Серия «Филология». № 2(86)/2017  43  ƏДЕБИЕТТАНУ

Серия «Филология». № 2(86)/2017 
43 
ƏДЕБИЕТТАНУ 
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ 
LITERATURY STUDY 
УДК 82
Л.М. Харитонова, А. Биданова
Карагандинский государственный университет им. Е.А. Букетова, Казахстан 
(E-mail: novoedelo@yandex.ru) 
Личность художника: к проблеме изучения 
В статье рассмотрена проблема определения объема понятия «личность художника». На основе теоре-
тических и историко-литературных исследований сложилось мнение о довольно размытых границах 
этого понятия в литературоведении. Сегодня назрела необходимость в более четких дефинициях кате-
гории «личность художника». В связи с этим в работе выделены следующие аспекты: первичный и 
вторичный автор, автор биографический и образ автора, автор-творец и автор-персонаж. Привлекая 
обширный материал русской и зарубежной литературы, авторы статьи приходят к выводу о существо-
вании особого типа героя — героя-художника, наделенного специфическим художественным мирови-
дением.
Ключевые слова: личность художника, образ автора, автор-творец, творческая стратегия, природа 
творческого вдохновения. 
Личность художника, равно как и особенности художественного творчества, природа творче-
ского вдохновения, оказывается в центре размышлений представителей различных гуманитарных 
дисциплин, исследований по психологии творчества, эстетике, культурологии и, безусловно, литера-
туроведения. 
Проблема определения «личности художника», как и «художественного творчества» — одна 
из самых древних и ведет отсчет еще с Аристотеля. Она давно уже переросла в вопрос междисцип-
линарный. Анализом понятия «личность художника» занимались и литературоведы, и философы, 
и психологи, и даже биологи. В современной литературе накоплен большой опыт осмысления этой 
проблемы. Рефлексия по поводу индивидуального созидающего начала в культуре имеет точкой от-
счета античность, но личность как деятельный субъект в культуре была осознана лишь Г.Гегелем. 
Д.Дидро, Г.Лессинг, позднее классики русской материалистической эстетики 40–60-х гг. XIX века 
обосновали идею объективной детерминированности творческой деятельности художника. Г.Гегель 
признает обусловленность деятельности художника временем, необходимость для автора аналитиче-
ского подхода к способу функционирования природной одаренности и критикует взгляд 
на творчество как на спонтанное явление.
ХХ век внес большие коррективы в систему взглядов на творчество. Непосредственно это выра-
зилось в появлении философии творчества, что уже говорит, с одной стороны, о возрастающем зна-
чении художника в новом мире, а с другой — о необходимости переосмысления его отношений 
с меняющимся миром. Дуализм бытия и сознания, организующий картину мира девятнадцатого века, 
был в условиях гуманитарных катастроф редуцирован до системы «текст–реальность». Искусство 
стремилось творить реальность по своему усмотрению не в последнюю очередь в результате того, 
что конфликт творца с чуждым ему миром обострился до предела.
В философии ХХ века творческая личность и процесс творчества тесно соотносятся с теми из-
менениями, которые произошли как в социуме в целом, так и в мировоззрении отдельного человека 

Л.М. Харитонова, А. Биданова 
44 
Вестник Карагандинского университета 
в частности. Одновременно науки (не только философия и эстетика, но и различные ветви искусство-
ведения, психологии, физиологии, а также культурологии), по мере своего развития, стремились по-
нять художника «изнутри», как бы моделируя процедуру поиска и обретения или необретения ху-
дожником своей идентичности (в некоторых вариантах – самосознания).
В работе А.В. Киричек «Художественное творчество и личность художника. (К вопросу о пси-
хологии художественной деятельности») обстоятельно анализируются существующие концепции ху-
дожественной деятельности и личностных особенностей художника. На основе анализа психолого-
эстетических концепций З.Фрейда, В.С. Соловьева, К.-Г. Юнга автор работы формулирует основные 
особенности личности художника. Среди них А.В. Киричек выделяет три основных:
1. Умение сочетать рациональное и иррациональное в творческой деятельности.
2. Развитая способность к эмпатии, проявляющаяся не только в умении понимать другого чело-
века, глубоко проникать в его внутренний мир, но и «в способности и потребности жить 
в вымышленных ролях», сопровождаемая «самоидентификацией то с одним, то с другим персона-
жем». Проживание сразу нескольких жизней, как подчеркивают сами художники, вносит в жизнь 
творца заметную дисгармонию.
3. Андрогинность как сочетание в характере мужских и женских черт [1].
Личность художника как особый образ, отделимый от образа создателя художественного произ-
ведения, как полноправный, а часто и центральный герой литературного произведения заявила о себе 
в полную силу в искусстве романтизма. Многочисленные герои «от искусства» заполнили произве-
дения, в первую очередь, западноевропейских романтиков. Если обратиться, например, к творчеству
Э.Т.А. Гофмана, представителю самого субъективного направления в романтизме – немецкого, 
то можно увидеть, что у писателя присутствует четкое разграничение на «музыкантов» и «не-
музыкантов». Принадлежность к миру музыки, а, следовательно, миру искусства у героев Гофмана 
не зависит от их профессиональных занятий. «Истинные музыканты» у Гофмана — это «энтузиа-
сты», романтические мечтатели. Они обретают покой и свободу только в призрачном мире фантазий. 
И к таковым можно отнести не только собственно музыкантов. Один из ярких образов творчества 
Гофмана – студент Ансельм (сказка «Золотой горшок»). Хронический дуалист, он все же обретает 
счастье в фантастическом мире. Этот герой Гофмана позволяет говорить о том, что «музыкант» 
не в состоянии обрести подлинную свободу. Тонкая авторская ирония пронизывает сказку, подчерки-
вая призрачность счастья Ансельма и ставя под сомнение само существование идеального мира. 
«Иронична позиция автора и по отношению к Ансельму, иронические пассажи направлены и в адрес 
читателя, ироничен автор и по отношению к самому себе. Ирония в новелле, во многом носящая ха-
рактер художественного приема и не имеющая еще того остродраматического звучания, как в «Жи-
тейских воззрениях кота Мура», получает уже философскую насыщенность, когда Гофман через 
ее посредство развенчивает свою собственную иллюзию относительно сказочной фантастики как 
средства преодоления филистерского убожества современной Германии» [2; 159]. Но еще более «му-
зыкант» у Гофмана — капельмейстер Иоганесс Крейслер. Он поставлен автором в центр сложного, 
калейдокоспического мира. Резкая ирония, шутовские выходки, постоянное противостояние фили-
стерскому окружению приводят Крейслера на грань безумия. Ему начинает чудиться двойник. Об-
раз музыканта Гофман использует для того, чтобы поставить наиболее важные и острые для него во-
просы о трагичности земного бытия человека, о невозможности достижения идеала и преодоления 
«филистерского» притяжения. Крейслер, как отмечают исследователи творчества Гофмана, герой 
во многом автобиографический. Мы полагаем, что функции образа художника в «Крейслериане» 
Гофмана во многом типологически сходны с теми, которые будут использовать, в том числе и рус-
ские писатели уже в литературе ХХ века. Функции этого образа определяют и особенности лично-
сти художника. Эти две составляющие взаимосвязаны, находятся в синергии. Одно вытекает 
из другого и наоборот.
Мы обратились к творчеству Гофмана как к одному из наиболее ярких примеров, где впервые 
явно, самостоятельно существуют образы художников, для того, чтобы автор мог ставить волнующие 
его проблемы и задавать вопросы, имеющие глобальный масштаб. 
Появление романтизма как «субъективного» искусства, прежде всего, расширило границы по-
нятия «личность художника». В произведениях романизма автор оказывается уже не просто творцом 
своего героя. Герой отделяется от автора и живет своей жизнью, тогда как автор существует в своем 
произведении самостоятельно как часть системы образов. Ярким примером такого построения лите-

Личность художника: к проблеме изучения 
Серия «Филология». № 2(86)/2017 
45 
ратурного произведения, безусловно, можно считать лироэпическую поэму (например, «Паломниче-
ство Чайльд Гарольда» Байрона). 
Дистанция между автором-творцом и образом автора на разных этапах развития литературы 
меняется. В одних случаях они могут сливаться воедино, в других – нарочито противопоставляться.
При этом автор-творец характеризуется тем, что он всегда вне произведения и биографический автор 
может не совпадать с образом автора. С другой стороны, автор может найти выражение не только 
в прямом воплощении своей позиции в образе автора, но в самом построении системы образов, ком-
позиции произведения, использовании определенных средств выразительности, например, символов. 
Это понимание оказывается важным для определения «личность художника». Художник может 
быть понят как автор-создатель произведения, который нашел свое воплощение в определенном ге-
рое произведения. В таком случае герой может быть носителем не только мировидения автора, 
но и его биографических черт. Один из классических примеров — «Мартин Иден» Джека Лондона. 
Главному герою переданы факты биографии его создателя, и при этом он выражает авторскую пози-
цию по проблеме художника в современном мире.
Личность художника в русской классической литературе как предмет изображения появляется 
значительно реже, чем в литературе начала ХХ века. Вероятно, это следствие слома ее философских 
систем на рубеже XIX–XX вв., результатом которого стал переход от «реалистического» позитивист-
ского мировосприятия (с его беспрекословным тезисом «бытие определяет сознание») к «идеалисти-
ческому», модернистскому. В отличие от позитивизма, стремящегося к описанию существующей ре-
альности, модернизм стремился моделировать свою реальность, находящую естественное воплоще-
ние в тексте.
Личность художника обожествляется, творчество уподобляется теургическому действию, ибо 
оно всегда творит новое бытие. Н. А. Бердяев в «Смысле творчества» описал характерное для начала 
века понимание отношений мир–Бог–художник. Мир, по Бердяеву, есть продукт творения, текст, ко-
торый начат Богом и ныне «дописывается» человечеством, каждое личное бытие вписывает в этот 
текст свое слово, меняя путь Творения — приближая или удаляя его от замысла [3; 11]. 
Поиски целостного мировоззрения, ставшие знаком эпохи, отражались в христианских концеп-
циях соборности, Всеединства, Логоса. В основе этих концепций — некий инвариант действительно-
сти, понимаемой как цельный, органичный универсум, действующий по богочеловеческим законам. 
По сути, перелом в религиозной мысли несет в себе те же следствия, что и смена философских пла-
нов, то есть освобождения творческого духа, признание ценностной природы его индивидуальности 
и стремления концептуально закрепить свое бытие в творческом продукте, которому приписывается 
статус нового универсума. 
Задача поисков целостного мировоззрения главным образом возлагалась на искусство и литера-
турное творчество, которое было объявлено «самым важным» видом в мировой культуре» (Бердяев). 
Возросла роль творческой личности, индивидуальность которой признается культурной и религиоз-
ной ценностью. «Изменился весь строй и порядок понятий о действительности под влиянием эволю-
ции, происходящей в самой науке и теории знания <...>. Вместе <...> с изменением понимания вче-
рашних догматов с особенной силой выдвинут вопрос о творческом отношении к жизни <...>, когда 
же выдвинулся вопрос о свободной, творческой личности, выросло значение и область применения 
искусства», — писал А.Белый [4; 414]. 
Вследствие кризиса классической универсальной философии, универсального знания с его де-
субъективизацией внутреннего опыта рождается своеобразный «экзистенциальный вакуум» 
(М. Мамардашвили). Реакцией философов, религиозных мыслителей, учёных, художников, писате-
лей, музыкантов на этот «вакуум» было создание огромного концептуального арсенала, который, 
прежде всего, был ориентирован на идею целостности. 
Ввиду этих процессов особенно значимым становится поиск героя, способного воплотить слож-
ную авторскую позицию. Часто этим героем оказывается герой-интеллигент или герой-художник. 
Писатель наделяет художника «расширенным арсеналом» возможностей для того, чтобы он мог отра-
зить в себе все волнующие искусство темы. Герой-художник благодаря своей близости к искусству 
вообще «вступает» с автором в особые «отношения»: он становится выразителем всех чаяний 
и сомнений писателя, перенимая многое у него самого. Будучи главным героем в произведении, не-
вольным его центром, художник является средоточием множества идей и своеобразной точкой пере-
сечения всех трех обозначенных выше плоскостей. 

Л.М. Харитонова, А. Биданова 
46 
Вестник Карагандинского университета 
Художник неразрывно связан с особенностями своей эпохи. А.Н. Шуберт в статье «Концепция 
личности художника в новеллах Т.Манна и С.Кржижановского» отмечает, что «в литературном про-
цессе ХХ века мы имеем дело с синтетической противоречивой личностью художника, определяемой 
катастрофизмом окружающего мира» [5]. Поэтому в литературе ХХ века галерея образов-
художников крайне разнопланова. При этом история всего человечества находит свое отражение 
в мифопоэтическом окружении героя-художника, а масштаб его личности — особенно в литературе 
начала XX века — вводит тему божественного и дьявольского начал в творчестве. 
Творчество М.А. Булгакова — яркое тому подтверждение: его проза, и особенно роман «Мастер 
и Маргарита», — это настойчивый поиск места художника в мире, значимости его труда для челове-
чества и для него самого [6]. 
В его прозе творческая личность представлена в двух аспектах: как субъект (герой-литератор 
в ранних рассказах, Мольер в романе «Жизнь господина де Мольера», Максудов в романе «Записки 
покойника», Мастер в романе «Мастер и Маргарита») и как способность любого интеллигентно-
го человека создавать новое (образы профессоров в повестях 1920-х гг.). Изображение творческой 
личности как субъекта наиболее близко булгаковскому восприятию природы творчества, кото-
рое является ведущей составляющей внутреннего мира художника. Образ творческой личности, во-
площенный в Мольере, Максудове и Мастере, не мыслится вне творческого процесса так же, как и 
сам М.А. Булгаков, не представлял себя вне литературы. В отличие от художников-литераторов, 
в образах профессоров Персикова и Преображенского в повестях 1920-х гг. писатель соединил твор-
ческое и рациональное, тем самым определив грань между героем-творцом и героем-
интеллигентом [7].
Е.Р. Боровская в диссертации «Герой-художник в русской прозе начала и конца ХХ века»
в качестве объекта анализа выбирает героев, которых по роду занятий можно назвать «художниками» 
(роман Д.С. Мережковского «Воскресшие боги. Леонардо да-Винчи» (1900), рассказы Н. Гумилева 
«Скрипка Страдивариуса» (1909), Ив. Бунина «Безумный художник» (1921), М. Алданова «Бельве-
дерский торс» (1938), повесть И. Шмелева «Неупиваемая Чаша» (1920) — в начале XX века; романы 
Ю. Бондарева «Выбор», «Берег», роман В. Крупина «Спасение погибших», повесть В. Тендрякова 
«Чистые воды Китежа», романы С. Есина «Гладиатор», «Имитатор», «Смерть титана. В.И. Ленин» 
(2000), рассказ «Техника речи», новелла Ф. Искандера «Ленин на Амуре» (1995) — в конце XX века) 
[8]. На основе анализа этих произведений автор делает вывод о специфических чертах героя-
художника в ХХ веке. Художник, живущий в современном ему обществе, «заставляет» писателя рас-
сматривать и отношения героя с его исторической эпохой. Роль художника в истории всего человече-
ства предполагает рассмотрение его личности в масштабах не только социума или земного шара, но и 
вселенной. История всего человечества находит свое отражение в мифопоэтическом окружении ге-
роя-художника, а масштаб его личности — особенно в литературе начала XX века — вводит те-
му божественного и дьявольского начал в творчестве, способного изменить историю рода человече-
ского. 
Современное литературоведение стремится к разграничению автора биографического и образа 
автора. М.М.Бахтин в «Эстетике словесного творчества» выделяет «первичного» («биографическо-
го») автора и «вторичного» автора (образ автора в самом произведении) [8]. Н.Д. Тамарченко, 
В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман приходят к понятию «автор-творец»: «Прежде всего необходим анализ 
взаимосвязи и различий между понятиями «автор-творец» и «субъект изображения и речи в произве-
дении». Кроме того, автор в произведении может сам выступать как персонаж, наделенный вполне 
конкретными чертами. Это легко заметить в «Евгении Онегине» А.С. Пушкина, «Записках охотника» 
И.С.Тургенева. Литературоведы отмечают, что понятия «автор», «рассказчик», «повествователь» ча-
ще всего не разграничиваются и свободно смешиваются. «Образ автора», равно как повествователя 
и рассказчика, следует отграничить — именно в качестве «образов» — от создавшего эти образы ав-
тора-творца» [9; 244].
Тонко чувствующая творческая личность становится объектом (предметом) анализа и самоана-
лиза, что сказывается на типе психологизма и на жанре произведения в целом, вносит сильную лири-
ческую струю. Для определения личности художника самым важным оказывается способность 
не только к творчеству, но и к творческому осмыслению мира, острой рефлексии по поводу наблю-
даемых им недостатков мироустройства. Часто такая рефлексия приводит героя к высшей Истине 
(пусть и не всегда достижимой). Личность художника понимается (вслед за Юнгом) как терапевт, 

Личность художника: к проблеме изучения 
Серия «Филология». № 2(86)/2017 
47 
исцеляющий современников. При этом он может выступать как образ автора, так и может быть отде-
лен от Автора-творца. 
Список литературы 
1 Киричек А.В. Художественное творчество и личность художника. (К вопросу о психологии художественной дея-
тельности) [Электронный ресурс] / А.В. Киричек — Режим доступа: http://lib.vkarp.com/2010/12/02. 
2 История зарубежной литературы XIX века [Электронный ресурс]. — Ч. 1; под ред. проф. А.С.Дмитриева. — М.: Изд-
во Москов. ун-та, 1979. — Режим доступа: http://gofman.krossw.ru.
3 Бердяев Н.А. Смысл творчества / Н.А. Бердяев. — М.: Правда, 1989. — 200 с.
4 Белый А. Символизм как миропонимание / А. Белый. — М.: Республика, 1994. — 528 с.
5 Шуберт А.Н. Концепция личности художника в новеллах Т.Манна и С.Кржижановского [Электронный ресурс] / 
А.Н. Шуберт. — Режим доступа: http://dspace.nbuv.gov.ua/bitstream/handle/123456789/31008/17-Shubert.pdf?sequence=1 
6 Казорина А.В. Концепция творческой личности в прозе М.А. Булгакова: автореф. дис. … канд.филол.наук. Иркутск, 
2009. — [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/kontseptsiya-tvorcheskoi-lichnosti-v-proze-
ma-bulgakova 
7 Боровская Е.Р. Герой-художник в русской прозе начала и конца ХХ века: автореф. дис. … канд. филол. наук. — М., 
2000. [Электронный ресурс] / Е.Р. Боровская — Режим доступа: http://cheloveknauka.com/geroy-hudozhnik-v-russkoy-proze-
nachala-i-kontsa-xx-veka#ixzz4eP1Ga0Sh. 
8 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. — М.: Наука, 1993. — 326 с.
9 Тамарченко Н.Д. Теория литературы / Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман. — М.: Наука, 2004. — 506 с.
Л.М. Харитонова, А. Биданова

жүктеу/скачать 5,53 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: