Шарлотте письмо, и после — Виктора, читающего его. Вступление и
кода
представляют собой образно-тематическую арку фильма,
своеобразный замкнутый круг отношений людей, вырваться из которо
го не представляется возможным.
В «Осенней сонате» И. Бергмана не только структура, но внутрен
нее развитие вполне соотносится с развитием музыкального материа
ла, закрепленного в рамках сонатной формы. Как правило, в основе со
натной формы лежит принцип контраста двух образных сфер, развитие
этого контраста и его результирующее воспроизведение. Художествен
но-тематический контраст, лежащий в основе сонатной формы, пропи
сан в образах-персонажах фильма.
Функцию действенной, активной
главной партии принимает на себя образ Эвы (она приглашает погос
тить в свой дом Шарлотту и этим провоцирует конфликт между ними).
Образу Шарлотты соответствует
функция побочной партии — как пра
вило, менее конфликтной, оттеняющей напор и действенность главной
партии.
И. Бергман заостряет отношения между матерью и дочерью, наде
ляя их совершенно противоположными личными качествами. Эва
предстает как милосердная, добродетельная, тихая и послушная жена
пастора Виктора, однако ее моральное начало гипертрофировано. Она
посчитала своим долгом забрать из интерната тяжелобольную сестру
Хэлену, отчего жизнь в «скромном жилище приходского священника»
становится еще более тоскливой, мучительной и эмоционально одно
образной. Шарлотта же — талантливая, известная пианистка, занима
ется (в отличие от дочери) любимым делом, которое приносит ей мо
ральное удовлетворение, радость общения с интересными людьми,
хороший доход. Однако Шарлотте пришлось принести на алтарь
искусства свое семейное счастье и благополучие, а теперь еще чувство
вины, упреки дочери и так не кстати присутствие Хэлены. Чувство
прекрасного у Шарлотты, ее любовь и стремление к красоте, а также
неприятие страдания, боли, безобразия, уродства приводит к атрофии
морального начала: «Почему она не умрет?» — говорит Шарлотта о
своей неизлечимо больной дочери
Таким образом, И. Бергман сталкивает героинь с абсолютно проти
воположными началами: тотальное господство эстетического чувства
Шарлотты наталкивается на такую же силу морального начала Эвы. Но
дилемма заключается не только в их отношениях друг к другу. Режис
сер поднимает
проблему о цельности, целостности отдельной личнос
ти. Шарлотта находится в разладе с собой, у нее почти не осталось
близких людей, и настоящим откровением для нее может быть только
музыка. Только музыке она
способна доверить все свои душевные по
рывы. Эва же находится в еще более сложной ситуации: после смерти
345
четырехлетнего сына она примирилась со своей судьбой, не желая ни
чего менять, она живет своей серой, «застывшей» жизнью.
Контраст между Эвой и Шарлоттой заострен визуально, «пропи
сан» в их внешнем облике. Шарлотта очень тщательно подбирает наря
ды, следит за своей внешностью. Эва же одевается скорее практично,
нежели элегантно и женственно, а нелепые прически и совершенно не
подходящие к типу лица очки Эвы создают образ безыскусной, зауряд
ной особы.
В единую партитуру картины тщательно вписан цвет. Колорит на
рядов Эвы не выходит за пределы зеленого, который диссонирует не
только с одеждами ее матери (Шарлотта предпочитает красные
но и с цветом стен и фасада дома (фасад дома и некоторые внутренние
стены красного цвета). В целом цветовая драматургия фильма тщатель
но выстроена режиссером. Во вступительной части картины
мы
видим Эву в дальнем плане комнаты за письменным столом. Она в
красном платье, с собранными в аккуратную прическу волосами, и
пока в ее облике нет ярко выраженной нелепости. Однако момент за
вязки действия
колористически дисгармоничен: Эва в темно-зеле
ной кофте и юбке сбегает с лестницы и оказывается на фоне красной
стены дома. Шарлотта же одета в костюм бежевого цвета, который
гармонирует как с внешним, так и с внутренним убранством дома.
В наиболее напряженные моменты действия фильма режиссер облека
ет своих героинь в одежды диссонансного цвета. Показательной в этом
плане является сцена домашнего обеда
Достарыңызбен бөлісу: