Во всех надписях тюркских каганов … настойчиво повторяется, что только каганы… способны "вскормить" народ. В уцелевших фрагментах Бугутской надписи эта формула повторена трижды: про Мухан-кагана (553-572) сказано, что он "хорошо вскормил народ"… Бильге-каган постоянно напоминает "слушателям", что он "одел нагой народ", "вскормил голодный народ", "сделал богатым бедный народ", благодаря ему "тюркский народ много приобрел", "ради тюркского народа" он и его младший брат Кюль-тегин "не сидели без дела и не спали ночью"… Бильге Тоньюкук напоминаето "неустанных приобретениях" ради тюркского народа, осуществлявшихся Эльтериш-каганом и им самим (Кляшторный
1986: 323).
Легитимность в форме благодати лидера в условиях формирования монархического
правления и монархического пантеона должна быть получена от высшей сакральной власти.
В зависимости от того, как решался этот вопрос, как формировался пантеон, такая власть и
санкционировала избранника. В монгольском варианте, как и в более ранней кочевой
традиции, таковой выступает власть Неба и небожителей. Именно они даровали государю
счастье, благодать (в конкретном, а не абстрактном смысле), подтверждая его легитимность.
И с помощью этой "удачи", "благодати" он правил, раздавая ее результаты подданным, а
последние обязаны отдавать часть приобретенной, в том числе в военных операциях, добычи
лично лидеру - как бы в виде платы за пользование его благодатью.
Основной наш вывод заключается в том, что в этой ситуации обладатель сулвыступает в
качестве сульде, т.е. собств. "сульдедержателя" (афф. -де/-дэ/-д и т.д. в тюрко-монгольских
языках означает "обладание каким-либо свойством, вмещение чего-либо"). Эти
представления генетически уходят в охотничьи традиции народов Центральной Азии и
Сибири. Именно в недрах охотничьей экономики и охотничьей культуры выработалось
понятие "счастья", "удачи", "фарта", без чего, по мнению аборигенного населения -
охотников, невозможна добыча зверя - основного средства существования человека в
условиях охотничьей культуры.
В процессе эволюции общества и возникновения объединений протогосударственного и
государственного типа, терминологический аппарат, обозначающий и более общие понятия,
которые выработала охотничья культура, был использован для формирования
концептуальных понятий сословно-классового общества, где возникла необходимость в
развитии и абстрагировании ранее конкретных, нередко натуралистических представлений.
Итогом развития понятий, связанных с сул/сульде у монголов явилось формирование
концепции сульде Чингис-хана, которое превратилось в широкое культовое понятие, и в
условиях правления "золотого рода" чингизидов приобрело теологический характер,
164
связанный с персонифицированным общемонгольским культом этого великого правителя
(более подробно см.: Дмитриев 2001а).