ЛЕКАРИ И ЛЕЧЕНИЕ В СИНГАЛЬСКИХ И РУССКИХ НА-

 

 

 

 

381 

щихся более мотивированными, поскольку овладение знаниями о языке и о 

культуре носителей изучаемого языка происходит в тесной взаимосвязи со 

своей собственной культурой и с опорой на нее. 

Обращение  к  некоторым  фольклорным  жанрам,  в частности,  к сказ-

кам,  в  процессе  изучения  русского  языка  позволит  иностранным  студен-

там-медикам приблизиться к духовной культуре русского народа и в то же 

время увидеть по-новому собственную.    

Сказки  представляют  собой  не  только  один  из  популярных  жанров 

народного  творчества  России  и  Шри-Ланки,  но  и  явление  национальной 

культуры. В русских и сингальских сказках одни и те же мотивы, персона-

жи,  предметы,  явления  могут «звучать»  по-разному,  выражая  своеобразие 

фольклорных поэтических традиций стран. В связи с этим представляется 

важным  и  научно  продуктивным  определить  традиционные  и  националь-

но-специфические  компоненты,  характерные  для  сингальских  и  русских 

народных сказок о лечении и лекарях, а также показать, как раскрывается в 

них «медицинская тема».  

В  русских  и  сингальских  сказках  природными  лекарями  являются 

растения, обладающие  волшебными  целительными силами.  Победить раз-

личные недуги помогают травы, плоды, корни, отдельные части растения, 

деревья. В русской традиции – это женьшень, или «корень-человек»; «одо-

лень-трава»;  «разрыв-трава»;  яблоки  и  др.  Женьшень  называют  корень-

человек  за  внешнее  сходство  корневой  системы  с  человеческой  фигурой. 

Его другие названия – «сто сил», «дар бессмертия» – говорят о том, что он 

может  не  только  избавить  человека  от  любой  хвори,  но  даже  воскресить 

мертвого. В русской сказке «Притворная болезнь», чтобы воскресить Ива-

на Царевича, корешком женьшеня его «вытерли и три раза перевернули. И 

Иван-царевич встал» живой [4, с. 89-94]. 

 

Традиционно в русских сказках как плод жизни, здоровья, красоты и 

бессмертия  предстает  яблоко.  Оно  лечит,  продлевает  жизнь,  возвращает 

молодость  и  красоту  («Ведьма  и  Солнцева  сестра»,  «Правда  и  кривда»  и 

др.)  [4,  с.110-112].  В  «Сказке  о  молодце-удальце,  молодильных  яблоках  и 

живой воде» царь «очень устарел и глазами обнищал» [4, с. 349] и приказал 

найти  сад  с  молодильными  яблоками,  потому  что,  отведав  их,  он  станет 

моложе. С давних пор известно, что питание яблоками усиливает энергети-

ку  человека.  Тело  человека  становится  красивым,  «налитым»,  здоровым. 

Можно сказать, что сказочный ритуал омоложения с помощью яблок – это 

прообраз современного пектинового омоложения яблоками.  

Царь  из  сингальской  сказки  «Драгоценный  петух»  тоже  пожелал 

стать  моложе,  но для  этого  ему  нужен был «золотой  петух  с рубиновыми 

глазами, коралловыми лапами и клювом», потому что «тот, кто съест этого 

петуха,  никогда  не  состарится  и  обретет  вечную  молодость»  [6,  с.206].  В 

шриланкийской фольклорной традиции яблоко как чудодейственный фрукт 

отсутствует. 

 

 

 

 

382 

В сингальских сказках растения-лекари – это кос, или «херали» (или 

джекфрут, разновидность хлебного дерева), нелли, кина, кэкун, лимон, да-

лук  и  др.  Кос,  подобно  яблоку,  дает  сказочным  героям  жизненные  силы, 

здоровье, делает их крепкими. В «Рассказе о воровке» важное место отво-

дится  легенде  о  том,  как  бог  Шакра  научил  людей  использовать  в  пищу 

плоды  коса, считавшегося  прежде ядовитым:  «Срежь  кожуру с  этого  пло-

да,  мякоть  нарежь  на  куски, семена  очисти от  шелухи,  залей  мякоть  и  се-

мена  соленой  водой  и  свари»  [6,  с.  36].  Этими  полезными  плодами  мать 

кормила своего больного сына, и он «не только поправился, но и стал мо-

гучим  и сильным»  [6, с.  37]. Древесина  коса,  а  также  далука  при  повреж-

дении  выделяет  млечный  сок,  который  представляет  собой  отличное  ле-

карственное  средство.  Такие  деревья  являются  объектами  поклонения  в 

Шри-Ланке.  

В  сказке «Цветы  гулебака» содержится  рецепт  излечения слепоты с 

помощью  этих  цветов:  «Если  приложить  к  глазам  лепестки  этих  цветов,  а 

потом сжечь их, то зрение <…> вернется» [6, с.194]. Именно так вылечил-

ся  царь-отец. Довольно  часто  в  сингальских сказках  целебными свойства-

ми наделяются растения, не имеющие конкретного названия. В сказке «Че-

ловек-нечеловек» зрение слепому Высокому возвращает сок из коры дере-

ва,  на  котором  жили ракшасы – злые  демоны.  Высокий «отодрал  кусочек 

коры, собрал  выступивший  сок  и  помазал  им  глаза.  И  –  о  чудо! –  к  нему 

вернулось зрение» [6, с.229]. 

«Точкой схода» в поэтике русских и сингальских сказок является об-

ращение  к  волшебным  свойствам  воды:  она  лечит,  даѐт  силу  и  красоту¸ 

возвращает  зрение,  обладает  омолаживающим  свойством.  Следует  отме-

тить, что  в русском  фольклоре мотив  живой  и  мѐртвой  воды  более  разра-

ботан:  вода  обладает  ещѐ  регенерирующим  действием.  В  русской  сказке 

«Безногий  и  слепой  богатыри»  Баба  Яга  приводит  героев  к  родникам  с 

мѐртвой и живой водой. Сначала они обливаются мѐртвой водой, и у Без-

ногого отрастают ноги, а у Слепого появляются глаза. Живая вода возвра-

щает чувствительность ногам и зоркость глазам [5, с. 59-73]. Однако толь-

ко в русской традиции вода дарит жизнь и приносит смерть. В сказке «Чу-

десная рубашка»  ворон  приносит  воду. И братья оживляют Ивана,  купече-

ского сына, спрыснув его изрубленное тело сначала мѐртвой водой, а потом 

живой [5, с. 95-99].  

В  сингальском  фольклоре  мотив  целебных свойств  воды  крайне ре-

док.  В  «Рассказе  о  Бахубхуте»  лечить  может  только  волшебная  «вода  со 

дна Великого океана», которую достать почти невозможно. Скорее эта во-

да несет с собой гибель, поскольку тот, кто пытается достать ее, всегда по-

гибает. «Принеси немного воды со дна Великого океана, что за семью мо-

рями.  Я  выпью  эту  воду  и  поправлюсь»,  –  такова  просьба  больной  жены 

Бахубхуты  [6,  с.  496].  «Живая вода» в сказках  –  это  также  соки  плодов  и 

растений, которые могут подарить жизнь или, наоборот, разрушить еѐ.  

 

 

 

 

383 

Современной наукой чудесные свойства воды достаточно исследова-

ны  и  объяснены:  мѐртвая  вода обладает  бактерицидными  свойствами,  яв-

ляется  прекрасным  дезинфектором;  а  живая  вода  –  природный биостиму-

лятор, восстанавливает иммунную систему, обеспечивает антиоксидантную 

защиту организма и является источником жизненной энергии. Учѐные соз-

дали  прибор  для  изготовления  живой  и  мѐртвой  воды.  Шриланкийским 

студентам-медикам,  безусловно,  интересно  подобное  развитие  и  продол-

жение сказочной медицинской темы о свойствах воды:  сказка стала реаль-

ностью. 

И  в  русском  и  в  сингальском  фольклоре  волшебной  могучей  силой 

наделяется  меч:  он  защищает  здоровье  и,  конечно, жизнь.  Длинный,  тон-

кий, прочный меч символизирует силу позвоночного столба. Согласно дан-

ной  трактовке  сам  клинок  подобен  грудным  и  поясничным  позвонкам,  а 

рукоять как шейные позвонки и ключицы. Острие меча направлено вниз — 

для защиты.  Аналогия  между  позвоночным столбом  и  мечом скорее  всего 

основана  на  утверждении  о  том,  что  здоровый  позвоночник  –  это  основа 

здоровья,  это  клад здоровья.  Не  случайна  одна  из  версий  названия –  меч-

кладенец.   

В  русских сказках  («Царевич  и  браслеты»  и др.)  меч символизирует 

жизненную силу в руках физически здорового и сильного человека. Это же 

утверждается  и  в  сингальском  фольклоре.  «Моя  жизнь  в  моѐм  мече»,  –

утверждает  главный  герой  из  сказки  «Принц,  не  ходивший  учиться»  [6, 

с.158]. Когда злая старуха, желавшая смерти принцу, похитила меч и поло-

жила  его  в  огонь,  то  меч  раскалился,  потерял  блеск,  и  принц  умер  [6, 

с.158].  Чтобы  вернуть  герою  жизнь,  надо  совершить  действие,  уничто-

жающее  злое  начало,  –  разрезать  лимон  и  натереть  им  меч.  У  сингалов 

смысл  разрезания  лимонов  заключается  в  разъединении  доброго  и  злого 

начал, что должно устранить несчастье, беду. 

В  русском  и сингальском  повествовательном  фольклоре  традицион-

но присутствуют образы сказочных докторов – лекарей, которые не только 

избавляют  героев  от  физического  недуга,  но  и  вмешиваются  волшебным 

образом в их жизнь. Как правило, лекарем может быть и человек, и живот-

ное,  и  птица,  и  природная стихия. Стеклянная  принцесса  из  одноименной 

сингальской сказки знает, как можно вылечить гнойную рану на лбу: «если 

она своей рукой приложит к ране лекарство, то рана заживет»  [6, с.199]. А 

в сказке «Золотой огурец» младший брат с помощью волшебных действий 

и заклинаний возвращает зрение своей сестре [6, с. 256].  

 Персонажей-лекарей в сказках немного, потому что главное в сказке 

не  то,  кто  лечит,  а  то,  чем  лечат  и  лечатся.  В  сингальском  фольклоре 

встречаются как традиционные целебные средства (мѐд, лимон, рис и др.), 

так и весьма неожиданные для русского человека. К примеру, в «Рассказе о 

старике»,  который  ошпарился  кипятком,  в  качестве  средства  от  ожогов 

применяется  коровий  навоз, обладающий  благоприятным,  очистительным 

 

 

 

 

384 

волшебным действием [6, с.471]. А в сказке «Лекарство из восьми плодов 

нелли» и вовсе один из героев предлагает «рецепт» слабительного средст-

ва:  «Возьми  восемь  плодов  нелли,  истолки  их  и  залей  водой.  Сотри  в  по-

рошок  соль,  насыпь  туда  же,  налей  касторового  масла  и  все  хорошенько 

перемешай» [6, с.445].  

Русские  и  сингальские  сказки  дают  возможность  понять  культуру 

народов  обеих  стран,  поскольку  в  определенной  степени  отражают  на-

чальный  этап  в  познании  людьми  целебных  свойств  растений.  Растения-

лекари  –  это  своеобразные  культурологические  образы,  которые  несут  в 

себе особый  философский смысл  и  имеют  прикладное значение. Обраще-

ние  к  «медицинской»  теме  в  сказках  народов России  и  Шри-Ланки  акту-

ально не только в плане сравнения и определения сходства сюжетов о чу-

десных свойствах  растений,  веществ,  предметов,  но  и  с  точки зрения  ис-

следования традиций врачевания в обеих странах, что, бесспорно, способ-

ствует формированию социально-культурной компетенции у иностранных 

студентов-медиков.  

 

Литература 

1.

 

Мирзоева  В.М.,  Михайлова  Н.Д.,  Иванов  А.Г.  Формирование 

культурологического  компонента  коммуникативной  компетенции  ино-

странных обучающихся медицинских вузов / В.М. Мирзоева, Н.Д. Михай-

лова // Тверской медицинский журнал [электронный ресурс].  – Режим дос-

тупа: 

http://tvermedjournal.tvergma.ru/id/eprint/82. 

(дата 

обращения: 

1.11.2014). Загл. с экрана. 

2.

 

Михайлова  Н.Д.,  Витлинская Л.Г.,  Ч. Карагалаге. Русские  писате-

ли в Шри-Ланке:  А.П. Чехов / Михайлова Н.Д., Витлинская Л.Г., Ч. Кара-

галаге // Родная словесность в современном культурном и образовательном 

пространстве:  сб.  научн.  трудов.  –  Тверь:  Твер.гос.  ун-т,  2015.  –  Вып.  5 

(11). – С. 161-165.   

3.

 

Михайлова  Н.Д.,  Ткачева  Р.А.,  С.  Сивапалан.  Национально-

культурная  символика  в  русских  и  шриланкийских  традициях  и  речевом 

этикете / Н.Д. Михайлова, Р.А. Ткачева, С. Сивапалан //  Проблемы препо-

давания  филологических  дисциплин  иностранным  учащимся:  Материалы 

2-й Международной научно-методической конференции 26-27 января 2012 

года. – Воронеж: «Истоки», 2012. – С. 373 - 377. 

4.

 

Народные  русские  сказки  А.Н.  Афанасьева:  В  3  т.  –  М.:  Наука, 

1984-1985. – (Лит. памятники). Т.1. – 1984. – 512 с. 

5.

 

Народные  русские  сказки  А.Н.  Афанасьева:  В  3  т.  –  М.:  Наука, 

1984-1985. – (Лит. памятники). Т.2. – 1985. – 515 с. 

6.

 

Сингальские сказки.  –  М.,  Главная  редакция  восточной  литерату-

ры издательства «Наука», 1985. – 544 с. 

 

 

 

 

 

 

385 

Е.А. Пляскова  

Воронеж, Воронежский государственный университет 

 

ВЬЕТНАМСКИЕ КОМПРАТИВНЫЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ 

КАК ОТРАЖЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ КАРТИНЫ МИРА 

 

В  современную  эпоху  ученых-лингвистов  интересует  отражение  в 

языке  национального  сознания,  национальной  картины  мира.  Большую 

помощь  в  этом  могут оказать  фразеологизмы,  в  которых отражена  накоп-

ленная веками народная мудрость, народные представления об устройстве 

мира. Особенно интересны устойчивые сравнения, т.к. в них зафиксирова-

ны образы-эталоны, которые кардинальным образом различаются в разных 

культурах.  Устойчивые  сравнения  могут  быть  мотивированы  исходными 

качествами  эталона  сравнения  (черный  как  ночь)  или  не  мотивированы 

(кататься как сыр в масле). 

Вслед за  Н.Б.  Мечковской  [1, с.  30-32]  мы  выделяем следующие  ти-

пы  проявления  мотивированности  /  немотивированности  устойчивых 

сравнений. 

1. Полная мотивированность. Полную мотивированность имеют со-

четания,  в  которых  слова,  обозначающие  основание  сравнения  и  образ 

сравнения,  выступают  в  своѐм  прямом  значении:  белый  как  снег,  чѐрный 

как сажа, длинный как жердь и под. 

2.  Неполная  мотивированность.  Неполную  мотивированность  име-

ют  сочетания,  у  которых  образность мотивирована  базовыми  представле-

ниями  народа  о  соответствующих  референтах:  здоровый  как  бык  (бык  – 

крупный, сильный, что обычно связывается со здоровьем). 

3.  Полная  немотивированность.  Полную  немотивированность  име-

ют сравнения, в которых образ сравнения содержит устаревшие слова, соб-

ственные  имена,  страноведческие  реалии  или  восходит  к  историческим 

фактам,  забытым  преданиям,  поверьям,  мифам:  беречь  как  зеницу  ока, 

ждать  как  манны  небесной,  как  в  воду  глядел,  драть  как  сидорову  козу, 

как Мамай прошѐл и др. Особым случаем проявления полной немативиро-

ванности  являются сравнения,  в  которых  не  мотивированы  ни образ срав-

нения, ни основание: кататься как сыр в масле. 

По  совершенно справедливому замечанию  В.Н.  Телия, «образы,  ле-

жащие в основе фразеологизмов-идиом и связанных значений слова, в ос-

новной  массе  прозрачны  для данной  лингвокультурной  общности,  т.к.  от-

ражают характерное для нее мировидение и миропонимание» [3, с. 12], но 

оказываются совершенно непонятны для носителей другой культуры. 

Устойчивые сравнения с неполной мотивированностью и полной не-

мотивированностью  особенно  интересны  в  плане  выражения  националь-

ной картины мира, т. к. в них проявляются представления народа об окру-

жающем мире, отражаются древнейшие формы осознания мира, народные 

 

 

 

 

386 

предания, легенды. Именно эти группы устойчивых сравнений мы объеди-

няем под термином «компаративные фразеологизмы» (КФЕ).  

Раскрытию национальной картины мира, репрезентированной в  ком-

паративных  фразеологизмах,  призван  помочь  недавно  вышедший  «Учеб-

ный тематический словарь русских и вьетнамских компаративных фразео-

логизмов (с лингвокультурологическими комментариями)» [2]. 

Сравнивая русские  и  вьетнамские  КФЕ,  можно  выделить  некоторые 

одинаковые  модели  сравнения,  которые  объясняются  типологическим 

сходством образной логики человека, однако выбор того или иного образа 

сравнения  зависит  от  особенностей  национальной  культуры,  климатиче-

ских  условий  и  т.д.,  например:  надоесть  как  горькая редька –  сhán  ngán 

như  cơm  nếp  nát  (надоесть  как переваренный клейкий  рис);  нем  /молчать 

как  рыба –  сâm như  (miệng) hến  (нем  как  моллюск  /  рот моллюска);  гово-

рить как каша во рту – lúng búng như ngậm hột thị (лопотать, как будто 

держать во рту косточку тхи). 

Наибольший  интерес  представляют  фразеологизмы  с  национально 

специфичными образами. Так, немота во вьетнамской фразеологии связана 

не только с образом моллюска, но и с зернышком риса: сâm như thóc (нем 

как зѐрнышко риса), im như  thóc (молчать как зѐрнышко риса), в чем про-

является  особенность  вьетнамской  культуры,  которую  называют  «рисо-

вой». Это объясняет происхождение и другого образа:  lép như trấu (пустой 

как рисовая оболочка) «слабый». 

Национально  специфичными  являются  и  многие  эталоны  тех  или 

иных  качеств,  свойств,  явлений. Так  например, сила  и  здоровье  в  русской 

культуре  ассоциируется  с  быком  (здоров  как  бык),  а  во  вьетнамской –  со 

слоном: кhỏe như vâm / voi (cильный как слон) «о здоровом, сильном муж-

чине». Оба животных являются олицетворением природной силы, которая, 

по народным представлениям, связана со здоровьем, однако выбор эталона 

объясняется ареалом распространения этих животных: слон, самое сильное 

животное  на  земле,  широко распространен  во  Вьетнаме,  тогда  как  в  рус-

ской природе не встречается.  

Во  вьетнамских  фразеологизмах  выделяется  эталон  доброты,  кото-

рым  являются  Будда,  клубень  батата  и  земля:  hiền  như  Bụt  (добрый  как 

Будда), hiền như  cục  /  cục  đất  (добрый  как земля  /  ком земли), hiền như  củ 

khoai  (добрый  как  клубень  батата).  В  русской  культуре  такой  эталон  не 

выражен,  хотя  в  фольклорных  произведениях  прослеживается  уважитель-

ное отношение к земле как источнику жизни.

 

Различия  в русской  и  вьетнамской символике  можно  проследить  на 

примере отношения к воде. В русской фразеологии отражены древнейшие 

мифологические представления о воде как о враждебной человеку стихии. 

Водные глубины символически связываются с неизведанным, непонятным 

и опасным пространством, способным поглотить и скрыть в себе всѐ живое 

(как  в  воду  канул,  как  в  воду  опущенный  и  др.).  Во  вьетнамской  культуре 

 

 

 

 

387 

вода выступает в качестве источника жизни. Вьетнамская цивилизация ос-

нована  на  воде, основной  культурой является рис,  который растѐт  в  воде. 

Это оказало непосредственное влияние на образ жизни, мышление, чувства 

вьетнамцев (даже понятие «страна» во вьетнамском языке складывается из 

двух  частей –  «земля»  и «вода»).  Вода  во  вьетнамской  культуре  является 

также  символом  благополучия:  ăn  ở như  bát nước đầy  (кушать  и  жить  как 

полная пиала воды) «хорошо относиться к кому-либо». Все действия, свя-

занные с наливанием воды, заполнением чего-либо водой, имеют положи-

тельное значение, и наоборот – разливать, выплѐскивать воду – плохо. Ср. 

сhửi như tát nước vào mặt (ругать как плескать водой в лицо); mắng như tát 

nước vào mặt (бранить как черпать / лить воду на лицо) «сильно ругать ко-

го-либо» и др.  

Многие  вьетнамские  фразеологизмы  восходят  к  национальными 

праздникам,  обычаям,  обрядам,  историческим  событиям,  произведениям 

искусства, религиозным  представлениям, объясняются особенностями  на-

циональной кухни. Рассмотрим некоторые из них. 

1.

 

КФЕ,  восходящие  к  мифам,  легендам,  обрядам,  праздникам,  по-

верьями. 

Như  vợ  chồng ngâu  (как  супруги  нгау)  «редко встречаться  (о супру-

гах)».  По  преданию, бог благословил брачный союз  пастуха  Нгыуланга  и 

ткачихи  Тикны,  но  после  свадьбы  они  перестали  выполнять  свою работу 

из-за сильной любви друг к другу. Рассердившись, бог сослал их на разные 

стороны Млечного пути (по-вьетнамски, река Нгау) и разрешил встречать-

ся  лишь  раз  в  году  7  июля  по  лунному  календарю.  В  этот  день  супруги 

встречаются и плачут о своей вечной разлуке. Их слезы падают на землю, 

образуя капли дождя. 7 июля по лунному календарю во Вьетнаме отмеча-

ется праздник Тхатьтить в память о вечно разлученных супругах Нгыуланг 

и  Тикны,  которые  в  народных  преданиях  известны  под  общим  именем 

супругов  Нгау  (поэтому  праздник Тхатьтить  по-другому  называют  празд-

ник Нгау). 

Len  lét  như  rắn  mồng  năm  (боязливый  как  змея  5-ого  дня)  «робкий, 

трусливый».  Образ  фразеологизма  мотивирован  вьетнамским  народным 

обрядом.  Во  Вьетнаме  5-ого  мая  по  лунному  календарю отмечается  День 

народного обряда уничтожения насекомых-вредителей.

 

Вьетнамцы готовят 

клейкий  рис,  пироги,  раскладывают  фрукты  в  специальном  месте  дома, 

чтобы устранить насекомых, которые вредны для дерева, урожая и вообще 

жизни. По преданию, древние вьетнамцы в этот день часто убивали и змей, 

т. к. считали, что змея, хотя и пресмыкающееся, так же вредна, как и насе-

комые.  Считалось, что  в  этот  день  все змеи  лежат  в  норах,  не  поднимают 

голову из страха, что их поймают. Во фразеологизме трусливое поведение 

человека метафорически уподобляется поведению змеи в этот день. 

Như mặt trăng mặt trời (как луна и солнце) «в постоянной ссоре, вра-

жде».  Образ  фразеологизма  мотивирован  мифологическими  представле-

 

 

 

 

388 

ниями,  т.к.  во вьетнамской  мифологии Солнце  и Луна  являются соперни-

ками. Тхэн Мат Чанг и Тхэн Мат Чѐй – женские божества Луны и Солнца. 

По  одной  из  версий,  они  являются  дочерьми  верховного  божества  Нгаук 

Хоанга,  а  их  мужем  считается  обитающий  на  небесах  медведь.  Когда  он 

соединяется с какой-либо из своих жѐн, на земле происходит солнечное или 

лунное затмение. Тхэн Мат Чанг и Тхэн Мат Чѐй постоянно соперничают за 

внимание  своего  мужа.  Во  фразеологизме  отражается  стереотипное  пред-

ставление  о  постоянной  вражде  этих  божеств,  которое  переносится  на  от-

ношения между людьми.  

Tối như đêm ba mươi (тѐмный как ночь тридцатого) «очень тѐмный». 

Образ  фразеологизма  основан  на  народном  представлении,  что  ночь  с  29-

го на 30-е декабря по лунному календарю самая тѐмная в году. 

Gan  như  cóc  tía  (храбрый  как  жаба  тиа)  «очень  смелый,  бесстраш-

ный».  Фразеологизм  восходит  к  вьетнамскому  преданию,  согласно  кото-

рому  во  время сильной  засухи  жаба  тиа  собрала  оставшихся  в  живых  ля-

гушек и жаб и повела их к

 

Небесному Владыке потребовать, чтобы он пре-

кратил засуху и послал дождь. Чтобы встретиться с Небесным Владыкой и 

добиться дождя,  животным  пришлось сразиться с  многочисленной  небес-

ной ратью.  Во  вьетнамской  культуре  жаба  тиа  является  эталоном  храбро-

сти. 

2.

 

КФЕ, мотивированные особенностями национальной кухни. 

Nát  như  tương  Bần  (взболтанный  как  соевый  соус  Бан)  «страдать, 

волноваться». Tương  Bần  – соус  из риса  и соевых бобов,  впервые сделан-

ный в деревне Бан, один из самых вкусных соусов во Вьетнаме. Сваренный 

рис оставляют  бродить,  жареные соевые  бобы  замачивают  в  воде  на  7 су-

ток.  Воду  от  бобов  смешивают  с  забродившим  рисом  и  наливают  в  кув-

шин.  Этот  кувшин  с  соевым соусом  оставляют  на  солнце  на  2-6  месяцев 

(лучше  на  2  года).  В  течение  этого  времени  крестьяне  взбалтывают  соус 

каждое утро. Во фразеологизме страдающая душа человека метафорически 

уподобляется взболтанному соусу. 

Dửng dưng như bánh chưng ngày Tết (быть равнодушным как к пирогу 

чынг  в  Тэт)  «быть  равнодушным  к  кому-  или  чему-либо».  Пирог  чынг  – 

национальное блюдо  (варѐный  рисовый  пирог с  начинкой  из  мяса  и  горо-

ха), которое обязательно готовится на вьетнамский Новый год (Тэт) и сим-

волизирует  землю.  На  праздник  обычно  делают  много  таких  пирогов,  но 

клейкий  рис,  являющийся  основой  пирога,  вызывает  в  желудке  неприят-

ные ощущения, поэтому его нельзя много съесть. 

Nói  như  đổ  mẻ  vào  mặt  (говорить  как  <будто>  бросать  мэ  на  лицо) 

«ругать, оскорблять». Мэ – грибок, появляющийся на забродившем варѐном 

рисе, используется для приготовления мяса, супа. Он имеет кислый вкус. Во 

фразеологизме оскорбление человека и  те неприятные  психические ощуще-

ния,  которое оно  вызывает, метафорически  уподобляются физически непри-

ятным ощущениям. 

 

 

 

 

389 

Khinh  khỉnh  như  chĩnh  mắm  thối  (презрительно  /  презрительный  как 

кувшин  испорченного  рыбного  соуса)  «презрительно  относиться  к  кому-

либо;  быть  презрительным  по отношению  к  другим». Рыбный соус  и  так 

имеет  очень  неприятный запах,  а  испорченный соус  тем более.  Фразеоло-

гизм построен на игре значений (кhinh khỉnh «презрительный» и «неприят-

но  пахнущий»)  и  противопоставлении  внутренней  несодержательности  и 

внешнего высокомерия. 

3.

 

КФЕ, восходящие к произведениям литературы, изобразительного 

искусства.  

Đẹp như  tranh  (tố  nữ)  (красивая  как  картина  <на  которой  изображе-

ны>  тоны).  Образ  фразеологизма  мотивирован  произведением  вьетнамской 

народной живописи. «Тоны» – цикл из четырѐх картин, на каждой из кото-

рых изображена красивая девушка в национальной одежде аозай: одна иг-

рает на флейте, вторая стучит кастаньетами, третья держит веер, четвертая 

играет  на  дане  (дана  –  струнный  музыкальный  инструмент,  по  форме  на-

поминающий луну). Слово тоны (устаревш.) имеет значение «красивые де-

вушки». 

Кhỏe như Trương Phi (сильный как Чыонг Фи) «очень сильный», nóng 

như Trương Phi (горячий как Чыонг Фи) «горячий, вспыльчивый (о харак-

тере). В основе фразеологизмов лежит образ героя популярного китайского 

романа  «Троецарствие»  Чыонг  Фи,  который отличался  вспыльчивостью  и 

необыкновенной силой. Популярность романа привела к тому, что главные 

герои закрепились в народной памяти как чѐткие эталоны тех или иных ка-

честв. 

Оan hơn oan Thị Kính (более несправедливый, чем несправедливости 

Тхи Кинь) «о ситуации, когда человека заставляют признать преступление, 

которого он не совершал». Образ фразеологизма восходит к рассказу в сти-

хах  «Куан  Ам  Тхи  Кинь»,  героиню  которого  несправедливо  подозревали  в 

убийстве  мужа.  Из-за  ложного  обвинения  она  решила  пойти  в  монахи,  но, 

т. к.  женщин  не  принимали  в  монахи,  она  загримировалась  под  мужчину. 

Крестьянка Тхи  Мау забеременела  вне  брака  и сказала, что ребѐнок от Тхи 

Кинь. Тхи Кинь вынуждена была признать себя виновной и взять ребенка 

4.

 

КФЕ, восходящие к событиям национальной истории. 

Nợ  như  chúa  Chổm  (задолжать  как  царь  Чом)  «много  задолжать». 

Фразеологизм мотивирован образом реального героя вьетнамской истории. 

Когда  Чом  был  бедным,  он  задолжал  много  денег  разным  людям.  Когда 

Чом, став царѐм, возвращался в столицу, и настоящие, и мнимые кредито-

ры  требовали  вернуть  долг.  Царь  Чом  не  помнил  всех,  кому он  был  дол-

жен. Сначала, ради престижа, он всем давал деньги, но, когда увидел, что 

кредиторов  становится  всѐ  больше  и  больше,  решил  возвращать  долги 

только до  перекрестка Кам  Чи  (который  находится около  входа  в Южные 

ворота столицы). Во фразеологизме царь Чом стал эталоном человека, ко-

торый очень много должен. 

 

 

 

 

390 

5.

 

КФЕ, мотивированные религиозными представлениями. 

Hiền  như Bụt  (добрый  как  Будда) «очень  (чересчур) добрый,  просто-

душный». Образ фразеологизма мотивирован особенностями религиозного 

сознания вьетнамцев. Основная религия Вьетнама – буддизм, основателем 

которого  является  Будда,  т.е.  «просветлѐнный»,  указавший  человечеству 

путь к спасению, к избавлению от страданий. Во фразеологизме Будда яв-

ляется эталоном доброты. 

To như Hộ Pháp (большой как Хо Фаф) «высокий (о человеке)». Об-

раз  фразеологизма  восходит  к  буддийскому  учению.  Хо  Фаф  –  статуи, 

обычно стоящие у в входа в пагоды, символизирующие добро и зло; стра-

жи  буддийского  учения.  Статуи  Хо  Фаф  во  фразеологизме  являются  эта-

лоном высокого роста. 

Giữ  như giữ mả  tổ  (оберегать  как оберегать  могилу родоначальника) 

«беречь, хранить». Образ фразеологизма мотивирован отношением к пред-

кам  во  вьетнамской  культуре.  Особенностью религиозного сознания  вьет-

намцев является культ предков и уверенность в том, что духи предков спо-

собны влиять на происходящие события, защищать и предупреждать о гро-

зящей  опасности.  Поэтому  хранить  память  о  своих  предках,  почитать  их 

считается  нравственным  долгом  каждого  человека.  Во  фразеологизме 

представлена стереотипная ситуация бережного отношения к кому-либо. 

6.

 

КФЕ,  мотивированные  географическими  условиями,  особенностя-

ми климата. 

Như trời hạn mong mưa (как засуха ждѐт дождя) «с большим нетерпе-

нием, очень сильно (ждать, ожидать)»; như nắng hạn gặp mưa rào (как засу-

ха  встречает  ливень)  «обрадоваться».  Фразеологизмы  мотивированы  кли-

матическими  особенностями  Вьетнама.  Так,  юг  страны  находится  в  зоне 

тропического  муссонного  климата,  где  различие  сезонов  зависит  от  на-

правления  ветра  и  количества  осадков. Здесь  выделяют  сезон засухи,  для-

щийся с ноября по апрель, и сезон тропических ливней – с мая по октябрь. 

Нетерпеливое ожидание  уподобляется состоянию  природы во время  засухи, 

когда  жизненно  необходим  дождь,  а  радость  человека  –  радости  природы, 

дождавшейся  наконец  дождя.  Во  фразеологизме  представлены стереотип-

ные ситуации нетерпеливого ожидания чего-либо и радости.  

Таким образом,  изучение фразеологизмов, в  том числе компаративных, 

позволяет проникнуть в духовный мир другого народа, лучше понять его мен-

талитет, уклад жизни и т.д. 

 

жүктеу/скачать 5,08 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: