Диссертациялардың негізгі ғылыми нәтижелерін жариялауға арналған басылымдар тізіліміне енгізілген Қр бғм бғсбк 30. 05. 2013 ж

№ 3 (35) 2014 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
228
изображение,  так  как  это  связано  с  его 
профессиональной  деятельностью,  но  не 
следует  оправдывать  вмешательство  в  личную 
сферу  человека  тем,  что  это  связано  с  его 
профессиональной деятельностью. Например, в 
деле Нимитц (Niemietz) против Германии позиция 
суда по этому вопросу заключалась в следующем: 
«Суд  не  считает  возможным  или  необходимым 
дать  исчерпывающее  определение  понятию 
«личная  жизнь».  Было  бы  слишком  строго 
ограничить  ее  интимным  кругом,  где  каждый 
может жить своей собственной личной жизнью, 
как  он  предпочитает,  и  тем  самым  полностью 
исключить  внешний  мир  из  этого  круга. 
Уважение личной жизни должно также включать 
до  некоторой  степени  право  устанавливать  и 
развивать отношения с другими людьми. Более 
того, кажется, нет принципиальных оснований, 
чтобы  такое  понимание  «личной  жизни» 
исключало  деятельность  профессионального 
и  делового  характера;  именно  в  своей  работе 
большинство  людей  имеют  значительное,  если 
не  наибольшее,  количество  шансов  развивать 
отношения  с  внешним  миром.  Эта  точка 
зрения  подтверждается  тем  фактом,  как  уже 
было  справедливо  отмечено  Комиссией,  что 
не  всегда  возможно  четко  разграничить,  какая 
деятельность  человека  составляет  часть  его 
профессиональной  или  деловой  жизни.  Таким 
образом, особенно в случае, когда человек имеет 
гуманитарную  профессию,  его  работа  в  таком 
контексте  может  стать  неотъемлемой  частью 
его  жизни  до  такой  степени,  что  становится 
невозможным  определить,  в  качестве  кого  он 
действует в данный момент времени.
Лишение  человека  защиты  по  статье  8 
на  том  основании,  что  мера,  против  которой 
подана  жалоба,  относится  к  профессиональной 
деятельности,  как  предлагает  Правительство,  в 
данном случае рискует привести к неравенству, 
поскольку  такая  защита  могла  бы  остаться 
доступной лишь для того, чья профессиональная 
и  непрофессиональная  деятельность  настолько 
тесно переплетены, что нет никакой возможности 
их  разграничить.  Ранее  Суд  не  проводил 
разграничения  такого  рода:  он  полагал,  что 
имело  место  вмешательство  в  личную  жизнь, 
когда,  например,  прослушивались  телефонные 
разговоры, и деловые, и личные (см. решение по 
делу Ювиг против Франции от 24 апреля 1990 г. 
Серия А, т. 176-B, с. 41, п. 8 и с. 52, п. 25); и когда 
обыск  был  связан  исключительно  с  деловой 
активностью,  Суд  не  полагался  только  на  это 
обстоятельство как обоснование для исключения 
применимости  статьи  8  (см.  решение  по  делу 
Чаппел против Соединенного Королевства от 30 
марта 1989 г. Серия А, т. 152-А, с. 12-13, п. 26 и 
с. 21-22, п. 51)». [13]
Таким  образом,  Европейский  суд  по  правам 
человека имеет достаточно четкую позицию по 
рассматриваемой  нами  проблематике,  которая 
заключается в следующем:
- суд не считает возможным и необходимым 
четко определять, что следует включать в понятие 
«личной жизни», при этом изображение человека, 
будь  то  фотография  или  видеоизображение 
признается судом составной частью его частной 
жизни;
-  если  предполагается  вмешательство  в 
частную  жизнь  лица  путем  использования  его 
изображения  в  прессе,  то  такое  вмешательство 
должно быть оправдано законными основаниями 
(например,  в  интересах  правосудия,  если 
лицо  находится  в  розыске,  для  обеспечения 
явки  лица  в  суд  и  т.п.),  то  есть  используемые 
изображения должны иметь новостное значение 
для общественности; 
-  обращение  в  Европейский  суд  по  поводу 
защиты  нарушенного  права  на  собственное 
изображение  может  быть  рассмотрено  судом 
тогда,  когда  заявителем  исчерпаны  все 
имеющиеся средства и возможности для защиты 
своего  права  в  своем  государстве  (например, 
обращения  в  уполномоченные  органы,  суды 
первой, апелляционной, надзорной инстанций и 
т.п.);
-  несмотря  на  установленный  судом 
общий  принцип  наличия  общественного 
интереса  у  персон,  занимающихся  публичной 
деятельностью,  суд  отмечает,  что  не  всегда 
возможно  оправдать  вмешательство  в  частную 
жизнь 
профессиональной 
деятельностью 
изображенного.  Так  не  всегда  возможно  четко 
разграничить,  какая  деятельность  человека 
составляет  часть  его  профессиональной  или 
деловой  жизни.  Таким  образом,  особенно  в 
случае,  когда  человек  имеет  гуманитарную 
профессию,  его  работа  в  таком  контексте 
может  стать  неотъемлемой  частью  его  жизни 
до такой степени, что становится невозможным 
определить,  в  качестве  кого  он  действует  в 
данный момент времени.
Не  менее  значительными,  на  наш  взгляд, 
представляются  подходы  Европейского  суда  к 
использованию  изображений  так  называемых 
«публичных персон» («celebrities»). Например, в 
этой сфере показательна практика рассмотрения 
дел в Европейском суде по заявлениям принцессы 

229
Каролины  фон  Ганновер  и  ее  супруга,  принца 
Эрнста  Августа  фон  Ганновера.  Известно,  что 
в рассмотрении Суда было несколько дел по их 
заявлениям. Все они связаны с распространением 
фотографий  немецкими  СМИ,  которые  были 
сделаны  во  время  отдыха  или  изображающих 
сцены частной жизни принцессы. 
Так по одному из дел, а именно публикации 
фотографий  журналами  в  1993  и  1997  годах, 
в  немецких  судах  состоялось  три  процесса. 
Верховный  суд  в  1995  году  и  Федеральный 
конституционный  суд  в  1999  году  вынесли 
руководящие  постановления  об  отклонении 
требований заявительницы. [14] Но Европейский 
суд  постановил,  что  публикация  изображений 
принцессы  привела  к  нарушению  права  на 
уважение  частной  жизни.  Примечательно, 
что  в  решении  суда  по  отношению  к  праву 
на  собственное  изображение  используется 
формулировка  «right  to  control  the  use  of  her 
image»  [15],  которая  дословно  означает  «право 
на  контроль  использования  ее  изображения». 
Федеральный  Конституционный  Суд  Германии 
вынес  решение  об  отклонении  требований 
заявительницы  на  основании  того  убеждения, 
что  заявительница  однозначно  и  несомненно 
является  публичной  фигурой,  поэтому  должна 
с  пониманием  и  толерантностью  относиться 
к  публикациям  ее  фотографий,  даже  если  они 
изображают сцены из ее личной жизни, так же как 
если бы они изображали сцены из официальных 
мероприятий. Конституционный Суд в этой связи 
ссылается на свободу прессы и на общественный 
законный  интерес  [16].  Европейский  Суд 
напротив, принимая во внимание, что внутренний 
суд страны имеет право на свободу усмотрения, 
считает,  что  немецким  судом  не  был  соблюден 
принцип  справедливого  балансирования  между 
конкурирующими  интересами.  Суд  посчитал, 
что  решающим  фактором  в  соблюдении 
этого  принципа  был  вопрос,  представляют 
ли  фотографии,  в  которых  принцесса 
вовлечена  в  сцены  своей  повседневной  жизни, 
общественный  интерес.  Суд  также  отметил, 
что  важны  и  обстоятельства,  в  которых  были 
получены  фотографии  -  без  ведома  и  согласия 
заявителя,  а  иногда  в  тайне  от  него.  Наконец, 
судом  делается  вывод,  что  фотографии  не 
представляли общественной значимости, так как 
не  были  связаны  с  выполнением  официальных 
полномочий  принцессы.  При  этом  Суд  не 
отрицает,  что  общественность  имеет  право  на 
информацию, в том числе полученную в особых 
обстоятельствах,  в  частной  жизни  персон,  но 
подчеркивает,  что  в  этом  случае  такого  права 
не возникало. В данном случае, по мнению суда 
имел  место  коммерческий  интерес  журналов  в 
публикации  фотографий  и  статей,  которые  не 
являются  объяснением  нарушения  интересов 
защиты частной жизни принцессы. Европейский 
суд  подчеркнул  фундаментальную  значимость 
защиты частной жизни, которая, по их мнению, 
является  залогом  развития  личности  каждого 
человека,  и  что  все  без  исключения  граждане, 
включая  публичных  персон,  имеют  право  на 
«правомерное ожидание», что их частная жизнь 
будет защищена.
Однако  известен  случай,  когда  в  отношении 
того  же  заявителя  по  делу  о  нарушении  права 
на  собственное  изображение  Европейский  суд 
вынес постановление об отсутствии нарушения 
статьи  8  Конвенции.  Со  ссылкой  на  статью  8 
заявители жаловались на отказ немецких судов 
в запрете на дальнейшее распространение двух 
фотографий,  на  которых  они  запечатлены  на 
отдыхе.  Эти  фотографии  были  сделаны  без 
согласия заявителей и опубликованы в немецких 
журналах между 2002 и 2004 годами. Публикации 
сопровождались сообщением о плохом здоровье 
князя  Ренье,  Федеральный  суд  признал,  что 
здоровье  князя  представляло  общественный 
интерес,  а  также  что  пресса  может  сообщить 
о  том,  как  его  дети  совмещают  семейные 
обязанности  из  семейной  солидарности  с 
законными  потребностями  частной  жизни, 
среди которых было желание провести выходной 
день.  В  выводах  Европейский  Суд  согласился 
с  решением  Федерального  суда  Германии, 
добавив, что заявителями не были представлены 
доказательства  того,  что  фотографии  были 
сделаны  втайне  и  в  атмосфере  преследования 
и  слежки  за  заявителем.  Соответственно,  Суд 
определил,  что  нарушения  статьи  8  Конвенции 
не было [17].
В  целом,  в  решениях  Европейского 
суда  нечасто  можно  встретить  конкретные 
формулировки и четкие доводы суда, что может 
быть  осуществлено  намеренно.  Вероятно, 
разрабатывая решения, Европейский суд ставит 
целью  создание  возможностей  для  широкой 
трактовки  своих  решений  в  будущем.  Избегая 
применения  конкретных  формулировок  и 
постановки четких принципов правоприменения, 
Европейский  суд  предоставляет  наибольшие 
возможности защиты нарушенных прав.
Тем не менее, анализ приведенной практики 
все же позволяет выделить некоторые принципы 
Европейского суда по определению соотношения 
Трибуна молодого ученого

№ 3 (35) 2014 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
230
права  публичной  персоны  на  собственное 
изображение и права СМИ. 
Во-первых,  для  Европейского  суда,  прежде 
всего,  важен  принцип  исчерпанности  всех 
возможностей нарушенного права во внутренних 
судах;  во-вторых,  важным,  по  мнению  суда, 
является 
принцип 
соблюдения 
баланса 
общественного  интереса  к  частной  жизни 
персоны  и  законного  права  персоны  на  защиту 
частных сфер жизни. Как правило, общественный 
интерес публики должен уступать требованиям 
личности на защиту частной жизни.
В-третьих,  важны  обстоятельства  получения 
изображений  персоны:  знал  ли  изображаемый 
о  возможной  фото-,  видеосъемке  его  персоны 
в  определенный  момент,  мог  ли  предполагать 
вторжение  в  его  личную  жизнь,  либо 
изображение получено тайно, в обстоятельствах 
преследования изображаемого. В случаях, если 
изображаемый мог предполагать об отсутствии 
необходимой  доли  приватности,  например, 
находился  в  общественном  людном  месте,  ему, 
скорее  всего,  не  приходится  рассчитывать  на 
защиту  права  на  собственное  изображение.  В 
тех случаях, когда изображение получено втайне 
от  лица,  практика  указывает,  что  суд  признает 
нарушение права на собственное изображение.
Список литературы
1. http://ru.wikipedia.org/wiki Дата обращения 26.06.2014
2.  http://europeancourt.ru/konvenciya-o-zashhite-prav-cheloveka-i-drugie-oficialnye-dokumenty/kon-
venciya-o-zashhite-prav-cheloveka-i-osnovnyx-svobod/#8. Дата обращения 26.06.2014
3. Там же.
4.  Постановление  Европейского  Суда  по  правам  человека  от  24  февраля  2009  г.  Дело  "Тома 
против Румынии". Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2009.                          
№ 6. (Перевод: Николаев Г.А.) 
5. Там же.
6. Там же.
7. http://europeancourt.ru/2012/04/27/10070/#more-10070 Дата обращения 27.07.2014
8. 
http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng-press/pages/search.aspx#{"display":["1"],"dmdocnumber": 
["809520"]} Дата обращения 27.06.2014
9. 
http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng-press/pages/search.aspx#{"display":["1"],"dmdocnumber": 
["811556"]} Дата обращения 27.06.2014
10. Сб. "Европейский Суд по правам человека. Избранные решения": В 2 т. - М.: Издательство 
НОРМА, 2000
11. См. решение по делу Джеймс и другие от 21 февраля 1986 г., Серия А, т. 98, с. 47-48, п. 85-8
12. Сб. "Европейский Суд по правам человека. Избранные решения": В 2 т. - М.: Издательство 
НОРМА, 2000.
13.  Нимитц  (Niemietz)  против  Германии.  Решение  Европейского  Суда  по  правам  человека  от 
16 декабря 1992 г. Текст решения опубликован в сборнике "Европейский Суд по правам человека. 
Избранные решения": В 2 т. - М.: Издательство НОРМА, 2000.
14. http://www.echr.coe.int/Documents/FS_Own_image_RUS.pdf Дата обращения 26.06.2014.
15.  file:///C:/Users/%D0%90%D0%BB%D0%B8%D1%8F/Downloads/Chamber%20judgment%20
von%20Hannover%20v.%20 Germany%2024.06.04.pdf Дата обращения 26.06.2014.
16.  file:///C:/Users/%D0%90%D0%BB%D0%B8%D1%8F/Downloads/Chamber%20judgment%20
von%20Hannover%20v.%20Germany%2024.06.04.pdf С. 2. Дата обращения 26.06.2014.
17. 
http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng-press/pages/search.aspx#{"display":["1"],"dmdocnumber": 
["900164"]} Дата обращения 27.06.2014
● ● ● ● ●

231
Мақалада өз бейнесіне құқықтарының бұзылуы туралы істерінің Адам құқықтары жөніндегі 
Еуропалық  соттың  тәжірибесі  қарастырылады.  Ең  қызықты  істер,  оның  ішінде  өз  бейнесіне 
құқығы бұзылғаны мәселесінің орын алғаныны туралы сұрақтардың анықтаудың негізгі қағидалар 
келтіріледі. 
Түйін сөздер: Адам құқықтары жөніндегі Еуропалық сот, өз бейнесіне құқық, өз көзқарастарын 
білдіруге құқық, әйгілі тұлғалар.
В  статье  рассматривается  практика  Европейского  суда  по  правам  человека  по  делам  о 
нарушении права на собственное изображение. Приводятся наиболее интересные дела, в которых 
сформированы  основные  критерии  определения  вопроса:  имело  ли  место  нарушение  права  на 
собственное изображение. 
Ключевые  слова:  Европейский  суд,  право  на  собственное  изображение,  публичные  персоны, 
право на свободу выражения.
The article considered European practice in cases of violation of the right to own image. Citing the most 
interesting cases in which formed the main criteria for determining the question, whether there has been a 
violation of the right to own image.
Keywords: European Court, the right to own image, public person, the right to freedom of expression.
Әлия Қазезқызы Қапышева,
Қазақ  гуманитарлық-заң  университеті  Азаматтық  құқығы  кафедрасының  PhD  докторанты,             
Ғ. Сапарғалиев атындағы мемлекет және құқық ҒЗИ кіші ғылыми қызметкері
Адам  құқықтары  жөніндегі  Еуропалық  соттың  өз  бейнесіне  құқықтарының  бұзылуы 
туралы істерді қараудағы практикасы
Капышева Алия Казезовна,
докторант PhD кафедры гражданского права Казахского гуманитарно-юридического универси-
тета, младший научный сотрудник НИИ государства и права им. Г. Сапаргалиева
Практика  Европейского  суда  по  правам  человека  по  рассмотрению  дел  о  праве  на 
собственное изображение 
Kapysheva Aliya Kazezovna,
PhD student of Department of Civil Law, KazHLU Research Fellow, Scientific Research Institute of 
State and Law. G. Sapargaliev
The European Court of Human Rights to hear cases on the right to own image
Трибуна молодого ученого

№ 3 (35) 2014 ж. Қазақстан Республикасы Заңнама институтының жаршысы  
232
Токубаев Куандык Зайруллаевич,
докторант Карагандинской академии МВД РК им. Б. Бейсенова, 
магистр права
НОВЕЛЛЫ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА 
ПО ВОПРОСАМ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
3 июля 2014 года Главой государства подписан 
новый Уголовный кодекс Республики Казахстан, 
который вступит в силу с 1 января 2015 г. [1].
Основные  новеллы  уголовного  законода-
тельства нацелены на реализацию направлений 
уголовной политики, определенных Концепцией 
правовой  политики  на  период  с  2010  по  2020 
год, утвержденной Указом Президента РК от 24 
августа  2009  года,  а  также  ориентированы  на 
характеристику криминологической обстановки, 
сложившейся в настоящее время в республике.
В частности, в соответствии с п. 2.8. Концеп-
ции  правовой  политики,  дальнейшее  развитие 
уголовного  права  должно  осуществляться  на 
основе  проведения  двухвекторной  уголовной 
политики,  суть  которой  заключается  в  том,  что 
гуманизация  должна  касаться  главным  образом 
лиц,  впервые  совершивших  преступления 
небольшой и средней тяжести, а также социально 
уязвимых  групп  населения  -  беременных  и 
одиноких  женщин,  имеющих  на  иждивении 
несовершеннолетних детей, людей преклонного 
возраста. Вместе с тем, в Концепции отмечается, 
о необходимости проводить жесткую уголовную 
политику  в  отношении  лиц,  виновных  в 
учинениях тяжких и особо тяжких преступлений, 
скрывающихся  от  уголовного  преследования, 
а  также  не  желающих  становиться  на  путь 
исправления  и  устойчиво  избравших  для  себя 
место в рядах преступников-рецидивистов [2].
Одним 
из 
важных 
нововведений 
является  двухзвенная  система  уголовно-
наказуемых  деяний,  состоящей  из  прес-
туплений 
и 
уголовных 
проступков, 
находящихся  по  степени  общественной 
опасности  на  «стыке»  административного 
правонарушения  и  преступления.  В  их 
число 
перешел 
ряд 
административных 
правонарушений,  посягающих  на  личность, 
права  несовершеннолетних,  общественную 
безопасность и общественный порядок, а также 
преступления  небольшой  тяжести,  за  которые 
в  настоящее  время  не  применяется  наказание 
в  виде  лишения  свободы.  Существенно 
переработана система наказаний с акцентом на 
более широкое применение мер, альтернативных 
лишению  свободы.  Претерпел  концептуальные 
изменения  институт  рецидива,  в  частности 
исключены  действующие  правила  назначения 
наказания при рецидиве [3].
Особенность  некоторых  его  норм  диктует 
необходимость остановиться на них подробнее, 
дабы понять, сколь важное значение они имеют 
в отечественной правоприменительной практике 
и  в  процессе  обеспечения  эффективного 
многостороннего  взаимодействия  по  противо-
действию современным вызовам.
Республика  Казахстан,  как  и  многие  страны 
СНГ,  усиливает  борьбу  с  организованной 
преступностью, 
являющуюся 
одним 
из 
основных 
факторов 
дестабилизирующих 
общественную  жизнь,  препятствующих  осу-
ществлению  социально-экономического  разви-
тия  и  представляющих  угрозу  демократии  и 
стабильности.
Отметим,  что  в  новом  УК  РК,  при 
изложении  норм  в  значительной  степени  учтен 
правотворческий  и  практический  опыт  как 
отечественный,  так  и  зарубежный.  Кроме  того, 
перед  казахстанскими  законодателями  была 
задача  сформулировать  нормы  нового  закона 
таким  образом,  чтобы  они  с  одной  стороны 
соответствовали  международным  стандартам  в 
сфере борьбы с организованной преступностью, 
а  с  другой  –  учитывали  бы  специфику 
отечественной правовой базы.
Накопленный  научный  и  практический 
опыт  борьбы  с  организованной  преступностью 
позволил  разработчикам  в  ст.  3  нового  УК 
РК  дать  разъяснения  некоторым  понятиям, 

жүктеу/скачать 3,95 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: