№3(75)/2014 Серия история. Философия

Білім берудің гуманистік парадигмасын жүзеге  … 
Серия «История. Философия». № 3(75)/2014 
161 
M.M.Tusupova 
Psychological aspects of realization of educational humanistic paradigm 
The psychological aspects of realization of humanistic paradigm are examined in the article, that is indicated 
in Law «On 
education
» of РК, given comparative descriptions to the humanistic and technocracy paradigms 
applied in the field of education. The psychological features of forming of subject- subject relations of teacher 
are exposed and student in an educational process, which is by the issue of the day, standing before 
pedagogical science. And also are educational relationship with the theory of humanistic paradigm А.Maslow 
«Humanistic Psychology», which is the main principle underlying the organization of human motivation, and 
the higher a person can rise in the hierarchy, the more individuality, human qualities and mental health it will 
demonstrate. 
 
References 
1  Republic Kazakhstan «On education» Law, 319, 2007, July, 27 // [ER]. Access mode: www. zakon.kz 
2  Berdyayev N.А. Sense of history. It is a 3th publ., Мoscow, 2000, р. 45. 
3  Gurevich P.S. The New technocracy wave in the west, Мoscow: Progress, 1999, p. 104. 
4  Surcova L.V. Technocracy the sociocultural phenomenon, Мosco: Publ. МGOU, 1992, p. 15. 
5  Мemford Л. Announcer МGU, 2001, 7, 1. 
6  [ER]. Access mode: http://ru.wikipedia.org/wiki, p. 18. 
7  [ER]. Access mode: http://pro-psixology.ru/sovremennye-psixologicheskie-teorii 

162 
Вестник Карагандинского университета 
ЖАС  ҒАЛЫМДАР  МІНБЕСІ 
ТРИБУНА  МОЛОДЫХ  УЧЕНЫХ 
УДК 94 (574): 316.422 «1920/1936» (043) 
М.М.Козыбаева 
Евразийский национальный университет им. Л.Н.Гумилева, Астана (E-mail: koz.mahabbat_85@mail.ru) 
Влияние голода 1921–1922 годов на повседневную жизнь  
городского населения Северного Казахстана
 
В  статье  изучена  проблема  влияния  голода  начала 1920-х  гг.  на  повседневную  жизнь  городов 
Северного  Казахстана.  Данный  регион  выбран  не  случайно,  так  как  именно  здесь  наблюдались 
большие  потери  населения  вследствие  неурожайных  лет  и  во  время  гражданской  войны.  Показано, 
что города региона активно участвовали в организации помощи голодающим, занимались сбором не-
обходимых средств на ликвидацию последствий голода. Автором дан развернутый анализ архивных 
материалов  и  материалов  периодической  печати,  рассказывающих  о  мероприятиях  в  городах  и 
уездных центрах, направленных на борьбу с голодом, а также о благотворительных акциях. 
Ключевые  слова:  повседневная  жизнь,  город,  Северный  Казахстан,  продразверстка,  голод 1921–
1922 гг., джут, беженцы, комитет помощи голодающим. благотворительность. 
 
Повсеместно в науке считалось, что голоду начала 1920-х гг. подверглось в основном сельское 
население.  Безусловно,  село  понесло  большие  потери,  но  город  активно  участвовал  в  организации 
помощи голодающим, занимался сбором необходимых средств на ликвидацию последствий голода. В 
этом контексте актуальным для изучения остается вопрос влияния голода начала 1920-х гг. на повсе-
дневную жизнь городского населения Северного Казахстана, где голод приобрел большие масштабы. 
Северный Казахстан являлся крупным аграрным регионом, сильно пострадавшим в годы становления 
советской власти, а также в период голода начала 1920-х гг., что отразилось на социальном и демо-
графическом  облике  крупных  городов  региона:  Акмолинске,  Кустанае,  Кокчетаве,  Петропавловске, 
Павлодаре и др. При подготовке статьи были использованы материалы архивов этих городов, работы 
ученых-историков 
Ж.Касымбаева, 
Г.А.Алпысбаевой [1, 
2], Я.К.Духина, 
И.К.Тернового, 
С.В.Самаркина [3; 4], а также демографов 
А.Н.Алексеенко 
[5], 
М.П.Малышевой 
[6] и других
. 
Боль-
шую источниковую ценность при изучении данной темы представляли архивные материалы и перио-
дическая печать тех лет, освещавшая на своих страницах кампании по помощи голодающим. 
Как известно, летом 1921 г. значительную часть Казахстана поразила засуха, которой предшест-
вовал сильный джут. Он привел к гибели до 80 % скота. В ноябре 1921 г. число голодающих состави-
ло 1 млн 508 тыс. человек — 1/3 населения республики; к марту 1922 г. это число увеличилось и дос-
тигло более 2 млн 300 тыс. человек. Например, в Западном Казахстане к июню 1922 г. численность 
голодающих  и  больных  составляла  около 82 % от  общей  численности  населения.  Декретом  ВЦИК 
летом 1921 г. в число голодающих районов были включены Уральская, Оренбургская, Актюбинская, 
Бокеевская, Кустанайская губернии. От голода 1921–1922 гг. в Казахстане погибли около 1 млн чело-
век [5; 52]. 
В северо-западных районах Казахстана голод стал возможным не только в результате стихийно-
го бедствия, но и из-за изъятия продотрядами сельскохозяйственных излишков. В отчете Кустанай-
ского уисполкома отмечалось, что «настроение населения уезда, в особенности за последнее время, 
резко изменилось в худшую сторону на почве разверстки» [7; 14]. Власти действовали весьма жесто-
ко. «Всех, кто будет мешать в работе по выполнению продразверстки, будем беспощадно устранять с 
пути» [8], — сообщалось на газетных страницах. В опубликованном в кустанайской газете «Красная 

Влияние голода 1921–1922 годов на повседневную жизнь  … 
Серия «История. Философия». № 3(75)/2014 
163 
степь» в письме ЦК РКП (б), адресованном в 1920 г. всем губернским комитетам партии, разъясня-
лось: «Разверстка, данная на волость, уже является сама по себе определением излишков» [9; 1920, 
№ 4]. То есть разверстка указывала на количество продукции, которую следовало изъять у крестья-
нина. Нередко хлеб забирали у бедняка. Так, в урожайных Семипалатинской и Акмолинской губер-
ниях  продотрядами  было  изъято  до 80 % всех  излишков,  было  собрано  по  продналогу  более 4 млн 
пудов хлеба и 24,5 тыс. пудов масла. Изъятые же продукты — зерно, масло, мясо — отправлялись в 
пролетарские центры страны — Москву, Петроград, Самару, Казань, Саратов. 
Особенно  ярко  обрисована  ситуация  в  Кустанае,  так  как  здесь,  благодаря  скученности 
населения, все проявления голода не ускользают от внимания. Год от года число голодающих увели-
чивалось. Наиболее сильно голод отразился на переселенцах — беженцах гражданской войны. О раз-
мерах  голода  свидетельствуют  такие  цифры:  на  ноябрь 1921 г.  всего  по  району  голодающих  было 
192340, из них по городу — 7436. С каждым следующим месяцем количество голодающих увеличи-
валось на 25 %. 
Вымирали целые семьи. Было зарегистрировано пять случаев людоедства и трупоедства. Если в 
начале 1921 г. основным видом преступлений был угон скота, то уже в марте — убийство людей с 
целью  завладения  продуктами.  Так,  было  вырезано  все  семейство  из  четырех  человек  гражданина 
Паляева, жившего в семи верстах от г. Кустаная, с целью изъятия продуктов питания и одежды [10]. 
«Известия губкома» в г. Кустанае от ноября 1922 г. в статье «Борьба с голодом» называют глав-
ные  причины  голода: «1) Империалистическая  и  гражданская  войны,  когда  была  оторвана  главная 
рабочая  сила,  как  сельского,  так  и  фабрично-заводского  элемента,  а  с  оторванностью  ее  ежегодное 
сокращение  посевов,  разорение  сельского  хозяйства  и  закрытие  фабрично-заводских  предприятий. 
2) Засуха прошлых двух лет и сокращение посева до 50 %, постигший урожай, а также массовое по-
явление вредителей сельского хозяйства, уничтоживших во многих случаях посевы» [11; 1922, № 13]. 
Началось неорганизованное массовое переселение голодающих из других регионов страны, осо-
бенно из Поволжья. Беженцы, не имея никакой вразумительной информации, надеялись в кустанай-
ских степях найти спасение, но многие обретали здесь вечный покой. В одной из статей кустанайской 
газеты «Степь» говорилось: «Теперешнее голодное переселение из поволжских губерний — это, по 
общему мнению, безумие... Возможно, что сотни, а может быть, и тысячи из менее потерявших голо-
ву и просившихся куда попало, спасутся, но большая часть из них, несомненно, погибнет к тому вре-
мени, когда на место их вывоза уже прибудет необходимая помощь» [12; 1921, № 5]. 
Целые  караваны  переселяющихся  крестьян,  первоначально  из  голодающих  губерний  России, 
азатем и местных, ясно указывали, насколько сильно повлиял голод на население. «Красная степь» от 
16 июня 1923 г. сообщала: «1921 год, год неурожая взбудоражил кустанайских хлеборобов. Зажиточ-
ные и за ними... и бедные начали собираться в погоню за урожаем на Украину» [9; 1923, № 61]. 
Усиливалось самовольное расселение, с которым государство вело решительную борьбу, о чем 
сообщалось  в  том  же  издании  в  заметке  «К  сведению  переселенцев»: «Ввиду  массовых  ходатайств 
о переселении крестьянского населения в Поволжье и другие местности СССР, Наркомзем объявля-
ет..., что в настоящее время ни в Поволжье, ни в какие-либо местности переселение не открыто и ни-
какого зачисления не производится» [9; 1923, № 48]. Но это не повлияло на самовольные переселе-
ния. По этому поводу «Известия Кустанайского губернского комитета» от 25 сентября 1922 г. писали, 
что на 1922 г. «убыль населения по сравнению 1920 годом выражается в 29 %, из них умерших 9 %, 
остальные 20 % относятся за счет выехавших из пределов губернии...» [11; 1922, № 26]. 
Газета «Степь» писала, что «в 1921 году Декретом ВЦИК продовольственный налог с губернии 
для общегосударственных потребностей был снят» [12; 1922, № 34]. Работа советских органов про-
водилась  в  эти  дни  под  лозунгом «Все  на  борьбу  с  голодом».  Вслед  за  созданием  в  августе 1921 г. 
губернской чрезвычайной  комиссии помощи  голодающим (Губкомпомгол) были  организованы рай-
онные, волостные, сельские, аульные комиссии помощи голодающим и волостные комитеты взаимо-
помощи. На 15 декабря 1921 г. действовали 8 районных, 75 волостных и 363 сельские и аульные ко-
миссии. 
Местная периодика отмечала и тот факт, что особенно в связи с коренными изменениями в хо-
зяйстве,  сокращением  количества  скота  от  голода  пострадало  казахское  население. Так, периодиче-
ское  издание  «Бюллетень 3 Кустанайского  съезда  Советов» (№ 2  от 4 сентября 1920 г.),  публикуя 
прения по докладу председателя губисполкома т. Тараненко, приводит смелые замечания казахского 
делегата Байканова, отметившего, что «принцип снабжения семенами не был соблюден», и бедняки 
(Федоровский район), приехавшие в Кустанай на коровах, уехали ни с чем [13; 1920, № 2]. 

М.М.Козыбаева 
164 
Вестник Карагандинского университета 
В течение двух-трех месяцев население оказалось в небывалом бедственном положении. За не-
имением хлеба многие обращаются к всевозможным суррогатам. По свидетельствам местных газет, 
«съедается не только самый скот, но и его шкуры. Начинают питаться кошками, собаками, падалью и 
костями павших животных». Помощь могла быть оказана лишь самая незначительная. Детские дома, 
больницы, дома собеса в большинстве случаев почти совсем не получали хлеба, обитатели их пухли и 
в конце концов умирали медленной смертью. Открытые столовые и питательные пункты работали с 
большими перебоями из-за недостатка хлеба и других продуктов. Несмотря на все усилия, оказывае-
мая помощь далеко отставала от действительной потребности в ней. Смертность достигла небывалых 
размеров [14]. 
«Красная степь» писала: «Голодает переселенческий элемент — все эти беженцы гражданской и 
империалистической войн, голодают почти все активные работники, голодают и вымирают пролетар-
ские  группы  населения.  В  январе 1922 г.  было 12 голодных  смертей,  в  феврале — 500, в  марте — 
1500.  Вымирают  целые  семьи.  Установлено  пять  случаев  людоедства  и  трупоедства.  С  весной  на 
кладбищах выступило из земли большое количество гробов с трупами, похороненными зимой на не-
достаточную  глубину.  Ежедневно  происходят  жаркие  собачьи  схватки  из-за  человеческого  мяса» 
[9; 1922, № 67]. 
По признанию властей, как сообщали местные печатные издания, даже губернская комиссия по-
мощи  голодающим  (Помгол)  была  создана  только 30 августа 1921 г.,  хотя  мы  помним,  что  «голод 
ясно обозначился» уже в июле. «Наступившая в это время осенняя распутица, изношенный транспорт 
с полуголодным скотом не позволили быстро создать комиссии на местах», — признавали в Помголе, 
представители которого в волостях появились лишь в ноябре. Вот что говорилось об оказании помо-
щи голодающему населению в одной из кустанайских газет: «... учитывая то, что губерния собствен-
ными средствами с голодом справиться не в состоянии, Губпомголод с первых же дней стал стучать-
ся во все, какие только можно, двери, требуя немедленной помощи. Но не всегда на стук сразу отво-
ряют, не всегда просимое сразу и дается. Долгое время местные органы Помгола были предоставле-
ны исключительно самим себе...» [12; 1921, № 12]. 
Вышестоящие власти пытались «привязать» голодающую и погибающую Кустанайскую губер-
нию к более благополучным уездам Акмолинской области — Кокчетавскому и Атбасарскому. Но от 
шефов, по сообщению «Степи», удалось получить лишь 1800 пудов зерна, которые отправили в Тур-
гай. Лишь к лету 1922 г. пришло 18 вагонов проса и пшеницы из Семипалатинской области. Как кон-
статировал Помгол, «помощь привязанных губерний была настолько незначительна, что едва оправ-
дывала те расходы, которые производились на получение этой помощи» [12; 1921, № 43]. 
В борьбе с голодом Советская Россия нуждалась в помощи извне, и она это начала признавать. 
Газета «Степь» за 4 июля 1922 г. пишет: «Голод и вызываемые им ужасные последствия, доходившие 
на наших глазах до людоедства, нашли отклик сочувствия во многих цивилизованных странах Запа-
да».  В  заметке  сообщалось  о  деятельности  благотворительных  организаций,  целью  которых  было 
«накормить  голодающего, не  дать  ему умереть  голодной  смертью  и  поддержать  его  существование 
до нового урожая. ... — дать рабочему в руки орудия производства, помочь восстановлению разру-
шенного хозяйства всей РСФСР» [12; 1922, № 65]. Так, например, свою работу развернула Междуна-
родная  организация  помощи  голодающим  России.  В  основу  ее  деятельности  положен  следующий 
принцип: «аренда разрушенных фабрик и заводов, снабжение их за свой счет орудиями производства 
и  машинами,  нанимать  на  эти  фабрики  голодающих  рабочих  и  крестьян  и  таким  образом,  с  одной 
стороны, накормить голодающих людей, с другой — помочь поднятию нашей промышленности — в 
Москве, Уфе, Челябинске». Кроме того, газета в заметке «Дар рабочим от рабочих Америки» сооб-
щала об «Обществе друзей России в Америке», которое собиралось «совершить сельскохозяйствен-
ную экспедицию в Москву в составе 21 трактора с необходимыми запчастями, арендовать около 25 
тыс. земли  Поволжья  и  обязалось  произвести  запашку  и  обсеменение  за  свой  счет, применить  жат-
венные машины и произвести сбор урожая. Весь урожай без всякой оплаты, совершенно безвозмезд-
но экспедиция передает Советской России». Конечно, многие идеи выглядели фантастично, но в пе-
риодической печати все же можно найти информацию о реальной деятельности «АРА» — американ-
ской  благотворительной  организации,  занимающейся  доставкой  продуктов  в  голодные  районы  гу-
берний, вплоть до 1923 г. 
Помощь голодающим, хотя и оказывалась, но была явно недостаточной. Об этом свидетельству-
ет материал заметки «Помощь голодающим» в газете «Степная заря» от 24 октября 1922 г., где гово-
рится: «У райпомгола оставалось 10 голов скота, который роздан семьям красноармейцев и бедней-

Влияние голода 1921–1922 годов на повседневную жизнь  … 
Серия «История. Философия». № 3(75)/2014 
165 
шим крестьянам и киргизам. Третья часть киргизского населения Адамовского района голодает и бу-
дет  голодать,  так  как  оно  не  имело  посевов  и  не  имеет  скота.  Положение  тяжелое» [15]. Одним  из 
способов  оказания  помощи  голодающему  населению  было  переселение  его  в  более  благополучные 
местности. Несмотря, однако же, на все старания Губпомголода, сделать это почти не удалось. Тыся-
чи голодающих из других губерний (по неполным сведениям — 7500) остались в Кустанае, селах и 
аулах губернии. Губэваком отправил 867 беженцев, губоно эвакуировало 1835 детей из детских до-
мов. 
Редакции газет и сами активно вели сборы средств в помощь голодающему населению. Так, ре-
дактор  Берковский  сообщал,  что  в  контору  кустанайской  газеты  «Степь» «поступило  для  голодаю-
щих от беспартийных киргиз Кенаральской волости Кустанайской губернии: 4 золотых кольца, 2 се-
ребряных, денег серебром на 4 р. 10 коп., от т. Щерба — 1 георгиевский крест 4 степени и серебря-
ную медаль 4 степени» [12; 1922, № 62]. Властью использовались и другие источники дохода: нацио-
нализированные имущество и средства церквей и «кулаков» и т.д. 
Какие же выводы делали власти из создавшегося тяжелого положения? В одной из газет опубли-
кован  официальный  взгляд  властей  на  эти  события: «Голод  оказал  большое  влияние  на  всю  жизнь 
нашей губернии. Произошло много изменений. И все эти изменения в различных сторонах хозяйст-
венной  жизни — отрицательного характера... Положительная  сторона здесь — толчок, который по-
лучило  сознание  масс.  Весьма  многие  яснее  стали  разбираться  в  причинах  голода,  стали  понимать, 
что он не от Бога, а от самого населения, не умевшего обращаться с землей и приведшего ее к полно-
му истощению» [9; 1923, № 23]. Мягко говоря, сомнительный вывод, перекладывающий вину за слу-
чившееся на его жертвы. 
В Постановлении ЦК РКП (б) за подписью В.Молотова и А.Бубнова, опубликованном в «Бюлле-
тене  Кустанайского  комитета  РКП  (б)»  за 25 ноября 1922 г. говорится,  что  «борьба  с  голодом пре-
вращается в борьбу с последствиями голода», а следовательно, «лозунгами являются теперь: борьба 
за крестьянскую лошадь, за плуг, за семена, борьба с детской беспризорностью, с проституцией, без-
работицей...». Возможно, и от не зависящих от «системы» обстоятельств лозунги долгое время оста-
вались таковыми: даже к 1923 г., по сообщениям кустанайской газеты «Красная степь», «последствия 
голода еще не изжиты: голодная масса, а также крестьяне, прибывшие с Украины, по-прежнему экс-
плуатируют бедное киргизское население» [13; 1922, № 65]. 
В отчете губкома «О хозяйственном положении губернии», опубликованном в «Известиях губ-
кома» в ноябре 1922 г., говорилось; «В хозяйственном отношении наша губерния продолжает чувст-
вовать напор всех последствий предыдущего неурожая и голода. Население губернии сократилось по 
сравнению с 1920 годом на 29 процентов. Площадь пашни по сравнению с 1919 годом сократилась на 
69–72  процента.  Количество  хозяйств  сократилось  на 26 процентов.  Убыль  скота:  лошадей — 73 
процента, рабочего скота: волов и верблюдов — 58 процентов, коров — 50 процентов, молодняка — 
69 процентов и овец — 65 процентов. Это бедствие, — делал выводы губком, — обессиливает нас на 
долгие годы» [11; 1922, № 139]. 
Последствия голода были продолжительными. По материалам Государственного архива города 
Астаны, Акмолинская уездная комиссия по оказанию помощи голодающим г. Акмолинска осуществ-
ляла свою работу в 1924 г. и рассматривала дела о помощи голодающим, прибывшим уже из южных 
регионов  (Карагандинской,  Нуринской,  Захаровской,  Асан-Кайгинской,  Сарыаркинской,  Сарысуй-
ской, Кургальдинской волостей). По данным комиссии, «число голодающих доходит до 12 тысяч…, 
голодающие переселенцы толпой приходят… и просят помощи, …из своего региона пробираются в 
город» [16; л.1]. По результатам заседания комиссии 1 апреля 1924 г. было принято решение «пред-
ложить Общему отделу и Станичному сельсовету срочно приступить к обследованию голодающих в 
городе  и  выдать  документы,  по  которым  они  получат  продукты, «организовать  подкомиссию  при 
Укомиссии из трех человек представителей от Уздрава, Упрофсовета и Горсовета, под председатель-
ством  представителя  горсовета,  которые  должны  будут  определять  факт  голодовки  того  или  иного 
обращающегося  и  выдавать  таковым  документы,  по  которым  и  производить  выдачу  посо-
бий,...голодающих уезда прикрепить к их родственникам и баям». [16]. 
Жители городов приняли активное участие в судьбе голодающих. Так, 17 мая 1924 г. на общем 
собрании граждан-мусульман города Акмолинска было предложено взять группу голодающих и рас-
пределить таковых по зажиточным гражданам города, определив «на свое иждивение как трудоспо-
собных, так и нетрудоспособных (стариков, детей)». Комиссия отметила, что «безусловно, трудоспо-
собные, находясь у того или иного гражданина на прокормлении, будут по своим силам выполнять 

М.М.Козыбаева 
166 
Вестник Карагандинского университета 
разные  мелкие  работы».  Также  горожанами  было  принято  решение  «провести  через  профорганиза-
цию  собрание  служащих  и  рабочих  с  тем,  чтобы  таковые  производили  ежемесячно  отчисления  в 
пользу голодающих на заработки, а так равно провести собрания между обывателей города и торгов-
цев с призывом помочь голодающим» [17]. 
Таким образом, изучив влияние голода на повседневную жизнь городов Северного Казахстана, в 
частности,  на  примере  городов  Кустаная  и  Акмолинска,  мы  видим,  что  нет  жестких  границ  между 
деревней и городом. Бедствием был охвачен весь регион. Все силы жители бросали на борьбу с голо-
дом,  активно  участвовали  в  работе  комитетов  помощи  голодающим,  в  сборе  благотворительных 
средств, давали приют голодающим старикам и детям. 
 
 
Список литературы 
1  Касымбаев  Ж.К.
 
История  Акмолы (XIX – начало XX века) [Text]: исследования,  источники,  комментарии / 
Ж.К.Касымбаев, Н.Ж.Агубаев. — Алматы: Жетi жарғы, 1998. — 174 с. 
2  Алпысбаева Г.А. История города Акмолы (1832–1917 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. — Алматы, 1997. 
3  Костанайская область: прошлое и настоящее [Текст]: В 2 ч. / Под ред. И.К.Тернового. — Костанай: Печатный двор, 
2001. — Ч. 1. — 401 с. 
4  Кустанай-Костанай. Очерки истории. С древнейших времен до 1936 года. — Костанай: Костанайполиграфия, 2012. 
— 608 с. 
5  Алексеенко А.Н. Население Казахстана. 1920–1990 гг. — Алматы: Ғылым, 1993. — 126 с. 
6 
Малышева М.П. Казахи в Сибири в период демографических кризисов (1919–1934 гг.): 
Автореф. дис. ... д-ра ист. на-
ук. — Алматы, 2002. 
7  Черныш П.М. Очерки истории Костанайской области. — Кустанай: Печатный двор, 1995. — 180 с. 
8  Повстанец: Газета. — Кустанай. — 1920. — № 2. 
9  Красная степь: Газета. — Кустанай. — 1920, 1923–1924. 
10  Государственный архив Костанайской области (ГАКО). — Ф. 24. — Оп. 1. — Д. 112. — Л. 53. 
11  Известия Кустанайского губернского комитета РКП(б): Газета. — Кустанай, 1921–1924. 
12  Степь: Газета. — Кустанай, 1921–1922. 
13  Бюллетень 3 Кустанайского съезда Советов: Газета. — Кустанай, 1921. 
14  Советское строительство: Газета. — Кустанай. — 1921. — № 45. 
15  Степная заря: Газета. — Кустанай. — 1922. — № 67. 
16  Государственный архив города Астаны (ГАА). — Ф. 112. — ОП. 1. — Д. 4. — Л. 2. 
17  ГАА. — Ф.112. — ОП. 1. — Д. 4. — Л. 4. 
 
 
М.М.Қозыбаева

жүктеу/скачать 4,16 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: