Российская академия наук центр цивилизационных и региональных исследований
жүктеу/скачать 1,83 Mb. Pdf көрінісі
|
kochevaya alternativa
| дистанционной эксплуатации: набеги, вымогание "подарков" (в сущности вымогательство,
неэквивалентная торговля) и т.д. (хунну, сяньби, тюрки, уйгуры и пр.); 2) земледельцы зависят от кочевников; форма эксплуатации - данничество (Золотая Орда, Юань и пр.; 3) номады завоевывают земледельческое общество и переселяются на его территорию. На смену грабежам и данничеству приходит регулярное налогообложение земледельцев и горожан (подробнее см.: Крадин 1992: 166-178). Кочевые империи были организованы в форме "имперских конфедераций". Эти конфедерации имели автократический и государствоподобный вид снаружи (они были созданы для получения прибавочного продукта за пределами степи), но оставались коллективистскими и племенными внутри. Вне всякого сомнения, данную политическую 82 систему нельзя считать государством, хотя это не означает, что данная система была примитивной. Учитывая ее негосударственный характер, мной было предложено характеризовать "кочевые империи" как суперсложные вождества (Крадин 1992; 1996; 2000; 2001а). Власть правителей степных империй Евразии, основывалась, главным образом, на внешних источниках господства (Barfield 1981; 1992; Khazanov 1984; Fletcher 1986; Golden 1992; Крадин 1992; 1993; Голден 1993 и др.). Правители являлись верховным военачальниками кочевых империй и обладали монополией на представление степной мультиполитии во внешнеполитических связях с другими странами и народами. Это посредничество накладывало на них обязательство перераспределять "подарки", дань и полученную во время набегов добычу. В делах же внутренних шаньюи и каганы обладали гораздо меньшими полномочиями. Большинство политических решений принималось племенными вождями. Такая же двойственность обнаруживается в экономике любой кочевой империи. Имперский уровень правительства финансировался ресурсами, получаемыми из-за пределов степи, без обложения налогами скотоводов в империи. Получение этой "иностранной помощи" силой или мирными средствами было первоочередной обязанностью имперского правительства (Barfield 1981: 58). Американский политантрополог весьма точно подметил двойственный характер природы власти правителя степной державы. Рассмотрев на примере хуннской империи структуру власти хуннского шаньюя, он отметил, что в военное время могущество правителя Хунну держалось на необходимости руководства военными действиями, в мирное же время - его положение определялось его способностями перераспределять китайские подарки и товары. Барфилд подробно проанализировал механизм хуннской имперской машины (Barfield 1981: 52-57), который функционировал примерно следующим образом. Шаньюй использовал набеги для получения политической поддержки со стороны племен - членов "имперской конфедерации". Далее, используя угрозы набегов, он вымогал от Хань "подарки" (для раздачи родственникам, вождям племени и дружине) и право на ведение приграничной торговли (для всех подданных). Из ханьских "подарков" самую большую ценность представлял шелк. Он был включен в число так называемых "стратегических" товаров, которые не могли обмениваться на торговых рынках. Шелк можно было получить только в качестве "подарков" китайской администрации, в обмен на так называемую "дань", преподносимую императору Понебесной. В литературе данные отношения между Китаем и соседними народами, как правило, интерпретируют как особую форму международной торговли, хотя для обозначения этих отношений используется традиционная тенденциозная терминология древнекитайских источников ("дань", "данническая торговля" и пр.). Однако, поскольку речь идет о доиндустриальных обществах, в которых отношения между людьми выступают не в форме товарно-денежных, а личных связей, более правомерно было бы говорить о так называемых реципрокныхдарообменных отношениях (подробнее см.: Мосс 1996; Polanyi 1968; Dalton 1971; Plattner 1989; Салинз 2000 и др.). С точки зрения рациональных экономических отношений обмен "данью" и "подарками" были совершенно абсурдны, поскольку ответные дары многократно превышали первоначальные подношения (Крадин 1996; 1999). Механизмом, соединявшим "правительство" степной империи и племенных вождей, были институты престижной экономики. Манипулируя подарками и одаривая ими соратников и вождей племен по мере необходимости, шаньюй, хан или каган увеличивал свое политическое влияние и престиж "щедрого правителя" и одновременно как бы связывал получивших дар "обязательством" отдаривания. Племенные вожди, получая подарки, с 83 одной стороны, могли удовлетворять личные интересы, а, с другой, могли повышать свой внутриплеменной статус путем раздач даров соплеменникам или посредством организации церемониальных праздников. Кроме того, получая от правителя степной империи дар, реципиент как бы приобретал от него часть сверхъестественной благодати, чем дополнительно способствовал увеличению своего собственного престижа. Раздачи подарков хорошо отражены в письменных источниках. Китайские источники эпохи династии Тан упоминали, что тюркские и уйгурские каганы раздавали подарки китайских императоров вождям племен, а военные трофеи – своему войску (Бичурин 1950а: 298, 299, 314, 330). Рашид ад-Дин описывал молодого Чингис-хана как типичного редистрибутора. жүктеу/скачать 1,83 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|