали за Едиге.
Летом 1952 г. безжалостная машина политических репрессий была пущена в ход, под нее попали не 
только историки Б.Сулейменов, Е.Бекмаханов и др., но писатели-ученые Мухтар Ауэзов, Сабит Мука-
нов, Е. Исмаилов, Х. Жумалиев и др. В 1952 г. 17 июля КГБ арестовал Б. Сулейменова, а 5 сентября 
– Е. Бекмаханова [1, с. 28]. Писатель Медеу Сарсеке пишет: «…. оба историка, по мнению многих их 
сослуживцев, стоили один другого. Оба были талантливы, обладали обширными знаниями, прекрасно 
владели казахским и русским языками и по своей образованности стояли на голову выше коллег… Они 
постоянно ссорились. Результат их упрямства оказался плачевным. Оба загремели в лагерь, по иронии 
судьбы ели кашу из одного котла, лежали рядом на деревянных досках двухэтажных нар…. Разумеется, 
перестали спорить, прекратились взаимные  укоры. Выходит, поумнели» [4, с. 396-397].
Здесь возникает вопрос: как же так, «разоблачали» Е. Бекмаханова, а посадили раньше и освобо-
дили позже Б. Сулейменова. Думаю, что этот серьезный факт в судьбе двух  крупнейших советских 
историков Казахстана требует более серьезного и специального изучения. Мы же, со своей стороны 
считаем, действия и выступления Б. Сулейменова в 1951-1952 гг. против разоблачителей, в особенно-
сти против руководства ЦК Компартии Казахстана во главе с Ж. Шаяхметовым сыграли здесь главную 
роль – чтобы расправиться с Е. Бекмахановым, в первую очередь им нужно было изолировать Б. Сулей-
менова от общества.
В сибирских лагерях оба крупнейших историка Казахстана помирились, поддерживали друг друга. 
Волевому Бегежан-ага пришлось взять под свою опеку мягкого по характеру и больного легкими Ер-
махана Бекмаханова несмотря на трагическую гибель верной супруги – Лидии Александровны Вагано-
вой, бросившейся под поезд в Новосибирске,  из-за отказа охранников дать возможность переговорить 
с мужем, проезжавшему по этапу, в вагоне зеков через этот город. Об этом они не раз рассказывали 
после освобождения. Позже, на свободе они тесно сотрудничали в научной сфере, часто встречались. 
Е. Бекмаханов был одним из оппонентов докторской диссертации Б. Сулейменова.
После  смерти  И.В.  Сталина  наступила  так  называемая  «хрущевская  оттепель»  и  академик 
А.М. Панкратова и другие советские истории добились пересмотра дела Е. Бекмаханова, который  был 
освобожден из тюрьмы  Бодайбо Иркутской области 3 мая 1954 г., а Б.Сулейменов - 21 октября 1954 года.
83

Бегежан Сулейменов 2 июня 1964 г. на Объединенном Ученом совете Отделения общественных 
наук Узбекской ССР защитил докторскую диссертацию на основе опубликованной монографии 
«Аграрный вопрос в Казахстане последней трети XIX - начале XX в.» (Алма-Ата, 1963. - 412 с.). 
Его официальными оппонентами являлись: члены-корреспонденты АН КазССР,  доктора исторических 
наук Е.Б. Бекмаханов (по болезни не смог приехать в г. Ташкент) и А.Н. Нусупбеков, видные ученые-
историки Узбекистана, доктора исторических наук Х.Ш. Иноятов и Х.Т. Турсунов. Объединенный Уче-
ный совет единогласно проголосовал за присвоение Б.С. Сулейменову ученой степени доктора истори-
ческих наук [1, с. 16-17].
Долголетняя  последовательная  и  плодотворная  научная  деятельность  Бегежан-ага  органически 
связана главным образом с разработкой актуальных проблем истории Казахстана XVIII- начала XX вв. 
Постараемся указать на основные направления его научных исследований:
1) присоединение Казахстана к России, этапы этого процесса, результаты и последствия; 
2) подготовка и проведение Российской империей территориально-административных реформ в Казах-
стане, особенности 1867-1868 гг., превращение его в управляемую по российским законам националь-
ную окраину этой империи; 
3) аграрная политика царизма в Казахстане, в особенности переселенческое движение, ее результаты и 
последствия для казахских шаруа, у которых по императорскому закону отнимали плодородные земли, 
объявляя их собственностью русского самодержавия 
4) социально-экономическое положение крестьян переселенцев и казачества, их классовое расслоение 
и т.д. 
5) положение колониального казахского аула, начало его оседания, развитие земледелия, орошения, 
сенокошения, полеводства, земледельческих орудий, товарно-денежных отношений, байской кабалы, 
классовое  расслоение  шаруа и т.д.
6) классовая борьба в колониальном казахском ауле, особенности ее проявления и результаты;
7) национально-освободительное движение казахов против колониального гнета Российской империи, 
в особенности восстания казахов в Тургайской и Уральской областях в 1868-1869 гг., восстание 1916 г., 
об Амангельды Иманове и др.
8) революционное движение в Казахстане (аграрное, рабочее и др.) в годы первой русской революции 
1905-1907 гг., столыпинской реакции и нового революционного подъема (1907-1914 гг.) и т.д. 
9) просветительская деятельность Ыбрая Алтынсарина (издание  его избранных произведений в 3-х 
томах), Абубакира  Диваева и др. 
Его труды по этим и другим актуальным вопросам истории Казахстана ХХ-ХIХ вв. - начала ХХ 
вв. являются крупным вкладом в историческую науку Казахстана, а его статьи, доклады в особенности 
крупные его  монографии, как «Аграрный вопрос в Казахстане последней ХIХ начало ХХ в (1867-1907 
гг.)». (Алма-Ата, 1963. - 412 с.), «Революционное движение в Казахстане в 1905-1907 гг.». (Алма-Ата, 
1977. - 256 с.), «Казахстан в составе России». (Алма-Ата, 1981. - 247 с.) и др. до сих пор, и после смены 
Советской власти, ликвидации  господства Коммунистической идеологии, в условиях независимости 
Казахстана не потеряли  своей научной ценности и с успехом используются нашими современниками, 
в особенности учеными-историками  и студенческой молодежью. 
При этом основные положения и выводы научных работ Бегежан-ага в то, сответское, время 
являлись новаторскими, аргументированными, базировались на богатой и разнообразной источнико-
вой базе, в особенности на архивных документах и материалах, выявленных им в ЦГИА в Ленинграде, 
ЦГИА и ЦГВИА в Москве, центральных государственных архивах Узбекистана и Казахстана, област-
ных архивах Саратова, Омска, Оренбурга и т.д. 
Вынужденный признавать так называемую «…прогрессивность присоединения Казахстана к Рос-
сии», Бегежан-ага - особо подчеркивал, что «агрессия не может быть прогрессивной, а история не знает 
случая, чтобы какой-нибудь народ добровольно принимал агрессию» [7]. По мнению Б. Сулейменова 
колониальная политика царизма была реакционной, грабительской, а так называемая прогрессивность 
заключалась в развитии производительных сил Казахстана – колонии, в частности, в строительстве 
железных дорог, промышленных предприятий, городов, развитии торговли и т.д., а главным образом - в 
совместной борьбе казахских и русских трудящихся против царизма, гнета местных феодалов и кулачества. 
84

К этому следует также добавить, что Бегежан-ага своими советами, содержащимися в его моногра
фии «Аграрный вопрос в Казахстане последней трети ХIХ – начала ХХ вв.», помог историкам-демогра-
фам провести правильный подсчет общей численности населения и  национального состава Казахстана 
по Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., в соответствие с близкой к его 
современной территории. Отмечая, что «накануне реформы 1867-1868 гг. (в Казахстане) насчитывалось 
около 2 млн. казахов», Бегежан-ага считал, что в шести областях края, Букеевской Орде и Мангышлак-
ском уезде проживало 5 219 317 чел. Вместе с тем, Бегежан - ага в своей монографии указывал, что 
для более точного учета численности населения Казахстана по вышеуказанной переписи необходимо: 
1) исключать из Смеречинской области Северную Киргизию (Пржевальский и Пишкекский уезды), из 
Сырдарьинской – Амударьинский отдел и Ташкентский уезд с г. Ташкентом, из Акмолинской – Омский 
уезд с г. Омском;  2) включать Букеевское ханство (Внутреннюю орду) Астраханской губернии и Ман-
гышлакское приставство (уезд) Закаспийской области» [8].
Исходя из этого положения Б. Сулейменова, мы-историки-демографы сумели провести уточнен-
ный подсчет численности населения и национального состава Казахстана в 1897 г., что явилось отправ-
ной точкой для сравнительного анализа демографического развития населения по переписи 1920, 1926, 
1939 годов, вплоть до наших дней, национальной переписи 1989 г., а также переписей суверенного 
Казахстана 1999 и 2009 гг. [9].
Разумеется, что в условиях диктата однопартийной системы, безраздельного господства узкоклас-
совой идеологии и нетерпимости к инакомыслию, Б. Сулейменов был вынужден трактовать многие 
вопросы истории дореволюционного Казахстана только в дозволенных политической цензурой рамках. 
Тем не менее, в его работах, как было указано выше в связи с так называемой «прогрессивностью при-
соединения Казахстана к России», имелись смелые взгляды и новаторские подходы. Это относится и к 
освещению жизни и деятельности одного из лидеров движения Алаш, выпускника юридического фа-
культета Санкт-Петербургского университета Жакып мырза  Акбаева, крупного востоковеда Абубакира 
Диваева, писать и публиковать работы о них тогда было отнюдь не безопасно [10].
Будучи одним из крупнейших историков по дореволюционному Казахстану, Бегежан-ага являлся 
не менее крупным источниковедом и историографом этого сложного, богатого весьма значительными 
событиями периода. Он работал во всех крупных архивах и библиотеках России, Узбекистана, Казах-
стана и других регионов Советского Союза, выявлял и собирал важнейшие сведения по этому периоду, 
которые легли в основу целого ряда сборников материалов и документов под его редакцией, как «Вос-
стание 1916 года в Казахстане». (Алма-Ата, 1947. - 213 с.), «Революция 1905-1907 гг. в Казахстане». 
(Алма-Ата, 1949. – 252 с.), «Рабочее и аграрное движение в Казахстане (1907-1914 гг.)». ( Алма-Ата, 
1957. - 566 с.) и др.
Таким образом, научно педагогическую деятельность Б. Сулейменова условно можно разделить на 
два этапа. 

жүктеу/скачать 2,35 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: