«Тарих жəне саяси-əлеуметтік ғылымдар» сериясы

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Исторические и социально-политические науки», №2(41), 2014 г. 
18 
УДК 316. 42:02 /19/ (574) 
 
РАЗВИТИЕ УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЙ КУЛЬТУРЫ И ПОДГОТОВКА СПЕЦИАЛИСТОВ 
В 1970-Е ГОДЫ В КАЗАХСТАНЕ 
 
К.Т. Кашакбаева – КазНПУ им. Абая, Казахстан г. Алматы 
 
В этой статье рассматривается о развитии учебных заведений культуры и подготовка специалистов в 1970-е годы 
в Казахстане, а также о потребностях республики в специалистах учреждений культуры и их выпуск 1970-е годы. Об 
увеличении контингента работающих специалистов системы Министерства культуры Казахской ССР. О тяге трудя-
щихся к учебе в специализированных учреждениях культуры. Увеличение контингента работающих специалистов 
культуры произошло за счет открытых новых учреждений и культуры и искусства. В 1970-е годы сеть специализи-
рованных учебных заведений пополнилось шестью училищами и тремя ВУЗами. 
Ключевые  слова:  Культура.  Культурные  учреждения.  Высшие  и  средние  специальные  учебные  заведения, 
культурно-просветительные институты, училища 
 
Во все времена отмечается и не вызывает сомнение, что одним из решающих условий мощного подъе-
ма  культурно-просветительной  работы  являются  кадры  специалистов,  способные  успешно  работать  в 
обстановке,  отвечающие  современным  требованиям.  Такие  кадры  высшей  квалификации  признаны 
готовить институты культуры и искусства. 
В Казахстане этой проблеме уделяли огромное внимание в 1970-1980-х годах. Как показывают истори-
ческие  факты,  подготовка  и  использование  кадров  могут  находиться  на  соответствующем  уровне  при 
условии  взаимодействия  и  полного  взаимопонимания  между  учебными  заведениями,  готовящими  эти 
кадры и местными органами культуры, принимающими их. 
В предшествующий период 1950-1960-е годы процент людей без специального образования на работе 
в управлениях культуры, в отделах культуры был высок. Слишком часто выпускники институтов культу-
ры  не  получали  обещанного  места  работы  и  жилья.  В  этот  период  не  была  разработана  обоснованная 
номенклатура должностей, на которые вузы культуры готовили кадры. Имелись много факторов невни-
мания к молодым специалистам, к их нуждам. Поэтому процент культурно-просветительных работников 
с высшим специальным образованием рос очень медленно. Нужен был решительный перелом в отноше-
нии  к  этому  делу.  Этот  коренной  «перелом  обозначился  лишь  в  конце  60-х  -  70-х  годов  ХХ  века,  как 
указывает казахстанский исследователь Х.М. Абжанов. - Причем обусловлен он был не политическими 
установками и директивными и культурно - бытовыми изменениями в жизни казахского народа» [1]. 
В 1970 г. в учреждениях и организациях системы Министерства культуры Казахской ССР работа-
ло 29 тыс. человек, а в 1980 г. их число возросло на 10 тыс. человек. Среди работавших в 1980 году 
11500 специалистов – количество специалистов по сравнению с предыдущим десятилетием выросло 
на  4,7  тыс.  человек  [2].  Увеличение  контингента  работающих  специалистов  культуры  произошло, 
главным  образом,  за  счет  открытия  новых  учреждений  культуры  и  искусства.  За  1971-1975  годы  в 
Казахстане было открыто 3 театра, 4 концертные организации, 1510 библиотек, 1230 клубных учреж-
дений, 17 парков культуры и отдыха [3].  
Это  диктовалось  также  условиями  непрерывного  научно-технического  и  социального  развития. 
Обновлением знаний. Не случайно усиливалась тяга трудящихся к учебе в специализированных учрежде-
ниях культуры. В Казахстане за 1971-1975 гг. сеть средних специальных учебных заведений пополнилось 
шестью  училищами:  Чимкентское  художественное  училище,  Актюбинское  музыкальное  училище, 
Гурьевское,  Джезказганское,  Саркандское  и  Кустанайское  культурно-просветительные  училища  [4]. 
Учреждения  культуры  и  искусства  пополнились  молодыми  специалистами:  в  театры  и  концертные 
организации - 780 чел., клубные учреждения - 1220 чел., библиотеки – 2380 чел. В Казахстане из года в 
год  отмечалась  тенденция  постоянного  увеличения  подготовки  и  пополнения  учреждений  культуры.  В 
течение 1976 г. для работы в  учреждениях культуры было направлено 1575  молодых специалистов, из 
них  с  высшим  образованием  -228  чел.  И  со  средним  специальным  –  1347  чел.  Кадры  для  учреждений 
культуры готовили три высших и свыше 30 средних специальных учебных заведений, в т.ч. Чимкентский 
институт культуры, библиотечный факультет КазЖенПИ и 11 культурно- просветительных училищ и др. 
[5].  В  этом  году  было  открыто  культпросветучилище  в  г.  Усть-Каменогорске.  Открытие  такого  рода 
учреждений  преследовало  цель  дальнейшего  укрепления  качественного  состава  кадров  и  улучшения 
работы  по  подбору,  расстановке  и  воспитанию  кадров,  вносились  предложения  по  расширению  сети 
учебных заведений по подготовке специалистов культуры и искусства.  
Перед всей сферой культуры в тот период встали новые специальные задачи. В обществе культурная 

Абай атындағы  аз ПУ-ні  Хабаршысы, «Тарих жəне саяси-əлеуметтік ғылымдар» сериясы, №2(41), 2014 ж. 
19 
деятельность должна была направлена на формирование такого работника, который по своим качествам 
отвечал бы требованиям научно-технического развития, обладал широким кругозором, высокой профес-
сиональной  культурой.  Рост  образованности  людей,  их  самосознание  способствовали  повышению 
нравственной культуры, создавали благоприятный  психологический настрой  на производстве,  в школе, 
семье,  во  всех  сферах  общественной  жизни.  Учитывая  качественные  изменения  в  социальной  жизни 
населения, Министерство культуры Казахской ССР устанавливало тесные связи с учебными заведениями 
культуры  и  искусства.  Учреждения  культуры  и  искусства  являлись  базой  производственной  практики, 
оказывали определенное влияние на постановку учебного процесса и привития практических навыков у 
молодых специалистов.  
Ежегодно на коллегии Министерства культуры обсуждались вопросы о перспективной потребности в 
специалистах  для  учреждений  культуры.  Министерство  культуры  представляли  конкретные  места 
назначения с указанием должности, размера заработной платы и возможности представления жилплоща-
ди. В работе комиссии по персональному распределению выпускников высших и средних специальных 
учебных заведений принимали участие представители Министерства и областных управлений культуры. 
Многочисленные архивные документы характеризовали процесс развития подготовки специалистов в 
сфере культуры и искусства конкретными примерами. Так, в частности, отмечалась положительная рабо-
та по приему и закреплению молодых специалистов управлениями культуры Кустанайской, Целиноград-
ской,  Уральской  и  Кзыл-Ординской  областей.  А  в  ряде  областей,  как  Алма-Атинская,  Восточно-
Казахстанская,  Чимкентская,  Тургайская,  Караганадинская,  Талды-Курганская  и  Семипалатинская  не 
установлено  было  надлежащего  контроля  за  прибытием  и  использованием  молодых  специалистов[6]. 
Руководители некоторых учреждений культуры не могли создать атмосферы доверия и заботы о молоде-
жи, несвоевременно производили расчеты по переезду молодых специалистов, не принимали достаточ-
ных  мер  по  обеспечению  выпускников  учебных  заведений  жилплощадью  и  сокращению  текучести 
молодых специалистов, не создавали им условий для повышения квалификации, робко выдвигали наибо-
лее  подготовленных  специалистов  на  ответственную  работу.  По  вопросам  оформления  документации 
имелись серьезные претензии – Джамбулскому, Джетысайскому культурно-просветительным училищам, 
которые  списки  выпускников  представляли  с  большим  опозданием  и  не  по  установленной  форме,  без 
указания имени и отчества выпускников, их постоянного места жительства, что затрудняло оформление 
направлений и принятие мер в отношении не прибывших выпускников [7]. На коллегии Министерства 
культуры Казахстана разбирался неоднократно вопрос о том, что Джамбулская и Восточно-Казахстанская 
области  не  в  полной  мере  занимались  приемом  и  закреплением  молодых  специалистов,  не  проявляли 
достаточную заботу о создании им жилищно-бытовых условий [8]. На коллегии Министерства Культуры 
Казахской ССР отмечали, что  улучшение качественного состава кадров шло,  главным образом, за счет 
выпускников высших и средних специальных учебных заведений.  
За 1971-1975 годы для работы в учреждениях культуры было направлено в Восточно-Казахстанскую 
область – 318 чел., Джамбулскую область – 245 молодых специалистов. За это время заочно окончили 
высшие  и  средние  специальные  учебные  заведения  в  Восточно-Казахстанской  области  –  136  и  в 
Джамбулской области более 150 работников учреждений культуры. Кроме того, в эти годы количество 
дипломированных специалистов, работавших в учреждениях культуры возросло в Восточно-Казахстан-
ской области на 4% (163 чел.) и в Джамбулской области на 34% (183 чел.) [9]. Вместе с тем в работе по 
персональному распределению, приему и закреплению молодых специалистов в учреждениях культуры 
имелись серьезные недостатки. В целом по Казахстану в первой половине 70-х годов ХХ в. отмечалась 
большая  текучесть  кадров,  в  том  числе  значительная  часть  молодых  специалистов  не  закреплялись  на 
работе.  Главными  причинами  неудовлетворительного  закрепления  молодых  специалистов  являлось  то, 
что не везде проявлялось достаточная забота о создании им необходимых жилищно-бытовых условий, не 
уделялось  должного  внимания  по  оказанию  молодым  специалистам  практически  помощи  в  их  творче-
ском и профессиональном росте. 
Негативные  тенденции  в  социальном  положении  специалистов  учреждений  культуры  и  искусства 
вызывали  тревогу  и  предпринимались  меры  по  их  устранению.  Благодаря  им  ситуация  улучшалась  в 
последующие годы. Это было связано с изменением структуры потребностей людей. Все большую роль в 
его жизненной ориентации начинали играть возможности удовлетворения высоких культурных запросов. 
Широкое  развитие  получили  современные  технические  средства  распространения  культуры:  телевиде-
ние, радио, кино. Усиливалась тяга населения к оперному искусству, театральным постановкам и прочее 
художественное народное творчество, широкий интерес к книге, искусству стали неотъемлемой чертой 
образа жизни народа. Потребность в квалифицированных специалистах в культуре – это не мимолетная 

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Исторические и социально-политические науки», №2(41), 2014 г. 
20 
жажда  развлечений,  а  настойчивое  стремление  личности  и  повышению  образования,  духовному  росту. 
Это  диктовалось  условиями  непрерывного  научно-технического  и  социального  развития,  обновлением 
знаний.  Не  случайно  усиливалась  тяга  трудящихся  к  учебе  в  специализированных  учебных  заведениях 
культуры и искусства. 
Существенная  сторона  деятельности  культурно-просветительных  учреждений  –  забота  о  том,  чтобы 
духовная  жизнь  трудящихся  становилось  все  богаче  и  интереснее.  Содержательный  отдых,  высокая 
культура – насущная потребность человека. Культура должна была органичнее входить в быт населения, 
воспитывать его вкусы, умение рационально и со вкусом оформлять, делать по-настоящему красивыми 
торжественные события. Составная часть совершенствования культуры труда и быта – широкое развитие 
эстетических начал в производстве, в жизни трудовых коллективов и пр. именно этим задачам должны 
быть  служить  вновь  открываемые  учреждения  культуры,  деятельность  специально  подготовленных 
работников культуры. 
Удовлетворение возраставших духовно-культурных потребностей вызывало в 1976-1980 гг. дальней-
ший рост сети учреждений культуры: 3 драматических театра, театр кукол, 6 концертных коллективов в 
составе областных филармоний, 1504 библиотек и 1968 клубных учреждений [10].  
Вновь открываемые учреждения культуры и искусства требовали привлечения большего количества 
специалистов. Потребность республики в специалистах учреждений культуры и их выпуск в рассматрива-
емые годы характеризовался следующими данными: 
 
КОЛИЧЕСТВО СПЕЦИАЛИСТОВ УЧРЕЖДЕНИЙ КУЛЬТУРЫ ЗА 1976-1980 ГОДЫ. (ЧЕЛ.) 
 
Уровень образования 
потребность 
Ожидаемый выпуск 
С высшим образованием 
3605 
3033 
Со средним специальным образованием 
16412 
14567 
Всего: 
20017 
17600 
  
Как видно из вышеприведенных данных потребность республики в специалистах культуры и искус-
ства значительно отставало даже от ожидаемого выпуска. С одной стороны, эта тенденция указывала на 
возрастающий рост социально - культурного уровня населения страны, а с другой стороны, имевшиеся 
учебные заведения культуры еще не могли обеспечить необходимыми кадрами культурно-просветитель-
ные  учреждения.  В  рассматриваемый  период  в  сравнения  с  предшествующими  годами  отмечались 
некоторые сдвиги. Так, если в областных вузах в 1955-1956 учебном году обучалось 47,2% студенческого 
корпуса республики, в 1970-1971 гг. – 66,4%, а в 1980 году соотношение несколько изменилось в пользу 
столичных вузов, где сосредоточилось 34,8% республиканского студенческого контингента [11].  
Вместе с ростом и развитием экономики в республике, естественно, происходили серьезные положи-
тельные сдвиги в подготовке специалистов и развитии учреждений в области культуры. Однако какими 
бы крупными они не были, следует признать, что нельзя сказать о достижении такого уровня в культур-
ной работе. Обеспечение специалистами в области культурно-просветительных учреждений все еще не 
отвечало  требованиям  времени.  Имевшийся  значительный  материальный  и  духовный  потенциал  слабо 
использовался для совершенствования и повышения эффективности работы культурно-просветительных 
учреждений. 
 
1 Абжанов Х.М. Сельская интеллигенция Казахстана: исторический опыт формирования социальной практики 
(1946-1985 гг.). Автореф. на соис. Учен.степ.докт.ист.наук. - Алма-Ата, 1992. - с. 17. 
2 ЦГА РК, ф.1890, оп.3,Д.950.С.48. 
3 ЦГА РК, ф. 1890, оп.3, д.950, л.48. 
4 ЦГА РК, ф. 1890, оп.3, д.950, л.48. 
5 ЦГА РК, ф. 1890, оп.3, д.950, л.48. 
6 ЦГА РК. Ф. 1890. оп.3. Д.850.С.50. 
7 ЦГА РК. Ф. 1890. оп.3. Д.850.С.50. 
8 ЦГА РК. Ф. 1890. оп.3. Д.850.С.50. 
9 ЦГА РК. Ф. 1890. оп.3. Д.850.С.50. 
10 Народное образование и наука в Казахской ССР / Статист.сб. – Алма-Ата, 1990. - с. 127. 
11 Народное образование и наука в Казахской ССР / Статист.сб. – Алма-Ата, 1990. - с. 127. 
 
Түйіндеме 
Бұл  мақалада  1970  жылдары  Қазақстанда  мəдени  оқу  орындарының  дамуы  мен  мəдени  ошақтарға  мамандар 
даярлау  мəселесі  қаралады.  1970  жылдары  республикада  арнайы  мəдени  жоғары  оқу  орындарында  мамандар 
даярлау қажеттілігі туындап олардын саны жалдан-жылға өсіп отырды. Мəдени салада жұмыс істейтін мамандардың 
саны жаңадан ашылған мəдениет жəне өнер мекемелерінен толтырылды. 1970 жылдары осы сала бойынша арнайы 

Абай атындағы  аз ПУ-ні  Хабаршысы, «Тарих жəне саяси-əлеуметтік ғылымдар» сериясы, №2(41), 2014 ж. 
21 
оқу орындарының желісі үш жоғары мəдени оқу орындары жəне алты мəдени орта арнайы оқу орындары ашылды. 
Мақала  1970-жылдары  Қазақстанда  мамандарды  дайындау  жəне  мəдени  оқу  орындарды  дамыту  мəселелеріне 
арналады. Қазақстанда мəдени колледждері мен институттары жұмыс істеді. Олар мəдени мекемелер үшін мамандар 
даярлағандығыбаяндалған 
Тірек  сөздер:  Мəдениет.  Мəдени  ошақтар.  Жоғары  жəне  орта  арнайы  оқу  орындары,  мəдени  ағарту 
институттары 
 
Abstract 
This article focuses on the development of educational institutions of culture and training in 1970 in Kazakhstan, as well 
as the needs of the republic for specialists of cultural institutions and their issue 1970s. On increasing the contingent working 
professionals of the Ministry of Culture of the Kazakh SSR. About drawn workers to study in institutions of culture. Increase 
the number of working professionals culture was due to open new institutions and arts and culture.  
In the 1970s, a network of specialized educational institutions replenished six schools and three universities. 
Keywords:  Culture.  Cultural  institutions.  Higher  and  secondary  specialized  educational  institutions,  cultural  and 
educational institutions, schools 
 
УДК 94(574)(091) 
 
РЕАБИЛИТАЦИЯ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В 50-х: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ 
 
Е.А. Карибжанова – к.и.н., доцент КазНПУ им. Абая 
 
Данная  статья  посвящена  вопросу  реабилитационных  процессов  жертв  политических  репрессий,  которые  на 
данный момент недостаточно изучен и представлен в казахстанской историографии. Комиссия партийного контроля 
в  эти  годы  шла  очень  медленно  и  непоследовательно.  Работа  занимала  много  времени,  документы  по  каждому 
репрессированному  направлялись  в  Верховный  Совет  СССР,  и  только  после  его  рассмотрения,  могла  произойти 
реабилитация. Сказывалось и то, что чиновники, занимавшиеся реабилитацией, оставались людьми, порожденными 
административной системой, и были наделены всеми чертами сформировавшей их эпохи, многие из них ещё недав-
но строчили доносы и всеми «правдами и неправдами» боролись с «врагами народа».  
Ключевые слова: политические репрессии, «враги народа», документы, реалибитация «врагов народа», период 
тоталитаризма, казахская историография, коллективизация, Верховный Совет 
 
Одним из самых тяжёлых наследий прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие в 
период  тоталитаризма,  совершаемые  Сталиным  и  его  руководством.  Сотни  тысяч  людей  подверглись 
незаконным обвинениям, насилию, истязаниям и физическому уничтожению.  
Репрессии, начатые с середины 20-х годов ХХ в., во время коллективизации, продолжались с жестокой 
последовательностью несколько десятилетий, пока Сталин находился у власти. Они стали чудовищным 
преступлением против собственного народа.  
В период с 20-х по 50-е гг. было осуждено 3 777 380 человек, из них к высшей мере наказания приго-
ворено  –  642  980  [1,  с.  11].  В  Казахстане  за  этот  период  цифра  репрессированных  составила  103  тыс. 
человек,  каждый  четвертый  из  которых  был  расстрелян.  Более  миллиона  человек  были  высланы  или 
вынуждены покинуть республику [2]. 
Новому витку репрессий и масштабной «чистки», в центре которой стоял «заговор врачей», помешала 
смерть Сталина (5 марта 1953 г.). 
В Казахстане под тщательным наблюдением находился Институт истории, археологии и этнографии, 
АН Казахской ССР, Институт языка и литературы, Союз писателей Казахстана и др.  
Страшно  представить,  как  бы  развивались  дальнейшие  события  для  казахстанской  интеллигенции, 
если бы, Сталин остался жить…  
Данная  статья  посвящена  началу  реабилитационных  процессов  жертв  политических  репрессий, 
которые на данный момент недостаточно изучены и представлены в казахстанской историографии. 
С  первых  дней  после  смерти  Сталина  новое  руководство  страны  предприняло  шаги,  направленные 
против  злоупотреблений  прошлых  лет.  Личный  секретариат  Сталина  был  распущен,  упразднились  все 
виды  бессудных  расправ:  «тройки»,  «двойки»,  «особые  совещания»  и  «особые  трибуналы»,  через 
которые  проводились  массовые  репрессии.  Органы  государственной  безопасности  также  подверглись 
серьёзной  реорганизации:  МГБ  и  МВД  слились  в  единое  министерство  внутренних  дел  СССР,  гулаги 
передались в систему министерства юстиции.  
Пресса официально объявила о прекращении «политики культа личности». Необоснованные и агрес-
сивные нападки на деятелей культуры в средствах массовой информации потеряли свою актуальность и 
постепенно сошли на нет. 

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Исторические и социально-политические науки», №2(41), 2014 г. 
22 
Уже  4  апреля  1953г.,  появилось  сообщение  о  реабилитации  «врачей-отравителей»  и  признание  в 
применении к обвиняемым «недопустимых приёмов следствия» [3]. Верховный суд СССР пересмотрел, 
так называемое «ленинградское дело» и не нашёл в нём состава преступления. 
Комитет партийного контроля при ЦК КПСС и ЦК Компартий союзных республик по поручению ЦК 
Компартии приступил к рассмотрению дел по реабилитации коммунистов, привлеченных в 30-40-х и в 
начале 50-х гг. к партийной и судебной ответственности по политическим мотивам.  
В  период  с  июля  1953  по  февраль  1956  гг.  Комитетом  партийного  контроля  было  реабилитировано 
5456 коммунистов, исключенных из партии по необоснованным политическим обвинениям [4, с. 41].  
Необходимо  отметить,  что  количество  реабилитированных  оставалось  очень  незначительным  до 
сентября  1955  г.,  пока  не  была  объявлена  амнистия  для  осужденных  за  сотрудничество  с  немцами  во 
время  Великой  Отечественной  войны.  Так,  из  двух  областей  Алматинской  и  Джамбульской,  которые 
были взяты для подсчета, в 1953 г. был реабилитирован только один человек. В 1955 году по Алматин-
ской области было реабилитировано – 17, а по Джамбульской области – 5 человек [5, с. 24-357].  
Работа  комиссии  партийного  контроля  в  эти  годы  шла  очень  медленно  и  непоследовательно.  Сама 
процедура занимала много времени, документы по каждому репрессированному направлялись в Верхов-
ный Совет СССР, и только после его рассмотрения, могла произойти реабилитация. Сказывалось и то, что 
чиновники, занимавшиеся реабилитацией, оставались людьми, порожденными административной систе-
мой, и были наделены всеми чертами сформировавшей их эпохи, многие из них ещё недавно строчили 
доносы и всеми «правдами и неправдами» боролись с «врагами народа».  
С одной стороны вроде бы реабилитировали людей, а с другой делали это, как бы нехотя и неторопли-
во,  многие  дела  по  несколько  раз  пересматривались,  откладывались  на  более  позднее  время,  особенно 
если это касалось интеллигенции.  
И хотя, в 1954 году в Казахстан вновь возвратились многие видные деятели Казахстана: К.И. Сатпаев, 
М.А. Ауэзов, Х.Бекхожин, Е.Бекмаханов и др., отношение властей к ним продолжало оставаться очень 
«настороженным», более того, прежде чем приступить к работе, помимо реабилитации и апелляции, они 
«вынуждены были покаяться в допущенных ошибках и как бы на будущее, обещать быть послушными и 
сговорчивыми» [6, с. 131].  
Дальнейшая деятельность многих представителей казахстанской интеллигенции неоднократно обсуж-
далась в ЦК Компартии Казахстана. Так, например, на Бюро ЦК Компартии Казахстана от 25 мая 1954 г. 
подробно  рассматривался  вопрос  об  апелляции  писателя  Х.Бекхожина,  где  говорилось,  что  «учитывая 
признание допущенной ошибки и положительный  отзыв о работе  за последние годы, его можно вновь 
восстановить в рядах КПСС, но за допущенную идеологическую ошибку, объявить Х.Бекхожину выговор 
с занесением в учетную карточку» [7, л. 7-8]. 
В подобной ситуации оказался и писатель С.Муканов. Бюро ЦК Компартии Казахстана не удовлетво-
рило просьбу писателя о восстановлении ему партийного стажа, а вынесло следующее решение: «Разъяс-
нить т. С.Муканову, что ЦК КП Казахстана не может удовлетворить его просьбу об исключении переры-
ва в партстаже, т.к. т. Муканов находился вне партии 4 года». [8, л. 9].  
Просьбу  писателя  И.Есенберлина  о  восстановлении  его  в  рядах  КПСС,  Бюро  также  отклонило, 
подтвердив  «правильность»  решения  Алма-Атинского  обкома  партии  от  28  июля  1951  г.  по  поводу 
исключения его из рядов КПСС. [9, л 120]. И таких примеров «раскаивания в прошлых идеологических 
ошибках»,  можно  привести  достаточно  много,  даже  К.И.  Сатпаев  не  избежал  подобных  унизительных 
процедур со стороны властей.  
По-прежнему  цензура  жестко  контролировала  произведения  казахстанских  писателей.  Например,  в 
1953-1954 гг. был утвержден специальный перечень произведений, подлежащих исключению из сводных 
списков запрещенной литературы. Этот список несколько раз уплотнялся и изменялся. В результате чего, 
лучшие произведения казахской литературы были изъяты из книжной торговли и библиотек, «как содер-
жащие идейно-политические ошибки». Это произведения следующих авторов: М.Ауэзов – «Акын ага», 
1950  г.,  тираж  20  000  экземпляров;  К.Шангытбаев  –  «Честь»,  1945  г.,  тираж  10  000  экземпляров; 
У.Турманжанов – «Сборник казахских пословиц и поговорок», 1935 г., тираж 5 150 экземпляров; «Родная 
земля»,  1944  г.,  тираж  5  000  экземпляров.  Изъятию  подлежал  и  альбом  «Казахстан»,  тираж  которого 
составлял 10 000 экземпляров, т.к. в нем были напечатаны снимки «врагов народа» [10, л. 59, 152].  
Подобную учесть разделили и многие другие произведения казахских писателей. 
После ХХ съезда КПСС (февраль 1956г.) процесс реабилитация жертв по политическим обвинениям 
30-х-40-х – начала 50-х годов стал проходить более интенсивно, был значительно упрощен. С целью уско-
рения процедуры в лагеря были направлены специальные комиссии по пересмотру дел, которые времен-

Абай атындағы  аз ПУ-ні  Хабаршысы, «Тарих жəне саяси-əлеуметтік ғылымдар» сериясы, №2(41), 2014 ж. 
23 
но  наделялись  правами  Президиума  Верховного  Совета  СССР  и  могли  производить  реабилитацию, 
помилование,  снижение  сроков  заключения  и  т.д.  Основная  масса  реабилитированных  приходилась  на 
период с 1956 по 1961 гг. За эти годы по стране, было реабилитировано более 700 тысяч человек [11, с. 7].  
Но, к сожалению, начиная с 1962 г. работа по реабилитации  «жертв произвола», постепенно начала 
сворачиваться и к 1964 г. прекращается совсем.  
В Казахстане по двум областям – Алматинской и Джамбульской (которые были взяты для подсчета) 
количество реабилитированных составило: «В 1956 г. – 155, в 1957 г. – 537, в 1958 г. – 372, в 1959 г. – 163, 
в 1960 г. – 179, в 1961 г. – 71, в 1962 г. – 69, в 1963 г. – 51, в 1964 г. – 64 человека» [5, с. 18-472]. 
Работа по реабилитации имела много  недостатков.  Во-первых, она шла  неравномерно, выборочно  и 
стала одним из наиболее противоречивых явлений рассматриваемого периода. Массовое возвращение из 
лагерей  явилось  естественным  катализатором  общественных  настроений,  вызывающий  глубокий 
социальный стресс. Власть не отвечала на самые жгучие вопросы: «Сколько же человек невинно постра-
дало, сколько погибло и главное, – за что их отправили в тюремные застенки»? Молчание властей порож-
дало самое разное отношение к реабилитированным [12, с. 148].  
Исключительно тяжелым было возвращение бывших заключенных к нормальной жизни. Для многих 
из  них  были  «закрыты»  определенные  виды  деятельности.  Так,  учёный-историк  Е.Бекмаханов,  вернув-
шись из заключения в 1954 г., смог приступить к преподавательской деятельности только через год. Такая 
же ситуация сложилась и у другого казахстанского учёного-историка Бек Сулейменова. 
Многие  из  реабилитированных  были  настолько  психологически  сломлены,  что  уже  не  могли 
заниматься никакой активной деятельностью. Например, бывший первый секретарь одного из республи-
канских  обкомов  партии  Н.Кузнецов  после  освобождения  устроился  на  работу  простым  лесником.  А 
известная коммунистка М.Л. Фишман, входившая в годы Гражданской войны в немецкий партизанский 
отряд, вернувшись из лагеря, вынуждена была жить на немецком кладбище в Москве в течение 7 месяцев. 
Ей никто не хотел помогать [12, с.151].  
Избирательный характер реабилитации породил огромный резонанс в обществе. Приоритет отдавался 
репрессиям  1937-1938,  начала  50-х  годов  против  партийных  руководителей,  а  репрессии  20-х  годов, 
«фальшивые  процессы»,  сфабрикованные  в  период  30-40-х  годов  против  «оппозиционеров»,  такие  как 
«антисоветский  правотроцкистский  блок»,  «бухаринская  группа»,  «рабочая  оппозиция»  и  др.  не  были 
даже представлены к рассмотрению.  
В  Казахстане  запретной  темой  продолжала  оставаться  государственная  деятельность  Алаш-Орды 
(хотя  участникам  движения  «Алаш»  амнистия  была  объявлена  еще  в  первые  годы  советской  власти), 
период коллективизации 20-30-х годов, голод, который унес почти 49% населения Казахстана и другие 
«запретные» дела [13, с. 28].  
На совещании по идеологическим вопросам ещё раз было подчёркнуто, что «…произведения лидеров 
«Алаш» переизданию не подлежат. Партия должна дальше вести работу по ликвидации вредных послед-
ствий культа личности на идеологическом фронте, но это не значит обелить всех и вся» [14, л. 258].  
Многие историки склоняются к мысли, что Н.С. Хрущев опустил эти годы специально, т.к. «в середи-
не  30-х  он  возглавлял  столичную  парторганизацию,  был  членом  ЦК,  т.е.  в  период  великих  «чисток» 
оказался в их центре» [15]. Впоследствии, он в своих воспоминаниях говорил: «В вопросе об открытых 
процессах 30-40-х годов мы были двойственны. Мы побоялись договорить до конца, хотя не вызывало 
никаких сомнений, что эти люди не виноваты, что они были жертвами произвола. На открытых процессах 
присутствовали  руководители  братских  компартий,  поэтому  мы  отложили  реабилитацию  Бухарина, 
Зиновьева, Рыкова и других товарищей на неопределенный срок, можно составить целую книгу только из 
одних фамилий крупнейших, военных, партийных, советских, комсомольских и хозяйственных руководи-
телей, дипломатов и ученых. Все это были люди честные. Они стали жертвами произвола без всяких на то 
оснований» [16, с. 298.]  
На самом деле, число жертв репрессий настолько велико, что для этого потребуется ни одна книга, а 
большое многотомное издание. 
Неоднозначным было отношение властей к бывшим заключённым, многих из них по  несколько раз 
перепроверяли, не допускали к общественной и партийной работе. На одном из Бюро ЦК КП Казахстана 
говорилось следующее: «Изучив постановления Бюро Алма-Атинского обкома партии, а также апелляци-
онные, амнистированные и реабилитированные дела, мы пришли к выводу, что Бюро обкома партии, в 
отдельных  случаях  несерьёзно  и  неправильно  подходит  к  восстановлению  бывших  заключённых  в 
партию, проявляя в этом деле излишнюю снисходительность и либерализм. Между тем, среди них есть 
люди,  которые  злобно  настроены  против  советской  власти,  особенно  из  числа  бывших  троцкистов  и 

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Исторические и социально-политические науки», №2(41), 2014 г. 
24 
алашордынцев. Такой неразборчивый подход к делу восстановления партийных рядов, может привести к 
засорению партийной организации ненужными партии людьми» [17, л. 11, 16].  
Заслуживает  внимания  документ,  касающийся  деятельности Т.  ыскулова,  по  которому  Бюро  ЦК 
Компартии Казахстана (ноябрь 1960 г.) выразило мнение, что реабилитация Т.Рыскулова не является 
основанием  для  пересмотра  его  деятельности  как  антипартийной,  национальной  и  пантюркистской 
[18, л. 237-238].  
Во-вторых,  даже  для  тех,  кто  был  реабилитирован  в  50-60-х  годах,  механизм  беззакония  не  был 
разоблачен  до  конца,  реабилитация  «жертв  произвола»  еще  очень  долгие  годы  оставалась  неполной. 
Данные о реабилитированных тщательно скрывались. Так, писатель К.Икрамов вспоминал впоследствии, 
как он получил документ о посмертной реабилитации отца вместе с секретным указанием «ни с кем об 
этом не распространяться».  
В-третьих, реабилитация расстрелянных или умерших заключённых в лагерях производилась только 
по заявлению близких родственников, если таковых не было, то и дело не рассматривалось. На запросы 
родных  о  судьбах  близких  им  людей,  очень  часто,  приходили  неверные  сведения  (такие  как,  что  их 
родственники умерли естественной смертью, с указанием даже диагноза болезни, на самом деле многие 
из них были расстреляны). Только в современных условиях, реабилитированные в 50-60-х годах приобре-
ли право на то, чтобы потомки узнали правду о драме их жизни и смерти.  
В-четвёртых, невозможность определения точных масштабов обвинений в преднамеренной фальсифи-
кации, т.к. многие из обвинений, имеющих под собой политическую подоплеку, специально скрывались, 
а партийных, хозяйственных, военных и других руководителей отправляли в тюремные застенки по иным 
статьям. Огромное количество документов было уничтожено на основании «утверждённых отборочных 
списков». Большинство дел заключенных после реабилитации сжигалось. В папках с надписью «хранить 
вечно», вместо протоколов и доносов оставалась короткая справка о реабилитации, либо номерной знак 
дела  [12,  с.  149].  В  результате  чего,  общество  до  сих  пор  не  знает  ни  точных  масштабов  террора,  ни 
точных масштабов реабилитации конца 50-60-х годов.  
Самой чудовищной несправедливостью было то, что никто не порицал и не привлекал к ответственно-
сти следователей НКВД, применявших пытки к осуждённым, начальников тюрем, надзирателей и донос-
чиков. Эти люди, исковеркавшие сотни тысяч жизней остались безнаказанными.  
Но,  несмотря  на  данные  недостатки,  процесс  реабилитации  «жертв  сталинского  режима»,  имел  и 
большое  прогрессивное  значение.  Сотни  сынов  и  дочерей  казахского  народа  вернулись  из  тюремных 
застенок домой на Родину. 
Казахстанцам  стали  доступны  произведения  репрессированных  писателей:  С.Сейфуллина, 
И.Джансугурова,  Б.Майлина  и  др.  Вновь  были  восстановлены  добрые  имена  видных  партийных  и 
государственных  деятелей  Казахской  ССР:  С.Асфендиярова,  У.Джандосова,  У.Исаева,  Л.И.  Мирзояна, 
С.Мендышева,  М.Масанчи,  А.Розыбакиева  и  других.  Правда,  нельзя  не  сказать  и  о  таком  печальном 
факте, что почти все из них были реабилитированы посмертно. 
Реабилитационные процессы жертв политических репрессий не были доведены до конца, демократи-
ческие  и  прогрессивные  начинания  тормозились  самой  тоталитарной  системой,  которая  в  принципе 
оставалась нетронутой, с её административно-командными методами. 
Вновь работа по реабилитации жертв политических процессов была возобновлена Комитетом партий-
ного контроля при ЦК КПСС и ЦК компартий союзных республик в сентябре 1987 г. 

жүктеу/скачать 1,9 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: