Серия философия серия культурология

102
                          
ҚазҰУ хабаршысы. Философия сериясы. Мəдениеттану сериясы. Саясаттану сериясы. № 1 (36). 2011
 
2.  Алтаев  Ж.А.  А.Х.  Қасымжанов  көрнекті 
фарабитанушы // Əл-Фараби  мəдениет  тарихында. 
Қасымжанов 
оқулары: 
Халықаралық 
ғылыми 
конференция  материалдары. – Алматы:  Қазақ 
университеті, 2006. – 19-21 бб. 
3. Замза Муташкызы. Аль-Фараби и современность 
//  ҚазМУ  Хабаршысы.  Ақпарат  сериясы. – 2000. – 
№2(5). – 66 б.  
4.  Фарабитану  қалай  басталды? // Бердібай  Р. 
Дəстүр қуаты. – Алматы: Білім, 2005. – 131-137 бб. 
5. Касымжанов А.Х. Оймен ұғынылған дəуір. Қазақ 
халқының 
философиялық 
мұрасы. 
Фарабитану. 
Жиырма  томдық. – Астана:  Аударма, 2006. – 16-т. – 
440 б . 
6.  Қасымжанов  А.Х. Аль-Фараби. – Алматы, 1997. 
– 127 с.  
 
7.  Көбесов  А.  Əбу  Насыр  Əл-Фараби. – Алматы: 
Қазақ университеті, 2004. – 176 б.  
8.  Касымжанов  А.Х.  Эстетические  взгляды  аль-
Фараби. – Душанбе: Ирфон. – 1990. – С. 11-44. 
9. Касымжанов А.Х. Рационалистическая традиция 
и  современность.  Ближний  и  Средний  Восток. – М.: 
Наука, 1990. – 213 с. 
 
* * * 
В  этой  статье  рассматривается  творчество  аль-
Фараби  как  основа  национального  самосознания  в 
философии А.Х. Касымжанова. 
 
* * * 
 In this clause the creativity аl-Farabi as a basis of 
national self-consciousness in philosophy A.H. 
Kasymghanov is considered (examined). 
 
 
 
 
 
 
Д.М. Кокеева  
 
САМХИТ ИНДУИЗМНІҢ СӨЗ МАРЖАНЫ РЕТІНДЕ  
 
ХІХ  ғ.  Еуропа  дінтанушылары  индуизм 
түсініксіз,  құпия  түрінде  қала  береді  əрі  оны 
(индуизмді)  адамдардың  көбі  күннен-күнге 
жаңартып, бет алып келе жатқан ғажап дін. Сон-
дықтан  индуизммен  таныс  болу  үшін  бастапқы 
болмыс пен танымды негізге алу керек екендігін 
батыс  зерттеушілері тілге  тиек  етеді [1, 234 б.]. 
Айнели  Т.  Эмбри  индуизм  сөзі  парсылардан 
енген  дейді [2, 6 б.].  Ал  үнділердің  айтуы 
бойынша  өз  діндерін «Xинду  саната  дхарма» 
деп  атайды.  Ол  «үнді  заңы»  немесе  «мəңгілік 
заң»  мағыналарын  береді.  Бұл  дін  өте  күрделі, 
үнді  құдайлары  Тримуртимен  байланысты-
лығын  көрсететін  болғандықтан  діни,  аңыздық, 
құқықтық,  этикалық  сипаттарымен  көрініс 
табатындығы  айтылады [3, 6 б.].  Н.Р.  Гусева 
«Индуизм:  история  формирования,  культовая 
практика»  атты  еңбегінде  «хинду»  сөзі  орта 
ғасырдағы  мұсылман  дінін  зерттеушілерінің 
еңбегінде  көрініс  табады.  Бұл  дін  үнді  мəде-
ниетіндегі  буддизм  мен  жайнизм  дəстүрінің 
исламнан  айырмашылығын  көрсету  қажетті-
лігінен  туындаған  болатын.  Аталмыш  жаңа 
дəстүрді көрсететін термин Еуропада «индуизм» 
формасында қабылданды, – деп түсіндіріп өтеді.  
Үнді  халқының  ұлы  көсемі  Махатма  Ганди 
өз сөзінде индуизм жайында былай деп зерделей 
түседі:  Индуизм  еуропалықтардың  өздерінің 
(үнділердің)  дінге  қатысты  берілген  атауы  не 
болмаса термині десе де мен үшін ол – мəңгілік 
саната  дхарма.  Сондықтан  мен  өзімді  санатани 
индуспын  деп  санай  отырып,  негізгі  себептерін 
атап өтемін:  
Біріншіден,  мен  Ведаларға,  Упанишадтарға 
жəне  қасиетті  кітап  деп  саналатын  барлық 
үнділік  кітаптарға  əрі  құдай  кейіптері  (аватор) 
мен екінші рет дүниеге келуге сенемін; 
Екіншіден,  қазіргі  таңда  кеңінен  таралған 
жəне  тұрпайы  түсініктегі  емес  қатаң  ведалық 
түсініктегі варнашрама дhармаға сенемін; 
Үшіншіден, сиырды қорғауға сенемін; 
Төртіншіден тұтқа табынушылыққа сенемін, 
– деп үнді халқының ұлы көсемі Махатма Ганди 
өз  сөзінде  индуизм  жайында  жоғарыда 
айтылғандармен  дін  мен  қасиетті  мəтіндерге 
анықтама береді [4, 35 б.]. 
Индуизм  сөзінің  қалыптасу  тарихында 1000 
жыл  ішінде  əлеуметтік  ұйым,  діни-философия-
лық доктрина мен теологиялық көзқарас ретінде 
құрылғандығы айтылуда. Сондай-ақ, индуизм өз 
ұстанушыларын  көзқарастық,  əлеуметтік,  құ-
қықтық,  веданттық  т.с.с.  өмір  аясымен  сырлас 
тереңіне  дейін  ұғындыра  отырып,  өзіне  қаже-
ттіні  жəне  басқа  аңыз-рəсімдік  көзқарасты 
лайықты  деп  қарап,  өзіне  басқа  діндерді,  жат 
құдайлар  пантеонын  сіңіргендіктен  өзін  ұзақ 
өмір сүруін қамтамасыз етуде. 
Ерте  кезден  өз  тарихи  жолдарымен  дамып, 
жалғасын тауып келе жатқан индуизмді дəстүр-
лермен,  əрі  мəдениет  символдары  мен  заңдар 
жүйесін түсіндіреді десек те болады. Сондықтан 
индуизм  қазір  де  аңыздық-этикалық,  фольк-
лорлы  байланысын  сақтауда.  Тіпті,  философия 
индуизмде  аңыздық  құрылымы  мен  көрінісін 
жоғалтпады  деуге  де  болады.  Соның  көрінісі 
ретінде 1995 ж.  Үндістанның  жоғарғы  сотында 

Вестник КазНУ. Серия философия. Серия культурология. Серия политология. № 1 (36). 2011                                                
103 
үнді  діні  мен  қасиетті  жазбаларды  айырық-
шалап тұратын қағидаларды атап кетуге болады: 
-  Ең  жоғарғы  əрі  даусыз  рухани  жəне 
философиялық  беделі  ретінде  веданы  сөзсіз 
қабылдау; 
- ақиқаттың көпқырлылығын мойындау жəне 
басқа көзқарасқа сабырлылықпен қарау; 
-  Космостық  цикл  жасаушы,  қиратушы, 
реттеушінің шексіздігін мойындау; 
- Карма заңдарымен қайта туылуға сену; 
-  Рухани  бостандыққа  əртүрлі  жолмен  бара-
тындығына сену; 
-  пұтқа  табынушылықтықтың  жалпы  мүм-
кіншіліктерін  тану  жəне  көрінетін  құдайларды 
дəріптеуден бас тарту [5, 14 б.]. 
Индуизмнің  пайда  болу  тарихында  ешқашан 
жалпыүнділік  жиын  шақырылмаған.  Үнді  қоға-
мында  ертедегі  дəстүрдің  ізімен  жүру  сақталып 
қалды.  Олар  үшін  ата-баба  діні  ритуалды-
веданттық  нормаларды  бақылауда  ұстау,  аңыз-
əңгімелерге  сену,  өз  дүниетанымындағы  құдай-
ларға  нану  жəне  қасиетті  мəтіндердің  беделін 
мақұлдау  болып  табылады.  Себебі  индуизм  сөзі-
нің  шығуының  өзі  де  наным-сенім  мағынасымен 
үндес келеді. Оның ажыратуға келмейтін бөлімі – 
əлеуметтік  институттар,  құқықтық  нормалар  мен 
құрылымдар,  мəдени  феномендер  болып  табы-
латындықтан индуизм терминінің шығуына діни-
философиялық  жүйе  даршан мен  соңғы мəтіндер 
– шастр қалыптасқан кезең негіз болады. 
Бұл  көзқарас  бойынша  индуизм  сөзінің 
шығу  төркінін  философиялық  мəтіндермен 
үндес жатқандығын білдіреді. Бұл бойынша ин-
дуизм  сөзінің  түп  төркінін  самхиттен  іздестір-
геніміз  жөн  деп  индуизмге  үңілмес  бұрын 
самхиттің  сырын  ашып  алу  керек  деседі  атап 
өтеді  зерттеушілер.  Бұл  орайда  санскрит  тілін-
дегі «самхит» сөзі əн мен сөздің маржаны деген 
мағынаны білдіреді. Бұл аталмыш маржан, яғни 
қасиетті  жазбалар  үнді  дүниетанымындағы  құ-
дайлар  болмысын  дəріптеуге  арналған  гимндер 
жинағы болып табылады.  
 
 
 
 
Едəуір  кең  тараған  канон  мəтінінің  жинағы 
қос мүшелі болып келеді. Ол екіге бөлінеді: шрути 
жəне смрити.  
Аталмыш  қатарлардың  өзі  ішінара  бірнеше 
тармақтан  құралып  индуизм  сөзінің  сырын  аша 
түсетін,  үнді  дүниетанымындағы  рухани  бол-
мыс  пен  табиғи  болмысты  терең  қамтыған 
шрути («тыңдау»  деген  мағынаны  білдіреді) 
төмендегі қатарлардан тұрады: 
- Ригведа; 
- Самоведа; 
- Яджурведа; 
- Атхарваведа. 
Алғашқы  үшеуі  «Қасиетті  ілім»  болып 
табылады.  Онда  ертедегі  арийлердің  қоршаған 
əлем  мен  ондағы  адамзаттың  орны  туралы 
түсініктері жазылған. 
Кеңістік  жайында  сөз  етілген  Вед  ілімінің  ең 
көнесі  əрі  беделдісі – Ригведа.  Ригведадағы  кос-
могондық  гимндер  болмыстың  бастауын,  себебін 
дəріптеуге  арналған.  Вишвакарманда  жаратушы 
құдай  дəріптелсе,  алғашқы  адам  құрбаны  пуруш 
бейнеленеді.  Жаратылған  кеңістікті  арийлер  үш 
əлемге  құдайлар  мекені,  адамдар  мекені  жəне 
тіршілік  мекені  деп  бөлген.  Осы  мекенді 
басқарушы 
туралы 
мадақтаулар 
жоғарыда 
көрсетілген  Вед  ілімдерінен  көрініс  табады. 
Осыған орай, үнді ғалымы Вайсадеваның барлық 
Вед  ілімдерін  жинап  «Веданта  сутра»  деп  атаған 
деген түсініктері де кездесуде [6, 10 б.].  
Жоғарыда  атап  өткеніміздей,  Вед  ілімдері-
мен  қатар  самхиттің  басқа  жинақтарында  да 
Жаратушы  мен  əлем  жаратылысы  тұрғысын-
дағы құпия сырлар сипатталып, ақиқатқа, білім-
ге жетелейтін нұсқаулар кеңінен талдауға арнал-
ған.  Олар:  брахмандар,  араньяктар,  упанишад-
тар болып табылады.  
Брахман  (санскр. 
ॄह्मन ्,  बृह्, brh, «өсу»  жəне 
मन ्, man, «ойлау,  сену») –барлық  болмыстың 
қайнар  көзінің  қыр-сырын  терең  меңгеру  мүм-
кіндігі  үнді  қоғамындағы  əлеуметтік  жіктелу 
жүйесіндегі  брахмандардың  атымен  аталды. 
Брахман  мəтінінде  Əлем  белгілі  уақытта  яғни, 
циклде пайда болады да жоқ болып кететіндігін 
тілге  тиек  етеді.  Əлем  жаратылысы  төмендегі 
циклдардан тұрады:  
•  манвантара  
•  кальпа  
•  юг 
•  пралая  
•  Махапралая 
Пайда  болған  əлем  “Брахманың  Жұмырт-
қасы”  деп  аталады.  Ведалық  философия  Брах-
манның  (яғни  Абсолют  құдайының)  коцеп-
циясын  əр  адамның  өзіндік  қабылдауымен 
тығыз  байланысты.  Сонымен  қатар  Упанишад-
тарда  Атман  мен  Брахманды  бірдей,  яғни  бір 
деп біледі. 
Брахман  əдебиетінде  брахман  ұстаздардың 
Самхит 
 
Ведалар 
Брахмандар 
Упанишадтар 
Араньяктар 

104
                          
ҚазҰУ хабаршысы. Философия сериясы. Мəдениеттану сериясы. Саясаттану сериясы. № 1 (36). 2011
 
өзіндік  құлшылықтары  баян  етілген.  Діни-
фəлсафалық  шығармаларда  монистік  концеп-
циялардың  көрінісі  табылса,  Упанишадта  ин-
дуизм  философиясының  мистикалық  концеп-
циясы  берілген.  Упанишад – ұстаздың  қасында 
отырып, қасиетті ілімді меңгеру деген тұжырым 
ашып  түсіндірер  болсақ,  упанишад  (
उपिनषद्) – 
Веданың  бір  бөлігі,  қасиетті  индуизмнің  шрути 
категориясына  бұл  жазуларда  философия, 
медитация  жəне  құдайдың  табиғаты  туралы 
Упанишадта  Веданың  ең  басты  түйіні  жазыл-
ғандықтан, оны кейде  «веданта», яғни Веданың 
соңы  деп  атайды.  Упа 
उप (қасында), ни िन (ас-
тында)  жəне  шад 
षद्  (отыру),  яғни  ұстаздың 
қасында  отырып,  дəріс  алу  деген  мағынаны 
білдіреді.  Макс  Мюллер  упанишад  іліміне 
«гурудың  жанында  отырып,  жасырынды  білім 
алу»  деп  тұжырым  берсе,  үнді  зерттеушісі 
Шанкар  «упанишад»,  квип  жұрнағының – упа 
деген  жалғауына  қосылуы  негізінде  пайда 
болған. Сол себептен бұл ұғым – «білімсіздіктен 
рухани  жолды  тани  отырып  арылу»  деген 
тұжырымға  сай  келеді  деп  тілге  тиек  етеді. 
Упанишадты  үйренбей,  самхиттің  басқа  бөлім-
дерін  меңгеру  əсте  мүмкін  емес  делінген.  Сон-
дықтан  самхит  жинақтарын  оқып-білуге  тек 
ашрамды  (рухани  тазалықты)  меңгерген  адам 
ғана жіберілген.  
Б.д.д. VІІІ-VІ  ғғ.  б.д.  ІV  ғ.  упанишад  кезеңі 
болып  саналады.  Олар  брахманизм  жүйесіне 
негізгі  бөлім  болып  кіреді  жəне  діни-фило-
софиялық ойлардың дамуындағы ведадан кейін-
гі  кезең  болады.  Упанишадтар  Веданың  қоры-
тынды  бөлімін  құрайды.  Упанишадтың  негізгі 
түсінігі – Брахман жəне Атман. Олар да пуруш, 
карма,  сансар  туралы  түсінікті  өрбітті.  Мұнда 
ілім алу екі жолмен көрсетіледі: құдай жəне ата-
баба  жолы.  Упанишадта  ілімнің  үш  қасиеті: 
пракрит,  пран  жəне  олардың  түрлілігі  жайында 
элементтер айтылады. 
Упанишадта  əлемнің  мəнін  терең  ұғынуға 
деген  ұмтылыс,  діни,  догматтық  түсініктерге 
сүйене  отырып  өрілген  ақыл-ой  басым  болды. 
Болмыстың  субстанциялық  негізін  рационалды 
іздеу,  адамның  рухани  құқықтық  əлеміндегі 
күрделі  ұғымдар  мен  категориялар,  қайғы-
қасіреттің мəнін түсінуге бағытталатын талыпы-
ныстың  бəрі  упанишадтың  рационалды  рухани 
ізденістерінің  өзегіне  айналады.  Упанишад 
бойынша  əлімнің  бастапқы  түпнегізі  Брахма 
болып  табылады.  Брахма  Атманмен  біртектес, 
тұлғасыз мəнділік.  
Упанишад  ілімі  бойынша  үнді  философия-
сының  сырын  түсіндіретін  төмендегі  қатар-
ларды атап өтсек: 
-  Атман мен Брахман; 
-  Брахман мəңгі өмір сүргенімен оның еш 
формасы жоқ; 
-  Əлем бұл – елес; 
-  Жан  сансарадан  өтеді  жəне  келешек 
ғұмыры оның өткен кармасына  
байланысты болады; 
-  Жан азаптан құтыла алады; 
Упаншад  ілімі  бойынша  үнді-арий  құдайлары 
инкарнацияны  негізге  ала  отырып,  дара  күштің 
əртүрлі көріністерде көрінетіндігін айтуда.  
Упанишадтың  натурфилософиялық  концеп-
циясының  мəні  аясы  тар  мақсат  болып  табыл-
майды. Олар ең бастысы сол идеяны, яғни ұстаз-
дың шəкіртке айтқан өсиеттерін ұғынуға жүгінеді.  
Упанишад  көзқарасындағы  үлкен  қызығушы-
лық  адамдардың  физиологиялық  жəне  психоло-
гиялық əрекеттілігі мен адамның психикалық күйі 
қабілеттілігінде  жатыр.  Мəтінде  мінез-құлықты 
бағдарлаумен  қатар  негізгі  этикалық  нормалар 
қарастырылған.  Этикалық  көзқарастар  кеңістік, 
физиология, психсиологиямен тығыз байланысты.  
Упанишадтың  «үлкен»  жəне  «кіші»  тар-
мақтан тұратын 108 түрі белгілі. Ең ежелгісі əрі 
беделдісі  б.з.д. VIII-VII ғғ.  Брихадаранъя  мен 
Чхандохья  упанишадтары  болып  табылады. 
Кіші  тармақтағы  қатарға:  б.з.д. VI-IV Айтарей, 
Каушитака,  Кена,  Таттирия,  Катха,  Иша, 
Мундака  упанишадтары,  сондай-ақ,  б.з.д. III-II 
ғғ.  жарық  көрген  Шветшватара,  Майтри, 
Прашна,  Мандукъя  упанишадтары  жатады. 
Аталмыш  упанишад  ілімдерімен  айналысып, 
үнді  фəлсафасына  мұра  ретінде  өз  еңбектерін 
қалдырған  қалдырған  үнді  ғалымдардан  Шанд-
илья,  Удалака  жəне  Снуткамараның  үндітану 
саласы бойынша алар орындары ерекше.  
 «Ормандық,  орман  кітаптары»  мағынала-
рына  ие  санскрит  тіліндегі  араньяк  (
आरण्यक) 
сөзі зерттеушілердің пікірі бойынша мəтініндегі 
«махаврат»  жəне  «праваргья»  сияқты  əр  түрлі 
қауіпті  дəстүрлердің  кездесетіндігінен  алыс 
жерлерде үйретілген деп пікірлерін білдіреді.  
Кейбір  дəстүрлердің  шектеулі  қолданысына 
байланысты  Араньяктарда  əр  түрлі  күрделі 
құрбандықтардың  (яджна)  дұрыс  орындалу-
ларына  көбірек  көңіл  бөлінген.  Сондықтан  да 
Араньяк  жазулары  «құпия»  болып  есептеледі. 
Араньяктар,  басқа  ведалық  мəтіндер  сияқты 
ұстаздан  шəкіртке  парампара  тізбегімен  төмен-
дегі қатарлар бойынша беріліп отырған:  
•  Тайттирия-араньяк; 
•  Шанкхаяна-араньяк; 
•  Брихад-араньяк; 
•  Кауштака-араньяк; 
•  Майтраяния араньяк; 
•  Катха-араньяк; 
•  Бридхат-араньяк; 
•  Талавакара-араньяк. 
Индуизмді толықтай меңгеріп, оның жұмбақ 
сырларын  ғылыми  тұрғыда  ашып  көрсету 

Вестник КазНУ. Серия философия. Серия культурология. Серия политология. № 1 (36). 2011                                                
105 
үндітану  аясындағы  маңызды  сала  болып 
табылады.  Сондықтан  үнді  дүниетанымына  тəн 
алғашқы  діни  дереккөздерді  санскрит  тілінен 
аудару  еуропалықтардан  бастау  алатындығы 
анық.  Батыс  ғалымы  Ч.  Уилкинс  «Бхагават-
Гитаны»,  У.  Джонс  «Ману  заңдары»  мен 
«Гитоговинданы»  индуизмге  тəн  аппараттық 
категорияны  сақтап,  мейлінше  аударған  еді. 
ХVІІІ  ғ.  соңы  мен  ХІХ  ғ  бірінші  жартысында 
үнді  аңыздарына  Шлегель,  Г.  Уилсон,  Т. 
Кольбрук,  Х.  Лассен  сынды  ғалымдар  индуизм 
зерттеу  барысында  оның  негізгі  тірегі  болып 
табылатын  қасиетті  жазба  деректеріне  үлкен 
көңіл бөлген. ХІХ ғ. екінші жартысынан бастап 
санскриттің  дамуы  үлкен  белең  алып,  көптеген 
санскрит  тіліндегі  діни  мəтіндердің  аудары-
луына  үлес  қосқан  ғалымдардан  Л.  Барнеттің, 
М.  Моньер-Вильямс,  А.  Барт,  Э.  Хопкинс,  Р.Г. 
Бхандаркар  Дойссен,  Г.  Якобтың  еңбектерін 
бөле жара айта кеткен жөн. 
 
 
______________ 
 
1.  Бонгард-Левин  Г.М.,  Ильин  Г.Ф.  Индия  в 
древности. – М.: Наука, 1985. – 758 c. 
2.  Альбедиль  М.Ф.  Индуизм.  Главная  религия 
Индии.- СПб.: Питер, 2006. – 208 c. 
3. Менон  М.С.  Индия – микрокосм  религии  и 
философии // Индия перспективы. – 1995. – апрель. – 45 
c. 
4. Мохандас  Карамчанд  Ганди. – Таңдамалы 
хаттар мен сөздер. – Алматы, 2006. – 192 б. 
5.  Сыркин  А.Е.  Некоторые  проблемы  изучения 
упанишад. – М.: Наука, 1971. – 290 c. 
6. Akshai Anand. Kaliyan // Gitapress, Gorhpur. – 
2006. – № 6. June. – 34 p. 
 
* * * 
В  статье  рассматривается  значение  и  смысл 
священных 
гимнов 
«самхиттов» 
в 
индийской 
философии. 
  
* * * 
The article discusses the meaning and significance of 
sacred hymns "samhits" in Indian philosophy. 
 
 
 
 
Р. С. Гаршин 
 
ГОРИЗОНТЫ СОЗНАНИЯ 
 
Сознание это самая большая загадка – в нем 
заключается глубокая парадоксальность челове-
ческого  существования.  О  степени  универсаль-
ности  проблемы  сознания,  равно  как  и  о  ее 
сложности,  недвусмысленно  заявляют  Пятигор-
ский  и  Мамардашвили: «мы … не  можем  (или 
не  хотим,  что  здесь  одно  и  то  же)  думать  о 
сознании как о чем-то другом, ином, чем созна-
ние, но можем думать о чем угодно другом как о 
сознании» [1, c.9].
 
Тайна сознания интересовала 
большинство крупнейших философов с древних 
времен  до  наших  дней.  Сегодня,  быть  может, 
она  является  самым  главным  препятствием  в 
наших  стремлениях  к  естественнонаучному 
пониманию  вселенной.  Физика  еще  не  завер-
шена, но она достаточно хорошо понята; биоло-
гия  отбросила  большинство  архаичных  мисте-
рий,  окружавших  природу  жизни.  В  нашем 
понимании этих областей есть пробелы, но они 
не  кажутся  неподдающимися  решению.  У  нас 
есть  ощущение  того,  как  должно  выглядеть 
решение  этих  проблем;  нам  нужно  только 
правильно ухватить детали.  
Даже  в  науке  о  разуме  был  достигнут 
большой  прогресс.  Современные  работы  по 
когнитологии и нейронауке ведут нас к лучшему 
пониманию  человеческого  поведения  и  процес-
сов  которые  его  направляют.  Успехи  функцио-
нального  и  бихевиористского  направлений  в 
изучении разума хорошо известны, они создают 
видимость объективированности сознания и его 
познанности,  но,  все  же,  они  не  могут  претен-
довать  на  исчерпывающее  решение  проблемы, 
ибо, как предупреждал ещё Кант, «недостаточно 
описывать  образ  действия  нашего  разума  и  его 
диалектику — надо пытаться еще обнаружить ее 
источники, чтобы иметь возможность объяснить 
самое эту видимость как феномен рассудка, так 
как идеал, о котором мы говорим, основывается 
на  естественной,  а  не  на  произвольной  только 
идее» [2,с.508]. 
У  нас  не  так  много  детализированных 
теорий  познания,  хотя  детали  должны  обнару-
живаться  вблизи  правильной  философской 
позиции.  Однако  сознание  приводит  в  замеша-
тельство  так  же,  как  и  всегда  до  этого.  Самые 
основательные  логико-философские  исследова-
ния  Роджера  Пенроуза [3] заставляют  считать 
сознание  принципиально  невычислимым,  а 
понимание  математика  не  заменимым  никаким 
быстродействием  электронно-вычислительных 
машин,  в  силу  хотя  бы  того  факта,  что  сущест-
вуют  виды  вычислений,  не  могущие  быть 
законченными.  То  же  самое  имеет  в  виду  и 
Мамардашвили,  говоря,  что  «когда  математик 
рисует  спираль  и  говорит  «и  так  далее»,  то  он 
уже видит спираль. В пространстве его видения 
уже  существующее  понимание  позволяет  ему 

106
                          
ҚазҰУ хабаршысы. Философия сериясы. Мəдениеттану сериясы. Саясаттану сериясы. № 1 (36). 2011
 
остановить  акт,  хотя  в  самом  акте  понимания 
содержится  внутренняя  бесконечность» [4, 
с.244].
 
А  то,  что  проблема  понимания 
составляет  одно  целое  с  проблемой  сознания, 
видно  из  следующих  слов  того  же  Пенроуза: 
«передать  "смысл"  слов  от  человека  к 
человеку…  возможно…  не  с  помощью  объяс-
нений  различной  степени  адекватности,  а  лишь 
благодаря тому, что собеседник уже, как прави-
ло,  имеет  в  сознании  некий  общий  образ 
возможного  смысла  этих  слов  (т.  е. "осознает" 
их),  так  что  даже  очень  неадекватных  объясне-
ний обычно бывает вполне достаточно для того, 
чтобы  человек  смог  "уловить"  верный  смысл. 
Именно  наличие  такого  общего  "осознания" 
делает  возможным  общение  между  людьми» 
[3,с.96].  То  есть,  сознание  теснейшим  образом 
связано  с  проблемой  понимания,  имеющей 
очень важное значение для философской герме-
невтики  и  для  теории  коммуникации,  и  без  ее 
адекватной  постановки  невозможно  претендо-
вать на полное знание в этих сферах.  
Кроме того, все еще представляются чрезвы-
чайно  таинственными  некоторые  дериваты  ши-
роко известной «психофизической проблемы», а 
именно  то,  что  каузация  поведения  должна 
сопровождаться 
субъективной 
внутренней 
жизнью.  У  нас  есть  серьезные  основания  ве-
рить,  что  сознание  возникает  из  физических 
систем, таких как мозг, но у нас весьма смутное
 
понятие о том, как оно возникает и почему оно 
вообще  существует.  Как  могут  физические 
системы  типа  мозгов  быть  также  и  опытом? 
Почему  там  должно  быть  нечто  ему  подобное, 
чтобы  они  были  такими  системами?  Физика-
листские  и  бихевиористские  концепции  не  в 
состоянии  сделать  целостное  сознание  своим 
объектом  и  изучить  его,  и  эта  невозможность 
выглядит  принципиальной,  поскольку  «как  бы 
нечто  сопровождает  сознание,  и  в  нем  будет 
знание,  а  в  другом  месте  не  будет…  мы  не 
можем  со-знание,  то  есть  эту  частицу  «со-» 
превратить  в  объект…  ибо  мы  не  видим 
сознания.  Мы  видим  содержание  сознания,  но 
никогда  не  видим  сознание» [4, с.260-261].  Все 
научные теории, имеющиеся в настоящее время, 
вряд ли затрагивают реальные трудные вопросы 
сознания.  У  нас  наблюдается  не  просто 
недостаток детально разработанных теорий, мы 
находимся  в  полном  неведении  относительно 
того, как сознание встраивается в естественный 
порядок вещей.  
О  проблемах  сознания  в  последнее  время 
опубликовано  множество  литературы,  и  кто-то 
может  подумать,  что  прогресс  налицо;  однако 
при  более  пристальном  взгляде,  большинство 
этих  работ  оставляют  трудные  проблемы 
сознания  нетронутыми.  Они  в  основном  имеют 
дело с тем, что можно назвать «легкими» проб-
лемами  сознания:  как  мозг  запускает  процесс 
возбуждения  окружающей  его  среды?  Как  он 
интегрирует  информацию?  Каким  образом  мы 
производим  отчеты  о  внутреннем  состоянии? 
Это  тоже  важно,  но  ответить  на  эти  вопросы 
еще  не  значит  решить  трудную  проблему: 
почему  все  эти  процессы  сопровождаются 
опытом внутренней жизни? Иногда этот вопрос 
полностью игнорируется; иногда откладывается 
до  лучших  времен,  иногда  он  просто  объяв-
ляется решенным. Но в каждом случае остается 
ощущение  того,  что  центральная  проблема 
остается такой же озадачивающей как прежде. 
Эта  озадаченность  не  должна  вызывать 
отчаяние, скорее, она делает проблему сознания 
одним из самых захватывающих интеллектуаль-
ных вызовов нашего времени. В силу фундамен-
тальности  сознания,  равно  как  и  его  мало 
изученности,  решение  проблемы  могло  бы  глу-
боко воздействовать на нашу концепцию вселен-
ной и самих себя. 
Мы испытываем определенный оптимизм по 
поводу  возможности  теоретического  осмысле-
ния  феномена  сознания,  и  в  дальнейшем  изло-
жении  мы  выдвигаем  ряд  совершенно,  на
 
наш 
взгляд,  непременных  его  условий.  Однако  если 
мы  желаем  добиться  прогресса  в  этом 
осмыслении,  то  мы  должны  прежде  всего  не 
игнорировать  те  вещи,  которые  делают 
проблему такой трудной. Затем нам необходимо 
продвигаться  вперед  по  направлению  к  новой 
теории сознания, без шор на глазах и с хорошим 
пониманием сути нашей задачи. 
Проблема  сознания
 
не  может  быть  решена 
раз  навсегда,  но  она  должна  быть  взята  под 
контроль 
адекватными 
методологическими 
средствами.
 
Мы
 
подвергаем  сомнению  доста-
точность  для  этой  цели  стандартных  методов 
нейропсихологии  и  когнитивной  науки,  и 
признаем необходимость дальнейшего философ-
ского осмысления, которое дало бы нам возмож-
ность  продвинуться  дальше  по  направлению  к
 
нередуктивной теории сознания. Развивая такое 
объяснение  сознания,  на  наш  взгляд,  необхо-
димо  придерживаться  некоторых  условий.  Пер-
вое  и  самое  важное  это  относиться  к  сознанию 
серьезно.  Потому  как  самый  легкий  способ 
создать  теорию  сознания  заключается  в 
отрицании  его  существования,  в  переопреде-
лении самого феномена в целях объяснения как 
того что им не является. Это обычно приводит к 
красивой  теории,  но  проблема  не  исчезает.  В 
этой работе мы исходим из предположения, что 
сознание существует и что сведение проблемы к 
объяснению
 
того,  каким  образом  осуществ-
ляются
 
определенные  когнитивные  и  поведен-
ческие функции неприемлемо. Это мы подразу-

Вестник КазНУ. Серия философия. Серия культурология. Серия политология. № 1 (36). 2011                                                
107 
меваем под серьезным отношением к сознанию. 
Некоторые  могут  сказать,  что  сознание  это 
«иллюзия», но представляют ли они в точности, 
что  это  могло  бы  означать?  Во  всяком  случае, 
Сёрл [5] убедительно  показал,  что  в  основании 
такой  позиции  лежит  путаница  между  эписте-
мическим и онтологическим понятиями субъек-
тивности.  Нам  представляется,  что  мы  можем 
намного  достовернее  воспринимать  существо-
вание сознательного опыта, чем что-либо еще в 
мире.  Можно  попытаться  убедить  себя,  что 
сознательный  опыт  есть  некая  нереальная 
пустая иллюзия, и есть много соблазнительного 
в  таком  мнении,  которое  философы  принимали 
и  разрабатывали  во  все  эпохи,  однако,  в  конце 
концов,  они  оказывались  чрезвычайно  неудов-
летворительными.  Во  всяком  случае  у  нас 
остается  острое  ощущение  того,  что  нечто  еще 
нуждается  в  объяснении  даже  после  того  как 
объяснены  процессы  различения  и  действия: 
здесь есть еще некоторый внутренний опыт. 
Конечно, нельзя  доказать, что есть  дальней-
шая  проблема,  в  частности  потому,  что  невоз-
можно доказать существование сознания. Одна-
ко,  повторимся,  мы  знаем  о  сознании  более 
непосредственно, чем о чем-либо другом, поэто-
му  понятие  «доказательство»  неприменимо. 
Самое большее тут можно приводить аргументы 
там, где это возможно, имея дело с аргументами 
в  пользу  противоположного,  и  мы  не  станем 
отрицать,  что  это  иногда  предполагает  апелли-
рование к интуициям, но все аргументы предпо-
лагают  интуицию,  и  нужно  стараться  макси-
мально  прояснить  интуицию,  вовлеченную  в 
такие аргументы. 
В  дальнейшей  работе  над  проблемой 
сознания  можно  предвидеть  методологическое 
разделение  в  исследованиях  сознания.  Если 
придерживаться  мнения,  что  ответ  на  «легкие» 
вопросы  объясняет  все,  что  нужно  объяснить, 
тогда мы имеем один тип теории, если принять, 
что есть дальнейшие  более  сложные  проблемы, 
тогда мы имеем другой тип. В результате такого 
разделения  становится  трудно  вести  дискуссию 
помимо него, и она часто сводится к жонглиро-
ванию  аргументами.  Нам  представляется  оче-
видным,  что  проблема  сознания  нуждается  в 
дальнейшем  исследовании  и  объяснении,  дру-
гим  авторам  кажется  приемлемой  противопо-
ложная  позиция.  Во  всяком  случае,  численное 
превосходство  сторонников  этой  последней  не 
может  служить  решающим  основанием  ее 
преимущества.
 
Самые  трудные  вопросы  созна-
ния  адресованы  и  представляет  интеллек-
туальный  интерес  для  тех,  кто  остро  чувствует 
проблему  сознания  как  предельное  основание 
всей  сознательной  жизни.  Ибо  в  настоящий 
момент у нас есть достаточно точные представ-
ления  о  том,  какого  типа  теорию  мы  получим, 
если  допустим,  что  проблемы  сознания,  как 
таковой,  не  существует.  Нам  же  представляется 
необходимым  узнать,  что  последует  из  призна-
ния  данной  проблемы,  к  каким  возможным 
позициям  может  привести  нас  антиредук-
ционизм в отношении сознания. 
Еще  одно  условие,  которого  нужно  придер-
живаться,  это  относиться  всерьез  к  естество-
знанию.  Нам  представляется  бессмысленным 
оспаривать 
актуальные 
естественнонаучные 
теории  в  тех  сферах,  в  которых  они  пользуются 
авторитетом. Однако, в то же время не стоит идти 
на  уступки  в  тех  сферах,  где  мнение  ученых-
специалистов  так  же  мало  обосновано,  как  и 
любое  другое.  Например,  мы  не  обсуждаем,  что 
физический  мир  каузально  замкнут,  или  что 
поведение  можно  объяснить  в  физических 
терминах;  но  если  физик  или  когнитивист 
полагает,  что  сознание  может  быть  раскрыто  в 
физических  терминах,  то  это  просто  надежда,  не 
подкрепленная  существующими  теориями,  и 
вопрос  о  сознании  остается  открытым.  Таким 
образом, 
необходимо 
стараться
 
сохранить 
совместимость  идей  о  сознании  с  современным 
естествознанием, однако не ограничивать их тем, 
что современная наука находит привлекательным.  
Третья  предпосылка  нового  отношения  к 
сознанию это то, что оно представляет собой не-
кий 
натуральный, 
или 
натуроподобный 
феномен, подчиняющийся собственным законам 
и  сам  задающий  законы  сознательной  жизни. 
Если  это  так,  то  тогда  должна  быть  некая 
корректная  с  естественнонаучной  точки  зрения 
и  в  то  же  время  гуманитарная  по  своему 
содержанию  теория  сознания,  независимо  от 
того,  как  скоро  мы  сможем  достичь  такой 
теории. То, что
 
сознание есть природоподобный 
феномен,  вызывает  мало  сомнений:  однако  оно 
есть  экстраординарно  «молчаливая»  часть 
природы, возникающая в человеческих видах и, 
весьма вероятно, во многих других. Есть много 
причин  считать,  что  природные  феномены 
подпадают  под  фундаментальные  законы;  было 
бы странно, если бы сознание не подпадало. Это 
не  означает  сказать,  что  природные  законы, 
касающиеся  сознания,  будут  такими  же  как 
законы в иных областях науки или даже что они 
будут  законами  наподобие  физических.  Они 
могут быть совершенно иного рода. 
Проблема  сознания  лежит  на  трудноопре-
деляемой границе между наукой и философией. 
Можно  сказать,  что  она  имеет  естественно-
научное  предметное  содержание,  но  она  не 
поддается в  должной мере исследованию обыч-
ными естественнонаучными методами. Обыден-
ная  естественнонаучная  методология  не  может 
вполне  ее  ухватить,  в  том  числе,  и  по  причине 

108
                          
ҚазҰУ хабаршысы. Философия сериясы. Мəдениеттану сериясы. Саясаттану сериясы. № 1 (36). 2011
 
трудностей наблюдения  сознания:  за пределами 
первого  лица  данные  о  нем
 
труднодоступны. 
Это  не  означает  сказать,  что  никакие  внешние 
данные не могут оказаться релевантными, но то, 
что сначала мы должны прийти к когерентному 
философскому  пониманию,  прежде  чем  мы 
сможем удостовериться в релевантности инфор-
мации.  Таким  образом,  проблема  сознания 
может  быть  научной  проблемой,  требующей 
философского  способа  понимания  для  того, 
чтобы быть поставленной как таковая. 
Полагая 
методологический 
плюрализм 
неотъемлемым  атрибутом  постнеклассической 
научной  рациональности,  мы  не  спорим,  что 
возможны  редуктивные  объяснения  сознания, 
однако  они  являются  лишь  частью  процесса 
научного  познания  и  не  могут  считаться  доста-
точными:  когда  определенный  вид  объяснений 
перестает  работать,  тогда  мы  нуждаемся  в  дру-
гих видах объяснений. Всё, что высказывается о 
сознании,  должно  быть  совместимо  с  данными 
современного  естествознания;  нам  представ-
ляется  антинаучным  пренебрегать  проблемами 
сознания, принять их вызов
 
– в духе науки. Тем 
же,  кто  полагает,  что  наука  требует  материа-
листического подхода, напомним, что наука ХХ 
века  не  раз  приходила  к  результатам,  не 
могущим  быть  истолкованными  материалисти-
чески, и если материализм не может предложить 
адекватной  картины  явления  (как  и  в  случае  с 
сознанием),  то  нужно  идти  дальше  того,  чем 
ограничиваются  его  эвристические  ресурсы. 
Автор  сам  был  склонен  к  редуктивному  мате-
риалистическому объяснению, во всяком случае, 
у  него  нет  сильного  спиритуалистского  или 
религиозного  уклона.  Мы  испытывали  надежду 
на возможность адекватной материалистической 
теории  сознания,  но  под  давлением  фактов  и 
фундаментальных  философских  соображений 
вынуждены были отказаться от нее. В конечном 
счете  нам  представляется  очевидным,  что  вся-
кий  исследователь,  принимающий  проблему 
сознания
 
всерьез, неизбежно придет к похожим 
выводам.  
Возможно,  негативная  и  критическая  часть 
работы с сознанием привлечет наибольшее вни-
мание  исследователей  и  тех,  кто  интересуется 
данной  проблемой,  но  настоящие  цели  должны 
быть  позитивны  и  конструктивны:  мы  хотим 
видеть  теорию  сознания,  которая  бы  работала. 
Впервые  обратившись  к  данной  проблеме,  мы 
были  удивлены,  обнаружив,  что  большинство 
дискуссий  о  сознании  фокусируются  вокруг 
того,  является  ли  оно  проблемой,  или  нет, 
физично  оно,  или  нет;  а  задача  построения 
теории,  казалось,  была  оставлена  в  стороне. 
Некоторые  немногочисленные  попытки  систе-
матизирования  и  теоретизирования  предприни-
мались,  на  наш  взгляд,  только  теми  авторами, 
которые  относились  к  сознанию  не  слишком 
серьезно.
 
 
Важной  методологической  предпосылкой 
адекватного подхода к сознанию, на наш взгляд, 
является  избегание  применения  к  нему  фило-
софского понятия тождества, или идентичности 
(скажем,  между  ментальными  и  физическими 
состояниями),  вместо  которого  необходимо 
употреблять  понятие  сверхдетерминации,  вве-
денное  в  сферу  гуманитарных  исследований 
еще  Фрейдом [6] Мы  находим,  что  дискуссии, 
ограниченные рамками терминов идентичности, 
в  целом  ведут  к  большей  путанице,  чем  к 
прояснению ключевых вопросов, и часто позво-
ляют  избегать  главных  трудностей.  Наоборот, 
сверхдетерминация  предоставляет  идеально 
подходящий  срез  проблемы,  внутри  которого 
все  ключевые  вопросы  могут  быть  приняты  во 
внимание.  Это  понятие  ни  в  коей  мере  не 
противоречит  такой  характеристике  сознания, 
как  невычислимости,  ибо  «между  детерми-
низмом  и  вычислимостью  существует  вполне 
определенная разница»
 
[3, с.65] 
 
Однако, 
воизбежание 
отклонения 
от 
философии,  необходимо  сконцентрироваться  на 
жесткости  сверхдетерминированных  связей: 
предписывается  ли  она  нам  логической  необхо-
димостью,  естественной  необходимостью,  или 
чем-либо еще? Широко распространено мнение, 
что  сознание  сверхдетерминировано  физиче-
ским,  в  некотором  смысле;  настоящий  вопрос 
заключается  в  том,  насколько  тесна  эта  связь. 
Дискуссии,  игнорирующие  вопросы  о  модаль-
ности  этой  связи,  как  правило,  избегают  самых 
трудных вопросов сознания.  
Проблема  сознания  замечательна  своей 
тесной  связью  как  с  философскими  вопросами 
естествознания, так и с социогуманитарной
 
сфе-
рой,  она  затрагивает  глубинные  проблемы  во 
многих  областях  науки  и  философии – от 
кибернетики и квантовой физики до эстетики и 
философии права; масштаб и глубина проблемы 
заставляю  считать  ее  фундаментальной  пробле-
мой  философии,  а  само  понятие  сознании 
полагать  одним  из  предельных  ее  предметов. 
Конечно  же,  мы  отдаем  себе  отчет  в  том,  что  в 
проблеме  сознания  может  быть  гораздо  больше 
вопросов  и  трудностей,  чем  мы  в  состоянии 
показать,  но  полагаем,  что  вполне  реально 
показать  возможность  прогресса  в  понимании 
сознания  без  того,  чтобы  отрицать  его 
существование  или  же  сводить  его  к  чему-то, 
что им не является. 
 

жүктеу/скачать 2,63 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: