Монография Новосибирск 2015
жүктеу/скачать 8,6 Mb. Pdf көрінісі
|
Глава 7. К вопросу о принципе кумулятивности в культуре и сознании Добавьте к ним тевтонские (немецкие) слова: Ih besueren dich , uberbein , Я заклинаю тебя, ганглий, bi demo holze , Этим деревом (крестом), da der almahtigo got an ersterban wolda На котором всемогущий бог умереть хотел durich meneschon sunda , Ради (из-за) людских грехов, daz du suinest unde in al suacchost . Чтобы ты исчез и во всем (?) искал. Контекст позволяет предположить, что речь в 5-й строке древневерх- немецкой части идет именно о кресте, а не о дереве, хотя слово, имеющее своими значениями «древесина», «дерево», «лес» [Sch�tzeichel 1969: 86], со- Sch�tzeichel 1969: 86], со- �tzeichel 1969: 86], со- tzeichel 1969: 86], со- 1969: 86], со- храняется. По всей видимости, существует устойчивая семиотическая сетка, струк- тура, в которую встраиваются (вынуждены встраиваться) происходящие изме- нения. Возможно, сохранение элементов прежнего в новом выполняет защит- ную функцию, обеспечивая сохранность культуры в целом. Интересен факт, относящийся к появлению первых бесшумных электромобилей. Так как ранее пешеходы узнавали о приближении гужевого транспорта по цокоту копыт, они могли вовремя избежать угрозы. С изобретением электромобиля его бесшу- мный ход стал источником опасности, потому что никак не предупреждал пе- шеходов о приближениии транспортного средства. Выход из ситуации нашли в записи стука лошадиных копыт, призванной сигнализировать о движущемся электромобиле. Такая, казалось бы, бесполезная черта двигателя внутреннего сгорания, как шум, создаваемый двигателем, оказывается чрезвычайно значи- мой в культуре. Еще один пример — из сферы архитектуры. В соборе г. Майнц (Германия) на стенах размещаются плиты, изначально служившие надгроб- ными плитами архиепископов (древнейший из этих памятников — Зигфрида III Эпштейнского). Первоначально плиты располагались горизонтально, т. е. как обычные надгробия с каменным изображением покоящихся епископов. Об этом свидетельствует каменная подушка под головами фигур. Лишь позднее плиты стали размещаться вертикально на стенах собора (первый из таких па- мятников — Конраду II Вейнзбергскому). Затем и сами плиты стали изготавли- II Вейнзбергскому). Затем и сами плиты стали изготавли- Вейнзбергскому). Затем и сами плиты стали изготавли- ваться для вертикального расположения (под головой фигур нет подушек, над головой стоящих епископов появляется балдахин). Одна из плит привлекает внимание интересной деталью, позволяющей отнести плиту к периоду пере- хода от одного стиля к другому: епископ изображен под балдахином и с по- душкой под головой, т. е. мы наблюдаем сочетание прежней и новой традиций (см.: [Проскурин, Центнер 2009]). 60 Pаздел I. Коды и письменность В качестве украшения христианских памятников нередко использова- лись сцены из языческой мифологии: «эпизоды из жизни героя саги Сигурда изображены на кресте церкви св. Андрея, на острове Мэн. На крестильнице близ Гетеборга высечен герой саги Гуннар, находящийся во рву, заполненном змеями, быть может, здесь обнаруживается и память о библейском Данииле, брошенном в яму со львами. На портале (начало XII в.) церкви Hylestad в Нор- XII в.) церкви Hylestad в Нор- в.) церкви Hylestad в Нор- Hylestad в Нор- в Нор- вегии изображен Сигурд, убивающий дракона Фафнира, быть может, по анало- гии с христианским св. Михаилом» [Кардини 1987: 192]. В германской (точнее, в скандинавской) культуре обнаруживается не- безынтересный факт, связанный с особенностями древнескандинавских погребений в корабле (ладье). С одной стороны, археологические находки свидетельствуют о том, что погребение происходило в настоящем корабле. С другой стороны, обнаруживаются могилы, «сложенныя въ формѣ ла- дьи изъ лежачихъ большихъ и маленькихъ стоячихъ камней. По описанию проф. Монтел i уса иногда эти стоячие камни (напримѣр, у Stenskeppet близ Blomsholm’a) ниже всего в центрѣ корабля и увеличиваются къ концамъ; ино- ’a) ниже всего в центрѣ корабля и увеличиваются къ концамъ; ино- гда поперечные ряды камней и высокiй камень въ серединѣ изображаютъ ска- iй камень въ серединѣ изображаютъ ска- й камень въ серединѣ изображаютъ ска- мьи для гребцовъ и мачту; иногда эти лин i и корабля, выложенного камнями, идутъ вокругъ продолговатого холма» [Щепкин 1894: 59–60]. Кроме того, «въ могилахъ бронзоваго вѣка часто находятся бронзовые ножи съ изображен i ем ладьи; въ Копенгагенскомъ Музеѣ есть налицо много позолоченных моде- лей лодочекъ, которыя закапывались въ землю, кажется, какъ дары по обѣту» [Там же: 61]. Трудно сказать, что практиковалось ранее: использование «дей- ствительного» корабля или его символических изображений, но тем не менее наблюдается преемственность признаков, выстраивающихся в семиотиче- ский ряд. Как, на наш взгляд, справедливо отмечает автор статьи, «мы бу- демъ ближе къ истинѣ, если предположимъ, что взгляды на значен i е корабля измѣнялись, а онъ по-прежнему оставался необходимой принадлежностью погребен i я» [Там же: 60]. Остатки нескольких святилищ, относимых к первым векам нашей эры, на территории современных Нидерландов (на востоке от Неймегена, в Домбурге и Колейнсплате в Зеландии), с одной стороны, «свидетельству- ют о наличии римского влияния (архитектурные планы, многочисленные священные стелы, датированные римской эпохой, использование латыни в надписях)» [Шатохина-Мордвинцева 2004: 41]. С другой стороны, боже- ства в этих святилищах не римские, а местные, «такие как батавский бог Hercules Magnasius, приравненный к пантеону римских богов, и, возможно, скандинавская богиня Nehalennia (время поздней империи, ок. 180–270 гг.)» [Там же: 41]. Приведенные примеры позволяют говорить о кумулятивных свойствах культуры. Так как язык, в свою очередь, является ее частью, возможно пред- |