Мажитова жанна сабитбековна
§ 3. Теоретико-методологический поиск современной историографии
жүктеу/скачать 3,03 Mb. Pdf көрінісі
|
| § 3. Теоретико-методологический поиск современной историографии
Середина 80-х годов прошлого столетия отмечена событиями, вошедшими в историю Советского Союза под названием «перестройка». В это время были провозглашены принципы нового реформаторского курса КПСС – экономическая реформа, гласность и демократизация всех сторон общественной жизни страны, сыгравшие значительную роль в дальнейшей 84
судьбе союзных республик, входивших в состав могущественного государства. Нараставший общественный социально-политический кризис прорвался наружу в виде процесса национального самоопределения народов, что, в свою очередь, привело к возникновению демократических национальных движений, всплеска интереса общества к национальной идентичности, к желанию изучить и переосмыслить историческое прошлое и определить перспективы будущего. Конец 1980-х – начало 1990-х гг. ознаменовал появление новых независимых государств; конец советской империи ознаменовался «парадом суверенитетов». Эти годы характеризуются «историками как транзитный период перехода от коммунистического строя к рыночной системе, который повлек за собой так называемую приватизацию национальных историй» 1 . В
этот период научное сообщество как России, так и Казахстана стало проявлять интерес к национальной истории, выявлять лакуны, которые требовали заполнения после распада СССР, по-новому осмысливать накопленный научно-исследовательский опыт и давать оценку многим явлениям исторического прошлого. За прошедшие десятилетия после образования Российской Федерации в научном сообществе обозначилась переоценка господствовавшей прежде концепции о мирном присоединении нерусских народов к империи. Пересмотр взглядов коснулся и русско-казахских отношений, которые признаются достаточно сложными и неоднозначными. Их переосмысление вызывает исследовательский интерес к истории традиционных обществ Центральной Азии, в том числе к проблемам обычного права – эти вопросы были включены в российскую историческую проблематику. Эти и другие вопросы стали активно изучаться учеными в контексте многих подходов (эволюционистский, цивилизационный, примордиальный и т. д.) истории империй, поскольку «необходимо критическое осмысление своей истории, в том числе и своих отношений с соседями. Именно здесь лежат исторические корни того кризиса
1 Мажитов С.Ф. Историческая наука Казахстана: современное состояние и тенденции развития. Алматы: АИК, 2013. С. 20. 85
понимания и доверия, который так характерен для отношений современной России с ее соседями. Каждой стороне предстоит пройти свою часть пути к преодолению этого кризиса» 1 .
В проблематику исследований российские специалисты поставили задачи выявления общей логики формирования, эволюции и распада империй, раскрытия ее зависимости от региональных особенностей, изучения отношений «центр и периферия», национальных и конфессиональных отношений, едва ли не главной проблемы всякой империи и другие вопросы. Насколько удачным стал поиск новых подходов можно судить по выходу серии «Окраины Российской империи», журнала «Ab Imperio» и других работ, посвященных имперскому дискурсу, в которых география охватывает разные регионы – Кавказ, Сибирь и Центральную Азию. 2 Отличительным свойством работ явился компаративный анализ систем управления, трансформации традиционных институтов, взаимодействия и взаимоотношений центра и периферии, ассиметричности административно-политических и правовых структур. В целом, ученые отмечают, что характер взаимодействия между центром и периферией постепенно менялся. Изменения в первую очередь связаны с административно-правовыми преобразованиями, носившими характер модернизационного процесса и позволявшими вырабатывать по мере
1 Северный Кавказ в составе Российской империи / Отв. ред. Д.Ю. Арапов, И.Л. Бабич, В.О. Бобровников и др. М.: Новое литературное обозрение, 2007. С. 9. 2 Лурье С.В. Русские в Средней Азии: доминанты имперского сознания и способы их реализации // Цивилизация и культуры. Вып. II. М., 1995; Каспэ С. Империя и модернизация: общая модель и российская специфика. М.: РОССПЭН, 2001; Брежнева С.Н.
Присоединение Туркестана к России: дискуссионные проблемы дореволюционной и советской историографии: монография. Тольятти: Тольят. гос. акад. сервиса, 2004; Ремнев А.В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX – начала XX вв. Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 2004; Российская империя в сравнительной перспективе. Сб. статей / Под ред. А.И. Миллера. М.: Новое изд-во, 2004; Северный Кавказ в составе Российской империи... 2007; Имперские и национальные модели управления: российский и европейский опыт // Материалы Международной научной конференции. М.: ИВИ РАН, 2007; Сибирь в составе Российской империи / Отв. ред. Л.М. Дамешек, А.В. Ремнев. М.: Новое литературное обозрение, 2007; Центральная Азия в составе Российской империи / Отв. ред. С.Н. Абашин, Д.Ю. Арапов, Н.Е. Бекмаханова. М.: Новое литературное обозрение, 2008; Imperium inter pares: Роль трансферов в истории Российской империи (1700–1917): Сб. ст. / Ред. М. Ауст, Р. Вульпиус, А. Миллер. М.: Новое литературное обозрение, 2010; Горин А. Проблема гражданско-правовой интеграции поздней Российской империи в русском общественно-политическом дискурсе (вторая половина XIX – начало ХХ вв.) // Ab Imperio. 2012. № 4. С. 181–208; Дугарова С.Ж. Государство и право средневековой Монголии: проблемы изучения. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2012; Абашин С.Н. Советский кишлак. Между колониализмом и модернизацией. М.: Новое литературное обозрение, 2015; и др. 86
необходимости качественно новую модель взаимосвязи империи с региональными окраинами. На территории России можно отметить несколько научных центров, которые развивают исследования в данном направлении. Крупный центр изучения восточных стран представляют собой Санкт- Петербургский Филиал Института востоковедения РАН (с 2007 г. Институт восточных рукописей. – Ж. М.) и факультет востоковедения Санкт- Петербургского государственного университета. Вектор востоковедческих исследований определяют ведущие ученые С.Г. Кляшторный (1928–2014) и Т.И. Султанов, область научных исследований которых включает такие вопросы, как образование Казахского ханства, социальная структура казахского общества, правовой памятник «Жеті жарғы» и т. д. О плодотворной деятельности санкт-петербургских ученых свидетельствует, например, выход сборника, посвященного проблемам традиционных обществ Азии, их зарождению и генезису, трансформации вследствие влияния как внешних, так и внутренних факторов, и другие работы 1 . Исследователей-востоковедов объединяют Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова и Институты РАН, где ведется большая научная работа по изучению традиционных обществ в имперском дискурсе. В этом направлении работают ведущие ученые-этнологи и историки: С.Н. Абашин, Н.Е. Бекмаханова, В.О. Бобровников, О.И. Брусина, Е.И. Ларина, О.Б. Наумова, А.А. Никишенков, Н.И. Новикова, Ю.И. Семенов и другие, в сферу научных интересов которых в разное время попадали проблемы обычного права. С 1995 г. «Вестник Евразии» («Acta Eurasica») Института востоковедения РАН являлся дискуссионной площадкой для обмена разными мнениями ученых по проблемам Востока. Ценный вклад в изучение русско-казахских отношений, политики Российской империи на окраинах вносят омские ученые-историки –
1 Россия, Запад и мусульманский Восток в колониальную эпоху / С.Е. Григорьев, Н.Н. Дьяков; ред. С.М. Иванов; С-Петерб. гос. ун-т. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. 87
Ш.К. Ахметова, В.И. Безвиконная, А.В. Ремнев, А.П. Толочко и др. Проводимая при непосредственном участии этих ученых регулярная международная научная конференция «Степной край: зона взаимодействия русского и казахского народов (XVIII–XX вв.)» 1 создала творческий импульс для расширения обсуждения научных вопросов, касающихся взаимовлияния народов Степного края (русских, казахов, башкир, калмыков и др.). Историческая практика дала нам многочисленные примеры противостояния, столкновений разных народов в имперском пространстве. В свою очередь материалы конференции показали возможность адаптации, конструктивного диалога различных национальностей в рамках империи. Особое место в исследованиях по кочевничеству занимают работы видных ученых Дальнего Востока и Сибири Н.Н. Крадина и Т.Д. Скрынниковой. Историк-археолог Н.Н. Крадин известен своими научно-теоретическими разработками в области создания целостной теории о кочевых империях, для которых характерен экзополитарный (ксенократический) способ производства. В центре внимания ученых – вопросы типологии кочевых обществ, обычного права кочевников, специфики социально-экономических отношений кочевников. Имперская проблематика имеет междисциплинарнй характер, поэтому неудивительно, что ею занимаются не только историки, но и специалисты в области права, философии, социологии и т. д. Юридическое направление к изучению права в современных исследованиях можно обозначить термином «правовой плюрализм», под которым «скрывается одна из наиболее перспективных и в то же время спорных концепций в современной этнографии права» 2 . В контексте этой концепции проблемы обычного права и традиционных институтов явились объектом изучения ученых-юристов Москвы, Санкт-Петербурга, Махачкалы и
1 Первая международная конференция «Степной край: зона взаимодействия русского и казахского народов (XVIII–XX вв.)» была проведена в 1998 г. в Омске. 2 Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие: очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана. М.: Вост. лит., 2002. С. 99. 88
Улан-Удэ 1 . Исследователи И.Л. Бабич, Н.А. Крашенникова, Г.В. Мальцев, Г.И. Муромцев, М.А. Супатаев и другие внесли значительный вклад в изучение обычного права; эти ученые считают необходимым разрабатывать социокультурный подход к пониманию права, несмотря на то, что его методологический статус до конца еще не определен. До сих пор такие понятия, как «обычное право», «этнический правовой обычай», «традиционное право» вызывают споры и возражения среди юристов, что говорит о необходимости продолжения поиска научных дефиниций. В Санкт-Петербурге полиюридический дискурс явился предметом исследования таких известных ученых, как Р.Ю. Почекаев (ярлыки ханов Золотой Орды, казахских ханов), И.Б. Ломакина (теория этнического обычного права), А. Дашин (правовой обычай) и др. Исследовательская оптика включает также и вопросы адатного права казахов, поскольку «заинтересованность в достоверной информации о казахском традиционном суде позволяет лучше ориентироваться и в его современных правовых реалиях» 2 .
Кавказе (пожалуй, самый крупный на сегодняшний день в России), где под руководством профессора Д.Ю. Шапсугова в этом направлении плодотворно работает группа ученых-единомышленников. Общее настроение ученых можно выразить удачными словами авторов учебника по Северному Кавказу: «Русским предстоит полнее осознать репрессивность империи, наследниками которой – как в положительном, так и в отрицательном смысле – они являются. Соседям русских, в свою очередь, предстоит преодолеть односторонне негативный образ Российской империи, для которой, конечно, благополучие и свобода ее подданных никогда не были приоритетом, но которая отнюдь не
1 Речь идет о наиболее крупных, на наш взгляд, научных центрах, где изучаются теоретические проблемы права в традиционных обществах. 2 Почекаев Р.Ю. Казахский суд биев глазами российских исследователей XIX – начала XX вв. // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. 2012. № 1. С. 86. 89
была той ―империей зла‖, какой она предстает в современных школьных учебниках соседей России» 1 . Нужно отметить, что «модная» имперская тематика в казахстанской историографии не является объектом столь пристального изучения, как в России. Причину такого невнимания можно объяснить в определенной степени сложившимся в обществе стереотипом, согласно которому империя – крепкие оковы, сжавшие казахский народ в своих «объятиях» и мешавшие ему возродить независимость. Очевидно, прав Н. Мальдонадо-Торрес, считавший, что «колониальность переживет колониализм» 2 . Поскольку, если в России реформаторские преобразования в Степи
рассматриваются как
модернизационные процессы, то в Казахстане подавляющее большинство постколониальных исследователей склонны видеть в них изменения, приведшие к потере идентичности, традиционности, к появлению чувства культурной травмы из-за колониальной зависимости и реформ империи 3 . К
сожалению, сторонники как имперского, так и колониального дискурса зачастую стараются переубедить друг друга, чем согласиться на компромисс и признать положительные и отрицательные стороны процесса 4 . Убежденность в правоте научной позиции казахстанских историков, юристов и представителей других гуманитарных направлений науки Республики Казахстана связана с попыткой отойти от стереотипов, навязанных имперской и советской идеологиями. С этой целью они с конца 1980-х гг. включились в поиск нового концептуального подхода ко многим проблемам
1 Северный Кавказ в составе Российской империи... С. 9. 2 Цит. по: Ионов И.Н. Новая глобальная история и постколониальный дискурс // История и современность. 2009. № 2. С. 47. 3 Машимбаев С.М. Патшалық Ресейдің отарлық саясаты. Алматы: Санат, 1994; Царская колонизация в Казахстане. По материалам русской периодической печати XIX века / Сост. Ф.М. Орзаев. Алматы, 1995; Материалы по введению русской политической системы управления в Казахстане. Алматы; Қазақ университеті, 1999; Касымбаев А.Ж. Административно-политические и законодательные нововведения в Младшем жузе в 20-40-х гг. XIX века и их колониальная сущность: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Алматы, 2003; История колонизации в 20-е – 60-е годы XIX века. Алматы: Мектеп, 2009; Шалгимбеков А.Б. История военного продвижения и закрепления Российской империи в северном регионе Казахстана (вт. пол. XVIII – первая треть XIX в.). Алматы, 2010; и др. 4 Подробнее см.: Горшенина С. Извечна ли маргинальность русского колониального Туркестана, или войдет ли постсоветская Средняя Азия в область post-исследований // Ab Imperio. 2007. № 2. С. 209–258. 90
истории Казахстана, в том числе к изучению обычного права казахов, к зарождению и развитию института биев. Непосредственным поводом к исследованиям обычно-правовой системы послужил выход в 1989 г. книги «Проблемы казахского обычного права», в которой правовед академик С.З. Зиманов определил ряд вопросов, которые в ближайшей перспективе должны были
стать объектом научно- исследовательских инициатив юристов. Важнейшим из них С.З. Зиманов назвал «монографическое изучение отдельных институтов обычного права казахов, их истории и эволюции» 1 . По его мнению, только достоверное и глубокое знание этих институтов позволит ученым плодотворно изучить весь комплекс проблем. В Алма-Ате, в июле 1990 г. состоялся всесоюзный круглый стол на тему: «Национальные движения в условиях колониализма (Казахстан, Средняя Азия, Северный Кавказ)», инициатором которого стал Институт истории, археологии и этнографии имени Ч.Ч. Валиханова АН КазССР совместно с журналом «Вопросы истории». Форум собрал из разных союзных республик (Казахстана, России, Таджикистана, Кыргызстана, Узбекистана) крупнейших специалистов в области изучения национально-освободительных движений на территории бывшей Российской Империи. В ходе круглого стола было принято решение о выработке новых концептуальных подходов к освещению данной темы, в частности, академик АН КазССР М.К. Козыбаев отметил, что необходимо «сосредоточить свое внимание на проблемах, трактовки которых в ключе нового мышления ждут от нас читатели» 2 .
территорий к России шло разными способами: в результате переговорного процесса между правящей элитой и царской администрацией на местах; в ходе завоевательной политики Российской империи; путем добровольного
1 Зиманов С.З. Состояние и задачи разработки проблем обычного права казахов // Проблемы казахского обычного права. Алма-Ата: Наука Казахской ССР, 1989. С. 27. 2 Национальные движения в условиях колониализма (Казахстан, Средняя Азия, Северный Кавказ). Материалы Всесоюзного «круглого стола» 27–28 июля 1990 г. Целиноград: МГП аль-Фараби, 1991. С. 7. 91
вхождения. Несмотря на разные принципиальные позиции, ученые выразили мнение выработать новые совместные концептуальные подходы при исследовании многих щепетильных вопросов, затрагивающих национальные интересы разных республик. При этом участники встречи отмечали, что есть вопросы, решение которых значительно продвинет историческую науку в понимании сложных социально-политических и экономических процессов прошлого народов, входящих в состав СССР. Так, российский исследователь В.П. Крикунов отмечал, что ученые «продолжают работать, опираясь на скудный запас однообразных источников, не вовлекая в оборот новые разнообразные многоязыковые местные документальные свидетельства, а потому задача: искать пути, как раскрыть народную мудрость, устремления, мечты, одолевавшие участников движения, несоизмеримые ни с чем страдания, массовый подвиг участников, уловить чрезвычайно важные для понимания событий этносоциальные процессы и т. п.» 1 . В выступлениях участников круглого стола звучала тревога по поводу появившейся у некоторых ученых эйфории от возможности представить на суд общественности свое
видение проблем
социально-политической и экономической истории народа, его освободительного движения. Ученые отмечали, что
взгляды исследователей должны базироваться на документальных материалах, соответствовать научной этике, моральной стороне науки, «исторические исследования должны писаться с позиции научной нравственности, а не в угоду политическим установкам» 2 ; в погоне за новыми концептуальными решениями, не следует забывать о богатом историографическом научном наследии как дореволюционных, так и советских исследователей; переосмысление истории должно способствовать обогащению методологии исторических исследований.
1 Крикунов В.П. Вопросы методологии изучения национальных движений в контексте истории присоединения народов юго-восточных окраин к России // Национальные движения в условиях колониализма (Казахстан, Средняя Азия, Северный Кавказ). Материалы Всесоюзного «круглого стола» 27–28 июля 1990 г. Целиноград: МГП аль-Фараби, 1991. С. 11. 2 Мажитов С.Ф. Некоторые моменты методологии изучения национально-освободительных движений // Там же. С. 39. 92
В этот короткий перестроечный период (1985–1991 гг.) ученые не освободились еще в полной мере от классового подхода к изучению социально-политического строя казахского общества, бии представлялись в качестве эксплуататоров простых кочевников, врагов пролетариата, которых следовало уничтожить. Исследователям рекомендовалось помнить: «Путь, пройденный советской исторической наукой чрезвычайно многогранен. Изучение его... способствует всестороннему освоению принципов марксистско-ленинской методологии истории... выработке исторически обусловленного подхода к литературе, вводит в круг проблематики методов, концепций, традиций советской исторической науки, раскрывает ее перспективы» 1 . Нужно заметить, что попытки отхода от генеральной марксистской методологии берут свое начало с программной статьи 1990 г. в «Казахстанской правде» директора Института истории, археологии и этнографии АН КазССР академика М.К. Козыбаева, в которой он задал новый вектор в изучении истории Казахстана 2 .
В 1991 г. начался новый период в отношениях между двумя государствами – Казахстаном и Россией. Провозглашение государственной независимости порождало новые трактовки в написании национальных историй, вызывало интерес научного сообщества ко многим спорным и неоднозначным проблемам исторического прошлого. Актуализировались вопросы присоединения Казахстана к России, становления русско-казахских связей, в которых немаловажное место занимали социальные и политические отношения казахского и русского народов. Ученые вновь подвергли ревизии взгляды на традиционное казахское общество, на его правовые институты, в том числе затрагивающие особенности обычно-правового сознания народа и его трансформации в ходе административных реформ Российской империи на территории Степи.
1 Историческая наука Советского Казахстана (1917–1960 гг.): Очерки становления и развития. Алма-Ата: Гылым, 1990. С.3–4. 2 Козыбаев М.К. Истины и мифы // Казахстанская правда. 1990. 27 июля. 93
В основу этих исследований был положен цивилизационный подход, который служил обоснованию концепции существования на территории Казахстана степной цивилизации кочевников 1 . Ученые подчеркивают нежелательность перенесения критериев земледельческого мира на кочевой, на специфику организации кочевого государства, для осмысления которой необходимо изучение государственной власти в генезисе, начиная с ранних кочевых государств саков, гуннов и т. д. Вместе с тем, ученые подчеркивают, что цивилизация кочевников – это симбиоз мира кочевников и земледельцев. Одним из факторов, придающих своеобразие кочевому государству, является личностный характер традиционной власти, основанный на авторитете, знании закона и демократичности власти. Именно этот подход применяется исследователями при изучении института биев, согласно которому суд биев – один из органов политико-потестарных отношений в Казахской степи. Так, в контексте этого подхода одной из дискуссионных тем в казахстанской историографии явился вопрос об определении института биев, его статусе и роли в обществе. Так как бий – стержневая фигура данного правового института, выполнявшая ряд разноплановых функций от судьи до предводителя племенных союзов, то к изучению этого института казахской степи обратились представители практически разных гуманитарных направлений. Большой вклад в разработку темы внесли такие ученые, как историки-этнологи Б.М. Абдрахманова, Ж.О. Артыкбаев, Ж.М. Джанпеисова, И.В. Ерофеева, А.И. Оразбаева и др.; юристы – С.З. Зиманов, Ж.С. Алдибеков, К.А. Жиренчин, З.Ж. Кенжалиев, С. Узбекулы, Н. Усерулы и др.; философы –
1 Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата: Наука, 1989; Материалы международной конференции «Урбанизация и номадизм в Центральной Азии: история и проблемы». Алматы: Дайк-Пресс, 2004; Ирмуханов Б.Б. Хазары и казахи: связь времен и народов. Алматы: Наш мир, 2003; Кумеков Б.Е. О степной цивилизации // Казахская цивилизация в контексте мирового исторического процесса. Материалы международной конференции. Алматы, 2003; Оразбаева А.И. Цивилизационные особенности социокультурного развития традиционного казахского общества в XV–XVIII вв. (Теоретические и методологические проблемы): автореф. дис. ... докт. ист. наук. Алматы, 2005; Она же. Цивилизация кочевников евразийских степей. Алматы: Дайк-Пресс, 2005; Она же. К вопросу о природе казахской государственности // Түркологиялық жинақ. Астана: Сарыарқа, 2012; Она же. Феномен Центрально-азиатской цивилизационной общности // Государственное управление и государственная служба. 2013. № 2. С.70–73; и др.
94
М. Еслямгалиулы, Д.К. Кшибеков и др.; филологи – Б.А. Адамбаев, Г.К. Бельгер, С. Негимов и другие. В исследованиях этих ученых бий уже не противопоставляется остальным кочевникам, а рассматривается как фигура, играющая главную роль в истории казахского общества. То есть с первой половины 1990-х гг. можно говорить о смещении дискурса в концептуальном освещении бийского правового института – от
классового к цивилизационному. Позволю себе предположить, что изменение дискурса, который ограничивал методологический поиск исследователей, привел к тому, что многие вопросы национальной истории, в том числе касающиеся института биев, получили новый уровень развития: от описания тех или иных событий к научному изучению проблемы, к обобщению историографического материала. Эйфория от «научной свободы», царившая в первые годы независимости Казахстана, сменяется более взвешенными подходами. В 1990-е гг. также актуализировался интерес к персонифицированию национальной истории. Роль государственного деятеля, личность человека, влияющие на формирование вектора развития общества, становятся объектом научных исследований. В этой связи в казахстанской историографии получило развитие новое направление – изучение жизненного пути и наследия как всенародно известных, так и малознакомых казахских биев. Жизненный путь, судебная деятельность, мудрые изречения, слова-назидания таких биев, как Толе, Казыбек, Айтеке, Срым Датов и других стали предметом специальных монографических исследований, одновременно ученые анализировали причины расцвета бийства в эпоху Тауке хана и упадка этого правового института в ходе административно-правовых реформ Российской империи. Еще одно событие, вызвавшее очередной всплеск интереса научной общественности Казахстана к вопросам национальной истории стало объявление Президентом Республики Казахстан Н.А. Назарбаевым 1998 г. – Годом национального единства и национальной истории. Другим серьезным 95
фактором явилось мнение академика С.З. Зиманова о том, что в Казахстане сосредоточился «весьма значительный по объему запас накопленных на сегодняшний день знаний» 1 об обычно-правовых институтах в казахском дореволюционном обществе. При изучении института биев академик предлагал не заниматься сочинительством, мифотворчеством, не придумывать факты, ученым надо было лишь «раскопать их, извлечь из-под вековых руин, очистить от наслоений и воссоздать хотя бы в основных качествах и чертах» 2 .
Стоит подчеркнуть, что ведущую роль в формировании современных концептуальных подходов и научных положений в исследовании института биев играл академик Салык Зиманович Зиманов (1921–2011). Дело в том, что действительно наиболее существенный вклад в разработку проблематики института бийства внес С.З. Зиманов, являвшийся одним из первых казахстанских специалистов в области истории права Казахстана. На протяжении всей своей научно-исследовательской деятельности он углубленно занимался исследованием политической и социально-экономической истории казахов, в том числе вопросами уникальности суда биев, древности его происхождения 3 . Фундаментальные труды С.З. Зиманова до сих пор не потеряли своей актуальности, в советское время были заметными работами по истории дореволюционного Казахстана 4 . Именно он является инициатором создания десятитомника «Қазақтың ата заңдары» (Древний мир права казахов), ставшим мощным катализатором изучения проблемы биев в казахском обществе. В предисловии к десятому тому академик С.З. Зиманов
1 Қазақтың ата заңдары: Құжаттар, деректер және зерттеулер (Древний мир права казахов: Материалы, документы и исследования) / Руководитель программы С.З. Зиманов. В 10-ти т. Т. 1. Алматы: Жеті жарғы. 2004. С. 10. (Далее. – Древний мир права казахов...). 2 Там же. С. 10. 3 Следует сказать, что понятие «уникальный» по отношению к элементам правовой системы казахов относительно часто встречается в работах не только казахстанских, но и российских авторов. Так, проф. Р.Н. Зинуров пишет: «Так возник уникальный кодекс судебной власти ―Жеты жаргы‖». См.: Зинуров Р.Н. «Жеты жаргы» («Семь установлений») Тауке-хана как великий памятник права: правовой обычай, судопроизводство и наказание // Вестник КРСУ. 2014. Т. 14. С. 33. Очевидно, понятие «уникальный» на современном этапе применяется исследователями с тем же смыслосодержащим значением, как в советской историографии термин «великий» (Великая Октябрьская революция, великая дружба, великий Ленин, великий советский народ и т. д.), придававший предмету исследования важный и статусный характер. 4 Зиманов С.З. Общественный строй казахов первой половины XIX в. Алма-Ата, 1958; Зиманов С.З. Россия и Букеевское ханство. Алма-Ата: Наука, 1982; и др. 96
сформулировал новый концептуальный подход к исследованию бийского института: «Казахский суд биев, утвердившийся в недрах гражданской и правовой культуры кочевого общества казахов, имеет общекультурную ценность и является институциональной политико-правовой структурой общецивилизационного знания» 1 . Принципы, взятые за основу при подготовке издания, показали переход на цивилизационный дискурс в изучении института биев посредством выработки его модели как общекультурной ценности. В целом многотомник включает разделы о деятельности знаменитых биев: Майкы би, Толе би, Казыбек би, Айтеке би и других, и их биографии. Большой объем материалов посвящен судебной практике Абая, а также речам- назиданиям известных судей казахской степи. Еще одним важным научным событием явилась состоявшаяся в 2008 г. международная научная конференция «Казахский суд биев – уникальная судебная система» (Қазақ билер соты – бірегей сот жүйесі) по инициативе Верховного Суда Республики Казахстана и Юридической компании «Интеллектуал-Парасат». (Материалы конференции были опубликованы в 10 томе вышеназванного многотомника.) Основную тематику конференции составляла выдвинутая академиком С.З. Зимановым концептуальная идея, вынесенная в название форума. Нужно отметить, что материалы многотомного издания и научной конференции оказали большое влияние на направление научных изысканий о бийском институте, причем определенная группа исследователей обычного права казахов придерживаются именно данной концепции. В то же время в последние годы среди научной общественности утвердилось убеждение, что «ставка на исключительность и чистую специфику национального наследия порождает изоляционизм. В условиях, когда какое- либо сообщество томится по поводу собственной самоидентификации, перестает генерироваться здоровая творческая энергия, ставится заслон к
1 Древний мир права казахов... Т. 10. С. 12. 97
самодостаточному развитию, прерываются пути к конструктивным диалогам. Это прямая дорога к этнократии, этнофобии, ультранационализму и т.д. Между тем современный мир связывает свое будущее с интеграцией» 1 . Ученый подчеркивает, что метод глобальной истории расширяет пространственно- временные параметры исторической науки, позволяет отойти от рассмотрения каждого случая или явления как уникального и свойственного только данному человеческому сообществу. Наоборот, «снятие интеллектуальных, политических и пространственных барьеров открывает доступ к связям и сравнениям за рамками государственных и культурных границ» 2 .
Насколько эта методологическая конструкция коснется вопросов изучения института биев во многом будет зависеть от стремления ученых России и Казахстана найти иные способы описания прошлого, умения и желания отойти от
эмоционально-ценностных характеристик многообразного и противоречивого имперского и национального нарративов, включающих «приемы убеждения, преувеличения, подтасовки, умолчания, эмоциональную составляющую, с помощью которой конструируются различные версии произошедшего. Такой подход позволяет прочитать разные варианты донациональной истории и альтернативные региональные истории, услышать голоса женщин, религиозных деятелей, тех или иных социальных групп как особые, идущие вразрез с колониально-ориенталистской и национальной риторикой» 3 . Полагаю, что для объективного осмысления «кладовой народной памяти» необходимо соединение концепций и подходов разных теоретических школ.
1 Мажитов С.Ф. Историческая наука Казахстана... С. 30. 2 Там же. С. 29. 3 Абашин С.Н. Советский кишлак. Между колониализмом и модернизацией. М.: Новое литературное обозрение, 2015. С. 59. Многомерный подход демонстрирует С.Н. Абашин на примере событий в Ошобе 1875 года, когда Ферганская долина была оккупирована российской армией, представлены в трех разных по характеру нарративах. В первом случае – донесения российских военных; во втором – описание местных интеллектуальных лидеров; в третьем – современная историография Узбекистана. В каждом случае события описывались в контексте «завоевания, подчинения, сопротивления и противостояния» соответственно. См. Абашин С.Н. Указ. соч. С. 60. 98
Исторический 1991 год кроме независимости принес Республике Казахстан дискуссии в академических кругах, касавшиеся вопросов институционализации исторического знания посредством создания нового обобщающего труда по истории казахского народа. В некоторой степени сложную задачу, связанную с написанием учебного пособия, взяли на себя Институт истории и этнологии имени Ч.Ч. Валиханова, Институт археологии имени А.Х. Маргулана и Национальная академия наук. Итогом совместной работы ученых стало появление учебника – «История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). Очерк». Как отметили сами авторы очерка (Н.Е. Бекмаханова, Х.М. Абжанов, Б.Е. Кумеков, Ж.Б. Абылхожин и др.), они «не стремились переписать всю историю с противоположным знаком. Ими руководило чувство уважения к своим предшественникам, немало сделавшим для исследования истории Казахстана» 1 , подчеркивая тем самым преемственность знаний в науке. Стоит признать, что советские принципы изучения дореволюционного Казахстана подчас вызывают оправданные нарекания. Вместе с тем, правы ученые, которые говорят, что не стоит, следуя повальному увлечению некоторых исследователей, ругать советскую историографию. Ее значительный вклад в историческую науку общеизвестен. Тем более важно сегодня использовать научные наработки советских ученых при современных исследованиях. Говоря о преемственности знаний, хочется напомнить, что одной из первых научных работ обобщающего характера по истории казахов явилась «История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней», изданная в 1943 г. Авторы монографии – видные советские ученые (А.М. Панкратова, М.П. Вяткин, Е.Б. Бекмаханов и др.), исходя из принципов марксистско- ленинской философии, изображали Россию как метрополию, которая проводила завоевательную политику, а Казахстан – как колонию империи, проникнутую духом национально-освободительной борьбы. В этом
1 История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). Очерк. Алматы: Дәуір, 1993. С. 3. 99
идеологическом контексте бии рассматривались как представители судебной власти, основная масса которых защищала интересы простого народа: «Сравнительно небольшая часть биев успела к этому времени обособиться от народа и слиться с классом феодалов. Другая часть биев, несмотря на ряд имущественных привилегий, все еще оставалась представителем и защитником интересов скотоводческой общины против притязаний ханов и султанов» 1 . О таких биях народ слагал легенды, им посвящал баллады. В книге упоминаются сказания о батыре Срыме Датове, который, будучи бием рода байбакты, учился мудрости у знаменитого бия рода тама Малайсары. Под влиянием жесткой критики в печати первого издания, в последующих изданиях «Истории Казахской ССР» оценка биев начинает все более и более меняться в сторону их характеристики как представителей эксплуататоров, феодальной верхушки, сосредоточившей в своих руках судебную и распорядительную власть. Так, например, если во втором издании, вышедшем в 1949 г., бии характеризуются как одна из «основных, по своему значению, растущих феодальных групп» 2 , то в третьем издании (1957 г.) бии предстают уже «влиятельной (курсив мой. – Ж. М.) группой класса феодалов», а «некоторые бии, являвшиеся крупными феодалами, достигли большой власти и влияния» 3 . В издании 1979 г. социальную группу биев представляют следующим образом: «Средний слой казахских феодалов. В их обязанность входили распорядительная и судебная функции. Они пользовались особыми правами и преимуществами и были опорой хана, султанов. Дореволюционные исследователи выдавали бия за народного судью. На самом деле он защищал интересы господствующей верхушки» 4 .
1 История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней / Под редакцией М. Абдыкалыкова и А. Панкратовой. Алма-Ата: КазОГИЗ, 1943. С. 128. 2 История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней. 2-е изд. испр. и доп. / Под общей редакцией И.О. Омарова и А.М. Панкратовой. Т. 1. Алма-Ата, 1949. С. 136. 3 История Казахской ССР: В 2-х т. Т. 1. Алма-Ата: АН КазССР, 1957. С. 162. 4 История Казахской ССР (с древнейших времен до наших дней). В 5-ти т. Т. 3. Алма-Ата: Наука КазССР, 1979. С. 60.
100
Схожая ситуация наблюдалась в академических работах юристов советского периода – А.Н. Таукелева, А.Ж. Жакиповой, Л.В. Дюкова, Г.С. Сапаргалиева, К.А. Жиренчина. В этих трудах по истории государства и права характеристика как самих биев, так и общая оценка этого института были основаны на классовом подходе. Например, суд биев «как нельзя лучше маскировал классовый характер этого суда и послужил основанием для последующего отделения суда биев от обычной системы управления и превращения биев в особо ―почетных‖ членов господствующего класса в Казахстане» 1 , или другой пример: суд биев «собирал с них (кочевников. – Ж. М.) различные поборы, принуждал исполнять их судебные приговоры и решения султанов и хана» 2 .
Таким образом, в советской академической исторической литературе бии были с идеологических позиций втиснуты в марксистскую схему классовой борьбы, где они играли роль представителей класса феодалов, угнетателей, в руках которых были сосредоточены судебно-распорядительные функции, позволявшие им защищать интересы эксплуататорских слоев и с которыми приходилось бороться простым кочевникам. Поэтому, учитывая советский историографический опыт, видные ученые- историки предприняли попытку по-новому взглянуть на прошлое казахского народа, в том числе на проблемы института биев. С их точки зрения бий – представитель привилегированной социальной категории «черной кости», занимавший чрезвычайно важное место у казахов и осуществлявший функции судебной власти в кочевых общинах 3 . Бий как разрешитель межродовых конфликтов, достигший высокого положения в степи благодаря признанию обществом его заслуг и обладавший личными незаурядным качествами: знанием адата, владением ораторским искусством и т. д.
1 История государства и права Казахской ССР. (с древнейших времен до присоединения Казахстана к России): Учеб. пособие. Вып. 1. Алма-Ата: КазГУ, 1976. С. 84. 2 История государства и права Казахской ССР / Под общей редакцией член-корр. АН КазССР С.С. Сартаева: Учеб. пособие. Ч. 1. Алма-Ата: Мектеп, 1982. С. 61. 3 История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). Очерк. С. 196. 101
Последнее академическое издание по истории Казахстана (1996–2001), отражающее накопленный историографический опыт, отходит от трактовки социально-политической структуры общества с классовых позиций, в нем характеристика бия аналогична той, которая представлена в очерке истории Казахстана 1 .
литературе отношение к биям менялось: от умеренной характеристики биев, противопоставления их простому народу в качестве эксплуататоров, до признания их выразителями народных интересов. Подобные метаморфозы в оценках традиционного суда в научной литературе привели к тому, что до сих пор некоторые ученые, декларируя отход от классового подхода по инерции продолжают использовать риторику этой методологии, вроде «представитель феодального класса», тогда как другие – впали в излишнюю его идеализацию. Пожалуй, стоит сказать, что особенностью современной юридической антропологии является ее в определенной степени «романтически- прикладной» характер, когда социальные архетипы прошлого пытаются реставрировать в современном обществе. Насколько оправданы и обоснованы такие научные попытки исследователей трудно сказать, однако, социальное поле казахов, с присущим ему соционормативным пространством, вряд ли удастся переложить в «классическом виде» на современность, учитывая его изменчивость и динамичность. В целом нужно отметить, что можно определить круг вопросов, требующих дальнейшего исследования, который включает проблемы изучения методологии и культурологические аспекты обычного права, статуса обычного права и правовых институтов, возникновения и трансформации традиционной структуры казахского общества под влиянием внешних и внутренних факторов. Так как потенциал науки России и Казахстана значителен и обладает обширными накопленными знаниями, можно надеяться, что ученые
1 История Казахстана (с древнейших времен до наших дней): В 5-ти т. Т. 3. Алматы: Атамұра, 2000. С. 201. 102
совместными усилиями придут к выработке единых концептуальных направлений при исследовании этих достаточно сложных вопросов исторического прошлого. Необходимо подчеркнуть, что создание национальных школ Казахстана и России не мешало проведению сравнительного анализа, поскольку в его основу был положен не географический принцип, а проблемно-исторический подход. У современных исследователей есть при взглядах на исторический процесс развития досоветского прошлого в целом как точки соприкосновения, так и вопросы, в решении которых они являются оппонентами. Это в первую очередь касается вопросов русско-казахских отношений (модерность/колониальность, присоединение/завоевание), времени
возникновения суда биев на территории Казахской степи, целесообразности для традиционного суда проводимых в крае Российской империей политико- административных реформ XIX в. и др.
|