СЕМАНТИКА КОМПЛЕКСНЫХ ЗНАКОВ В УСЛОВИЯХ  БИЛИНГВИЗМА

12 
 
фразеосочетания,  компоненты  которых  объединяются  на  основе  соотношения  концептов 
“целого  и  части”;  3)  фразеосочетания,  компоненты  которых  объединены  на  основе 
стереотипности концептов.  
 
Ключевые  слова:  комплексные  знаки,  композиционная  семантика,  фразеологизм, 
концептуальное содержание, концепт, билингвизм. 
 
Известно,  что  язык  есть  общественное  явление  особого  рода,  он  наиболее  полно 
отражает  и  выражает  общественное  сознание,  сознание  носителей  и  творцов  языка.  Язык 
находится  в  беспрерывном  движении,  изменении,  развитии.  В  русском  языке  в  условиях 
межкультурного общения создаются новые номинативные единицы – фразеономинации или 
фразеосочетания.  Как  правильно  заметил  В.Г.Костомаров,  относительно  русского  языка 
новой эпохи о том, что «важно констатировать … массовое напряженное фразеотворчество 
…На глазах складывается новая фразеология, новая идиоматика» [2, 139]. 
Фразеологизмы  как  единицы  номинации  являются  комплексными  знаками.  Анализ 
сочетаемости  их  составляющих  всегда  привлекал  к  себе  внимание  ученых  разных 
лингвистических  школ  и  направлений.    Г.Фреге,  затем  представители  генеративной 
грамматики  пытались  объяснить  природу  семантики  комплексных  знаков.  По  Г. Фреге, 
комплексные  знаки  –  это  знаки,  которые  по  своему  составу  представляют  собой 
«композиции»  из  нескольких  готовых  знаков  языка,  а  их  семантика  состоит  из 
композиционных функций значений тех единиц, которые входят в состав сложного знака и 
отношений между ними [7, 26-27].  
Описание  комбинаторики  знаков,  композиционной  семантики  знаков  особо 
интересовали  лингвистов и философов.  
Различные  направления  когнитивной  семантики  также  выдвинули  разные  версии  в 
разъяснении  правил  семантической  композиции  знаков  и  при  этом  признали,  что  «при 
анализе 
каждой 
комплексной 
единицы 
надо 
продемонстрировать, 
как 
именно 
взаимодействуют  (не  складываются!)  значение  ее  составляющих  и  какие  типы 
взаимодействия  в  комплексных  знаках  разного  порядка»  [3,  15-16].  Анализируя    работы 
Л.Ленекера,  Дж.  Р.Тейлора,  З.Вендлера  по  композиции  языковых  знаков,  Е.С.Кубрякова 
пишет,  что  «ментальная  репрезентация  объекта  структурирована  в  виде  пучка 
ассоциируемых  с  ним  признаков,  а  ситуация  использования  ее  обозначения  активизирует 
лишь ту часть  этого пучка, которая может быть «поддержана» либо самой ситуацией, либо 
партнерами по данной конструкции, т.е. контекстом ее использования» [3, 18].  
Лексические  единицы  и  их  сочетаемость  анализируется  Дж.  Пустейовским,  который 
ввел в генеративный лексикон представление о так называемых Qualia-структурах. В Qualia-
структурах  содержатся  качественные  атрибуты  объекта,  информация  о  форме  и  составе 
объекта,  о  функциях  и  предназначении  объекта.  Иначе,  в  семантической  структуре  слова, 
которая называет тот или иной объект или процесс, содержатся концепты, характеризующие 
объект или процесс. А при актуализации слова из его концептуальной структуры отбираются 
определенные концепты [4, 409-441].  
Мысль  Дж.  Пустоевского  о  Qualia-структурах  продолжена  и  развита  в  исследованиях 
А.П.  Бабушкина  о  концептах  разных  типов  и  методике  их  выявления  в  лексике  и 
фразеологии [1, 52-57]. Понимая концепт как “дискретную единицу коллективного сознания, 
которая хранится в национальной памяти носителей языка в вербально обозначенном виде”, 
А.П.  Бабушкин  пишет:  “…через  анализ  семем  мы  получаем  доступ  к  сфере  идеального  в 
языке  и  выявляем,  объективируем  концепты”  [1,  53].  И  далее:  “По  характеру  сем, 
эксплицируемых в словарном определении, можно судить о различиях в концептах, стоящих 
за конкретными языковыми единицами» [1, 54].  
Все рассмотренные нами концепции (как лингвистического, так и когнитивного плана) 
исключительно  важны  и  для  понимания  семантики  фразеономинаций,  появившихся  в 
русском языке Казахстана в условиях межкультурного общения. Применение компонентного 

13 
 
анализа и сфокусирование его с данными когнитивной семантики позволили нам установить 
границы  фразеосочетаний,  их  семное  и  концептуальное  содержание.  На основе  того,  каким 
образом  в  концептуальном  плане  созданы  комплексные  знаки  –  фразеосочетания,  есть 
возможность  представить  их  как  1)  фразеосочетания,  компоненты  которых  объединены  на 
основе общего концепта; 2) фразеосочетания, компоненты которых объединяются на основе 
соотношения  концептов  “целого  и  части”;  3)  фразеосочетания,  компоненты  которых 
объединены на основе стереотипности концептов. 
1.  Фразеосочетания,  компоненты  которых  имеют  общий  концепт  или  концепты. 
Данные  фразеосочетания,  в  свою  очередь,  можно  группировать  а)  на  те,  у  которых  общее 
концептуальное содержание основана на одинаковых семах или семе, составляющих данный 
знак  (пенсионный  фонд,  оффшорная  зона,  вещевая  барахолка,  частный  предприниматель, 
частное  предпринимательство,  дебатный  турнир,  рекламный  ролик,  рекламный  щит, 
валютный  рынок,  аннуитетные  платежи,  ипотечное  кредитование  и  т.д);  б)  общее 
концептуальное  содержание  связано  словообразовательными  способностями  одного  из 
компонентов  (межконфессиональное  согласие,  межкультурное  общение,  межнациональное 
согласие,  межгосударственный  союз,  Евразийский  Союз);  в)  общность  концепта 
достигается  сочетанием  сем  “абстрактность”  и  “конкретность”  (официальный  дилер, 
частное предприятие и т.д.). 
Например,  фразеосочетание  пенсионный  фонд  –  это  финансовая  организация,  куда 
поступают  некая  часть  денежных  средств”,  заработанных  людьми,  где  эти  средства 
накапливаются  до  достижения  ими  (людьми)  пенсионного  возраста.  Первый  компонент 
‘пенсионный’ имеет значение – “то, что относится к пенсии” и содержит денотативные семы 
–  «денежное  обеспечение»,  «отношение  –  иметь  касательство  к  чему-,  кому-нибудь»  и 
«нечто,  то  –явление  ,  предмет».  Слово  «фонд»  толкуется  как  «организация,  которая  ведает 
(принимает  и  распоряжается)  денежными  средствами,  поступающими  к  ней  для  каких-
нибудь социально значимых целей» и содержит семы: «организация», «денежные средства», 
«социальные  цели».  Оба  компонента  фразеономинации  «пенсионный  фонд  имеет  в  своей 
семантической  структуре  общую  сему  «денежные  средства».  Данная  сема  позволяет 
образовать  фразеономинацию  «пенсионный  фонд»,  в  котором  сохраняются  семы  двух  ее 
составляющих: «организация», «денежные средства», «социальные цели». Сема «социальные 
цели»  уточняется:  «социальные  цели  –  пенсия»  и  появляется  новая  сема  «накопление, 
ресурсы, запасы». Компонентный анализ слова, выявление семантической структуры лексем 
помогает  определить  идеальную  сущность  слов  и  фразеономинации.  В  семах  фиксируются 
результаты  когнитивных  усилий  человеческого  разума  –  концепты.  Слово  “пенсионный” 
содержит концепт  денежные средства ,  и слово  фонд также имеет в своем составе, в числе 
других,  концепт  денежные  средства.  В  данном  ФС  содержится  одинаковый  концепт 
«деньги», что и способствует выражению некоего единого целого.  
Общий  концепт  имеют  сочетания  слов,  которые,  как  и  ФС  «пенсионный  фонд», 
относятся  к  экономической  сфере.  «Оффшорная  зона»  –  это  особая  территория,  где 
созданы наиболее благоприятные условия для ведения бизнеса. Лексема «оффшорная», один 
из  компонентов  фразеосочетания  означает  –  «то,  что  имеет  отношение  к  оффшору,  т.е.  к 
особой  территории,  где  созданы  благоприятные  условия  для  развития  бизнеса».  Структура 
данного  слова  складывается  из  таких  сем,  как  «отношение»,  «особая  территория», 
«благоприятные  условия»,  «  для  бизнеса».  Семантическая  структура  лексемы  «зона»  – 
состоит  из  таких  компонентов,  как  «пространство  между  какими-нибудь  границами», 
«особая  территория».  Компоненты  сочетания  «офшорная  зона»  содержат  общую  сему 
«особая  территория»,  которая  предопределяет  наличие  общего  концепта  «особая 
территория». Общность в концептуальном содержании составляющих дает нам возможность 
причислять данное сочетание к фразеономинации. 
Комплекс словесных знаков «вещевая барахолка» также объединена общим концептом, 
который в лингвистической единице передается одинаковой семой «вещь».  

14 
 
Общность 
концепта 
способствует 
возникновению 
фразеосочетания 
частное 
предпринимательство.  Фразеосочетание  «частное  предпринимательство»  состоит  из 
следующих  компонентов:  «частное»,  который  толкуется  как  «относящийся  к  личному, 
индивидуальному  владению,  деятельности»,и  «предпринимательство»,  т.е.  люди  – 
владельцы  предприятия,  частники.  Наличие  общих  сем  «частная  деятельность», 
«относящийся  к  личной,  индивидуальной  деятельности»,  «владелец»  создает  новое 
концептуальное содержание новой номинативной единицы. 
Компоненты  фразеосочетания  дебатный  турнир  содержат  общие  семы  «состязание», 
«прения»,  а  объединяющей  семой  для  компонентов  двух  последних  фразеономинаций 
(рекламный щит и рекламный ролик) является сема «изображение».  
Фразеосочетаниями  являются  и  такие  комплексы  вербальных  знаков,  как  спонсорская 
помощь,  спонсорские  взносы  и  спонсорские  деньги.  В  первой  номинативной  единице 
присутствует  общая  сема  «помощь»,  «помогать»,  что  и  способствует  образованию  данного 
фразеосочетания. А в фразеосочетаниях спонсорские взносы и особенно в спонсорские деньги 
сема «помощь» конкретизируется (тот, кто помогает, помогает деньгами).  
 Одинаковое  концептуальное  содержание  лексем  всегда  ведет  к  образованию 
фразеономинаций.  Так  появились  номинативные  единицы  межконфессиональное  согласие, 
Евразийский Союз, межкультурное общение, межгосударственный союз, межнациональное 
согласие.  Интересным  в  этом  ряду  является  фразеономинации  со  словообразовательным 
элементом  меж-  в  первом  компоненте  номинативной  единицы:  межконфессиональное 
согласие, межкультурное общение, межгосударственный союз, межнациональное согласие. 
Семы  «взаимодействие»,  «между  субъектами»  выражаются  в  согласуемом  слове 
присоединением  префиксальной  морфемы  «меж-».  Смысловая  структура  компонента 
«согласие»  состоит  из  сем  «единомыслие»,  «общая  точка  зрения»,  «единодушие», 
«дружеские  отношения»,  «взаимодействие»,  «между  субъектами».  Семы  «взаимодействие», 
«между  субъектами»,  «общая  точка  зрения»,  «согласие»,  «единодушие»  вводят  общие 
концепты «связь» и «взаимодействие».  
В  номинативной  единице  Евразийский  Союз,  в  котором  сема  «объединение,  союз»  в 
компоненте  «Евразийский»  передается  с  помощью  сложения  частей  слов  Европа  и  Азия, 
также  присутствует  общие  концепты  «связь»,  «взаимодействие».  Концепты  «связь»  и 
«взаимодействие» 
содержатся 
и 
в 
фразеономинациях 
межкультурное 
общение, 
межнациональное согласие и межгосударственный союз.  
В 
фразеосочетаниях 
официальный 
дилер, 
частное 
предприятие, 
малое 
предпринимательство,  средний  бизнес,  малый  бизнес  общность  концепта  достигается 
сочетанием  сем  «  абстрактность»  и  «конкретность».  Так,  например,  фразеономинация 
официальный  дилер  содержит  в  себе  статусный  компонент,  который  передается  словом 
дилер,  а  слово  официальный  конкретизирует  статус,  а  также  вносит  положительную 
коннотацию в фразеосочетание.  
Невольно  вспоминается  высказывание  Ив  Суитсер  о  том,  что  «даже  в  простейших 
случаях  сочетания  прилагательного  с  существительным  наблюдается  совсем  непростое 
сложение смыслов, но нечто гораздо более сложное …»[5, 131]. 
2. Фразеономинации создаются на основе соотношения концептов  «целого и части». В 
сочетаниях слов казахская диаспора, тюркский мир, Тюркская Вселенная общими для их 
компонентов  являются  семы  «нация»,  «мир»,  «Вселенная».  Семы  более  общего  характера 
конкретизируются  семами,  согласующихся  слов:  «нация»  и  «конкретное  название  нации  – 
казах»;  «мир»  и  «тюрки».  А  в  сочетаниях  «городской  акимат»,  «областной  акимат», 
«городской  маслихат»,  «областной  маслихат»  соотношение  части  и  целого  также 
способствует  об  их  целостности,  что  позволяет  говорить  об  этих  единицах  как  о 
фразеономинациях. 
Фразеономинации 
подобного 
типа 
относятся 
к 
социальным, 
политическим областям человеческого знания,  
3.  Фразеономинации  созданы  на  основе  концептов,  указывающих  на  стереотипность 
ситуации. Использование когнитивной теории (концептуальной интеграции или активизации 

15 
 
фреймов)  позволяют  осмыслить  и  объяснить  формирование  комплексных  знаков  языка,  в 
частности  таких,  как  расчетный  показатель,  арендная  плата,  союз  четырех, 
потребительская корзина, компенсация вкладов, легализация капитала.  
Так,  семантические  процессы,  которые  привели  к  образованию  фразеономинации 
«расчетный  показатель»  могут  быть  объяснены  и  описаны  с  когнитивной  точки  зрения.  В 
данном  фразеосочетании  заключены  стереотипные  ситуации,  которые  связаны  с  такими 
процессами  как  рассчитать  (учесть  данные),  арендовать,  объединяться  потреблять, 
компенсировать,  легализовать.  Во  всех  фразеосочетаниях  наблюдается  определенная 
закономерность:  семантическая  ориентированность  на  человека.  Человек,  субъект  в  этих 
фразеосочетаниях  присутствует,  но  он  не  выражен  языковым  знаком,  однако  он  есть  в 
данной  ситуации  и  является  активным  ее  участником.  Фреймовый  характер  семантики 
фразеосочетаний  подтверждается  и  тем,  что  все  приведенные  нами  фразеономинации 
соотносимы  с  определенными  блоками  знания.  Здесь  необходимо  вспомнить  утверждения 
Ч.Филлмора о том, что «в семантике фреймов считается необходимым давать представление 
о … знании при описании вклада, вносимого в семантику языкового выражения отдельными 
лексемами и грамматическими конструкциями, а также при объяснении процесса создания и 
интерпретации текста из семантических представлений его компонентов [6, 222-254]. 
Таким образом, номинативная деятельность в региональном варианте русского языка в 
условиях межкультурной коммуникации и билингвизма имеет свою специфику.  
 
Список литературы 
1  Бабушкин  А.П.  Концепты  разных  типов  в  лексике  и  фразеологии  иметодика  их 
выявления // Методологические проблемы когнитивной лингвистики.- Воронеж, 2001.  
2 Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-
медиа. М.: Педагогика-Пресс, 1994.  
3 Кубрякова Е.С. Когнитивная лингвистика и проблемы композиционной семантики в 
сфере словообразования // Известия РАН. СЛЯ. 2002. № 1. 
4  Pustejovsky G. The generative lexicon // Computational Linguistics, 1991. Vol. 17. № 4.  
5  Sweetser  E.  Compositionality  and  Blending:  semantic  composition  in  cognitively  realistic 
framework. In Cognitive Linguistics: Foundations, Scope and Methodology. Ed. by T.Janssen and 
G.Redeker. Berlin – New-York, 1999. 
6  Филлмор  Ч.  Фреймы  и  семантика  понимания  //  Новое  в  зарубежной  лингвистике. 
Вып. ХХIII. Когнитивные аспекты языка. 1988.  
7  Фреге  Г.  Смысл  и  значение  //  Фреге  Г.  Избранные  работы.  М.:  Дом  интеллектуаль- 
ной книги, 1997. С. 26–43. 
 
Мақалада  комплексті  сөзтіркесінің    ерекшеліктері  туралы  айтылады.  Осы  
сөзтіркестер  топтары туралы тіл біліміндегі, когнитивтік семантикадағы ғалымдардың 
көзқарастарын айта  келіп,, автор компоненттік және концептуалды әдістерді қолданып, 
комплексті  сөзтіркестерінің 
  қос  тілділік  ортадағы  семантикасының  ерекшеліктерін 
айқындайды. 
Комплексті  сөзтіркестерінің  концептуалды  мағынасына  қарай,  автор  
бұларды  үш  топқа  бөледі.  Олар:    1)компоненттері  ортақ    концепт  арқылы  біріккен 
сөзтіркестері;  2)компоненттері    «тұтас/бөлшек»  негізінде  байланысқан  сөзтіркестері; 
копоненттері стереотиптік концептер негізінде біріккен сөзтіркестері.
 
 
The article describes main points of view that exist in linguistics and cognitive semantics on 
the nature of complex signs. The author of the article  was interested in tracing the compositional 
semantics of phrasal combinations which were formed in the Russian language in Kazakhstan. The 
componential  analysis  and  the  focus  on  its  use  with  cognitive  semantics  data  helped  to  set  the 
border  lines  of  phrasal  combinations,  describe  their  same  and  conceptual  content,  to  determine 
peculiar  characteristics  of  the  language  signs  under  study  in  the  conditions  of  bilingualism  and 
intercultural communication. 

16 
 
The  study  of  the  conceptual  content  of  phrasal  combinations  as  a  complex  of  signs  has 
allowed  to  classify  them  as:  1)  phrasal  combinations,  components  of  which  are  combined  on  the 
basis of the common concept; 2) phrasal combinations, components of which are combined on the 
basis  of  correlation  of  the  concepts  of  “the  whole  and  the  part”;  (3)  phrasal  combinations, 
components of which are combined on the basis of stereotyping concepts.
 
 
 
 
 
 
УДК 413.18:811.1/.8 
 
Д.Н. Байгутова, Р.Н. Бегалиева, К.С. Сапарбаева 
ЮКГПИ 
Шымкент, Казахстан 
 
К ВОПРОСУ О МЕТОДАХ ИССЛЕДОВАНИЯ  
НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА 
 
В статье рассматриваются вопросы становления и развития новой отрасли знаний – 
этнопсихологии,  связанной  с  определением  менталитета  этноса,  его  культуры,  языка  и 
сознания. Авторы описывают содержание проводимого ими пилотажного эксперимента по 
шкале  толерантности  /  интолерантности  и  отмечают  перспективность  дальнейших  
исследований этого направления. 
 
Ключевые  слова:  менталитет,  этнос,  национальный  характер,  этнопсихология, 
этническая идентификация 
 
Проблемы  национального  менталитета,  национального  характера,  национальной 
психологии особенно интенсивно стали исследоваться в последнее время учеными смежных 
наук – антропологии, этнической психологии, этнопсихолингвистики, психологии  культуры 
и др. Наметившиеся еще в 30-е годы прошлого столетия две противоположные тенденции во 
взглядах  на  национальный  характер  и  национальное  сознание  (с  одной  стороны  – 
абсолютизация  психологического,  индивидуально-специфического  подхода,  с  другой 
стороны  –  преобладание  социального,  универсально  значимого)  за  последние  десятилетия 
претерпели  немало  изменений,  интерпретаций,  уточнений,  обусловленных  новыми 
экспериментальными  исследованиями,  но,  тем  не  менее,  остались  противопоставленными 
друг другу. 
Из  данного  концептуального  положения  могут  быть  сделаны  два  парадоксально 
противоположных  в  психологии  культуры  вывода,  определяющих  позиции  разных  ученых 
во  взгляде  на  этническую  обусловленность  культуры,  опосредованную  языком: 
психологический,  индивидуалистический  подход  к  изучению  данной  проблемы,  с  одной 
стороны, и социальный, универсально значимый, с другой.  
Решение  этих  проблем,  на  наш  взгляд,  следует  искать  с  применением  комплексного 
подхода  к  национальному  сознанию  как  сложному  системному  объекту,  принимая  во 
внимание    и  беря    за  основу  лишь  рациональное  и  убедительное  во  взглядах  ученых  – 
приверженцев 
разных 
концепций, 
избегая 
их 
предвзятости 
и  тенденциозности. 
Убедительным,  на  наш  взгляд,  является  утверждение  современного  психолога  И.  Кона, 
высказанного в книге «Национальный характер – миф или реальность?» о том, что различия 
в  национальном  характере,  которые  мы  интуитивно  схватываем,  являются  «частью 
практического  процесса  социального  взаимодействия»,  а  в  этнических  стереотипах 
сконцентрирована  вся  история  национальных  отношений.  [1,  136].  Следовательно,  о  них 
(индивидуальных  национальных  чертах  характера)  можно  судить,  только  исходя  из  опыта 

17 
 
истории и культуры всего народа в целом. 
Вместе  с  тем,  исследование  проблемы  национального  сознания,  национального 
характера невозможно без учета взаимоотношений между языком, культурой и  мышлением, 
что  заставляет  нас  обратиться  к  истокам  такого  (деятельного)  рассмотрения  названных 
категорий  в  работах  немецких  лингвистов  прошлого  века  И.Г.  Гердера  и  В.  Гумбольдта, 
положивших начало психологическому направлению в лингвистике. 
Обсуждая  взаимосвязь  языка  и  сознания,  И.  Гердер  утверждал,  что  теория  познания 
должна  исходить  из  исследования  языков.  По  его  мнению,  особенности  национальных 
языков оформляются в соответствии с нравами и характером мышления народов [2, 86].  
Идея В. Гумбольдта о том, что «язык связан с формированием духовной силы нации», 
определяет  отношение  к  пониманию  языка  не  как  к  некоторой  субстанции,  продукту 
деятельности  (Ergon),  а  как  активного  начала,  как  деятельности  духа,  духовного  процесса 
(Energeia). 
Творческая 
сила 
языка, 
в 
понимании 
Гумбольдта, 
проистекает 
из 
взаимопроникновения  духовного  своеобразия  данного  народа  и  строя  языка:  «Форма 
каждого языка находится в неразрывной связи с духовными задатками народа, с той силой, 
которая порождает и преобразует эту форму…Различия между языками суть нечто большее, 
чем  просто  знаковые  различия;    …  различные  языки  по  своей  сути,  по  своему  влиянию  на 
познание  и  чувства  являются  в  действительности    различными  мировидениями».  [3,  380]. 
Другими  словами,  по  мнению  В.  Гумбольдта,  различные  языки  –  это  не  различные 
обозначения одного и того же предмета, а разные видения его. 
Линия гумбольдтианского понимания влияния языка на мышление ощутима в работах 
Ш.  Балли,  Ж.  Пиаже,  К.Л.  Стросса,  в  американской  антропологической  лингвистике  и 
этнолингвистике,  а  также  в  современных  исследованиях  российской  и  казахстанской 
психолингвистики и в когнитивной лингвистике (А.А.Леонтьев, Е.С.Кубрякова, Е.Ф.Тарасов, 
А.А.Залевская, М.М.Копыленко, Э.Д.Сулейменова, В.С.Ли, З.К.Ахметжанова, З.К.Сабитова, 
Л.К.Жаналина,  и др.).  
В  своих  исследованиях  языкового  сознания  мы  исходим  именно  из  позиций  такого  
учета  взаимоотношений  между  языком,  культурой  и  мышлением,  с  позиций  понимания 
языка  как  деятельностного  начала,  способа  отражения  и  своеобразной  интерпретации 
объективного мира.  
Этническая  природа  языкового  сознания  обусловлена  пониманием  феномена 
человеческого сознания, функционирующего в интракультурной среде, где отличия «своего» 
и  «чужого»  социокультурного  опыта  проявляются  наиболее  явственно.  Проявление  такого, 
этнически  отличного  от  других,  самосознания  (самоощущения)  обеспечивает  адекватную 
деятельность  психических  и  ментальных  систем  представителя  определенной  этнической 
общности,  развитие  его  когнитивных  способностей,  а  также  его  взаимодействие  с 
окружающим  миром  с  целью  приспособления  к  нему,  своеобразной  адаптации  или  его 
изменения  согласно  личным  представлениям  человека  о  нормах  и  условиях  совместного 
проживания. В результате такого «приспособления» сформированные в этническом сознании 
«картины  мира»,  «образы  сознания»  могут  трансформироваться,  корректируя  отражение 
реального  мира  в  «зеркале»  собственных  внутренних  ощущений  и  понятий,    как  бы 
«раскрашивая» этот реальный мир в соответствии со своим мировидением в разнообразные 
этнокультурные цвета [4, 157].  
В  этой  связи возникает  вопрос:  когда,  на  каком  этапе  движения  «от  мысли  (образа)  к 
слову» мир понятий «одевается» в этническую форму? 
Без  сомнения,  именно  язык  как  основной  этнодифференцирующий  признак  любого 
этнокультурного  сообщества  с  помощью  системы  своих  значений  и  ассоциаций  создает 
этническую неповторимость, именно язык «раскрашивает мир в этнокультурные цвета».  
Вместе  с  тем,  язык  хотя  и  основной,  но  не  единственный  компонент  этнической 
культуры.  Феномен  этноса  заключается  и  в  поведении  его  членов,  его  психологии  и 
ментальности,  поступках  и  взаимоотношениях,  что  отражается  и  закрепляется  в 
национальных  традициях  (устойчивых  элементах  культуры),  обычаях  (традициях  в 

18 
 
соционормативной  сфере  культуры),  в  быте  и  повседневном  поведении  (принятых  в 
определенном  социуме  нормах  общения),  в  национальном  искусстве  и  проч.    При  этом, 
«язык  и  культура  не  могут  быть  причиной  этнической  общности,  они  служат  лишь  ее  
индикатором» [5,48].  
В  контексте  речевой  деятельности  вербальные  формы  рассматриваются  как 
специфические формы закрепления в языке содержания мыслительных образов, в силу чего 
язык иногда называется косвенной формой отражения реальности. 
Движение  от  мысли  к  слову  обусловлено  активизацией  целой  системы  компонентов, 
обеспечивающих  в  форме  образов,  схем,  символов,  фреймов  и  прочего  –  чувственное 
отражение  реальной  действительности  в  сознании,  реализуемое  в  интенциях  речевого 
высказывания,  в  формировании  замысла  речевого  сообщения.  Этот  процесс  свойственен 
представителям  любого  языкового  (этнического)  коллектива,  ибо  он  имеет  надэтническую 
природу. Этнокультурную выраженность трансформируемая мысль приобретает в процессе 
вербализации. 
 Таким  образом,  язык  служит  основным  отправным  моментом  движения  мысли  и 
способом  ее  выражения;  язык  опосредует  также  контроль  за  процессами  самосознания  и 
самоощущения.  Следовательно,  язык  не  только  соотносится  с  мыслительными  процессами, 
но и обусловливает субъективные состояния языкового сознания и самосознания. 
С  помощью  языка  расширяются  сферы  познания  человека;  язык  –  инструмент 
порождения,  хранения  и  трансляции  нового  знания;  одна  из  его  главных  функций  и 
заключается  в  трансляции  смысла,  представляющего  собой  «основное  измерение 
человеческого  бытия  и  сознания»  [5,86].  Сознание  представителя определенной  этнической 
общности  воспринимает  окружающий  мир  соответственно  сложившимся  в  этой  общности 
правилам и нормам.  
Понятие  «этнического  сознания»  необходимо  дополняется  понятием  этнического 
самосознания,  трактуемого  нами  как  осмысленное  восприятие  людьми  отличительного 
положения своей этнической общности в системе отношений с другими этносами, осознание 
своей  принадлежности  к  данному  этносу  и  пониманию  его  интересов.  «Этническое 
самосознание,  безусловно,  связано  с  процессом  выделения  этноспецифических  элементов 
духовной  и  социальной  культуры,  и,  фиксируя  этнопсихологические  характеристики,  оно 
определяет  психологическое  противопоставление  одной  этнической  общности  другой» 
[6,49]. 
Потребность  ощутить  себя  в  некотором  «своем»  пространстве,  физическом  и 
социальном, есть потребность самоидентификации с социумом, где жизнь любого индивида 
регулируется  одними  и  теми  же  нормами,  теми  же  привычками  и  условностями.  Такая 
потребность  может  носить  и  надэтнический  характер  (ощущение  принадлежности  к 
определенной  макроструктуре  общества  –  государству),  но  коренится  такая  потребность  в 
природе архаического этнического сообщества, в глубинах истории развития человеческого 
общества и сохраняется на разных этапах его развития. 
Этническому  сознанию  свойственна  универсальность  отражения  этнического  бытия, 
охватывающего все формы его осознания и отражения. 
Таким  образом,  язык,  ориентированный  на  описание  ментальных  процессов,  является 
одним  из  основных  механизмов  интерпретации  этнического  сознания  и  самосознания 
личности и этноса в целом. 
Долгие  годы  в  СССР  существовал  негласный  запрет  на  исследования  в  области 
этнической  психологии  и  ее  важнейшей    сферы  –  психологии  межэтнических  отношений; 
при  этом  социально-психологический  анализ  межнациональных  отношений  подменялся 
декларативным  утверждением  межнациональной  гармонии,  равенства  и  бесконфликтности, 
которые, в соответствии с насаждавшейся  идеологией, должны были привести к появлению 
новой надэтнической общности  –  советского человека.  В  современных  условиях  все    более 
интенсивного  сотрудничества  между  культурами  вопросы  психологических  последствий 
культурных контактов приобретают особую остроту и актуальность.  

19 
 
Одной из проблем, относящихся к этому направлению, является проблема этнической 
идентификации,  этнических  стереотипов,  этнических  предрассудков,  что  определяет 
толерантность  /  интолерантностьв  межкультурной  коммуникации.  В  последнее  время 
появилось  немало    работ  социологов,  этнологов,  психологов,  лингвистов,  с  разных  сторон 
исследующих эту проблему [4, 5, 7, 8, 9, 10, 11 и др.]. Социологи и этнографы к настоящему 
времени  много  сделали  в  том,  что  касается  качественного  описания  и  распространенности 
этнических  стереотипов.  Менее  ясными  остаются  психологические  механизмы,  лежащие  в 
основе  их  формирования  и  обусловливающие  их  содержательные,  структурные  и 
динамические особенности. 
 Сравнение  результатов  различных  исследований  позволяет  выявить  интересные 
закономерности  межэтнических  взаимодействий,  их  противоречивость  и  неоднозначность. 
Так,  согласно  «гипотезе  контакта»  большая  частота  межэтнических  связей  ведет  к 
уменьшению этноцентризма и стереотипности оценок, способствует улучшению отношений 
между  группами.  Однако  частота  контактов  может  быть  окрашена  разным  эмоциональным 
восприятием 
аутгруппы, 
в 
том 
числе 
предубежденностью, 
предшествующей 
напряженностью,  что  может  привести  к  усилению  враждебности  и  антагонизма.  В 
большинстве  работ,  выполненных  в  русле  так  называемой  теории  «социальной 
идентичности»,  отмечается,  что  внутригрупповой  фаворитизм  как  предпочтение  своей 
группы  является  довольно  устойчивым,  универсальным  механизмом  межгруппового 
поведения.  При  этом  отмечается,  что    возможна  различная  интенсивность  проявления 
ингруппового  фаворитизма  в  зависимости  от  особенностей  ситуации,  значимости 
сравнительных  критериев,  социального  статуса  групп  и  т.п.  (см.:  11,12,13  и  др.),  вплоть  до 
самоотчуждения:  «…самоотчуждение  казахской  нации,  недостаточный  уровень  само-
сознания  достигли  в  годы  советской  власти  такой  степени,  что    русскоязычные  казахи 
верхом  цивилизованности  провозгласили  овладение  русским  языком,  русской  культурой, 
при частичном забвении собственной национальной культуры, языка» [11, 77].  
Этническая  идентичность  является  составной  частью  социальной  идентичности,  это 
своеобразная  психологическая  категория,  которая  проявляется  в  осознании  своей 
принадлежности  к  определенной  этнической  общности.  Этническая  идентичность  –  это  не 
только осознание своей тождественности с этнической общностью, но и оценка, значимость 
членства  в  ней,  разделяемые  этнические  чувства.  Другими  словами,  этническая 
идентификация – это чувство принадлежности к собственному этносу, солидарности с ним; 
это,  прежде  всего,  результат  когнитивно-эмоционального  процесса  осознания  себя 
представителем  собственного  этноса,  определенная  степень  отождествления  себя  с  ним  и 
обособления от других этносов. 
В  настоящее  время внимание    исследователей  все  больше  привлекает  идея  о  том,  что 
этническая  идентичность  содержит  в  себе,  кроме  поверхностного  осознаваемого,  более 
глубокий неосознаваемый, когнитивно-эмоциональный, психосоматический слой. 
Исследованию  именно  этой  когнитивно-психологической  составляющей  посвящены 
некоторые  труды  российских  ученых  [7,  8,  9,  10  и  др.],  которые  разработали интересные  и 
эффективные методики по определению типов и трансформации этнического самосознания.  
Особую  актуальность  эти  работы  приобрели  в  постсоветский  период  –  в  период 
больших  социальных  переломов,  «перестроек»,  этнокультурных    изменений.  В  начале  90-х 
годов,  когда  атмосфера  насилия  становилась  все  более  ощутимой,  публицисты,  писатели, 
ученые  активно  обсуждали  психологические  факторы,  которые  определяли  рост 
нетерпимости    в  обществе  и  постоянные  поиски  врага.  Остро  встала  проблема 
межэтнической  толерантности  /  интолерантности,  которая  требовала  своего  объяснения  и 
решения.  
Казахстан  в  этом  плане  считался  наиболее  благополучным  регионом,  но  и  он  не 
избежал  определенных  преобразований  в  общественно-политической,  социокультурной  и 
экономической сферах.  

20 
 
В  этот  период  нами  были  проведено  по  методике  ДТО  массовое  анкетирование  с 
представителями двух самых крупных этносов Казахстана – русского и казахского, причем, с 
учетом гендерного фактора (см. 7, стр. 190-191: анкета «Я такой человек, который…»).  
Качественно-количественный  анализ  материала,  собранный  по  этой  методике,    был 
призван выявить следующие типы этнической идентичности [7, 192-194]: гипоидентичность 
(этнонигилизм, 
этническая 
индифферентность), 
норма 
(позитивная 
этническая 
идентичность)  и  гиперидентичность,  или  этноцентризм  (этноэгоизм,  этноизоляционизм, 
национальный фанатизм).  
-  этнонигилизм:  ощущение  этнической  неполноценности,  ущемленности,  отчуждение 
от собственной этнической группы; 
- этническая индифферентность:  космополитизм, идеология «гражданина мира»; 
-  норма,  или  позитивная  этническая  идентичность:  сбалансированное  соотношение 
позитивного образа собственной этнической группы с позитивным ценностным отношением 
к  другим  этническим  группам,  высокая  степень  толерантности  и  готовность  к 
межэтническим контактам; 
-  этноэгоизм:  наиболее  лояльный  вид  этноцентризма,  безобидные  формы  восприятия 
мира через призму конструкта «мой народ»; 
-  этноизоляционизм:  убежденность  в  превосходстве  своего  народа,  в  признании 
необходимости «очищения» национальной культуры, ксенофобия; 
-  национальный  фанатизм:  готовность  идти  на  любые  действия  во  имя  так  или  иначе 
понятых  этнических интересов, вплоть до этнических «чисток» и оправдания любых жертв в 
борьбе за благополучие своего народа.   
Мы  позволили привести  здесь  полный  список  анкеты-вопросника  Г.У.  Солдатовой [1, 
190-192]  и  систематизацию  в  общих  чертах  типов  этнической  идентичности  в 
ознакомительных целях для тех, кому интересны такого рода исследования и кто не знаком с 
работами  этого  ученого.  Безусловно,  границы  между  названными  типами  этнической 
идентичности  условны  и  подвижны,  так  же,  как  и  вопросы-индикаторы  для  каждой 
выявляемой группы. 
Наши  исследования  проводились  в  гг.  Шымкенте,  Таразе,  Алматы  и  в  областных 
центрах  с  представителями  разных  слоев  молодежи  и  студентов  от  17  до  27  лет  общим 
количеством более 200 человек, хотя для сравнения нами намеренно было привлечено и 35 
человек среднего и преклонного возраста. Возрастной состав имеет определенный смысл: к 
20-25  годам  становление  личности,  иерархия  ценностных  категорий  и  прагматических 
установок  уже  завершается,  так  что  на  ближайшие  два-три  десятилетия  можно 
прогнозировать  некоторые  характеристики  массового  языкового  сознания  в  казахстанском 
обществе, когда респонденты будут составлять его наиболее активное ядро. Количественный 
состав  участников  эксперимента  (245  человек)  был  представлен  четырьмя  группами  – 
примерно поровну по 110 человек мужчин и женщин, казахов и русских из числа молодежи 
и 35 человек (20 женщин и 15 мужчин) старшего возраста.  
Процитируем  некоторые  выводы  и  суждения  предпринятого  исследования.  «В  самом 
общем  виде  наиболее  толерантными  к  национальным  (как,  впрочем,  идеологическим  и 
социальным)  различиям  можно  считать  наиболее  урбанизированные  категории  населения 
крупных  городов,  столиц,  где  сложились  исторические  предпосылки  модернизированного 
общества  и  его  ценностей  –  индивидуальная  автономность,  культурная  селективность, 
высокая  оценка  инновативности  и  плюрализма.  Это  напрямую  связано  с  низким  уровнем 
авторитарности и идеологизированности в старом «советском» смысле» [14, 56].  
По  истечении  нескольких  лет  нам  показалось  интересным  провести  аналогичное 
социопсихологическое  исследование  [см.15]  и  сравнить  полученные  данные  между  собой, 
чтобы  попытаться  ответить  на  вопросы:  какова  природа  этнических  взаимоотношений  в 
современном Казахстане и как она влияет на  этнические процессы, происходящие сегодня в 
обществе.  

21 
 
В  настоящее  время  в  русле  кафедральных  исследований  по  координационному  плану 
Договора  ИЯз  РАН  под  руководством  Н.В.Дмитрюк  нами  активно  ведется  сбор 
экспериментального  материала  и  его  систематизация.  Мы  расширили  географию 
исследования,  стремимся  увеличить  количество  респондентов  и  их  этнический  состав: 
помимо этнически однородных групп русских и казахов добавили группу маргиналов (дети 
смешанных  браков  и  казахов,  для  которых  родным  языком  является  русский),  выделить 
группу  казахов-оралманов  и  включить  представителей  других  этнических  групп  (корейцы, 
уйгуры, узбеки и др.), проживающих на территории Казахстана.  
Что  касается  законченных  выводов  о  нынешней  этнопсихологической  ситуации,  то  о 
них  говорить  пока  рано,  но  сделанные  нами  предварительные  фрагментарные  подсчеты  и 
анализ  экспериментальных  материалов  показали,  что  в  течение  прошедшего  десятилетия 
явственно наметилась динамика роста позитивной этнической идентичности в целом, хотя и 
с  отдельными  отклонениями  от  нормативной  составляющей  (в  разной  степени 
интенсивности проявления качеств) в разных регионах республики. 
 
Список литературы 
1 Кон И.С. К проблеме национального  характера В кн.: История и психология.//Под 
ред. Б.Ф. Поршнева и Л.И. Анциферова. Изд. 2-е. М.,1993, с. 122-158. 
2 Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1997. 
3 Гумбольдт В. Язык и философия культуры.  М.: Прогресс, 1985. 
4  Дмитрюк  Н.В.  Языковое  сознание:  лингвокультурологические  исследования. 
Монография.//Saarbrücken, Palmarium Academic Publishing. Germany, 2012. – 238. 
5 Фесенко Т.А.Этноментальный мир человека: опыт концептуального моделирования. 
– Автореф. дисс. … докт. филол. наук. – М., 1999.   
6 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975. 
7 Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М., 1998. 
8 Лебедева Н.М. Социальная психология этнических миграций. М.,1993. 
9 СтефаненкоТ.Г. Этнопсихология. М, 1999. 
10  Дробижева  Л.М.  Национализм,  этническое  самосознание  и  конфликты  в 
трансформирующемся обществе.//Национальное сознание в России. М.,1994. 
11  Айтымбетов  И.А.  Проблемы  самосознания  и  этнической  идентификации    // 
Известия НАН РК,  Серия общественных наук, 1993 № 3.  
12 Геллнер Э. Нации и национализм. М.,1992. 
13 Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие. М.:МГУ, 1990. 
14  Дмитрюк  С.В.  Поиск  межэтнического  равновесия:  культура  и  толерантность.  М., 
2000 – 84 с. 
15  Дмитрюк  Н.В.  Этническая  идентификация в  социопсихолингвистическом  аспекте 
(эмпирические  исследования)  //  Материалы  международной  конференции  «Язык  и 
толерантность». КазНУ им. аль-Фараби, Алматы, 2007. 
 
Мақалада  этнос  менталитетін,  оның  мәдениетін,  тілі  мен  сапасын  айқындауға 
байланысты  тіл  білімінің  жаңа  саласы  –  этнопсихологияның  қалыптасуы  мен  дамуы 
мәселелері  қарастырылады.  Авторлар  мектептерде  толеранттылық/интолеранттылық 
жөнінде  өздері  өткізген  пилоттық  эксперимент  мазмұнын  сипаттап,  осы  бағыттағы 
зерттеу жұмыстарының одан арғы келешегін белгілеп көрсетеді.  
 
The article deals with the formation and development of a new branch of knowledge - ethno 
psychology related to the definition of ethnic mentality, culture, language and consciousness. The 
authors  describe  the  contents  of  a  flight  conducted  an  experiment  on  the  scale  of  tolerance  / 
intolerance and celebrate the prospect of further research in this direction.  
 

22 
 
ӘОЖ: 347.78.034 
А. Бескемер 
Л.Н. Гумилев атындағы Еуразия ұлттық университеті 
Астана, Қазақстан 
beskemer_a@enu.kz 
 

жүктеу/скачать 4,73 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: