Глава 7
.
К вопросу о принципе кумулятивности в культуре и сознании
С семиотической точки зрения новое в культуре не возникает из ничего, а
является очередным звеном семиотической цепи, эволюционного семиотиче-
ского ряда (термин введен Ю. С. Степановым). Суть эволюционного семиоти-
ческого развития состоит в том, что «в эволюции предметов прослеживается
преемственность, один предмет заменяет другой предмет и предстает в виде
своего рода наследника его функций <…>. В течение некоторого промежутка
второй предмет может копировать функции и формы первого предмета, заме-
щая последний в предметном ряду» [Проскурин 2005: 67].
58
Pаздел I. Коды и письменность
Интересно, что эволюционным преобразованиям могут подвергаться не
только материальные предметы, но и представления: «Культурный феномен
может брать начало глубоко в истории. Однако он сохраняется, а его принципы
организации переносятся на новые предметы и явления, которые подхватыва-
ются ими у замещаемых предметов и явлений» [Проскурин 2005: 66].
«Говорит ли об этом летопись или нет — каждый при сравнении продол-
говатого лука с крестообразным не усомнится, что последний есть развитие
первого, простейшего орудия. Точно так же инструменты дикарей, предна-
значенные для добывания огня посредством трения, с первого взгляда пока-
зывают, что деревяшка, вращаемая веревкой или орудием в виде лука, есть
позднейшее усовершенствование тяжелого первобытного снаряда, вращаемо-
го руками. Любопытные орудия время от времени открываются археологами,
например, бронзовые цельты, выделанные по образцу неуклюжего каменного
топора, вряд ли представляют собой что-нибудь иное, чем первые шаги при
переходе от каменного века к бронзовому. За ним следуют дальнейшие стадии
прогресса, где уже заметно, что новый материал приспосабливается для более
удобных и менее невыгодных моделей.
Таким образом, и в других областях нашей истории обнаруживаются все
более многочисленные ряды фактов, которые по своей последовательности мо-
льности мо-
ьности мо-
гут быть размещены в одном определенном порядке, но никак не в обратном
[Тайлор 1989: 28] (цит. по: [Проскурин 2005: 67]).
Ю. С. Степанов описывает эволюционный семиотический ряд на примере
изменений кузова автомобиля, заимствований формы кареты для первых ваго-
нов [Степанов 2004: 11]; сакральный символ дерева преобразуется под влия-
нием христианства в крест (первые кресты напоминают своей формой дерево
(см. [Степанов, Проскурин 1993]) и даже обозначаются тем же словом (др.-
англ.
wudubeam
— «крест»). «Такие слова в первоначальном употреблении
именовали мировое «Дерево жизни», затем стали ассоциироваться с названи-
ем нового космического символа — креста)» [Проскурин 2005: 66].
В древневерхненемецком заговоре Contra uberbein (Pariser Handschrift
Nouv. Acq. Lat. 229) также обнаруживаются лингвистические следы преобра-
. Acq. Lat. 229) также обнаруживаются лингвистические следы преобра-
Acq. Lat. 229) также обнаруживаются лингвистические следы преобра-
. Lat. 229) также обнаруживаются лингвистические следы преобра-
Lat. 229) также обнаруживаются лингвистические следы преобра-
. 229) также обнаруживаются лингвистические следы преобра-
зования сакрального символа «дерево» в сакральный символ «крест». Заговор
состоит из латинской («рецептурной») и древневерхненемецкой (собственно
«заговорной») частей. Латинская часть приводится, так как дает ключ к интер-
претации интересующего нас слова:
Lignum de sepe uel aliunde sumptum pone super
uberbein
Дерево, из забора либо из какого-либо другого места взятое, класть поверх
костного нароста (ганглия),
faciens crucem et ter dicens pater noster
,
Делая крест (крестом?) и трижды читая Отче Наш,
additis his teutonicis uerbis:
|