Философия

всему, уже не в состоянии определять, что сейчас «in»,
а что «out».
Раньше между дизайнерами было гораздо боль
ше согласия и существовала более централизованная
модель, в отличие от современной децентрализован
ной и дифференцированной модной продукции.
Раньше «важных» модельеров было значительно
меньше и их взгляды на фасоны и цвета, длину юбки
и пр., актуальные в данном сезоне, были более согла
сованными. Естественно, вариации существовали и
прежде, так как между модельерами была конкурен
ция в установлении стандартов, но все они походили
друг на друга больше, чем это имеет место в новей
шей от кутюр. Можно сказать, что существовал некий
центр (Париж), который определял норму, и только
те люди, которые одевались в соответствии с этой
нормой, были «модными». В последние десятилетия
имевшийся консенсус почти полностью исчез, а вме
сте с ним исчезла и определенная норма моды. Вза
мен возник целый ряд меньших по значению цен
тров и норм. Именно такое распределение по различ
ным центрам и привело к потребности в агентствах,
которые пытаются предсказывать тенденции разви
тия моды в отношении цветов, фасонов и материа
лов. Советы, которые они дают домам мод, могут
объяснить, почему моды в отдельном сезоне часто
совпадают, хотя дизайнерские почерки различаются
в большей степени, чем ранее.
Задача покупателя заключается не в том, чтобы
иметь одежду, которая «в моде», а, скорее, решить,
85
84
и не занимаются от кутюр. Если раньше одежда мас
сового производства была выхолощенным и запозда
лым вариантом «настоящей» моды, то есть от кутюр,
то начиная с 60х годов ХХ века претапорте стано
вится «полноценной» модой, несмотря на то что речь
идет об одежде массового производства. И вместо
того, чтобы быть в авангарде развития моды, от
кутюр все чаще запаздывает. Когда брюки наконец
появились в коллекциях от кутюр для женщин, они
были уже настолько распространены, что в инду
стриальной моде производилось значительно боль
ше женских брюк, чем юбок. Безусловно, создается
много моделей от кутюр, которые считаются передо
выми в развитии моды. Авангардная мода, создава
емая в рамках от кутюр, становилась все более сенса
ционной, но при этом имела все меньшее влияние на
остальную часть модного мира. Коллекции таких
модельеров, как ЖанПоль Готье и Рей Кавакубо*,
усложнили распространенные представления об
идеале красоты, но это не особенно отразилось на
той одежде, которая фактически используется. А
когда эти модельеры создают массовую моду – как,
например, рубашки от Кавакубо для Fred Perry в
2004 году, – одежда обычно получается абсолютно
традиционной. Вероятно, от кутюр сейчас возвраща
ется к гламуру после 90х, для которых были харак
терны противоположные тенденции, но в массовой
моде это проявляется не так сильно. От кутюр, судя по
* Рей Кавакубо – японский авангардный дизайнер.

87
какой моде надо следовать. Нельзя сказать, что суще
ствует ситуация, при которой «все дозволено». Ско
рее, наблюдается плюрализм норм, существующих
бок о бок. Каждая из них сама по себе может быть
такой же строгой, как и раньше – хотя, пожалуй,
наблюдается тенденция к тому, что нормы в одежде в
основном стали более свободными, – и отдельные
люди в большей степени, чем раньше, отходят от
одной нормы в пользу другой и часто одеваются в
противовес сразу нескольким нормам. Однако в
некоторых случаях эти нормы попрежнему сохра
няют свою строгость. Не принято появляться на
аудиенции у короля в рваных джинсах и футболке, а в
деловой обстановке, как и раньше, сохраняются
относительно строгие нормы в отношении одежды.
Раньше в офисах люди чаще носили «более единооб
разную одежду», рабочие костюмы и пр., а также
костюмы с галстуком или дамские костюмы. По мере
того как растет значимость «креативности» и «инди
видуальности» – слов, которые, судя по всему, являют
ся мантрами нашего времени, – эти нормы, видимо, в
значительной степени теряют свою обязательную
силу. В 90х, к примеру, популярными стали «обыч
ные пятницы», когда нужно было оставлять дома свои
костюмы и приходить на работу в «обычной одежде».
Интересным является тот факт, что правило, предпи
сывающее эту предположительно свободную форму
одежды, было столь же строгим, что и другие нормы,
применимые к одежде в остальные дни. Все были
«свободны» одним и тем же манером, в выборе одних
86
и тех же видов брюк, юбок и пиджаков. Нельзя было
появиться в облегающем латексе или застиранных
«брюках для приготовления гриля», хотя именно эту
одежду люди носили в свободное время. На самом
деле просто произошла подмена одного кода в одеж
де другим, и этот последний был не более свободным,
чем те, что применялись в остальные дни.
Жиль Липовецки пишет: «После монополисти
ческой и аристократической системы от кутюр, мода
подошла к демократическому плюрализму различ
ных марок»
127
. Не будет преувеличением утверждать,
что мода стала более демократичной, однако она не
стала эгалитарной. Хотя едва ли можно расставить
марки в строгом иерархическом порядке – а цен
ность этих марок изменяется год от года , бесспорно,
в мире моды эта иерархия существует. К примеру,
«Paul Smith»,* ценится больше, чем «Batistini», в том,
что касается мужского костюма. Также совсем не
просто понять, к какой профессиональной группе
или к какому социальному классу относится опреде
ленный человек. Сто лет тому назад было гораздо
проще провести различие между людьми, принадле
жащими к разным профессиональным группам,
встретив их на улице: было достаточно легко понять,
кто занимается ручным трудом, кто служит в конто
ре и т. п., – и было очень легко распознать человека,
принадлежащего к высшему классу. Сейчас сделать
это гораздо сложнее, хотя очевидно, что человек с
* Пол Смит – английский дизайнер.

от одного сегмента к другому. Рассматривая моды в
низких ценовых уровнях, мы обнаруживаем сегодня
в основном разнообразие независимых фасонов, а не
более дешевые копии дорогой модной одежды
128
.
Рынок массовой продукции также стал индивидуали
зированным. Одежда массового производства пред
лагается в многочисленных вариантах и с различны
ми принадлежностями, которые предусматривают
богатые возможности для комбинирования, так что
каждый отдельный покупатель может создать свой
«индивидуальный» образ. Тем самым должно преодо
леваться противоречие между продукцией массового
производства и индивидуальностью. При этом мода
по большому счету становится вопросом индивиду
ального выбора, а не вопросом следования предписа
ниям, исходящим из некоего центра. С другой сторо
ны, резонным будет вопрос о том, насколько в дей
ствительности индивидуален этот выбор, когда 3/4
товарооборота одежды обеспечиваются крупными
сетями магазинов, а эти сети закупают и производят
одежду, основываясь на советах, исходящих от одних
и тех же предсказателей моды.
Поиск «алгоритма» изменения моды как в отно
шении одежды, так и других феноменов представля
ется весьма бесполезным, хотя к тому и предприни
мались многочисленные попытки. Жиль Липовецки
пишет: «Изменения в моде не могут происходить из
простого принципа рассеивания. Скорее, новое само
по себе является движущей силой, и отсутствует
необходимость в какихлибо объяснениях, основы
89
поясом слесаря, вероятно, работает руками, а чело
век, одетый в костюм от «Paul Smith», едва ли состоит
на социальном обеспечении.
Сегодня, однако, эталоны распространения
обусловливаются в большей степени возрастом, чем
доходом и благосостоянием. Мода возникает среди
молодых потребителей, а потом распространяется на
старшие возрасты. Можно сказать, что эта тенденция
возникла уже во времена романтизма, когда прису
щее ему выделение «естественного» привело к упро
щению одежды, которое до этого было свойственно
одежде детской (и костюмам более низких социаль
ных слоев). Со все более раннего возраста дети начи
нают соответствовать «взрослой» моде, а взрослые
наоборот – более «молодежной». Особенно с 80х
годов ХХ века стало сложно проводить различие
между одеждой, свойственной разным возрастным
группам. Поскольку наша культура изменяется мгно
венно, неудивительно, что и наши идеалы основыва
ются на в высшей степени непрочном, непредсказуе
мом феномене, которым является молодежь. В то же
время «молодость» постепенно увеличивается в своей
продолжительности и становится все более перма
нентным состоянием, нежели переходной фазой.
Термин «молодость» уже вполне может обозначать не
определенную возрастную группу, а, скорее, жизнен
ную «установку».
Рассеивание не имеет какоголибо ясного прин
ципа и распространяется больше в различных сег
ментах, чем по принципу «распространения вниз» –
88

вающихся на механизме социальной дифференци
ации»
129
. Как мы уже увидели во второй главе, основа
ние сомневаться в способности моды обеспечивать
нас чемнибудь «новым» существует. Имеются ли
тогда иные свойства у моды? Может ли она, к приме
ру, выступать как коммуникативное средство?
МОДА И ЯЗЫК

жүктеу/скачать 490,25 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: