Императив как объект лингвистических исследований

171 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. № 4 (144). 2013 
 
 
единиц,  относящихся  к  данной  категории; 
структурной  лингвистике  были  очерчены  гра-
ницы  парадигмы  и  описаны  свойства  форм, 
составляющих  парадигму;  в  функциональной 
грамматике  рассматриваются  особенности  функ-
ционирования форм, объединяемых семантикой. 
В целом, семантика императива, заложенная 
в  категориальном  значении  не  является  столь 
спорным  вопросом.  Ученые  единогласно  опре-
деляют  императив,  как  «волеизъявление  говоря-
щего,  которое  направлено  на  слушающего  для 
исполнения» (В.В.  Виноградов,  Русская  грам-
матика (1951, 1970, 1980 гг.),  В.М.  Никитевич, 
И.И. Мещанинов, М.А. Шелякин, Г.А. Золотова, 
Н.К.  Онипенко,  М.Ю.  Сидорова,  В.С.  Храков-
ский и А.П. Володин и др.). Однако по поводу 
остальных составляющих императива как кате-
гории (форм, функций) в свое время возникало 
множество  споров,  некоторые  из  которых  до 
сих  пор  являются  нерешенными  и  остаются 
открытыми.  
Одним  из  таких  открытых  вопросов  является 
состав  императивной  парадигмы,  поскольку 
языковедами  выделяются  различные  виды 
парадигм повелительного наклонения. В обоб-
щенном  виде  список  парадигм  выглядит  сле-
дующим образом:  
1.  «узкая  императивная  парадигма»,  вклю-
чающая  только  формы 2-го  лица  ед.  и  мн.ч. 
(Н.П. Некрасов, И.П. Мучник, М.П. Муравицкая, 
отчасти  А.В.  Исаченко  и  А.В.  Бондарко,  
А.Л. Шарандин); 
2.  парадигма, включающая формы 2-го лица 
и  формы  совместного  действия (= формы 1 
лица  мн.ч.) (К.С.  Аксаков,  И.И.  Давыдов,  
А.М. Пешковский, В.В. Виноградов, РГ-80, от-
части А.В. Исаченко); 
3.  парадигма, включающая формы 2-го лица, 
формы  совместного  действия  и  формы 3-го 
лица  (А.А.  Шахматов,  А.В.  Немешайлова,  
Е.Н. Зарецкая, РГ-70); 
4.  парадигма, включающая формы 2-го лица, 
формы  совместного  действия,  формы 3-го  л.  и 
формы 1-го ед.ч. (А.Х. Востоков, Ф.И. Буслаев, 
Н.С. Трубецкой) [1, 118]. 
Позиции ученых относительно состава форм 
парадигмы  императива  мы  представим  в  виде 
таблицы:  
 
№/
№ 
Лингвистические 
направления, исследователи 
Формы 
2-го лица 1-го лица 3-го лица 
1. 
Сравнительно-историческое 
языкознание 
Ед.ч. 
Мн.ч. 
Ед.ч. 
совместно
го 
действия 
(мн.ч.) 
Ед.ч. 
Мн.ч. 
2. 
А.Х. Востоков 
+ +  +  + 
+  + 
3. 
Ф.И. Буслаев 
+ +  +  + 
+  + 
Структурная лингвистика 
 
 
 
 
 
 
4. 
К.С. Аксаков 
+ +    + 
   
5. 
А.А. Шахматов 
+ +    + 
+  + 
6. 
И.И. Давыдов 
+ +    + 
   
7. 
Пражский  лингвистический 
кружок (Н.С. Трубецкой) 
+ +  +  + 
+  + 
8. 
А.М. Пешковский 
+ +    + 
   
9. 
В.В. Виноградов 
+ +    + 
   
10.  Грамматика  русского  языка 
(1952) 
+ +  +  + 
+  + 
11.  Грамматика 
современного 
русского языка (1970) 
+ +  +  + 
+  + 
12.  Грамматика 
современного 
русского языка (1982) 
+ +    + 
   
13.  Н.П. Некрасов 
+ +     
   
14.  А.В. Немешайлова 
+ +    + 
+  + 
15.  И.П. Мучник 
+ +     
   
16.  М.П. Муравицкая 
+ +     
   
17.  В.М. Никитевич  
+ +  +  + 
+  + 
18.  А.В. Исаченко 
+ +     
   
Императив как объект лингвистических исследований 

172 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU.
 Filology series. 
№
 4 (144). 2013 
Функциональная лингвистика 
 
 
 
 
 
 
19.  Г.А. Золотова  
+ +  +  + 
+  + 
20.  А.В. Бондарко 
+ +     
+  + 
21.  М.А.Шелякин  
+ +  +  + 
+  + 
22.  В.А. Плунгян 
+ +  +  + 
+  + 
23.  А.П. Володин и  
В.С. Храковский 
+ +  +  + 
+  + 
24.  С.И. Богданов 
+ +    + 
+  + 
25.  А.Л. Шарандин 
+ +    + 
   
 
Разногласия  во  мнениях  ученых  возникают 
при  определении  места  императива  среди  дру-
гих наклонений, которое связано с семантикой. 
В  структурной  (традиционной)  лингвистике 
при  выделении  реального  и  ирреального  ком-
понентов  модальности  (отношения  действия  к 
действительности)  повелительное  и  сослага-
тельное наклонения противопоставлялись изъя-
вительному [2, 1962; 3, 46] по  признаку  ир-
реальности  (когда  действие  не  выполняется  в 
реальном  мире,  они  либо  ирреально,  либо – 
направлено  на  будущее).  В  функциональной 
лингвистике  императив,  представляя  действие, 
которое происходит в зависимости от ситуации. 
Поэтому  его  нельзя  ставить  в  один  ряд  с  со-
слагательным  наклонением,  поскольку  послед-
нее  представляет  действие,  к  которому  приме-
нимо  определение  «ирреальности»  В.А.  Плун-
гяна  (действие,  которое  не  осуществимо) [7, 
318].  Так,  императивы,  обозначая  действие, 
которое  свершится  без  четкого  темпорального 
признака,  противопоставлены  постоянному 
(индикативу)  и  нереальному  (не  выполнимому 
вообще – конъюнктиву)  действиям  и,  тем 
самым, обособляются. 
Представление  об  обособленности  импера-
тива  не  является  единичным.  Многие  ученые 
считают повелительное наклонение особенным, 
маркированным  (В.В.  Виноградов,  А.П.  Воло-
дин,  В.С.  Храковский,  В.Б.  Касевич,  А.В.  Бон-
дарко и др.). В.В. Виноградов приближал его к 
междометиям, отмечая сходство их функций [4, 
389].  А.В.  Бондарко  замечает,  что  отношения 
между  наклонениями  не  могут  быть  оппози-
ционными. Для этого необходимо «единое осно-
вание». «Здесь  (в  отношениях  между  наклоне-
ниями и при определении их оппозиционности 
– прим. авт. А.Т.) же такого основания нет» [5, 
17-28].  Императивное  значение  исследователь 
называет неоппозитивным, поскольку «побуди-
тельность  повелительного  наклонения  не  сов-
падает с реальностью, выражаемой изъявитель-
ным  и  ирреальностью,  выражаемой  сослага-
тельным  наклонениями,  а  затрагивает  отноше-
ния  между  говорящим … и  слушающим  (или 
другим лицом) как производителем действия». 
Оппозиционность  императива  по  отноше-
нию к другим частям А.Л. Шарандиным объяс-
няется  маркированностью  форм  (в  речи  импе-
ративные  формы  апелятивны),  в  то  время  как 
формы  других  двух  наклонений  являются  «не-
маркированными» [6, 241]. Промежуточное, 
пограничное  место  в  системе  наклонений  им-
ператив  занимает  в  исследованиях  В.А.  Плун-
гяна  и  М.А.  Шелякина,  поскольку  имеет  при-
знаки  сослагательного  (мыслимый  факт)  и 
изъявительного  (направленность  а  реализацию 
в  действительности)  наклонений,  что  отра-
жается  на  своеобразии  его  функционального 
употребления [7, 116]. Повелительное наклоне-
ние «совмещает выражение желания с выраже-
нием побуждения» [8, 318]. 
Функционирование языковой единицы – это 
ее  использование  в  речи.  Как  известно,  в  речи 
императивные предложения употребляются для 
выражения  волеизъявлений  (императивные 
высказывания), которые интерпретируются как 
приказы,  требования,  советы,  просьбы  и  др.  В 
русистике  они  рассматриваются  как  разновид-
ности,  оттенки  волеизъявления  (В.В.  Вино-
градов, «Русская грамматика» (1980), А.В. Бон-
дарко  и  его  школа).  В  западной  традиции  в 
рамках  «теории  речевых  актов» (в  исследова-
ниях Дж. Остина, Дж. Серля, П. Стросона, Дж. 
Лайонза  и  др.)  императивные  высказывания 
представляют  один  из  видов  перформативных 
высказываний – директивы: «императивные 
предложения  образуют  подкласс  предложений, 
для  которых  характерно  функционирование  в 
качестве  того,  что  сейчас  принято  называть 
директивами  (приказы,  просьбы,  запрещения  и 
т.д.)» [9, 212].  
А.В.  Бондарко  и  его  школа  рассматривают 
императивные  высказывания  в  рамках  импера-
тивной  ситуации  (далее  ИС). «Содержание  ИС 
–  это  волеизъявление,  исходящее  от  субъекта 
волеизъявления  (С
1
),  обращенное  к  субъекту-
исполнителю  (С
2
)  и  направленное  на  пре-
А.Т. Шетиева 

173 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. № 4 (144). 2013 
 
 
образование  ирреальной  ситуации,  которая  по 
замыслу  говорящего  должна  стать  реальной 
(ИР – Р) в презентно-футуральной перспективе 
(t
1 
– t
2
)». «Центральное  место  в  ИС  занимают 
«высказывания, которые содержат прямое воле-
изъявление».  Это  «высказывания,  в  которых 
признаки  данного  типа  модальных  ситуаций 
представлены наиболее полно и четко» [10, 80]. 
Устранение  волеизъявления  влечет  за  собой 
утрату  императивности  и  переход  на  пери-
ферию.  Такими  (периферийными)  являются 
высказывания, «у  которых  признаки  ИС  ока-
зываются в той или иной степени размытыми». 
Они  содержат  косвенное  волеизъявление,  где 
«значение  волеизъявления  детерминируется 
лексическим  содержанием  и  условиями  рече-
вого  акта  (социальными  ролями  участников 
речевого акта и самой ситуацией)» [10, 80]. 
В  коммуникативной  грамматике  Н.К.  Они-
пенко,  М.Ю.  Сидоровой  и  Г.А.  Золотовой  им-
перативные  конструкции  рассматриваются  в 
системе речевых регистров. Согласно этой тео-
рии  (концепции) «императивные  и  большин-
ство  вопросительных  модификаций  принадле-
жат  волюнтативному  регистру  речи» [11, 311]. 
Волюнтативный  регистр  предполагает  возмож-
ность  превращения  адресата  из  партнера  по 
речевому  действию  (из  субъекта  слушающего) 
в субъекта действующего – переход из зоны 2-
го лица (одного из субъектов модуса) в зону 3-
го  лица  (субъекта  диктума) [11, 231]. Центр 
волюнтативного  регистра  образуют  прямые 
речевые  акты  (обращения,  вопросы,  побуж-
дения),  на  периферии – косвенные  (непрямые) 
побуждения. 
Еще одной особенностью исследований функ-
ционального  направления  является  рассмотре-
ние  языковых  категорий  в  виде  функциональ-
но-семантического  поля.  В  этой  концепции 
императив  стал  базой  функционально-семан-
тического поля повелительности (ФСП повели-
тельности),  а  семантика  категории  (побужде-
ние)  легла  в  основу  категориального  значения 
повелительности,  объединила  единицы  (пре-
имущественно  предложения),  и  провела  их 
градацию  по  мере  убывания  «побуждения».  В 
ядре  ФСП  повелительности  находятся  предло-
жения  с  императивными  формами,  на  пери-
ферии, где наблюдается ослабление императив-
ности – повелительные  предложения  с  гла-
гольными  (инфинитивными,  индикативными, 
конъюнктивными)  и  безглагольными  (эллип-
тическими) формами [10]. 
Как  мы  увидели  из  обзора,  каждое  направ-
ление  и  исследования,  выполненные  в  рам- 
ках  этого  направления,  несомненно,  внесли 
свой  вклад  в  описание  и  изучение  импера- 
тива.  Однако  существуют  нерешенные  воп-
росы,  споры  о  которых  ведутся  до  настоя- 
щего  времени  и  решение  которых,  возмож- 
но,  задача  будущих  исследований  в  лин-
гвистике. 
 
Литература 
 
1 Храковский В.С., Володин А.П. Семантика и типология императива: Русский императив. – М.: Эдиториал УРСС, 2002. 
– 272 с. 
2 Никитевич В.М. Русский глагол. – Алма-Ата: Изд-тво КазГУ им. С.М. Кирова, 1962. 
3 Русская грамматика. Отв. ред. Шведова Н.Ю. Т. I (Фонетика и морфология), Т. 2 (Синтаксис). – М. Издательство АН 
СССР. – 1982, 720 с.  
4 Виноградов В.В. Русский язык. 3-е издание – М.: Высшая школа. – 1986. 
5  Бондарко  А.В.  О  структуре  грамматических  категорий  (отношения  оппозиции  и  неоппозитивного  различия) // 
Вопросы языкознания. – М., 1981. – № 6. – С. 17-28. –http://www.philology.ru/linguistics1/bondarko-81.htm 
6 Шарандин А.Л. Русский глагол: Комплексное описание: монография. – Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2009. – 587 с. 
7 Шелякин М.А. Функциональная грамматика русского языка. – М.: Рус. яз., 2001. – 288 с.  
8 Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику: Учебное пособие. – М.: Эдиториал УРСС, 2000. – 384 с. 
9 Лайонз Дж. Лингвистическая семантика. Монография. – М.: Языки славянской культуры, 2003. – 400 с. 
10 Бондарко А.В., Беляева Е.И., Бирюлин Л.А., Корди Е.Е., Сильницкий Г.Г., Храковский В.С., Цейтлин С.Н., Шелякин 
М.А.  Теория  функциональной  грамматики:  Темпоральность.  Модальность. – Л.:  Издательство  «Наука».  Ленинградское 
отделение, 1990. – 264 с. 
11  Золотова  Г.А.,  Онипенко  Н.К.,  Сидорова  М.Ю.  Коммуникативная  грамматика  русского  языка.  Издательство: 
Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН, 2004. – 544 с. 
 
References 
 
1 Hrakovskiy V.S., Volodin A.P. Semantika i tipologiya imperativa: Russkiy imperativ. – M.: Editorial URSS, 2002. – 272 s. 
2 Nikitevich V.M. Russkiy glagol. – Alma-Ata: Izd-tvo KazGU im. S.M. Kirova, 1962. 
3 Russkaya grammatika.Otv.red. Shvedova N.Yu. T. I (Fonetika i morfologiya), T. 2 (Sintaksis). – M. Izdatel'stvo AN SSSR. – 
1982, 720 s.  
4 Vinogradov V.V. Russkiy yazyk. 3-e izdanie – M.: Vysshaya shkola. – 1986. 
Императив как объект лингвистических исследований 

174 
 
 
 
ISSN 1563-0223                        Bulletin KazNU.
 Filology series.
 №
 4 (144). 2013 
5 Bondarko A.V. O strukture grammaticheskih kategoriy (otnosheniya oppozitsii i neoppozitivnogo razlichiya) // Voprosy 
yazykoznaniya. – M., 1981. – № 6. – S. 17-28. –http://www.philology.ru/linguistics1/bondarko-81.htm 
6 Sharandin A.L. Russkiy glagol: Kompleksnoe opisanie: monografiya. – Tambov: Izd-vo Pershina R.V., 2009. – 587 s. 
7 Shelyakin M.A. Funktsional'naya grammatika russkogo yazyka. – M.: Rus. yaz., 2001. – 288 s.  
8 Plungyan V.A. Obschaya morfologiya: Vvedenie v problematiku: Uchebnoe posobie. – M.: Editorial URSS, 2000. – 384 s. 
9 Layonz Dzh. Lingvisticheskaya semantika.Monografiya. – M.: Yazyki slavyanskoy kul'tury, 2003. – 400 s. 
10 Bondarko A.V., Belyaeva E.I., Biryulin L.A., Kordi E.E., Sil'nitskiy G.G., Hrakovskiy V.S., Tseytlin S.N., Shelyakin M.A. 
Teoriya funktsional'noy grammatiki: Temporal'nost'. Modal'nost'. – L.: Izdatel'stvo «Nauka». Leningradskoe otdelenie, 1990. – 264 s. 
11 Zolotova G.A., Onipenko N.K., Sidorova M.Yu. Kommunikativnaya grammatika russkogo yazyka. Izdatel'stvo: Institut 
russkogo yazyka im. V.V. Vinogradova RAN, 2004. – 544 s. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
А. Т. Шетиева 

175 
 
Вестник КазНУ. Серия филологическая. № 4 
(144). 2013 
 
 
 
 
 
 
УДК 82:801.6;82-1/-9 
 
А. Аязова 
 
Магистрант I курса, Казахский государственный женский педагогический  
университет, Казахстан, г. Алматы 
е-mail: agb-06@mail.ru 
 
Маргинальность как характеристика литературного авангарда 
 
В  работе  заслуживают серьезного  внимания  факты  и  тенденции,  обладающие  высоким  идейным  потен-
циалом и в новом качестве проявляющие себя на современном этапе ее развития. К числу таких тенденций 
относится  усиление  центробежных  импульсов,  связанное  с  возросшим  субъективизмом  искусства XX века. 
Историческая  действительность  в  процессе  эволюции  подвергается  унификации,  что  способствует 
возникновению феномена массовой культуры, а художественное сознание,  ранее недопустимое, становится 
автономным.  Изучение  творчества  поэтов  маргинального  сознания  актуально,  поскольку    назрела  необ-
ходимость  адекватного  прочтения  этой  страницы  русской  литературы XX столетия.  Она  поможет  прин-
ципиально  обновить  представления  о  поэзии  Серебряного  века,  обнаружить  ранее  недооцененную  взаимо-
связь  между  центробежными  тенденциями  в  культуре  начала  и  конца  минувшего  столетия.  В  отечествен-
ном литературоведении расширяются  рамки  диалога  с  зарубежными  коллегами,  которые  плодотворно 
исследуют  литературную  маргинальность  в  свете  последних  достижений  социологии,  психологии  и  других 
гуманитарных  дисциплин.  Изучение  творчества  М.  Волошина,  Е. Гуро,  Е.Кузьминой-Караваевой  должно 
проводиться  с  целью  выявления  роли  поэтов  маргинального  сознания  в  литературном  процессе  начала XX 
века, что способствует формированию целостного взгляда на этот период в развитии русской литературы. 
Ключевые слова: маргинальный дискурс, литературная маргинальность, феномен культуры, социально-
психологический и эстетический парадокс, поэтическая традиция. 
 
А. Ayazova 
Literary avangard is characteristic of marginale 
 
In-process facts deserve serious attention and tendencies, possessing high ideological potential and in new quality 
proving on the modern stage of her development. Strengthening of centrifugal impulses, related to growing 
subjectivism of art of the XX century, behaves to the number of such tendencies. Historical reality in the process of 
evolution is exposed to the unitization, that assists the origin of the phenomenon of mass culture, and artistic 
consciousness  before the impermissible becomes autonomous. Study of work of poets of маргинального 
consciousness, topically, as  a necessity of the adequate reading of this page of Russian literature of XX of century 
came to a head. She will help fundamentally to renew ideas about the poetry of the Silver century, to find out the 
before underestimated intercommunication between centrifugal tendencies in the culture of beginning and end of past 
century. 
In home literary criticism the scopes of dialogue broaden with foreign colleagues, that fruitfully investigate 
literary  маргинальность in the light of the last achievements of sociology, psychology and other humanitarian 
disciplines. Study of work of М. of Волошина, Е. of Gouraud, Е.Кузьминой-Караваевой must be conducted with 
the purpose of exposure of role of poets of маргинального consciousness in the literary process of beginning of XX 
of century, that assists forming of integral look to this period in development of Russian literature. 

жүктеу/скачать 4,6 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: