Большая книга психоанализа. Введение в психоанализ. Лекции. Три очерка по теории сексуальности. Я и Оно (сборник)

менее прочные отношения с сознанием, – новость, нуждающаяся в объяснении. 
Здесь нам придется сделать небольшое отступление. Нам удалось разъяснить 
болезненные страдания при меланхолии благодаря предположению, что в Я 
восстанавливается утраченный объект, то есть объектный катексис заменяется 
идентификацией. Но тогда мы еще не понимали всего значения этого процесса и не знали, как 
часто он встречается и насколько он типичен. Позднее мы поняли, что такая замена играет 
важную роль в образовании Я и вносит существенный вклад в формирование того, что человек 
называет своим характером . 
Изначально, в примитивной оральной фазе развития индивида, объектный катексис и 
идентификацию, пожалуй, не различить. Позднее можно только предположить, что объектные 
катексисы исходят из Оно, которое ощущает эротические стремления как потребности. Я, 
вначале пока еще слабое, получает знание об объектных катексисах, поддается им или 
пытается защититься от них через процесс вытеснения. 
Если человеку приходится или становится необходимым покинуть такой сексуальный 
объект, то взамен нередко происходит изменение Я, которое, как и при меланхолии, следует 
описать как укрепление объекта в Я; дальнейшие подробности этой замены нам пока 
неизвестны. Возможно, благодаря такой интроекции, которая представляет собой своего рода 
регрессию к механизму оральной фазы, Я облегчает или делает возможным отказ от объекта. 
Возможно, эта идентификация вообще и есть то условие, при котором Оно отказывается от 
своих объектов. Во всяком случае, этот процесс – особенно в ранних фазах развития – 
встречается очень часто, и мы можем предположить, что характер Я является осадком 
катексисов объектов, от которых пришлось отказаться, что он содержит историю этих 
объектных выборов. Разумеется, с самого начала следует допустить наличие шкалы 
сопротивляемости, то есть того, насколько характер человека отвергает или принимает эти 
влияния из истории выборов эротических объектов. Думается, что у женщин, имевших 
большой любовный опыт, легко можно выявить в чертах характера остатки их объектных 
катексисов. Надо учитывать также одновременность объектного катексиса и идентификации, 
то есть изменение характера еще до того, как произошел отказ от объекта. В этом случае 
изменение характера может оказаться более продолжительным, чем катексис объекта, и в 
известном смысле его законсервировать. 
Согласно другой точке зрения, это преобразование выбора эротического объекта в 
изменение Я также представляет собой способ, благодаря которому Я может овладеть Оно и 
углубить свои отношения с ним, правда, ценой значительной уступчивости его переживаниям. 
Принимая черты объекта, Я, так сказать, навязывает себя Оно в качестве объекта любви, 
старается возместить Оно его потерю, говоря: «Смотри, ты можешь любить и меня, ведь я так 
похоже на объект». 
Превращение объектного либидо в нарциссическое либидо, которое здесь происходит, 
очевидно, приводит к отказу от сексуальных целей, к десексуализации, то есть к своего рода 
сублимации. Более того, возникает вопрос, заслуживающий более подробного рассмотрения, 
а именно: не является ли это общераспространенным путем к сублимации, не совершается ли 
всякая сублимация при содействии Я, которое сначала превращает сексуальное объектное 
либидо в нарциссическое, чтобы затем, быть может, поставить ему другую цель?150 Позднее 
мы еще обсудим вопрос, не может ли это превращение повлиять на судьбы влечений и 
по-другому, например, повлечь за собой расслоение различных слившихся друг с другом 
влечений. 
Мы отклоняемся от цели, однако не можем не остановить свое внимание на какое-то 
время на объектных идентификациях Я. Если они берут верх, становятся слишком 
многочисленными, чересчур сильными и несовместимыми друг с другом, то можно ожидать 
150
Теперь, после отделения Я от Оно, огромным резервуаром либидо следует признать Оно. Либидо, 
поступающее в Я благодаря описанным идентификациям, создает его «вторичный нарцизм» . 

патологического результата. Дело может дойти до расщепления Я, когда отдельные 
идентификации из-за сопротивлений изолируются друг от друга, и, возможно, тайна случаев 
так называемой множественной личности как раз и заключается в том, что отдельные 
идентификации попеременно привлекают к себе сознание. Даже если до этого не доходит, все 
же возникает вопрос конфликтов между различными идентификациями, на которые 
распадается Я, – конфликтов, которые в конечном счете отнюдь не всегда можно 
охарактеризовать как патологические. 
Какую бы форму ни приобрело последующее сопротивление характера влияниям 
отвергнутых объектных катексисов, воздействие первых идентификаций, произошедших в 
самом раннем возрасте, будет всеобщим и стойким. Это возвращает нас к возникновению 
Я-идеала, ибо за ним скрывается первая и самая важная идентификация индивида – 
идентификация с отцом в личное доисторическое время.151 Она, по-видимому, не является 
следствием или результатом катексиса объекта, эта идентификация прямая, непосредственная 
и более ранняя, чем любой объектный катексис. Однако кажется, что выборы объекта, 
относящиеся к первому сексуальному периоду и касающиеся отца и матери, при нормальном 
ходе событий приводят к подобной идентификации и тем самым усиливают первичную 
идентификацию. 
Тем не менее эти отношения настолько сложны, что возникает необходимость описать 
их подробнее. Эта сложность обусловлена двумя моментами – треугольной конструкцией 
эдиповых отношений и конституциональной бисексуальностью индивида. 
Упрощенно формирование эдипова комплекса у ребенка мужского пола можно 
представить следующим образом: уже в самом раннем возрасте у него возникает в отношении 
матери объектный катексис, исходным пунктом которого является материнская грудь, и этот 
катексис служит образцовым примером выбора объекта по типу примыкания; отцом же 
мальчик овладевает посредством идентификации. Некоторое время два этих вида отношений 
существуют параллельно, пока в результате усиления сексуальных влечений к матери и 
понимания того, что отец представляет собой помеху для этих влечений, не возникает эдипов 
комплекс. Теперь идентификация с отцом приобретает оттенок враждебности и обращается в 
желание устранить отца, чтобы занять его место у матери. Отныне отношение к отцу 
становится амбивалентным; как будто амбивалентность, с самого начала содержавшаяся в 
идентификации, теперь стала явной. Амбивалентная установка к отцу и исключительно 
нежное объектное стремление к матери составляют у мальчика содержание простого, 
позитивного эдипова комплекса. 
При разрушении эдипова комплекса объектный катексис матери должен быть устранен. 
Вместо него могут произойти две вещи: либо возникнет идентификация с матерью, либо 
усилится идентификация с отцом. Последний исход мы обычно рассматриваем как более 
естественный, он позволяет в известной мере сохранить нежное отношение к матери. Таким 
образом, благодаря крушению эдипова комплекса укрепилась бы мужественность в характере 
мальчика. Совершенно аналогичным образом эдипова установка маленькой девочки может 
вылиться в усиление ее идентификации с матерью (или возникновение таковой), которая 
определяет женские черты характера ребенка. 
Эти идентификации не соответствуют нашему ожиданию, ибо они не вводят в Я 
потерянный объект; но и такой результат тоже бывает, причем у девочек его наблюдать 
проще, чем у мальчиков. Из анализа очень часто можно узнать, что маленькая девочка, 
вынужденная отказаться от отца как объекта любви, проявляет теперь свою мужественность и 
идентифицируется не с матерью, а с отцом, то есть с потерянным объектом. При этом 
151 
Наверное, осторожнее было бы сказать «с родителями», ибо до четкого понимания половых различий, 
отсутствия пениса, отец и мать не расцениваются по-разному. Из истории одной молодой женщины мне недавно 
довелось узнать, что после того как она заметила у себя отсутствие пениса, она полагала, что этот орган 
отсутствует не у всех женщин, а только у тех, кого она считала неполноценными. По ее мнению, у ее матери он 
сохранился. Ради простоты изложения я буду говорить только об идентификации с отцом. 

очевидно, что многое зависит от того, достаточно ли сильны ее мужские задатки, в чем бы они 
ни состояли. 
Таким образом, разрешение эдиповой ситуации в идентификации с отцом или матерью у 
обоих полов зависит, по-видимому, от относительной силы соответствующих задатков. Это 
один из способов, которым бисексуальность вмешивается в судьбу эдипова комплекса. Еще 
более важен другой способ. А именно: создается впечатление, что простой эдипов комплекс 
вообще не является наиболее распространенным; скорее, он соответствует некоторому 
упрощению или схематизации, которая, однако, довольно часто остается оправданной на 
практике. Чаще всего в ходе тщательного исследования выявляется более полный эдипов 
комплекс, который бывает двоякого рода – позитивным и негативным, в зависимости от 
первоначальной бисексуальности ребенка; то есть мальчику не только присущи 
амбивалентная установка по отношению к отцу и продиктованный нежными чувствами 
объектный выбор матери, но вместе с тем он ведет себя как девочка – проявляет нежную 
женскую установку по отношению к отцу и соответствующую ревниво-враждебную – к 
матери. Из-за этого вмешательства бисексуальности становится очень сложно проследить 
отношения между примитивными выборами объекта и идентификациями и еще труднее – 
доходчиво описать их. Возможно также, что амбивалентность, выявленную в отношении к 
родителям, следовало бы целиком свести к бисексуальности, и что она не возникает, как я 
описывал выше, из идентификации вследствие установки соперничества. 
Я думаю, мы поступим правильно, допустив существование полного эдипова комплекса 
вообще и у невротиков особенно. Далее, аналитический опыт показывает, что во множестве 
случаев та или иная составная часть его исчезает, не оставляя заметных следов; в результате 
получается ряд, на одном конце которого находится нормальный, позитивный, а на другом 
конце – обратный, негативный эдипов комплекс, средние же звенья отображают полную 
форму комплекса с неодинаковым участием обоих компонентов. При разрушении эдипова 
комплекса четыре содержащихся в нем стремления будут сочетаться таким образом, что из 
них получится одна идентификация с отцом и одна – с матерью. Идентификация с отцом 
удержит материнский объект позитивного комплекса и одновременно заменит отцовский 
объект обратного комплекса; нечто подобное происходит при идентификации с матерью. В 
различной силе выражения обеих идентификаций отразится неравенство обоих половых 
задатков. 

жүктеу/скачать 3,38 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: