Казахский национальный

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
239
1б.  Новые  знания  воспринимаются  чита- 
телем  как  культурно-ценностные  объекты, 
оцениваются, «присваиваются».  Перерабаты- 
ваются,  частично  включаются  в  культурно-
фоновые  парадигмы  ценностных  объектов, 
частично принимаются как не свои, но имеющие 
право  на  существование.  Все  это  создает 
условия  для  вхождения  в  межкультурный 
диалог.   
2а.  Вводимые  автором  культурные  знания 
присутствуют  в  сознании  читателя.  На  базе 
имеющихся  в  тексте  образно-оценочных  пред- 
ставлений  происходит  смещение  отдельных 
участков фоновой  парадигматики, осмысляются 
те или иные факты и события. Это способствует 
погружению  в  свою  культуру,  переоценке 
определенных  фоновых  знаний,  следовательно, 
осознанному  вхождению  в  диалог  внутрикуль- 
турный.          
Известное  только  тогда  будет  воспринято  с 
пониманием,  если  оно  по-новому  преподно- 
сится.  Осмысление  и  присвоение  нового 
культурного  знания  зависит  от  многих  причин. 
Автор-билингв  высвечивает  неожиданные  углы 
знаний,  акцентирует  внимание  на  детали,  через 
детали  предлагает  нестандартно  интерпрети- 
ровать  события,  вещь,  предмет.  Ломка  стерео- 
типов – важнейший  эффект  воздействия  би- 
лингвистического  художественного  произве- 
дения. 
Рассказывая  об  исторических  событиях, 
писатель  вскрывает  известные  и  неизвестные 
страницы  истории,  предлагает  их  разное,  часто 
контрастное  осмысление,  включает  точки 
зрения персонажей – носителей разных культур. 
Другими  словами,  демонстрирует  возможности 
толерантного отношения к истории. 
2б.  Вводимые  автором  культурные  знания 
побуждают 
читателя 
к 
межкультурному 
целостному  сопоставлению  фоновых  парадигм, 
переработке  представлений  о  своем  и  чужом, 
приводящей  к  возможности  свободного  вхож- 
дения в чужую культуру при сохранении своего 
культурного баланса. 
Бикультурная  константа,  обеспечивающая 
взаимодействие  автора  с  читателями-моно- 
лингвами  и  билингвами – проявление  толе- 
рантности  как  специфической  категории  худо- 
жественного билингвистического текста.  
Стратегия автора-билингва, понимаемая как 
интенция  авторского  поведения  [1.М.Берг, 
П.Бурдье],  предполагает  ориентацию  на  адре- 
сата  как  носителя  одной  культуры  или  двух 
(казахской и русской) культур, одна из которых 
является  неродной.  Коммуникативное  наме- 
рение автора связано с установкой на частичную 
или  полную  нейтрализацию  напряжения,  воз- 
никающего  соответственно  при  восприятии 
русскоязычного текста казахскими читателями и 
при  восприятии  национальных  единиц,  вмон- 
тированных  в  текстовую  среду,  русскими  чи- 
тателями. Авторское поведение, таким образом, 
двунаправлено:  оно  структурируется  как  некое 
производное  двух  разных  культур  и  языков, 
находящихся  в  постоянном  взаимодействии, 
которое  не  предполагает  поглощения  одной 
культуры  (и  языка)  другой  культурой  (и 
языком).  Оппозиция  свое – другое/чужое  орга- 
нична для билингвистического текста. Динамика 
этой  оппозиции,  ее  трансформации  заданы 
авторской  стратегией  толерантности,  охваты- 
вающей  языковое  воплощение  опорных  кате- 
горий билингвистического текста. Одна из них – 
проблема  нового  (неизвестного).  При  этом 
следует  заметить,  что  новое  не  может  рас- 
сматриваться  вне  учета  социальных,  психо- 
логических,  научно-теоретических,  общекуль- 
турных,  возрастных,  временных  и  других 
факторов.  Для  одного  получателя  сообщение  
будет  новым  и  потому  будет  включать 
информацию,  для  другого  это  же  сообщение 
будет  лишено  информации,  поскольку  содер- 
жание сообщения ему уже известно или вообще 
непонятно.  То,  что  для  определенного  времени 
было новым, для последующего уже известно и 
т.д. [2.см.:  Гальперин 1981: 27]. Данная  кате- 
гория  ярко  представлена  в  билингвистическом 
тексте,  который  содержит  бикультурную  ин- 
формацию  (например,  то,  что  окажется  ценной 
информацией  для  русского  читателя,  может 
быть  воспринято  казахским  читателем  как 
информация избыточная – и наоборот).  
Тематически связанные объединения нацио- 
нальной  лексики  в  билингвистическом  худо- 
жественном  тексте  выполняют  текстообразую- 
щую  функцию [3.см.:  Купина 1983]. Анализ 
показывает:  национальное  проявляется  не  в 
пунктирном  расположении  казахизмов,  а  в 
системной  организации  единиц,  концентрации 
национальной  лексики  в  концептуально  зна- 
чимые  участки  картины  мира,  обусловливаю- 
щие    целостную  структуру  билингвистического 
текста.  
Предлагаемая  нами  классификация  номи- 
нативных единиц осуществляется поступенчато. 
Все  рассматриваемые  элементы,  обладающие 
национальной  спецификой,  разделены  на  мно- 
жества, соответствующие определенным сферам 
[4.см.: Скляревская 1989]. 
Первая  ступень  классификации – отбор 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010
 
 
240
номинаций,  позволивший  выделить  две  те- 
матически    и  когнитивно  определенных  сферы. 
В центре системы располагается сфера «Человек 
и  его  мир».  Она  связана  непосредственно  с 
обозначениями  людей,  с  человеческой  дея- 
тельностью,  с  наименованиями  предметов, 
связанных с условиями жизни и быта людей. Во 
вторую  сферу – «Природа» - объединяются 
наименования  различных  реалий  живой  и 
неживой природы. 
Следующая  ступень  классификации – вы- 
деление  субсфер.  Каждая  сфера  включает 
наименования  участков  национальной  картины 
мира. Следует отметить, что в субсферы входят 
имена  концептов,  наполняющих  определенные 
участки  концептосферы  как  когнитивного 
целого.   
Последняя  ступень  классификации  пред- 
полагает  вычленение  подгрупп  внутри  субсфер 
и соответствующих концептосфер.   
Культурные  концепты,  отражающие  осо- 
бенности  менталитета  народа,  расположены  в 
каждом  участке  картины  мира,  связанной  с 
человеком,  его  деятельностью,  отношением  к 
миру и окружающей действительности. В задачи 
нашего  исследования  не  входит  воспроиз- 
ведение  полной  картины  концептуальных 
единиц.  Мы  выделяем  лишь  те  концептосферы, 
которые  важны  для  осуществления  стратегии 
толерантности 
писателя-билингва, 
стремя- 
щегося к сопоставлению и противопоставлению 
своего и чужого во взгляде на мир. В этой связи, 
анализируя  тот  или  иной  фрагмент  концепто- 
сферы,  мы  выделяем  национально  специи- 
фические  обозначения  важных  для  писателя 
фрагментов  денотативного  пространства,  выяв- 
ляем  типы  речевых  практик  толерантности, 
подразделяющиеся  на  парадигматические  и 
линейные,  и  включаются    в  речевую  ткань 
художественного  произведения  и  сознания  
читателя.  Именно  поэтому  для  данной    работы 
интерес  представляет  не  только  культурно 
национальная  маркированная  номинация,  но  и 
авторская  интерпретация  этой  номинации,  а 
также  соотнесенность  данной  номинации  с 
другими  единицами,  номинирующими  культур- 
ные концепты контактных концептосфер.  
В  текстах  А.Алимжанова  и  С.Санбаева 
часто  используется  казахизм  жуз,  при  этом 
эксплицируются  культурно-фоновые  смыслы, 
заложенные  в  этой  лексической  единице. 
Речевые  практики  толерантности  в  одном 
высказывании  или  текстовом  фрагменте,  как 
правило,  реализуются  в  комплексе.  Для  того, 
чтобы  выделить  разновидности  этих  практик, 
необходим  контекстуальный  анализ,  привязан- 
ный  к  отдельному  высказыванию  или  тексто- 
вому  фрагменту.  Именно  поэтому  парадигма- 
тические  и  линейные  речевые  практики  то- 
лерантности,  реализованные  в  тексте,  выде- 
ляются  постепенно,  по  ходу  интерпретации 
текстового  материала.  Покажем  на  примере 
одного  контекста  реализацию  разных  типов 
речевых практик толерантности: Предки казахов 
отразили  удары  Кира    и  Дару,  и  Надиршаха,  
прогнали  упрямых  джунгар.  Но  началась 
вражда  меж  родами,  брат    пошел  на  брата. 
Степь распалась натрое. Великий жуз, Средний 
жуз,  Младший  жуз.  Жуз - это  лик.  Трехликим 
стал  народ.  Несчастным  (Алимжанов.  Стрела 
Махамбета: 573). Парадигматический  принцип 
отбора  национальных  единиц  обеспечивает 
номинативное  освоение  читателем  участков 
национально  специфического  когнитивного 
пространства.  В  одном  синтаксически  однород- 
ном  ряду  оказываются  три  члена,  каждый  из 
которых  структурируется  с  помощью  русского 
прилагательного  и  опорного  лингвоспеци- 
фического  слова  жуз.  Проекция  на  обобщаю- 
щий  концепт  (роды)  способствует  структури- 
рованию  информации.  Линейные  речевые  прак- 
тики  толерантности  могут  быть  собственно 
денотативными  и  образно-оценочными.  Как 
правило,  в  контексте  они  соединяются.  В 
данном    случае  словосочетание  предки  казахов 
выступает  как  косвенный  темпоральный  сигнал 
историзма  жуз.  Это  предопределяет  возмож- 
ность  нейтрального  понятийного  освоения 
ключевой  номинации.  В  контексте  реализуется 
оппозиция  внешний  враг – внутренний  враг,  а 
понятие  жуз  интерпретируется  внутри  оппози- 
ции  свой – чужой,  но  чужим  оказывается  не 
только враг – агрессор (джунгары), но и другое 
родо-племенное  объединение.  Таким  образом, 
осуществляется 
варьирование 
оппозиции. 
Речевая  толерантность,  как  видим,  основана  на 
оппозиционном  представлении  культурно-фо- 
новой  информации.  Реализованные  варианты 
оппозиции являются универсальными для обеих 
культур. Образно-оценочная практика толерант- 
ности  представлена  метафорическим  воплоще- 
нием  лингвоспецифического  понятия  жуз.  Для 
портретирования  исторически  достоверного 
факта  внутреннего  устройства  казахского 
общества используется метафора лик, служащая 
средством  образной  конкретизации  фрагмента 
денотативного  пространства.  Образно-оценоч- 
ная  характеристика  Старшего  жуза  осуществ- 
ляется  с  помощью  постоянного  оценочного 
эпитета  великий,  подчеркивающего  высокий 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
241
статус  этого  жуза  в  системе  родо-племенных 
отношений.  В  русском  языковом  сознании  за 
словом  великий  закреплено  значение  «могу- 
щественный, мощный, а идея могущества/мощи 
принимается  и  одобряется – через  нее  рус- 
скоязычный  читатель  с  пониманием  вос- 
принимает  этноспецифическую  информацию,  а 
носитель  казахской  культуры  углубляет  свои 
представления  о  соотношении  жузов.  Таким 
образом,  эффект  толерантности  достигается  на 
основе  передаваемой  с  помощью  парадигмати- 
чески  организованных  средств  обоих  языков  и 
комбинаций  этих  средств  на  линейной  оси 
высказывания и в микротексте. Русскоязычность 
текста  при  этом  не  утрачивается.  С  помощью 
приемов  билингвистической  стилистики  уста- 
навливается  механизм  освоения  когнитивно 
определенного  участка  этноспецифических  зна- 
ний.  В  сверхтексте  регулярно  реализуются 
близкие  обеим  культурам  ценностные  смыслы 
«единение», «общность», «согласие» - на  базе 
слов  общекультурного  концепта  «толерант- 
ность».  Например:  А  между  тем,  подхватив 
призыв  батыров,  мелкие  отряды  сарбазов-
мстителей  из  Младшего,  Среднего  и  Великого 
жузов,  объединяя  свои  ряды,  на  совете  воинов 
выбирали себе вожаков и, очищая родные земли 
от  карательных  отрядов  джунгар,  начинали 
свое  победное  шествие  (Алимжанов.  Гонец: 
332). В данном случае слово жуз выступает как 
субъект  уничтожения  внешнего  врага  и  под- 
держивается  сильными  контекстными  парт- 
нерами  (батыры,  сарбазы)  из  контактной  суб- 
сферы.  Устойчивое  словосочетание  объединяя 
свои  ряды  выражает  спасительную  для  казах- 
ской  земли  идею  объединения  всех  родов  и 
племен:  Старец поднял посох. Подождем, пока 
утихнут  голоса: - Нас  сюда  привело  одно 
желание:  подтвердить  свое  братство!  Сила 
народа  всегда  была  в  согласии  и  единстве.  Но 
разве  мы  не  клялись  в  своем  единстве  двенад- 
цать  лет  назад  на  горе  Улытау?  Разве  мы  не 
скрепляли  кровью  свою  клятву  (Алимжанов. 
Гонец: 358). Культурный  концепт  единения 
относится  к  числу  опорных  идей  как  русского, 
так  и  казахского  языкового  и  культурного 
сознания.  Провозглашаемая  идея  единения 
приобретает общечеловеческую значимость. 
Фоновая  информация,  как  правило,  имеет 
разворот  или  функциональное  представление 
фонового сигнала. Слово жуз является фоновым 
сигналом,  который  многократно  разворачи- 
вается.  Связь  между  основным  вербальным 
сигналом  и  разворотом  может  быть  контактной 
и  дистантной.  Автор  внедряет  в  сознание 
читателей  множество  разворотов,  опираясь  на 
различные  фоновые  знания  адресата:    Один  из 
многочисленных  родов  Малого  жуза,  род  кете, 
заселял  земли  далеко  за  Уил.  Чтобы  добраться 
туда,  надо  было  миновать  два  аула  (Санбаев. 
Дорога  только  одна: 30). Фоновый  сигнал  жуз 
сопровождается разворотом, сущность которого 
в уточнении иерархических связей между родо-
племенными  образованиями:  род  кете  отно- 
сится  к  Младшему  жузу.  Парадигматическая 
речевая  практика  толерантности  основана  на 
использовании  лексических  единиц  контактных 
субсфер сферы  «Человек и его мир»: жуз, кете 
–  единицы  субсферы  «Номинации  администра- 
тивных  институтов»;  аул  –  единица  субсферы 
«Номинации  построек».  Автором  использована 
опорная  формула  казахское + русское    (Малый 
жуз,  род  кете).  Употребление  прямого  про- 
странственного сигнала далеко за Уил связано с 
уточнением  национально  специфического  по- 
нятия.            
В романной прозе А. Алимжанова и С. Сан- 
баева  для обозначения родов и племен широко 
представлены этнонимы: Обозленные старшины 
родов    тама,  шеркты,  шекты,  обездоленные 
аулы  маскаров  и  кетинцев,  беглецы  из  шести 
родов:  кердери,  толеу,  тагалбайлы,  табын, 
тама  и  керей    потянулись  к  нему  (Алимжанов. 
Стрела  Махамбета: 436). Парадигматическая 
практика  толерантности  основана  на  внедрении 
малой  парадигмы,  включающей  одиннадцать  
казахизмов,  относящихся  к  одной  субсфере. 
Родовое понятие обозначается исконно русским 
словом,  а  видовые – казахизмами.  Формула 
русское + казахское  обеспечивает  восприятие 
общекультурной 
категории 
«род» 
и 
ее 
национальной  реализации: «тама», «шекты»  и 
др.  Тот  же  комбинаторный  (русское  родовое 
обозначение + казахская  видовая  номинация) 
принцип  лежит  в  основе  изображения  социаль- 
ного  неравенства  и  родо-племенных  объедине- 
ний: - Зачем вам нужен этот бродяга? Ведь он 
из рода кзылкурт. А вы, аксакал, из почтенного 
рода  байулы    (Алимжанов.  Стрела  Махамбета: 
491).  В  тексте  присутствует  универсальная 
парадигма богатый – бедный, которая конкрети- 
зируется:  род  кзыл-курт  (бедный) – байулы 
(богатый). Универсальная оппозиция богатый – 
бедный  конкретизируется  на  материале  родо-
племенных  отношений.  Атрибутивный  распро- 
странитель  почтенный  указывает  на  глубокое 
уважение,  связанное  с  особыми  заслугами  рода 
байулы.  В  тексте  нет  специальных  смысловых 
пояснений  этнонимов,  но  сам  факт  родового 
различия  русскому  читателю  понятен.  Понятны 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010
 
 
242
и  основы  формирования  своего  круга,  хотя 
принцип  родо-племенного  деления  восприни- 
мается как этноспецифический.  Социоцентрич- 
ность  (ср.  в  русском  фольклоре:  -  Какого  ты 
роду-племени?) 
как 
принцип 
этнической 
идентичности близок и русским, и казахам. Вот 
почему  социально-этнические  мотивы  поведе- 
ния персонажей сверхтекста  воспринимаются с 
одобрением:  -  Мое  имя  Каражал,  я  из  рода 
садыров.  В  верховьях  реки  Боралдай,  близ 
Каратау,  есть    урочище  Уш-ши.  Два  месяца 
назад джунгары окружили мой род и перерезали 
весь.  С  тех  пор  то  проклятое  урочище 
называют «Садыр - мурде» - могила Садыра. Я 
самозваный  глашатай,  зовущий  всех  казахов  к 
единству  и  мести,  я  одинокий  мститель, 
аксакал  (Алимжанов.  Гонец: 244). Речевая 
практика толерантности основана на включении 
прямых пространственных сигналов в верховьях 
реки  Боралдай,  близ  Каратау,  урочище  Уш-ши, 
темпорального  сигнала  два  месяца  назад.  Ли- 
нейная  практика  толерантности  обнаруживает 
преодолимость  парадигматических  контрастов. 
В  момент  опасности  все  казахские  роды  и 
племена  объединяются  против  внешнего  врага. 
Мотивы  мести,  борьба  за  справедливость  и 
жизненное  пространство  близки  обеим  куль- 
турам. 
Отношения,  межличностные  и  межгруппо- 
вые,  подчинялись  строгим  нормам.  А.  Сейдим- 
бек  пишет  о  наличии  веками  отточенного 
этикета  родственных  и  внеродственных  связей. 
Тщательно  регламентировались  все  нюансы: 
уровень  притязаний  на  верховенство,  почет, 
подарки, границы почитания и дозволенности – 
недозволенности,  систему  табу  и  т.д.,  опре- 
делялись  взаимные  права-обязанности  каждого 
субъекта.  Определялся  взаимообязывающий 
стиль  поведения,  тональность  и  атмосфера  об- 
щения.  Внешне  это  проявлялось  в  распре- 
делении  по  пространственному  расположению 
юрты  и  в  выделении  места  за  дастарханом, 
очередности  в  подаче  блюд,  возрастной 
иерархии [5.см.:  Сейдимбек 2001: 137]. В 
сверхтексте  воспроизводится  не  только  модель 
социально-административной  структуры  казах- 
ского  общества,  но  и    связанный  с  этой  струк- 
турой  жизненный  конвенционально  обуслов- 
ленный    уклад  отдельных  его  ячеек,  репер- 
туар  социальных  и  коммуникативных  ролей, 
ритуализированные  правила  коммуникативного 
поведения,  принятые  в  казахском  социуме,  и 
поддерживающие  его  структуру.  Писателями 
изображаются 
особенности 
национального 
этикетного  ритуала,  выделяющего  статусно-
ролевые  модели  поведения  [Беликов,  Крысин 
2001]:  На    почетном  месте  сидели  владыки 
трех  жузов  Казахии – ханы  Болат,  Самеке  и 
Абулхаир.  Абулхаир  восседал  в  центре.  Среди 
батыров  Кенже  впервые  увидел  Кабанбая, 
прославившегося  в  степи  не  менее,  чем 
Богенбай,  своей  храбростью  и  бесстрашием  во 
многих схватках с джунгарами. Кабанбай сидел 
рядом  с  Кенже  у  выхода  из  шатра.  Тут  же 
находились Санырак и Таймаз. Так по традиции 
полагалось  занимать  место  на  приеме  у  ханов  
батырам – выходцам  из  низших  сословий. 
Остальные  сели  в  соответствии  со  знат- 
ностью своего рода. Богенбай был выходцем из 
обедневшего, но знатного рода канжыгалы, что 
принадлежит  к  племени  аргынов.  Абулхаир 
пригласил  его  сесть  рядом. – Это  верно,  что 
так поступил Абулхаир. Богенбай достоин этой 
чести, - спокойно  проговорил  Кабанбай 
(Алимжанов.  Гонец: 372). В  контексте  сигналы 
пространственной определенности на почетном 
месте,  в  центре  и  оппозиционный  сигнал  у 
выхода  из  шатра  указывают  на  социальное 
различие  субъектов,  участвующих  в  речепо- 
веденческих  действиях.  Ритуал  должен  быть 
определен 
пространственной 
заданностью, 
набором  поведенческих  формул,  располагаю- 
щихся в заданной последовательности. Однако в 
данной  ситуации  оппозиционный  принцип 
сглаживается,  и  ритуал  нарушается  в  более 
высоких целях, чем условное разделение. Образ 
внешнего    врага  мотивирует    возможности  в 
сдвигах  строгих  ритуалов.  Воинская  до- 
блесть,  служение  отечеству,  как  и  в  России, 
ценится  выше  традиционных  ритуализирован- 
ных  обычаев.  Беспощадное  отношение  к  агрес- 
сору,  захватчику  свойственно  для  обеих  куль- 
тур.  Оценочные  номинации  храбрость,  бес- 
страшие,  достоин  этой  чести  мотивируют  на- 
рушение  ритуала.  Употребление  национальных 
единиц (жуз, хан, батыр), постоянной формулы 
казахское + русское    (род  канжыгалы,  племя 
аргынов),  косвенный  темпоральный  сигнал  в 
схватках  с  джунгарами  направлены  на  вос- 
приятие национально специфических понятий.  
Художественный  билингвизм – важное 
средство  трансляции  толерантности.  Автор-
билингв, адресуя свои произведения читателям-
монолингвам и читателям-билингвам, стремится 
к  формированию  фундаментальных  основ  меж- 
культурного  диалога,  предполагающего  при- 
нятие другого/чужого, присвоение и направлен- 
ную переработку инокультурных ценностей. 
Категория  толерантности  присуща  би- 
лингвистическому  тексту  в  целом.  Она  прони- 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
243
зывает все другие категории текста, нацеленного 
на  формирование  межкультурного  диалога. 
Толерантность  выступает  как  особый  лингво- 
культурологический 
результат 
реализации 
категориальных механизмов  текста.  
Двудоминантная  организация  художествен- 
ного  билингвистического  текста – русскоязыч- 
ного  по  форме  и  национально  специфического 
по  содержанию,  характеру  мироощущения, 
мировосприятия  и  мировоззрения  автора – 
способствует  формированию  межкультурного 
взаимодействия. 
_________________ 
1. Берг М. Литературократия. Проблема присвоения и 
перераспределения власти в литературе. М., 2000. 352 с.   
2. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического 
исследования. М., 1981. 139 с. 
 
 
 
 
 
 
3.  Купина  Н.А.  Смысл  художественного  текста  и  ас- 
пекты лингвосмыслового анализа. Красноярск, 1983. 160 с. 
4.  Скляревская  Г.Н.  Языковая  метафора  как  объект 
лексикологии  и  лексикографии:  Дис. … д-ра  филол.  наук.  
Л., 1989. 430 с. 
* * * 
Берілген  мақалада  А.  Алимжанов  пен  С.  Санбаев 
жазушылар-  билингвистердің  стратегиялық  бағыттылығы 
мен төзімділік ұлтаралық диалог проблемалары зерттелген. 
Осыған  байланысты  зерттеу  жұмыстары  мəтіндердің 
билингвистикалық  ерешеліктерін  табуына  бағытталған 
жəне  авторлық  стратегиясын  жүзеге  асыру  мүмкіндігін 
туғызады. 
* * * 
The problem connected with strategic trend of bilingual 
writers in particular A.Alimzhanov and S.Sanbayev in the 
formation of tolerant intercultural dialogue is considered in the 
given article. Accordingly the investigation was focused on the 
revealing of  bilingual features of the text promoting author’s 
strategy realization.
 
 
 
 
 
 
Р. О. Туксаитова 

жүктеу/скачать 4,17 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: