Часть II. Этнические диаспоры в российской среде

275
носа», но и приобретает свой политический и научный смысл. 
Проблема  эта  широко  обсуждается  –  устраиваются  соответ-
ствующие совещания, конференции, выходят многочисленные 
публикации,  в  числе  периодических  изданий,  выделяются,  к 
примеру, в США с 1991 г., у нас с 1995 г. специальные журналы 
«Диаспоры», а в двух странах – в Израиле и Армении, созданы 
и активно функционируют даже Министерства по делам диа-
споры, разумеется этнической, так как в других смыслах, это 
понятие по существу и не используется.
Такой  интерес  к  проблемам  этнических  диаспор  понятен. 
Он связан с пробуждением и заметным всплеском этнонаци-
онального  самосознания  в  современных  демократизируемых 
обществах, консолидацией сугубо этнически ориентированно-
го актива, заинтересованного в самоутверждении, росте ини-
циатив и своего общественного влияния.
В сложившейся ситуации смысл и само понятие «диаспора» 
оцениваются,  однако,  (определяются)  неодинаково.  Очевидны 
два разных подхода. В одном случае четко выделяется строгий 
набор обязательных этнических признаков – объединительных 
критериев для «конституирования» диаспоры как этнического 
понятия.  В  числе  таких  «диаспоральных»  свойств  подчерки-
ваются, прежде всего, чувство групповой этнической сплочен-
ности, память о стране происхождения, ощущение своей чуже-
родности в иноэтнической среде, стремление к возвращению в 
родную обитель, помощь «исторической родине». Между сто-
ронниками  такого  понимания  идет  определенная  полемика  о 
значимости тех или иных выделяемых атрибутов диаспор, но 
сама по себе множественность и обязательность их для опреде-
ления диаспоры не оспаривается [Safran, 1991: 3].
Другая, менее категорическая, и более общепринятая точка 
зрения, ассоциирует диаспору с расселением этноса за преде-
лами исторически «своей» территории, независимо от сохран-
ности и выраженности собственных этнических черт в куль-
туре,  образе  жизни,  самосознании.  Диаспоры,  по  мнению  А. 
Вяткина, главного редактора журнала «Диаспоры», при таком 

276
широком понимании, это этнические, этнокультурные образо-
вания «оказавшиеся по разным причинам за пределами своего 
исторического ареала». Сохранность этничности в таких груп-
пах производная от многих переменных – времени и плотности 
заселения в иноэтнической среде, интенсивности внутриэтни-
ческого и межэтнического общения, во многом определяемого 
как культурно-историческими предпосылками развития этно-
са, его общественного сознания, политическими ориентация-
ми, и адаптируемых и принимающих сторон. 
С распадом СССР в постсоветском пространстве обозначи-
лись  свои  новообразованные  ареалы  диаспорных  групп.  Вне 
России, в странах ближнего зарубежья, это многомиллионное 
(ко времени распада Союза почти 25 млн.), преимущественно 
русское население, оставшегося за пределами новых россий-
ских границ. Внутри России в роли диаспор оказались корен-
ные  национальности  бывших  союзных  республик.  Если  рас-
пространить  подобную  «пространственную»  классификацию 
и на собственно российские республики, в «статусе» диаспор 
окажется более половины (по переписи 1989 г. – 56%) их ко-
ренных  национальностей,  живущих  в  пределах  Российской 
Федерации [Смирягин, 2010: 56–57]. Последнее в классифика-
ции достаточно условно, но определенная логика в фиксации 
таких  диаспорных  групп  для  некоторых  Северо-Кавказских 
республик, особенно, например, для Чечни, все же обоснована.
Разумеется, при таком общем, широком понимании, использу-
емый термин (понятие) «этнические диаспоры» сам по себе мало 
о  чем  говорит,  так  как  каждая  таким  образом  выделенная  диа-
споральная группа имеет этническую специфику весьма разной 
«плотности» («свое лицо»), и требуются специальные, желатель-
но  сравнительные  междисциплинарные  исследования,  чтобы  в 
той или иной мере оценить проявления их интенсивности, связи 
собственных,  кровных  этноособенностей  и  меру  адаптивности, 
реальной включенности группы в общероссийскую среду.
Из выделенных таким образом в той или иной мере очевид-
ных для нашей страны диаспорных групп – преимущественно 

277
русских вне России и коренных этносов бывших союзных ре-
спублик внутри России, возьмем в нашей работе для конкрет-
ного анализа наиболее крупные по численности диаспоры, ус-
ловно говоря, «материнских этносов», «коренящихся» теперь 
в странах ближнего зарубежья – это украинцы, армяне, казахи, 
азербайджанцы, белорусы. Численность каждой из них в Рос-
сии превышает сейчас 500 тысяч человек, но у них весьма раз-
ная динамика населения (см. табл. 5).
Таблица 5
Динамика численности всего населения, русских и  
наиболее крупных (с населением в 2010 г. 500 тысяч и
выше) диаспорных этногрупп в России
1989
2002
2010
тыс.
тыс.
в % к 
1989 г.
тыс.
% к 
1989 г.
Все население
147020 145170
98,7
142857
97,2
Русские (для сравнения) 119870
115890
96,7
111017
92,9
Украинцы
4360
2940
67,4
1928
44,2
Армяне
532
1131
213,1
1182,4
222,0
Казахи
636
654
102,8
648
102,2
Азербайджанцы
340
640
188,0
603
176,4
Белорусы
1120
808
72,1
521
46,4
  Источники: Итоги Всероссийской переписи населения 2002 года. Том 4, 
кн. 1. М., 2004; Итоги переписей населения в странах СНГ (раунда 2000 г.). 
М., 2006; ИА Regnum 12.07.2012.
Украинцы и белорусы в ряду славянских этносов, как это 
отражено в таблице, по сравнению с русскими и тем более всем 
российским населением, резко снижаются в численности. Про-
исходит интеграция славянских «побратимов» с русскими. И 
это понятно. При реальной глубокой этнической общности с 
русскими, при распаде СССР, подчас оказывается, что им нет 
никакой необходимости (основания для) в сохранении тради-
ционной этнической принадлежности. Правда, низкая рожда-
емость  и  снижение  естественного  прироста  русских  были  в 

278
стране столь значительны, что ни это, ни приток русского на-
селения из стран ближнего зарубежья не тормозит его депопу-
ляции, что неумолимо фиксируется переписями населения (см. 
табл. 1). 
В диаспорных группах устойчивой оказалась численность 
казахов, а население армян по первой российской переписи бо-
лее чем удвоилось, а азербайджанцев – выросло почти в два 
раза. Прирост приходился на годы распада Союза ССР, когда 
резко ухудшилось положение населения независимых (свобод-
ных) теперь республик СНГ, и до предела обострились межна-
циональные  отношения.  Разгоревшаяся  армяно-азербайджан-
ская война и стихийные бедствия заставили многих искать как 
с той, так и с другой стороны, пристанища в России. Произо-
шедшие  перемены  отразились  на  региональном  размещении 
новообразованных диаспор (см. табл. 6).
Таблица 6
Расселение русских и диаспорных этногрупп  
по федеральным округам РФ  
(в % к каждой фиксированной группе)
Вс
е 
 
нас
еление
Русские (для  сравнения)
Украинцы
Ар
мяне
Гр
узины
Азербайд-
 
жанцы
Казахи
Центр. ФО, в т.ч. 
Москва и МО
29,0
30,3
22,5 23,0
39,0
26,0
2,0
Сев.-Зап. ФО
9,4
10,3
13,0
4,0
8,0
7,6
1,0
Юж. ФО
9,4
10,2
9,0
34,5
18,0
10,8
31,0
Сев.-Кав. ФО
6,1
3,3
2,0
17,0
10,0
20,0
Приволжье
20,3
17,8
17,0 10,0
9,0
13,5
37,0
Урал
8,3
8,9
18,8
3,4
6,0
14,0
12,0
Сибирь
13,1
14,9
9,0
6,0
8,0
8,0
18,0
Д.-Вост. ФО
4,4
4,5
9,0
2,0
2,0
3,0
1,0
Всего
100,0 100,0 100,0 100,0 100,0
100,0 100,0
  Рассчитано по итогам Переписи 2010 г. (ИА Regnum 20.07.12.)

279
Украинцы,  что  отражено  в  материалах  Переписи  2010  г. 
(табл. 2) были расселены по регионам страны примерно в тех 
же пропорциях, как все население и русские; армяне, грузины 
и, в какой-то мере, азербайджанцы, были более сосредоточены 
в европейской части России – Центральном, и особенно Юж-
ном и Северо-Кавказском федеральном округах, а казахи – в 
азиатской части страны – в Приволжье, на Урале и в Сибири. 
Расселение определялось и географической близостью «кров-
ных»  республик,  и,  в  частности,  историческими  посылками, 
особенно у армян, которые в течение последних двух столетий, 
а по некоторым источникам и раньше, «коренизировались» в 
южных российских регионах. Многие были переселены туда 
еще  Екатериной  II,  заинтересованной  в  освоении  южных  зе-
мель христианским народом, но больше половины армян при-
было в Россию уже в наше время – в 1990-е годы, в связи с 
постигшими Армению природными и военными бедствиями. 
Социальные характеристики этногрупп
Как адаптировались новообразованные диаспорные группы 
в российской среде? Чтобы судить об этом, нужны конкретные 
материалы.  Представительные  исследования  на  эту  тему  для 
страны  в  целом  вряд  ли  возможны.  Используем  поэтому  ин-
формацию по Москве – сердцевине нашего общества, где со-
средоточены достаточно представительные массивы диаспор-
ных групп страны. Будем, по возможности, привлекать также 
материалы  по  наиболее  крупной  –  армянской  диаспоре,  осо-
бенно активно представленной в Краснодаре.
Для этих диаспорных групп характерен был быстрый рост, 
но  только  в  первое  десятилетие  после  распада  Союза.  Как 
свидетельствует последняя перепись (2010 г.), динамика пре-
кратилась, а в некоторых случаях по регионам, численность 
диаспор резко пошла на убыль. Причины были разные. Славя-
не – украинцы и белорусы, особенно в смешанных браках, те-
перь, в новой ситуации, по-видимому, самоопределились как 

280
русские, соответственно своим культурным арсеналам, языку 
и  реальным  ориентациям;  некоторые  этногруппы,  особенно 
евреи, уехали из России преимущественно в «свою» страну, 
а для большинства перемещение на постоянное жительство, 
особенно в Москву, стало затрудняться определенными нор-
мами регулирования динамики населения, что и отразилось 
на  этническом  составе  особенно  столичных  жителей  (см. 
табл. 7).
Таблица 7
Динамика этнонационального состава населения Москвы
(в % к численности каждой этногруппы  
по предыдущей переписи)
Москва
1989
2002
2010
тыс.
тыс.
% к 
1989 г.
тыс.
% к  
2002 г.
Все население
8875
10387
117,0
11504
110,75
Русские
7962
8809
110,6
9930
112,7
Украинцы
253
260
102,7
154
60,9
Армяне
44
124
272,7
107
86,2
Азербайджанцы
20
93
465,0
57
61,3
  Источники:  Итоги  Всероссийской  переписи  населения  Т.IV,  Кн.  I.  М., 
2004. С. 43–44; ИА Regnum, 20.07.12; Арутюнян Ю.В. Москвичи. Этно-
социологическое исследование. М., 2007. С. 14.
В наше время (2010 г.) результаты по столице оказались не-
сколько контрастны по сравнению с прошлым – предыдущей 
переписью, русское население, почти всюду по стране убывав-
шее, в столице выросло и по численности и по пропорциям, а 
все другие фиксированные этногруппы в этих измерениях на-
против  уменьшились,  относительно  устойчивыми  оказались 
только армяне.
Какими  качественными  индикаторами  сопровождается 
обновление этнических диаспор в фиксируемых средах? Фак-
тические данные говорят о достаточной близости социальной 

281
атрибутики  наблюдаемых  этнических  групп.  По  отраслевой 
занятости, отношениям собственности и социально-профес-
сиональной  структуре  –  фиксируемые  диаспорные  группы 
обнаружили сходство с общими для всего, в первую очередь 
русского, населения. Косвенно это говорило о соблюдении па-
ритетных социальных начал в положении исследуемых этно-
групп. Вот общая, отражающая это, информация (2006–2008 
гг.) о составе и социальной структуре изучаемых этногрупп 
(см. табл. 8).
Судя по приведенным данным, социальных преимуществ у 
доминирующей российской этнонации – русских – по сравне-
нию с фиксированными диаспорами, ни в социальном составе, 
ни в социально-профессиональной структуре не было. 
Выразительный суммирующий индикатор самооценки соб-
ственного положения фиксировался ответом на вопрос: «Хоти-
те ли Вы вернуться к прежней жизни?» Отрицательный ответ 
преобладал. Причем во всех диаспорных группах наблюдалась 
прямая зависимость от возраста и социального статуса. В ква-
лифицированных группах, а тем более среди молодежи, поло-
жительная оценка собственной жизни встречалась чаще. Толь-
ко среди тех, кто сохранил в памяти прошлую жизнь (50 лет и 
старше) доминировало желание «вернуться к прежней жизни», 
что, по-видимому, в какой-то мере, объяснялось и ностальгией 
по молодости. Естественно, чем активнее диаспорное населе-
ние по возрасту и включенности в прерогативные группы, тем 
оказывалось заметнее стремление к российской коренизации, 
особенно в столичной среде [Арутюнян, 2007: 39, 79, 80, 83, 
148, 175, 178, 211, 212, 215]. 
Стремление к адаптации и освоению российской среды не-
избежно  отражалось  на  этнонациональном  самосознании  диа-
спорных групп. Данные говорят, с одной стороны, о довольно 
быстрой их включенности в российскую среду, с другой сторо-
ны, об относительной устойчивости этнических черт в изучае-
мых группах, формы которых быстро трансформировались, что 
фиксировалось, в конечном счете, и этническим самосознанием. 

282
Таблица 8
Социальное положение этногрупп  
москвичей и краснодарцев*
Социальный состав:
Москва
Работающ. 
нас.
Безра- 
ботные
Пенсио- 
неры
Уча- 
щиеся
Домохо- 
зяйки
Русские
51
9
25
8
7
Украинцы
59
10
21
10
Армяне
62
2
22
6
8
Грузины
63
5
17
8
7
Азербайдж.
55
4
9
8
24
Краснодар
Работающ.
нас.
Безра- 
ботные
Пенсио- 
неры
Уча- 
щиеся
Домохо- 
зяйки
Русские
54
7
23
10
3
Армяне
46
7
22
12
13
Социально-профессиональная структура:
Москва
Физический 
труд
Умственный труд
средней 
квалиф.
высокой 
квалиф.
руководители, 
предприниматели
Русские
32
27
27
14
Украинцы
34
30
24
11
Армяне
15
15
51
19
Грузины
8
14
51
24
Азербайдж.
32
12
40
16
Краснодар
Физический 
труд
Умственный труд
средней 
квалиф.
высокой 
квалиф.
руководители, 
предприниматели
Русские
31
43
14
12
Армяне
17
33
33
16
*   Источники: Арутюнян Ю.В. Москвичи. Этносоциологическое исследо-
вание. М., 2007. С. 22, 24, 71, 74, 140, 143, 167, 170, 204, 207; Материалы 
этносоциологического  исследования  по  Краснодарскому  краю  в  2007–
2008 гг. По проекту «Этносоциальные процессы в современной России».

283
Во  всех  группах,  включая,  конечно,  и  русское  население, 
этническое  самосознание  оказывалось  достаточно  выраже-
но. Причем у русских, в отличие от других национальностей, 
оно было постоянно, независимо от времени включенности в 
«свою» российскую среду. В частности, при ответе на вопрос: 
«Кем Вы себя больше чувствуете: россиянином или русским?», 
ответы распределялись примерно в равных пропорциях (соот-
ветственно  40%,  44%).  В  иноэтничных  диаспорных  группах, 
причем без всякого исключения, этническое самосознание за-
метно трансформировалось со временем. По мере адаптации 
к новым условиям, – традиционное этническое самосознание, 
в  конечном  счете,  заметно  уступало  место  общероссийскому 
«гражданству», приоритет которого, у нерусских этногрупп, по 
мере включенности в российскую среду, последовательно воз-
растал.
Российское самосознание («считают себя россиянами») оказа-
лось доминирующим у 58% украинцев, 40% русских, 44% армян, 
32% азербайджанцев. Собственно «этнические» выборы – по со-
ответствующим  национальностям,  при  относительно  незначи-
Рис. 1. Структура этнического самосознания москвичей  
(в % к каждой фиксируемой этногруппе: русских, украинцев, 
армян, грузин, азербайджанцев)

284
тельных «международных» ориентациях («человек мира», европе-
ец) заметно отставали (см. рис. 1).
В данной схеме четырьмя овалами обозначены в соответству-
ющих пропорциях все русское столичное население: в крайнем 
овале – (8%) русские западной ориентации («европейцы», «граж-
дане мира» и т.п.), в следующем – (40%) русские «россияне», 
чье  сознание  не  замыкается  своими  этническими  границами, 
далее  –  «русские»  с  приоритетом  традиционного  этнического 
самосознания (44%), и, наконец, в центре – группа с доминантой 
относительно крайней национальной ориентации (8%). В пря-
моугольниках  выделены  наиболее  многочисленные  столичные 
нерусские группы в большинстве своем включенные по их соб-
ственному самоопределению в состав «россиян» – украинцы в 
большинстве своем (до 
2
/
3
), армяне и грузины (примерно наполо-
вину), азербайджанцы – в пределах 
1
/
3
. По выделенным столич-
ным этнообразованиям за границами овала «россиян» оказыва-
ются группы нерусских москвичей с приоритетом собственного 
этнического самосознания или затруднившиеся сделать выбор.
Выраженность и порой доминанта российского «граждан-
ства» в нерусских диаспорных группах, что и зафиксировано 
в  исследовании,  диктуется  разными  соображениями.  Могла 
сказываться и особая заинтересованность «гостевых», нерус-
ских групп, во включении в российскую среду, от чего избав-
лено русское население, укорененное «у себя» естественным 
образом.  Интегративная  метаморфоза  самосознания  этносов, 
включаемых в новую для себя российскую среду, сопровожда-
ется множественными переменами в их социально-этнической 
жизни, активным приобщением к российской культуре, даже 
осознанием, во многих случаях, русского языка как «родного», 
интенсивностью межнациональных контактов, включая этни-
чески смешанные браки и многие другие проявления, форми-
руемые в полиэтнической общности. Перемены все заметнее 
сказывающиеся с годами, по мере укоренения этногрупп в рос-
сийской среде, естественно, особенно заметны среди россиян-
«уроженцев», то есть поколений, родившихся в самой России.

285
Интенсивность адаптационных процессов и  
их отражение в самосознании этногрупп
Исследование дает возможность оценить интенсивность су-
щественных изменений в культурном облике трансформируе-
мых этнических групп, что во многом связано с длительностью 
их пребывания в российской среде. 
Чем «западнее» культура диаспоральной группы, включае-
мой в российскую среду, тем активнее она к ней приобщается. 
Вот некоторые суммарные результаты исследования по груп-
пам (принятых интерпретировать как диаспоры), которые об-
разно иллюстрируют сказанное. При этом многое зависит от 
плотности диаспоры, концентрации ее населения. К примеру 
среди армян, достаточно заметно сосредоточенных в Красно-
даре, по всем фиксируемым признакам этнические предпочте-
ния в общении и в культуре выражены заметнее, чем в столич-
ной среде (см. табл. 9).
Таблица 9
Интенсивность включенности этногрупп  
в российскую среду
Признаки глубины 
«включенности»
Украинцы
Армяне
Азербайджанцы
Москва
Москва Краснодар
Москва
Имеют русских:
– близких друзей;
69
53
39
40
– супругов
55
50
24
30
Считают  русский 
родным языком
76
52
35
25
  Источники: Арутюнян Ю.В. Москвичи. Этносоциологическое исследо-
вание. – М.: Наука, 2007. С. 91, 93, 100, 153, 156, 157, 221, 224, 225; По 
Краснодару материалы исследования 2007–2008 гг. 
Очевидно, что при принципиальном сходстве трансформа-
ций, задействованных в исследованиях различных этногрупп, 
в  них  обнаруживается  заметная  специфика.  Чтобы  хотя  бы 
в общих чертах ее оценить, сравним этногруппы в системах 

286
связи. Выделим для этого из наблюдаемых выше, условно го-
воря «европейскую» – украинскую, и по этнической природе 
достаточно  отличную  –  азербайджанскую.  Обнаруживается, 
что  при  сходстве  социальных  параметров  зафиксированных 
этногрупп (рис. 2, пп. 1, 5) проявляются заметные различия в 
интенсивности и выраженности этнических признаков и взаи-
мосвязей их этнических признаков (рис. 2, пп. 4, 9). Довольно 
колоритные эти зависимости: общие и специфические, фикси-
руются коэффициентами корреляции Райского, традиционно 
применяемых в этносоциологических исследованиях [О мето-
дике расчетов используемой статистической системы связей 
см.: Миркин, 1976; Елисеева, Рукавишников, 1977; Арутюнян, 
Дробижева, Кондратьев, Сусоколов, 1984: 124–172].
В системе приведенные зависимостей зафиксирован ограни-
ченный набор выделенных нами из исследования социальных 
и этнических индикаторов. Но и они достаточно выразитель-
ны. В названных, как бы контрастных, этногруппах украинцев 
и азербайджанцев социальные индикаторы, связанные с обра-
зованием и профессией, оказываются совершенно сходными, а 
все этнические – весьма отличными, то есть каждый раз при-
сущие данному этносу. Это очевидно даже при ограниченном 
нами для наглядности здесь наборе признаков. Интенсивность 
внутренних связей и их частота заметно преобладают, как вид-
но по схеме, у азербайджанцев. Но в обоих случаях и у украин-
цев и у азербайджанцев очевидна зависимость этнических при-
знаков от «длительности пребывания» (рис. 2, п. 5) этногруппы 
в российской среде. 
По  мере  включенности  в  российскую  среду  этнодиффе-
ренцирующие признаки последовательно ослабевают, в итоге 
оказывается,  что  не  только  в  социальном  плане,  но  и  в  соб-
ственно этническом, группы с течением времени приобретают 
больше сходства. Их включение в российскую среду реально 
сказывается не только на установках, но и на поведении. Сре-
ди россиян, то есть групп активнее вовлеченных в российскую 
общность, к примеру, родственные и дружеские связи с людь-

287
ми других национальностей – в России это, в первую очередь 
русские – заметно теснее, чем в группах в большей мере свя-
занных с собственным этносом – «этнофоров» (см. табл. 10).
Растущая  интенсивность  межэтнических  связей,  зафикси-
рованная,  в  частности,  в  приведенных  материалах,  отража-
ет как бы «внутреннюю» структуру выделенных этногрупп с 
разной доминантой, собственно этнической и общероссийской 
атрибутикой. Их проявление, зависящее от длительности пре-
бывания в российской среде, говорит о разном эффекте транс-
формации этногрупп. Естественно, что в зависимости от этого, 
в каждой этногруппе усиливается самосознание россиян, и ме-
няется интенсивность проявления этничности, что, как показы-
вает исследование, отражается на пропорциях выраженности 
российского и, собственно этнического самосознания, и соот-
ветственно их «представительстве» в российском обществе. 
Рис. 2. Межэтническая интеграция москвичей.
  Фиксированные характеристики: 1. Социально-профессиональные груп-
пы  (СПС).  2.  Образование.  3.  Приоритет  гражданского/этнического 
самосознания. 4. Понимание Родины. 5. Длительность пребывания в рос-
сийской (столичной) среде. 6. Национальность близкого друга. 7. Наци-
ональность супруга (-и). 8. Связи со своей этнической средой. 9. Знание 
«своего» (этнического) языка

288
Таблица 10

жүктеу/скачать 3,48 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: