Атты халықаралық ғылыми-тəжірибелік конференция материалдары
жүктеу/скачать 15,09 Mb. Pdf көрінісі
|
- Бұл бет үшін навигация:
- ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
- Литература и источники
Е.К. Рахимов PhD докторант 2-го курса КазНУ им. аль-Фараби (г.Алматы)
В полиэтничной России грандиозные политические катаклизмы всегда сопровождались территориальным распадом и этническими конфликтами на окраинах, и поэтому вопросы мирного сосуществования различных этнических групп населения, проблемы межэтнических контактов всегда являлись значимыми и требовали незамедлительного реагирования общества и государства. На ценность опыта межэтнического взаимодействия в Сибири обращают внимание в своих трудах томские ученые Л.И. Шерстова, Е.В. Карих, видный омский ученый-этнограф Н.А. Томилов [23; 11; 21].
В научной литературе достаточно подробно описана история формирования казахского населения юга Западной Сибири. Со всей очевидностью казахов можно причислить к коренным народам региона, наряду с русскими. Известно, что казахи уже в XVI веке кочевали на равнинах Обь- Иртышского междуречья [16; 17]. Весьма актуально изучение этнической группы казахов Западной Сибири: её истории, культуры и быта, т.к. комплексное научное исследование сибирских казахов обогатит наши знания об одном из важнейших этносов края, тем более можно будет оценить реальный вклад казахов в развитие региона, в сокровищницу культуры народов России. Необходимо отметить, что ученые-этнологи К.Н. Балтабаева и Ш.К. Ахметова исследовали состояние изучения истории и культуры казахов России на современном этапе и пришли к выводу о больших перспективах и несомненной актуальности дальнейшего научного изучения этнической группы российских казахов: «Требует качественной переоценки роль и место российских казахов в системе внутригосударственных и международных связей, что возможно с учетом их современного экономического, социокультурного и общественно-политического потенциала и вклада в развитие России» – пишут авторы [2, С. 259]. Тем не менее, несмотря на некоторые разработки по социо- экономической системе казахов Обь-Иртышского междуречья и историко-демографическому изучению казахов региона касательно XVIII – начала XX в. [19; 9], все ещё нет целостной, систематизированной картины истории хозяйственного освоения казахами районов Степного Алтая, особенностей материальной и духовной культуры, традиционных и современных занятий коренных обитателей данного региона Сибири. В этой связи справедливо заявление видного российского ученого-этнографа Н.А.Томилова о том, что «изучение исторического и культурного наследия народов России в последние годы приводит историческую науку к решению многих принципиально новых проблем» [22]. Кроме того, при изучении современной культуры казахов Западной Сибири важно поднимать и практические вопросы создания профессионального слоя культуры в широком смысле этого понятия, включающегося также и образование. Современная этноязыковая ситуация также требует внимания, например фактическая ущемленность казахского языка, проблема преподавания родного языка и обучения на казахском языке в местах компактного проживания казахского населения. В данное время национальные школы функционируют лишь в ауле Байгамыт Благовещенского района и ауле Керей Кулундинского района [15]. Совершенно не изучаются особенности этнополитического воззрения казахов Степного Алтая в прошлом и настоящем, этнические потребности в целом, их связь с социальными проблемами, духовным развитием этнической группы. Особняком стоит изучение межэтнических контактов казахов с другими этносами края: в первую очередь с русскими, а также с немцами, украинцами, татарами. Мы, сознательно не касаемся отношений между казахами и алтайцами, т.к. по этой проблемы давно ведутся специальные исследования, и их результаты представлены в ценных научных трудах А.Н. Самойловича, С.И.Вайнштейна, А.В. Коновалова, В.П. Зиновьева, И.В.Октябрьской и др. [1; 4; 6; 7; 8; 11; 13; 18; 20].
Вообще, казахи Горного Алтая составляют особую этнографическую группу казахов России, отличную от казахов Степного Алтая этническим составом, особенностями формирования, некоторыми отличиями в материальной культуре, хозяйственном укладе. Мы же в данном докладе поднимаем проблему изучения этнической группы казахов Западной Сибири, как менее исследованного по сравнению с казахами Горного Алтая. Неотложным является проведение этнологического мониторинга в местах совместного расселения казахов и других этносов региона, в 148
связи с необходимостью изучения межэтнических отношений на современном этапе. Данная работа, как нам известно, ведется в Алтайском университете. В частности, барнаульским ученым О.В. Борониным проведена работа по этносоциологическому исследованию восприятия различных этнических групп края. В результате, которых выявлено, что восприятие казахов русскими жителями края вполне «комплиментарно и нейтрально», несмотря на некоторые имеющиеся факты негативного отношения к казахам в связи с предубеждениями на бытовом уровне. Исследование показало, что «казахи для русских, проживающих в Алтайском крае, являются наиболее близкой, предпочтительной мусульманской нацией» [5, С. 34]. Исследователь приходит к справедливому выводу, что «относительно высокий уровень симпатий русских к казахам, и казахов к русским, косвенно подтверждает идею о том, что Казахстан для России в XXI в. является наиболее перспективным военно-политическим союзником и торгово- экономическим партнером в Центральной Азии» [5, С. 35]. Следует отметить, что положительное восприятие русским населением Степного Алтая казахов, толерантность по отношению к ним имеет давние традиции. Казахский народ никогда не забудет помощь, оказанную русскими в годы «голодомора» 30-х гг. ХХ века, когда тысячи и тысячи голодных, ободранных и истощенных казахов, заполонили Степной Алтай. Исследователи М.П. Малышева и В.С. Познанский в своем монографическом исследовании пишут: «Не менее важным было сердобольное отношение значительной части сибиряков к голодающим, в том числе и казахам. Подкормить, даже путем подаяния, ставшим на путь попрошайничества, подобрать на дороге обессилившего от голода или ребенка, отогреть замерзающегося, оказать помощь больному и тому подобные гуманные акты совершались каждодневно и многократно превосходили числом проявления жестокости тех, кто видел в голодных пришельцах из казахстанских степей личных врагов, вредных нахлебников, презираемых «азиатов», «казак-нацменов» [14, С. 14-18]. Здесь, следует заметить, что хотя большая часть казахов-беженцев в 1935-1939 годах вернулась обратно в Казахстан, некоторые группы их остались в Степном Алтае, смешавшись с местными казахами, издавна населявшими Кулундинскую равнину. Актуальность изучения устойчивости и изменчивости традиционного мира казахов Западной Сибири в процессе неизбежной модернизации, обосновывается не изученностью по сравнению с казахами, проживающими на территории современной Республики Казахстан. Ценность будущих исследований заключается в обогащении знаний об этнической группе западносибирских казахов, в использовании их практических результатов в дальнейшем научном познании истории и культуры этнической группы казахов России. Исследования эти возможно на стыке нескольких научных дисциплин, а именно этнологии, полевой и исторической этнографии, этноархеологии, социально- экономической истории. Необходимо привлечение комплексных методов познания исторической действительности, использование тонкого методологического инструментария. Омское историко-этнологическое научное сообщество во главе с профессором Н.А.Томиловым, доцентом Ш.К. Ахметовой проводит большую работу по изучению этнографии казахов Западной Сибири, органзации научно-практических конференции. Так, например в 2007 г. была организована совместно с региональным сибирским центром казахской культуры «Мөлдір» международная научно-практическая конференция «Казахи Омского Прииртышья: история и современность» [10]. Следующая конференция прошла в 2009 году. Организованные омичами и павлодарцами 2004-2013 гг. 7 совместных российско-казахстанских этнографических и этнографо-археологических экспедиций по изучению казахов юга Западной Сибири, явились примером плодотворного сотрудничества двух научных обществ [3, С. 46]. Отметим, что в организации и проведении полевых исследований исключительно высока роль Ш.К. Ахметовой. Таким образом, для системного комплексного научного изучения этнической группы казахов Западной Сибири, с привлечением архивных, статистических, полевых этнографических, фольклорных материалов, необходимо в дальнейшем проводить совместные российско- казахстанские исследования, в частности с активным участием ученых из Омска, Барнаула, Новосибирска и других крупных научных центров.
1.
XIX в. // Третьи востоковедческие чтения Памяти С.Г.Лившица. Материалы ІІІ региональной научно-практической конференции. – 24 октября 2000 г. – Барнаул: изд-во БГПУ, 2000. – С. 22-26. 2.
годы ХХ – начало ХХІ в.) // Материалы международной научно-теоретической конференции «Концептуальные проблемы истории Центральной Азии и Европы в свете интеграции и модернизации», посвященной году Германии в Казахстане. – Алматы: Қазақ университеті, 2010. – С.255-260. 3.
Балтабаева К.Н., Баймагамбетова А.Ж. История и этнография казахов Западной Сибири в трудах Ш.К. Ахметовой // Материалы регионального «круглого стола»: исторические знания казахской диаспоры о Казахстане. – 31 октября 2013 г. – Алматы: Атажұрт, 2013. – С. 40-47. 4.
Боронин О.В. Алтайцы и казахи юга Горного Алтая: проблемы полиэтничного субрегиона Центральной Азии – история и современность / Востоковедные исследования на Алтае. – Барнаул, 2001. – С. 56-63. 149
5. Боронин О.В. «Рейтинг» этнических восприятий населения Алтайского края // Востоковедные исследования на Алтае. Барнаул, 2003. – С. 25-32. 6.
Боронин О.В., Быков А.Ю. Исторические предпосылки современного восприятия казахов юга Горного Алтая алтайцами в XIX - XX вв. / [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://new.hist.asu.ru/biblio/uprav/B4.html (дата обращения: 20.03.2014). 7.
Вайнштейн С.И. Этнографические исследования в Горном Алтае и Туве / Полевые исследования Института этнографии 1978. – М., 1980. 8.
Центральной Азии (взаимодействие народов и культур). – Барнаул, 1997. – С.27-31 9.
Кабульдинов З.Е. Казахи Тобольской и Томской губерний во второй половине XVIII – начале XX в. (историко- демографический аспект). – Павлодар: Изд-во ПГУ им. С.Торайгырова, 2002. – 232 с. 10.
Издатель-Полиграфист, 2007. – 212 с. 11.
Карих Е.В. Межэтнические отношения в Алтайском округе в хозяйственной сфере в XIX – начале XX в. // Актуальные вопросы истории Сибири. – Барнаул, 2000. – С. 274-275. 12.
Карих Е.В. Межэтнические отношения в Западной Сибири в процессе её хозяйственного освоения XIX – начало XX в. – Томск: Издательство Томского университета, 2004. – 232 с. 13.
Коновалов А.В. Казахи Южного Алтая (Проблемы формирования этнической группы). – Алма-Ата: Наука, 1986. – 168 с. 14.
Малышева М.П., Познанский В.С. Казахи-беженцы от голода в Западной Сибири (1931-1934 гг.). – Алматы: Ғылым, 1999. – 536 с. 15.
Материалы совместной российско-казахстанской этнографической экспедиции 2005 года. – Павлодар, 2005 16.
17.
Муканов М.С. Этническая территория казахов в XVIII-начале XX веков. – Алма-Ата: Ғылым, 1991. – 64 с. 18.
Октябрьская И.В. Казахи Алтая. История и современность // Этнографическое обозрение. – 1997. – № 6. – С. 92-102. 19.
Раздыков С.З. Казахи правобережья Иртыша в XVIII – первой половине XIX в. (социоэкономическая система): автореф. дис… канд. ист. наук. – Томск, 2006. – 27 с. 20.
Самойлович А.Н. Казаки Кош-Агачского аймака Ойротской автономной области // Казаки. Материалы комиссии экспедиционных исследований. – Л., 1930. – Вып.15 21.
Томилов Н.А. Этническая история тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины в конце XVI – начале XX в. – Новосибирск: Издательство НГУ, 1992. – 272 с. 22.
Томилов Н.А. Некоторые проблемы изучения культуры народов и национальных групп России // Материальная культура народов России. Гл. ред. В.Т. Пуляев, Н.А. Томилов. – Новосибирск: Наука, 1995. – 236 с. 23.
Шерстова Л.И. Тюрки и русские в Южной Сибири. – Новосибирск: Издательство Института археологии и этнографии СО РАН, 2005. – 312 с.
PhD докторант 2-го курса КазНУ им. аль-Фараби (г.Алматы) ПРОБЛЕМА ЭТНИЧЕСКОЙ АТРИБУЦИИ ПАМЯТНИКОВ ЖЕТЫСУ УСУНЬСКОГО ПЕРИОДА В СОВЕТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ Так называемый усуньский период Жетысу является одним из узловых проблем в истории Казахстана. Это время, когда на территории Казахстана начинают функционировать устойчивые государственные образования, фигурирующие в письменных источниках. Весьма вероятно, что с последним фактом напрямую связаны следующие крупные сдвиги – усиление тюркского компонента в языке и монголоидного в антропологическом облике. Юго-восточный Казахстан, включающий в себя Жетысу, на протяжении многих столетий находился в центре исторических событий, игравших значительную роль в истории центральноазиатского региона. Это обуславливалось с одной стороны транзитным расположением региона на традиционных путях миграций с востока на запад, а с другой его благоприятными природными условиями привлекавшими сюда людей. Озеро Балхаш и прилегающие к нему пески с севера ограничивали этот транзитный коридор, с юга его обрамляют горные цепи Джунгарского, Заилийского и Киргизского Алатау. По нему проходил наиболее удобный путь из Монголии и Восточного Туркестана в благодатные оазисы Средней Азии и далее на юг и запад. Поэтому неудивительно, что любые потрясения природного или политического характера, происходившие в зоне вечного противостояния кочевников восточных степей и Китая, всегда отдавались отголосками в интересующем нас регионе. Эта историко-культурная область, вытянутая с северо-востока на юго-запад, пересечена многочисленными реками, горными хребтами и долинами, благоприятными как для земледельческого, так и для скотоводческого хозяйства. Этот фактор играл значительную роль в демографической емкости региона. Все это вызывает повышенный интерес к обозначенной нами тематике в кругах исследователей на протяжении всего периода ее изучения, протяженностью практически в 100 лет. Исследования, проведенные на различных этапах, отличаются друг от друга методическими принципами, идеологическими установками и, что наиболее важно, теоретическим багажом. Анализ процесса накопления данных и определение закономерностей эволюции взглядов на
150
различных этапах позволит выявить наиболее перспективные направления для продолжения исследований и определить насколько сегодняшние условия довлеют над учеными в ходе разработки проблемы. Наиболее ранние исследования памятников усунького периода предпринимались в дореволюционное время [1]. Исследования этого времени носили скорее краеведческий характер и не ставили перед собой целью решение теоретических проблем. Вместе с тем авторы данных исследований не ставили перед собой задачу этнокультурной интерпретации полученных материалов. Советский период в истории археологической науки был ознаменован созданием крупных школ, проведением широкомасштабных полевых и теоретических исследований, ставивших перед собой задачу реконструкции исторических процессов в древний и средневековый периоды. Сформировавшаяся в советский период археологическая школа легла в основу современной казахстанской археологии. Первые крупные исследования памятников соотносимых с усунями были предприняты М.В. Воеводским и М.П. Грязновым. На основе полевых работ, предпринятых на территории современного Кыргызстана, ими было подготовлено обширное исследование, впервые освещающее проблему этнокультурной принадлежности памятников гунно-сарматского периода на территории Притяньшанья [2, с. 162–179]. Ряд памятников исследованных ими и отнесенных к данному периоду на основе данных китайских письменных источников был соотнесен ими с усунями (у-сунями). В основу атрибуции авторами был положен постулат о заселенности края усуньскими племенами в рассматриваемый период. В этой ситуации на археологический материал был механически наложен «исторический» штамп. Однако уже спустя несколько лет после выхода статьи М.В. Воеводского и М.П. Грязнова данный подход был пересмотрен. А.И. Тереножкин в своей рецензии на рассматриваемую нами работу закономерно высказал мнение, что лишь часть исследованных памятников может быть соотнесена с усунями, а остальные с саками (сэ) или юэчжами, чье присутствие в регионе также зафиксировано в китайских хрониках [3]. По его мнению этнокультурная дифференциация совпадала с социальной – крупные курганные насыпи знати автор сопоставлял с усунями, захватившими господство в регионе. Большое значение для изучения истории Жетысу и Притяньшанья имели труды А.Н. Бернштама. Им была убедительно доказана генетическая преемственность между саками и усунями, представлявшими на его взгляд два последовательных этапа единой сако-усуньской культуры [4, с.33]. Такого же мнения придерживался Г.А. Кушаев [5. с.253]. В целом данная теория нашла широкую поддержку среди последующих исследователей [6; 7]. Это вполне закономерно, учитывая массовость археологического материала, сопоставляемого с сако-усуньским культурным единством. Группе памятников, характеризуемых простыми могильными ямами и бедным однообразным инвентарем, получившей название чильпекской, противопоставляются погребения с подбоями и катакомбами, датируемые тем же временем. В этом свете данные китайских источников, говорящие о приходе в регион племен из глубин Центральной Азии – усуней и юэчжей, обретают подтверждение. Однако однозначно сопоставить конкретные типы памятников с теми или иными племенами пока не удалось [7; 8]. Этот массив памятников неоднороден по своему составу. Внутри него выделяются кенкольская и айгырджальская группы. Кенкольская группа характеризуется катакомбными погребениями, в то время как айгырджальская подбойными. Появление обоих групп памятников А.Н. Бернштам связывал с приходом в регион хунну (гуннов) [9, с. 359–362]. Однако Г.А. Кушаев на основании проведенных им исследований не согласился с этим доводом. Погребения в подбоях по его мнению слишком мало отличаются от погребений в грунтовых ямах – единственным существенным различием является собственно способ устройства могильной ямы. В этой связи он считает появление подбойных захоронений следствием эволюции погребальной обрядности местных сако-усуньских племён [5, с. 253]. Е.И. Агеева связывает появление подбойных захоронений с приходом в Жетысу группы племен из Средней Азии, где такого рода погребения распространены шире [10, с.39]. Специфичный тип тянь-шаньских погребений, характеризуемый высококачественной керамикой с красной затиркой и бревенчатым накатом над могильными ямами А.Н. Берншам сопоставил с юэчжами. Сделано это было на основе датировки памятников II в. до н.э. – II в.н.э. и исключения вероятности сопоставления с гуннами и усунями [11, с.60]. Как видно из приведенных выше данных, попытки этнической атрибуции памятников Жетысу и прилегающих регионов выполнена умозрительно. «Исторические» племена саков, усуней, юэчжей и хунну укладываются в клише археологических культур и типов памятников на косвенных данных. Усугубляет ситуацию тот факт, что китайские источники говорят о переселении усуней в Жетысу во II в. н.э. В то время как большинство исследователей датировали начало усуньского периода III в. до н.э. Попытку решить проблему несоответствия данных письменных источников и археологии 151
предпринял Заднепровский Ю.А. Он также считал, что основная масса погребений в простых грунтовых ямах соотносится с автохтонным позднесакским населением, подчиненным пришлыми усунями. Некоторые различия, фиксируемые между погребениями в грунтовых ямах сакского и усуньского периодов он объясняет эволюцией одной культурной традиции [7, с.30]. Со временем появления «исторических»усуней, а вместе с ними и юэчжей, совпадает появление в регионе погребений с усложненной конструкцией – с подбоями и катакомбами. Генетическую связь между памятниками подбойного и катакомбного типа (кенкольских и айгырджальских) проследить не удалось. Интерпретируя археологический материал можно говорить о вторжении или переселении в регион практически одновременно двух этнических групп. Письменные источники говорят о переселении в регион усуней и юэчжей под давлением хунну. Данная теория, построенная на фундаменте полувековой разработки проблемы, выглядит стройной, однако не дает ответ на вопрос – какой из типов памятников подбойный или катакомбный соотносится с усунями? Ценность работы Ю.А. Заднепровского также определяется постановкой актуальной и по сей день проблемы привлечения материалов с исторической центальноазиатской прародины усуней, расположенной на территории современного Китая. В целом можно отметить, что в советский период эволюция взглядов в рассматриваемом контексте происходила посредством уточнения датировки памятников археологии, совершенствования методики сопоставления данных письменных источников и археологических исследований. Также рассмотренная проблематика органически вписывается в широкую дискуссию меду автохтонной и миграционной теориями происхождения культур и народов СССР.
жүктеу/скачать 15,09 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|