186 Тюркский героический эпос
ставлена связь коня с богатырем в башкирской сказке «Бузанчи‐батыр»,
где говорится о том, что у
бездетных старика со старухой в мальчика
превращается жеребенок. Эта деталь сказки принадлежит к отголоскам
первобытной мифологии, где обычен рассказ о превращении людей в
животных, птиц, растений или наоборот.
Об одновременном рождении богатыря и предназначенного ему ко‐
ня рассказывают не только произведения тюрко‐монгольских народов,
но и фольклор народов Европы, например русская народная сказка «Бо‐
гатырь Иван Яблочкин»
*
, болгарская мифологическая песня «Малое дитя
и ламия» и др. Правда, в фольклоре народов Европы этот мотив встреча‐
ется намного реже, чем в тюрко‐монгольском, в основном в творчестве
тех племен и народов, которые в
свое время тесно соприкасались с наро‐
дами Востока, где
этот мотив является, очевидно,
изначальным, позже
весьма сдержанно проникшим в западный фольклор.
Продолжая сопоставления, можно вспомнить, что эпизод одновре‐
менного рождения богатыря и его коня, даже их «совместного рождения»
хорошо отражен в «Старшей Эдде». В главе «Песнь о Хледе» говорится:
Хлед родился
остро отточенным,
в гуннской земле,
в шлеме украшенном,
в
священном лесу
в длинной кольчуге
с ножом и мечом,
и с резвым конем.
(Пер. А. Корсуна)
1
Описание это сказочно‐мифологическое. О
его архаичности и созву‐
чии с древнегреческой мифологией нет необходимости говорить. Мотив
этот, однако, имеет и реальную историко‐этнографическую основу, от‐
раженную в «Саге о Хервер»: «В то время существовала древняя поговор‐
ка, что человек родится с оружием и лошадьми. Имели в виду оружие, ко‐
торое выковали, когда человек родился, а также скот и лошадей, которые
в
это время родились. Всем этим наделялись знатные люди»
2
. И обычай,
и поговорка невольно напоминают татарскую народную пословицу:
Ир‐
Достарыңызбен бөлісу: