При переводе следует добираться до непереводимого, только тогда можно по- настоящему познать
жүктеу/скачать 2,37 Mb.
|
Vlakhov Florin Neperevodimoe v perevode
(Отклонения от литературной нормы)
«..Непередаваемые особенности действительно есть. Это не те специфические для одного языка элементы, которым нет прямого формального соответствия в другом и которые тем не менее могут быть переданы, компенсированы с помощью определенных грамматических или лексических средств, способных воспроизвести их роль в системе контекста. Действительно непереводимыми являются лишь те отдельные элементы языка подлинника, которые представляют отклонения от общей нормы языка, ощутимые по отношению именно к этому языку, т. е. в основном диалектизмы и те слова социальных жаргонов, которые имеют ярко выраженную местную окраску», — пишет А. В. Федоров3. А Я. И. Рецкер считает, что к нарушениям литературной нормы не следует относить просторечие, диалекты, жаргоны. «Эти периферий- 1 Журавлиное перо. Сказки народов Севера. Пересказали для детей Н. Гессе и 3. Задунайская. Л.: Детская литература, 1968, с. 291. 2 Гончаров И. А. Фрегат «Паллада». Т. I. M: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1957, с. 179. 3Федоров А. В. Указ, соч., с. 145. 250 II. Индивидуальные 1. Вольности устной речи4. 2. Детский язык. 3. Ломаная речь. 4. Дефекты речи (косноязычие, шепелявость, сюсюканье, гнусавость, картавость, пришепетывание, заикание и пр.). 251 5. Ошибки в произношении и правописании. нии (в том числе авторская и/или прямая речь), например, сленг в романе «Над пропастью во ржи» Дж. Сэлинджера, баварский диалект во многих произведениях Лудвига Томы, родопский диалект в «Диких рассказах» Н. Хайтова, диалект софийских шопов в ряде произведений Элина-Пелина и т. д.; б) как речевые характеристики отдельных персонажей (этот прием настолько широко распространен, что не нуждается в примерах) и в) как отдельные вкрапления — для колорита (к ним вполне применимо сказанное в гл. 6). А. В. Федоров, упомянув об их (в частности, диалектизмов) «непередаваемости», тут же рассматривает примеры их передачи, хотя и другими средствами, т. е. допускает возможность их функционального перевода или компенсации, а И. Левый уточняет: «...вовсе не обязательно, чтобы в народной речи каждому разговорному обороту оригинала отвечало просторечие в переводе: оно может быть использовано в другом месте, лишь бы общее впечатление от речевой характеристики сохранилось неизменным» '. Выходит так: с одной стороны, если принять формулировку Э. Г. Ризель, «писатель имеет полное право для разрешения творческих задач (речевая характеристика, описание социальной среды и исторического .колорита и т. д.) отобрать любое слово или выражение, любую морфологическую форму или синтаксическую конструкцию из нелитературных источников»2, а с другой, учитывая, что переводчик всегда в принципе подчинен воле автора, т. е. обязан передать действительность такой, какой ее видит автор, он должен дать понять читателю, что в данном случае прямая речь и/или авторские отступления ненормативны. И не только дать понять, но в некоторой степени создать и соответствующую атмосферу. Итак, при жаргоне, арго и сленге самым естественным, бесспорно, будет прибегнуть к функциональным аналогам при наличии их в ПЯ- Известные соответствия существуют почти на всех языках (в частности, о чешском И. Левый говорит: «Некоторые языки обладают гораздо более богатыми, чем наш, возможностями оттенять 'Левый И. Указ, соч., с. 148. 2 Ризель Э. Г. Языковые нормы и так называемые «нарушения языковых норм».—Ученые записки 1-го МГПИИЯ, т. IV, 1957, с. 295—298. 252 социальные различия персонажей, поскольку их разговорная речь располагает значительно более широкой стилистической шкалой» !). Трудности возникают при отсутствии двуязычных и даже одноязычных словарей жаргонов и арго, в том числе на русском и болгарском языках2. Где-то на грани между жаргоном и просторечием стоят и профессиональные диалекты (Л. И. Скворцов называет их профессиональным просторечием3); к ним относятся и элементы терминологии, принятые в среде данной профессии как обиходные слова; к ним переводчик, очевидно, тоже должен подыскать соответствия, если они существуют в ПЯ- Особым явлением считается англ, (ам.) сленг, который большинством ученых определяется как «экспрессивное англ, (ам.) просторечие»4 и который Л. И. Скворцов отождествляет с «групповым говором» вообще, а последний— с просторечием5. В общем все эти категории (арго, жаргон, профессио-нализмы, сленг), по мнению многих авторов, в конечном счете тесно связаны с просторечием и нередко отождествляются с ним или переходят в него. Следовательно, при отсутствии соответствий или функциональных аналогов, переводчик может прибегнуть к просторечию, которое и придаст переводимому тексту необходимую характеристику отклонения от литературной нормы. Некоторые авторы намечают и дальнейшую эволюцию или «олитературивание» более устойчивых жаргонизмов и диалектизмов, «превращение нелитературных языковых средств в литературные через посредство стилистических приемов» в художественной и общественно-политической литературе6. При диалектизмах, по сути дела, разница в положении состоит в том, что, согласно давно принятой в искус- 1 Левый И. Указ, соч., с. 118. 2 Об этом см.: Флорин С. Чем словари не удовлетворяют переводчика?—МП, 1974, 10, с. 397—398. 3Скворцов Л. И. Литературный язык, просторечие и жаргоны в их взаимодействии. — Сб. Литературная норма и просторечие. М.: Наука, 1977, с. 29. 4 Исчерпывающий анализ понятия «сленг» и соответствующую библиографию см.: Крупнов В. Н. Указ, соч., с. 98—100; Рози-н а Р. И. Американский сленг XX в. в аспекте перевода. — ТП, 1977, № 14, с. 36—37. 5Скворцов Л. И. Указ, соч., с. 55. Р и з е л ь Э. Г. Указ, соч., с. 297; ср.: Скворцов Л. И. Там же. 253 стве художественного перевода аксиоме, диалектизм вообще нельзя переводить диалектизмом («..немыслимо переводить южнофранцузские диалектизмы с помощью особенностей южнорусских диалектов»1). Поэтому нам кажется неправильным, например, подход Майкла Хол-мана, английского переводчика «Диких рассказов» Н. Хайтова, который заявил на международном симпозиуме^ в Софии (1975 г.), что переводит родопский диалект йоркширским на том основании, что в английском языке нельзя найти другой сниженной лексики такого рода и что йоркширцы, как социальная группа, имеют что-то общее с родопчанами (впрочем, сам М. Холман сознался, что тем самым он рискует превратить для читателя родопчан в йоркширцев). Явно, единственную возможность нюансировать текст перевода предлагает опять-таки просторечие, о чем говорит целый ряд теоретиков перевода2, добавляя, что делать это нужно осторожно и экономно, с чем мы вполне согласны. Возражение против этого мы находим в цитированной выше статье В. Г. Гака, где сказано: «Так же невозможно передать французское просторечие, лежащее за пределами литературной нормы, русским просторечием»3. Однако, очевидно, это только различие в терминологии или в разграничении различных лексических пластов, так как далее сам же В. Г. Гак пишет: «В этих случаях показывают лишь некоторое отклонение речи говорящего от «выдержанной» литературной речевой нормы, что достигается не употреблением русских диалектизмов или вульгаризмов, но использованием некоторых разговорных элементов языка»4. Частным случаем являются места, где автор оговаривает диалектную речь своего героя. В таких местах, на наш взгляд, сказанного автором достаточно, и лучше пе- 1 Г а к В. Г. «Коверкание» или «подделка». — ТП, 1966, № 3, с. 38. 2 См., например, кроме Федорова А. В. (Указ, соч., с. 314— 318), Гак В. Г. Указ, соч., с. 38; К о п а н е в П. И. и др. Просторечие и проблема перевода (Тезисы). — ТПНОПП, ч. I, с. 174—176; Коптилов В. В. Высказывания на V конгрессе славистов. — Славянская филология, т. П. София, 1963, с. 245; Кашкин Ив. Указ, соч., с. 457—458; Левый И. Указ соч., с. 139—140; Рецкер Я- И. Теория перевода и переводческая практика, с. 60; Р о з и н а Р. И. Указ, соч, с. 45; Швейцер А. Д. Указ, соч., с. 25; Перевод и социолингвистика (Тезисы) — ТПНОПП, ч. I, с. 67 и др. 3 Г а к В. Г. Указ, соч., с. 38. 4 Т а м ж е. 254 редать самую реплику на литературном языке, не подыскивая никаких аналогов: «..каза с характерния си вят-ски говор:» — Глей да те не у те па попътя!»1 (Разрядка наша — авт.) Здесь можно было бы обойтись без просторечия «глей» и диалектизма «утепа». Интересно, что диалект и говор везде определяются, как понятия местные, территориальные (см. MAC, ЭС), но в США, где сожительствуют большие национальные группы иммигрантов, выработались и существуют и говоры (диалекты?) группово-национальные — итальянский, креольский, негритянский (их несколько), немецкий и т. д. Все эти «диалекты», так же как и пиджин-инг-лиш (англо-китайский гибридный язык), отличающиеся фонетическими и морфологическими искажениями английского языка, приближаются к ломаной речи, о которой мы будем говорить дальше. Поскольку жаргоны, арго и сленг подвержены частым изменениям, переводчик, подыскивая им соответствия, не должен упускать из виду и временной фактор. Например, сленг нередко становится «языковой приметой поколений» (БСЭ), так что неудачно подобранное соответствие грозит иной раз обернуться анахронизмом. Не менее опасно и пренебрежение к местному фактору, что особенно касается применения в ПЯ отдельных диалектизмов, стоящих на грани просторечия. В отношении профессионализмов переводчику нужно чутье—зачастую он должен распознать их, выделить из кажущегося гладким текста, что бывает трудной, почти невыполнимой задачей, в особенности когда он соприкасается с переводом каламбуров или фразеологизмов. Переводчик должен угадать профессионализм и там, где его нет в оригинале, т. е. при безэквивалентности или недифференцированности. Так, по-русски и конторский служащий, и столяр, и сапожник употребят в разговоре слово клей, но по-болгарски первый скажет лепило, второй— туткал, а третий — пап или чириш, например, в фразе «Пахнет клеем»; с другой стороны, и болг. лепило может быть клей или клейстер. Беседу о переводе диалектов, жаргонов и пр. позволим себе заключить еще одной цитатой из книги А. В. Федорова: «..основным функциональным соот- Шаляпин Ф. Страниии от моя живот. София, 1962, с. 262. 255 I ветствием всякого рода диалектизмам (как территориальным, так и социальным) в русских переводах способно служить просторечие в широком смысле слова» 1. Только мы несколько расширим эту мысль: это относится не только к русским переводам, а к переводу вообще. О том же в «Высоком искусстве» пишет и Корней Чуковский. Вторая группа отклонений от литературной нормы охватывает умышленное и неумышленное словотворчество: своеобразные неологизмы (вольности устной речи и детский язык — детские окказиональные неологизмы) и неправильности речи и произношения (детский язык, ломаная речь — по незнанию языка или недостаточной языковой культуре, и все виды дефектов речи). В цитированной выше статье Н. А. Янко-Триницкая приводит различные примеры вольности устной речи: уточнение высказывания или придание ему образности: «до-воспоминание», «сорадование»2, «холодовка»; экспрессия и создание комического эффекта: «нажитки», «одномыльчане», «подсебятина»; создание производных слов с аффиксами не по принятым образцам: «загибоны», «болыпинский», «недурственный»; замена созвучными словами: «спина — спиноза», «пол — полонез», «могила— Могилевская губерния»; искажение фонетического облика слова: «уря» (ура), «вумный» (умный), «вьюно-ша» (юноша), «шкилет» (скелет — в смысле худобы); видоизменения звукового облика слова «на западный манер»: «мордолизация», «опрокидонтом», «кель выра-жанс», и т. д. Такие слова (личные или услышанные авторами) трудно назвать и окказионализмами, сочиненными для данной ситуации. В большинстве своем они даже не приживаются, но некоторые «входят в пословицу» и цитируются только в своем определенном окружении — на грани каламбуров. Не исключены, конечно, и случаи, когда некоторые из них переходят в просторечие и появляются в словарях — хотя бы то же «недурственно» (в MAC с пометой «прост.»). К ним же следует причислить и все детское словотворчество, прекрасно описанное К- Чуковским в его своеоб- 1 Федоров А. В. Указ, соч., с. 316. 8 Между прочим, в болгарском языке существует глагол «сърадвай» и существительное «сърадване», а глагол «сорадовать» мы нашли у Даля. ... ; • 256 разном шедевре «От двух до пяти» и не нуждающееся в каких-либо дополнениях и объяснениях. Передача таких вольностей устной речи, такого словотворчества, наряду с игрой слов (каламбурами),— пробный камень таланта и находчивости переводчика. Здесь можно дать только один совет: быть осторожным, экономным и стараться «попасть в тон» с автором. И, как выразился в той же гамме В. Е. Шор, всегда «лучше не-доборщить, чем переборщить». К этой же категории относятся и случаи, когда автор одними морфологическими средствами придает родному слову внешний облик какого-нибудь слова другого языка, или же, наоборот, слова другого языка облекает в морфологическое одеяние родного, как это делает Рабле в главе VI своего «Пантагрюэля», озаглавленной «О том, как Пантагрюэль встретил лимузинца, коверкавшего французский язык». В указанной выше статье В. Г. Гак приводит три приема, использованных одним из лучших советских переводчиков Н. Любимовым для передачи квази-ученой латинизированной речи лимузинца: а) латинские слова в русской морфологической оболочке, б) русские слова в латинской морфологической оболочке и в) элементы высокого стиля (поэтизмы, церковнославянизмы) . Итак, рецепт дан мастером перевода или, скорее, извлечен из его практики. Оказывается (обычно так и бывает), у каждого из этих трех приемов есть свои плюсы и минусы, которые нас интересуют с точки зрения доходчивости перевода и сохранения намерений автора. Рассмотрим их в обратном порядке. в) Поэтизмы и церковнославянизмы вполне понятны для среднего читателя перевода, они, бесспорно, передают возвышенность тона, но бессильны, сами по себе, передать квази-ученость. б) Русские слова в латинском обличье, может быть, и звучат «порой пародийно-иронически»', но не вразрез с намерениями автора (т. е. они представляют собой параллель — или антипараллель? — латинских слов с французскими окончаниями у автора), и тоже понятны среднему читателю перевода. а) Латинские слова в русской морфологической оболочке звучат в тон с повествованием, создают впечатление «научности» и производят комический эффект, но... остаются непонятными для среднего читателя перевода, 257 т. е. по сути Дела, Являются для него тем, что В. Г. Гак называет «полной белибердой» '. Дело в том, что, несмотря на свою архаичность вообще, несмотря на неупотребительность в современном французском языке или же в • других значениях латинских слов, оригинальный текст фразы «..inculcons nos veretres es penitissimes recesses des pudendes de ce meritricules amicabilissimes» остается все-таки близким к сознанию современного французского читателя (хотя в «переводе» Пьера Мишеля ни одно слово не совпадает с оригиналом : «..penetrons de nos ... les retraites les plus profondes des ... de ces petites p... si ami-ables»2. «Русский» же текст Н. Любимова «..инкулькиру-ем наши веретры в пенитиссимные рецессы пуденд этих амикабилиссимных меретрикулий»3 остается для рядового читателя именно «глокой куздрой» Л. В. Щербы, о значении которой нужно догадываться по предлогам и флексиям. Но что бы вышло из применения того же приема в обратном направлении? Возьмем другую фразу из русского перевода Любимова и попытаемся перенести ее обратно во французский тем же способом: «Т с h t i m o n s snisquer la blagovolence!»4. Мы не отрицаем качеств прекрасного перевода Н. Любимова, а только лишний раз подчеркиваем важность принципа «доходчивости», в интересах которой и Л. Толстой переводил в «Войне и мире» все французские вкрапления на русский язык. Неправильности детской речи большей частью малочисленны и эпизодичны, не имеют ничего общего с национальным колоритом, и передавать их следует функционально, т. е. «коверкание» должно соответствовать детскому языку на ПЯ, — малейшее утрирование может погубить эффект. Ломаная речь иностранца, не знающего ИЯ, должна прозвучать естественно на ПЯ; поэтому передавать ее следует тоже функционально. По-видимому, для 1 Гак В. Г. «Коверкание» или «подделка», ее. 41, 42. 2 Rabelais, Francois. Pantagruel. Publie sur le texte defimtif etabli et annote par Pierre Michel. Paris, 1964. 3 Библиотека всемирной лит-ры. Рабле Франсуа. Гаргантюа и Пантагрюэль. М.: Худ. лит-ра, 1973, с. 178. 4 Сам Н. Любимов косвенно высказывается против не понятных для читателя слов и выражений: «..в переводе «Дон Кихота» и того же «Гаргантюа» я употреблял лишь такие архаизмы, которые понятны без подстрочных примечаний и без заглядывания в словарь Срезневского». (Перевод — искусство. — МП, 1963; 3, с. 244). 258 этого переводчику необходимо некоторое знакомство со строем и звучанием языка этого иностранца, так как такая речь обычно является переводом с его родного языка. Однако немец, слабо знающий французский, и немец, плохо владеющий русским языком, переведут свою мысль по-разному. На это положение указывает и В. Г. Гак: «В некоторых случаях в языке подлинника и языке перевода могут существовать определенные традиции в изображении особенностей речи, возникающих под влиянием третьего языка. Эти традиции опираются на структурные расхождения внутри каждой пары языков и внешне могут иметь различные черты. Так, в русской литературе немецкий акцент нередко изображается употреблением «и» вместо «ы», мягкого «ль» вместо твердого «л», т. е. показывается замещение немецкими фонемами русских фонем, отсутствующих в немецком языке. Во французских же текстах немецкий акцент передается заменой звонких согласных глухими и наоборот» '. Таким же образом для неправильной болгарской речи русского характерны ошибки в употреблении артикля, а для болгарина, говорящего по-русски, — ошибки в падежных окончаниях, твердость мягких согласных, мягкость «ж» и «ш». Однако при переводе на французский, немецкий, английский или какой-либо другой язык русской книги, в которой встречается ломаная русская речь болгарина, или болгарской книги с ломаной болгарской речью русского, сохранить типичность этих ошибок окажется невозможным, и переводчику придется искать другой прием, заменяя морфологические ошибки фонетическими, фонетические — синтаксическими, или наоборот, но всегда такими, которые присущи русскому или болгарину на соответствующем ПЯ. Но и это не следует применять машинально. В рассказе «Качество», ("Quality"), средствами твердого немецкого произношения (в частности, озвончения) совершенно правильной в остальном английской речи, Дж. Голсуорси придает своеобразный трагизм образу своего героя — сапожника Гесслера, немца: "Zome boods," he said slowly, "are bad from birdt. If I can do noding wid dem, I dake dem off your bill." He подобрав соответствующих средств, «не попав в тон», переводчик может легко превратить этот трагизм в комизм и разрушить эффект всего рассказа. Гак В. Г. Указ, соч., с. 39. 259 Положение в известной степени переменится в случае преднамеренного коверканий или ошибок, т. е. когда иностранец (носитель третьего языка) намеренно коверкает ИЯ или носитель ИЯ коверкает родной язык, чтобы сделать свою речь «более понятной для других» или чтобы сойти за иностранца. В таких случаях всегда проскальзывает нотка искусственности, которую, хотя это и очень трудно, следует тоже передать в переводе. Почти все практики и теоретики художественного перевода, затрагивая эту проблему, говорят о чувстве меры, экономности в стилизации национально окрашенной (т. е. ломаной) речи. Ив. Кашкин ставит в пример переводчикам таких авторов, как Пушкин и Лев Толстой: «..найдя верную тональность, Пушкин точно обозначает ее для читателя очень действенным намеком, а потом лишь напоминает о ней», и «Толстой стилизует только ключевые (начальные или ударные) фразы, а затем переходит на обычную сказовую речь: 'разумеется, исключая неправильность языка, о которой читатель может судить по первой фразе» '. Однако такая «экономность» переводчика там, где сам автор не воспользовался ею, иногда приводит к нарушению его замысла, так как все неправильности (и дефекты) речи проявляются сильнее при волнении, в напряженные моменты, т. е. являются деталью психологического, эмоционального состояния персонажа, необходимым штрихом образа, а такие детали и штрихи, разумеется, экономить нельзя. Как элемент речевой характеристики персонажа эти отклонения не связаны обязательно с данным словом, предложением. Поэтому переводчик волен воспользоваться любой компенсацией подходящими — фонетическими, морфологическими, синтаксическими — средствами. Ломаная иноязычная для оригинала речь персонажей является иноязычным вкраплением, т. е. при переводе на русский и болгарский с языков, пользующихся латиницей, следует давать ее латиницей же или транскрибировать, в обратном случае — кириллицу передавать латиницей. Различные дефекты речи, такие как косноязычие, пришепетывание, шепелявость, сюсюканье, гнусавость, кар- тавость, заикание, обычно передаются функциональным аналогом или же их можно оговорить краткой фразой в тексте: «зашепелявил старик», «сильно заикаясь», «глотая на английский манер все 'р'», said he with a lisp, stammelte sie и т. п. Далеко не все дефекты речи встречаются во всех языках. Дефект для одного языка может быть нормой для другого: передавая речь грека на болгарском языке, все авторы заставляют его произносить «з» вместо «ж» и «с» вместо «ш»; таким образом, то, что по-русски или болгарски было бы сюсюканьем, является здесь отличительной национальной чертой речи; для нашего уха большинство французов картавят, во французском же языке нет даже такого понятия — картавость!1 С другой стороны, сравнительно редко такие дефекты приписываются авторами главным героям и редко проводятся сплошь во всех репликах таких персонажей. Конечно, нет правил без исключений, и астматичный господин Слири, не совсем эпизодический персонаж в романе Диккенса «Тяжелые времена», на протяжении всего романа произносит [0] и [б] вместо «с» и «з» (на русский это передано переводчиком как «х»). Намеренно введенные и очень часто оговариваемые автором ошибки в произношении или правописании персонажей, как, скажем, «pan — р-а-п» Толстого (случай описан подробнее в следующей главе), тоже передаются функциональным аналогом, как это и сделал французский переводчик «Войны и мира». 1 Зато во французском существует понятие "rouler Гг"; как и у англичан, в противоположность их глухому "г", существует понятие "to rc'.l one's rs". 1 Кашкин Ив. Указ, соч., с. 460. 260: жүктеу/скачать 2,37 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|