Тюркский героический
жүктеу/скачать 3,04 Mb. Pdf көрінісі
|
| Выезд. Богатырское сватовство 319
мость ведут богатырские девы из киргизского «Манас»а. Так, сказание изо‐ бражает долгую и упорную битву богатырской девы Сайкал с Манасом 1 . В варианте С. Каралаева того же сказания представлено описание сражения соратника Манаса Алмамбета с богатырской девой Канышай и ее воинами. Воины Канышай представляли собой последнюю караульную у ворот Бей‐ джина. В сражении Канышай погибает 2 . В названных случаях речь идет о достаточно архаических функциях женщины‐богатырки. В целом все рассмотренные сюжеты богатырского сватовства относятся к наиболее архаическому пласту сюжетики народного эпоса. В кратко рассмотренных или упомянутых сказаниях речь идет о столк‐ новении или поединке между героем и героиней не потому, что они – бога‐ тырь и богатырская дева, а потому, что они являются представителями раз‐ личных миров: человеческого и нечеловеческого. Следующий этап развития сюжета героического сватовства связывается со столкновением героя с бо‐ гатырской девой. Вполне возможно, что такой сюжет основывался на каких‐ то древних обрядах и обычаях. Автор II–III вв. Клавдий Элиан писал: «Кто из саков хочет жениться на девушке, должен вступить с ней в борьбу. Если верх в борьбе остается за девушкой, побежденный борец становит‐ ся ее пленником и поступает в ее распоряжение; только поборов девушку, юноша может взять ее в свою власть» 3 . Возможное отражение подобных обычаев чувствуется уже в отдельных вариантах сказания о Туляке. В некоторых из них Хыухылыу предстает не только как представительница иной стихии, но и как богатырская дева. В такого характера сказаниях непременным условием женитьбы героя на де‐ ве‐воительнице является его победа над ней 4 . «Неудача в испытании грозит жениху немедленной смертью» 5 . В отдельных вариантах башкирского ска‐ зания «Заятуляк» Хыухылыу говорит богатырю: «Шунда бер аз һөйләшкәндән һуң, кыз йәнә әйткән: “Мин шундай кызмын, мине кем көрәшеп йыкһа, мин шуға бисә булам”, – тигән. Заятүләк яңгыз егет был кыз менән көрәшә башлаган. Көрәштә Заятүләк Һыуһылыузы бер нисә тапкыр алып ташлап, йәнә күтәргән икән, кыз: “Мин һинеке булдым инде, ташлама!” – тигән. Болар икәүһе ирле‐ бисәле булырга һүз бирешкәс, Һыуһылыу: “Күзеңде йом, мин һине үз илемә алып кайтам”, – тигән» 6 . – «Когда они немного поговорили друг с другом, де‐ вушка еще добавила: “Я такая девушка, что выйду замуж только за такого егета, кто победит меня в борьбе”. Одинокий егет Заятуляк начал бороться с девушкой. В борьбе Заятуляк несколько раз поднимал ее и бросал; и когда он поднял ее еще раз, девушка 1 Манас. Кн. 2. С. 360. 2 Манас. Кн. 1. С. 465. 3 Клавдий Элиан. Разнообразные повествования // Древние авторы о Средней Азии. Ташкент, 1940. С. 23–24. 4 Пропп В.Я. Русский героический эпос. С. 136, 148. 5 Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о нибелунгах. С. 396, 718. 6 Башҡорт халыҡ ижады. Эпос. Беренсе китап. Өфө, 1972. 218 б. 320 Тюркский героический эпос сказала: “Я теперь уж стала твоей, не бросай!” Когда они дали друг другу слово стать мужем и женой, Хыухылыу сказала: “Закрой глаза, я приведу те‐ бя в свою страну!”» (перевод наш. – Ф.У.). Если в данном случае поединок между женихом и невестой обуслов‐ лен в основном их принадлежностью разным мирам, то постепенно это обоснование отступает на второй план. На первое место выдвигается об‐ раз невесты – в основном богатырской девы, которая сама определяет ус‐ ловия женитьбы на ней. В казахской народной сказке «Таласпай Мерген» представлен именно такой эпизод: обращаясь к герою, девушка говорит: «Давай бороться. Если победишь, то я выйду за тебя замуж» 1 . Более ар‐ хаический пласт сюжета отражен, очевидно, в хакасском героическом эпосе. В довольно раннем сказании «Ах‐Чибек‐Арыг» сила богатырской девы направлена «только на борьбу с внешними врагами» 2 , что свиде‐ тельствует о роли женщины в межплеменной борьбе древнейшего обще‐ ства. Еще более ранняя ступень развития общества отражается в образе Алып‐Хыс‐Хан (Богатырской девы‐хана). В ряде эпических сказаний ха‐ касского народа «образ Алып‐Хыс‐Хан раскрывается только как образ бо‐ гатырки и правительницы» 3 . Однако абсолютное большинство богатыр‐ ских поэм хакасов «содержит повествование о том, как герой добывает себе суженую в единоборстве с нею, часто вместе с помощником» 4 . Такая трактовка сюжета продолжается и в дальнейшем. В огузской вер‐ сии сказания об Алпамыше «Рассказе о Бамси‐Бейреке, сыне Кам‐бури» од‐ ним из условий выхода замуж за Бамси‐Бейрека является победа богатыря в поединке со своей невестой. Бамси‐Бейрек побеждает свою нареченную Ба‐ ну‐Чечек и получает право женитьбы на ней. В армянском эпосе «Давид Са‐ сунский» Хандут‐хатун изображается тоже как богатырская дева. Она выхо‐ дит замуж только за того, кто ее победит. Несоблюдение этого обычая при‐ вело к тому, что она изуродовала своего первого мужа. Но Давид, разумеется, побеждает ее, женится на ней. В ее объятиях он на семь лет забывает свою клятву, данную Чымшкик‐султан, и оказывается убитым собственной доче‐ рью, родившейся у Чымшкик‐султан 5 . В подавляющем большинстве эпических сказаний герой побеждает бо‐ гатырскую деву и, как следствие этого, женится на ней. В редких случаях в народном эпосе рассказывается о победе богатырской девы в поединке с мужчиной. Следовательно, в такого рода произведениях отражаются колли‐ зии, связанные уже с безусловным господством патриархальных отношений. Победа же героини, как правило, обосновывается ее стремлением сохранить себя для любимого богатыря. Так, в одном из вариантов казахского «Коб‐ ланды‐батыр»а рассказывается о том, что на руку Карлыги претендует Бо‐ 1 Казахский фольклор в собрании Г.Н. Потанина. Архивные материалы и публикации. Алма‐Ата, 1972. С. 128. 2 жүктеу/скачать 3,04 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|