Управление (государство и общество). 2015. №2. С. 112-127. 21

105
Языковая картина мира: доминанты ментальности
сал, что «в простоте слова самая мудрость, пословицы и 
песни всегда кратки, а ума, чувства вложены в них на 
целые книги». Пословица как одна из самых употреби-
тельных в речи разновидностей паремий особенно ин-
тересна для исследования национальных ментальных и 
культурных стереотипов сразу в нескольких ракурсах: 1) 
с точки зрения особенностей семантической структуры 
пословиц, способствующей аккумуляции, хранению и 
трансляции культурно значимой информации, а также 
2) для рассмотрения основных прагматических устано-
вок, действующих практически независимо от конкрет-
ных социально-исторических условий и не теряющих 
своей актуальности напротяжении сотни лет. 
Этнические стереотипы представляют собой упро-
щенный, схематизированный, эмоционально окрашен-
ный и достаточно устойчивый образ какой-либо этни-
ческой общности, мнение обобщенного характера о той 
или иной этнической группе, распространяемое на всех 
ее представителей. При этом принято различать 
ав-
тостереотипы
, т.е. образы, которые этническая группа 
имеет о самой себе, и 
гетеростереотипы,
т.е. образы, ко-
торые группа имеет о другой (чужой) группе. Несмотря 
на зачастую настороженное отношение к чужестранцам, 
уже древнерусское общество отличалось открытостью 
межэтническим контактам и обширностью междуна-
родных связей. Закрытость общества иностранным 
влияниям, отрицательное отношение к иностранцам в 
эпоху Московского царства в дальнейшем сменяется от-
крытостью ко всему иностранному, которые после Петра 
I становятся главной чертой русской культуры. Как из-
вестно, древнерусская народность складывалась в сме-
шении, по меньшей мере, трех этнических компонентов 
– славянского, балтского и финно-угорского, с заметным 
участием также германского, тюркского и северо-кав-
казского. Это предопределило открытость русских 
пришельцам, состав которых исторически менялся, к 
чужим культурам. Под влиянием контактов с иностран-
цами обогатилась и русская материальная и духовная 
культура. Например, без татар не было бы системы рус-
ской государственности, «русских шапок», крепких руга-

106
Т. Т. Черкашина e Н. С. Новикова
тельств, сапог, ямщиков, кнута, «русской тройки». 
Следует отметить, что на протяжении всей истории 
России иностранцы успешно интегрировались в россий-
ское дворянство. В допетровское время четверть знати 
имела татарские корни. Так, третий русский царь Борис 
Годунов отсчитывал свою родословную от татарского 
мурзы Чета, крещенного в 1310-х гг. с именем Захарии 
(Чет-Захария относился к царскому роду Чингизидов). 
Из татар происходили русские дворяне Ермоловы, Да-
выдовы, Черкасские, Дашковы, Апраксины, Держави-
ны, Арсентьевы, Карамзины и др. Из немцев - Хвостовы, 
Беклемишевы, Орловы, Левшины, Марковы, Востоковы, 
Толстые, Пушкины, Протопоповы и др.
Особенно много немцев жило на Руси в XVIII веке. Од-
нако немцами в то время могли называть и поляков, и 
голландцев, и французов. Согласно ряду авторов можно 
предположить, что образ «немца» воспринимался рус-
ским политическим и обыденным сознанием не как 
экзоэтноним, а скорее, в значении «
немой
» (иной) и «
не 
мой
» (чужой) и тем самым служил для создания внеш-
них ориентиров русской национальной идентичности. 
По М.Фасмеру, древнерусское «ньмьць» - «человек, го-
ворящий неясно, непонятно»: «иностранец», ньмьчинъ, 
«немец, любой иностранец». Представления о немцах, 
принявшие характер этностереотипов, складывались в 
России постепенно, причем некоторые из них оказались 
достаточно устойчивыми. Пиво, трубка, табак как обяза-
тельные внешние признаки не только немецкого быта, 
но и самих немцев, воспринимались почти как их орга-
нические свойства. Представление о таких чертах нем-
цев, как хитрость (
Немец хитер: обезьяну выдумал
; 
Хитра 
лиса, хитрее лисы 
–
немец
), способность приспосабли-
ваться к ситуации (
Немец, что верба: куда ни ткни, тут и 
принялся
), склонность руководить (
Родом из немчин, а 
указывать горазд
), а также расчетливость, переходящая 
в скупость, аккуратность, перерастающая в педантизм 
(
Настоящий немец
), всегда традиционно противопо-
ставлялось исконным качествам русских. Не вызывали 
симпатии у последних и предусмотрительность, и прак-
тицизм немцев, а также их чрезмерные знания (
У немца 

107
Языковая картина мира: доминанты ментальности
на все струмент есть
; 
Немецкая
[т.е. точная, школярная] 
ученость
).
Вместе с тем в представлениях о немцах XVIII-XIX вв. 
сквозит добродушный юмор, спокойное признание фак-
та существования рядом человека иного склада, чем 
русский (
Немец без штуки с лавки не свалится
), и наи-
вное убеждение, что русский народ якобы обладает чем-
то, что выше и учености, и хитрости, и ловкости немца.
Христианская мораль оказала мощное воздействие на 
формирование аксиологического плана национальной 
картины мира, привнеся в нее особенное представление 
о человеке, сотворенном «по образу и подобию» Бога-сло-
ва: 
Слово слову рознь: словом Господь мир создал, сло-
вом Иуда предал Господа.
Именно христианство задало 
вектор новому отношению к 
Другому. 
«Иконой Православия» называл церковно-славянский 
язык Ю.А. Успенский. Язык выкристаллизировал пред-
ставления человека о мире и о его месте в нем. Ключе-
выми словами русского самосознания, которые и легли 
в основу «орфографии», «грамматики» и «логики» культу-
ры как семиотической системы, впитавшей в себя своео-
бразие нравственного кодекса народа, стали со-борность, 
совесть, правда, воля и др. Так, концепт со-борности, по-
нимаемый как со-причастность, со-чувствие, со-пере-
живание, со-вместность любых действий или усилий, 
нашел свое отражение в таких пословицах, как 
Дружно-
го стада и волк не берет; Народ, не знающий единства, с 
нуждой дружит, народ, сильный единством, со счастьем 
дружит; Люби ближнего как себя; Любящих и Бог любит; 
Не имей сто рублей, а имей сто друзей; Чти отца твоего и 
мать твою; Друга не узнаешь в счастье, враг не скроется 
в несчастье; Близкий сосед лучше дальней родни; Был у 
друга, пил воду 
–
показалась слаще меду и др. Заметим, 
что идея соборности – одна из ключевых идей русской 
классической философии. 
Отечественные философы от-
мечали, что в России соединяются два мира, две циви-
лизации. Задолго до появления термина 
менталитет
в 
зарубежной философии отечественные мыслители со-
средоточили свои усилия на анализе «души обществен-

108
Т. Т. Черкашина e Н. С. Новикова
ного целого», со-борности, воспринимая ее как единый 
комплекс специфических нравственно-психологиче-
ских черт русских: а) А. Хомяков (1804-1860 гг.) понимал 
соборность в качестве особой ценности русской культу-
ры в противовес католицизму и протестантизму, пропо-
ведовавших, с одной стороны, покорность, послушание, 
а с другой – индивидуализм; б) К. Аксаков (1817-1860 гг.) 
ратовал за органическое включение личности в русскую 
общину, в которой личность свободна, подобно хористу в 
хоре; в) Ю.Самарин (1819-1876 гг.) понимал под идеей со-
борности отказ личности от ее «самости», сознательное 
подчинение вере, Богу; г) С. Трубецкой (1862-1905 гг.) под-
черкивал «природную соборность сознания» русских: 
«Мы, люди... держим внутри себя собор со всеми». 
Соборность как «сгусток русского духа» очень важна 
для понимания специфики отечественной культуры. 
Это подтверждается многогранностью ее истолкования: 
это и специфика российской духовности («тайна рус-
ской души»); и внутренний мир человека («вложить всю 
душу»); и сам человек как главная персона («душа обще-
ства»); и свойства ее характера («добрая душа»); и просто 
человек («в доме ни души»); и его бессмертное начало 
(«подумать о душе»); и мера открытости индивида («со 
всей душой»); и социально-духовная смерть человека 
(«мертвые души») и т.д.
Получив мощную «прививку» православия, нацио-
нальная культура, несмотря на годы безверия и гонений, 
сохранила исконное духовное начало. Так, анализируя 
в статье «Русский человек» основания русского наци-
онального самосознания, Г.П. Федотов писал: «Русский 
славянин и в XIX веке еще не оторвался вполне от мате-
ри-земли... Природа для него не пейзаж, не обстановка 
быта и уж, конечно, не объект завоевания. Он погружен в 
нее как в материнское лоно, ощущает ее всем своим су-
ществом, без нее засыхает, не может жить... Моральный 
закон личности, ее право на свою совесть, на свое самоо-
пределение просто не существует перед законом жизни. 
В нравственной сфере это создает этику мира, коллекти-

109
Языковая картина мира: доминанты ментальности
ва, круговой поруки» (Цит. по
22
). 
Доминантной чертой русской ментальности, по мне-
нию авторитетных ученых, был и остается приоритет 
морали над правом. Так, в «Толковом словаре живого 
великорусского языка» В.И. Даля статья, посвященная 
описанию слова совесть является наиболее обстоятель-
ной: совесть – 1) нравственное сознание, нравственное 
чутье или чувство в человеке; 2) внутреннее сознание 
добра и зла; 3) тайник души, в котором отзывается одо-
брение или осуждение каждого поступка; 4) способность 
распознавать качество поступка; 5) чувство, побужда-
ющее к истине и добру, отвращающее ото лжи и зла; 6) 
невольная любовь к добру и к истине; 7) прирожденная 
правда, в различной степени развития и т.д.:
От челове-
ка утаишь, от совести 
(
от Бога
)
не утаишь.
Совесть му-
чит,
снедает, томить 
или 
убивает; Совесть
спать не
дает
. 
К кафтану 
(
к коже
)
совести не пришьешь
Переживание собственного несовершенства и стрем-
ление соответствовать нравственным нормам, нашло 
отражение в многочисленных пословицах, подтвержда-
ющих большую роль данного концепта в русской ЯКМ:
22
Там же, С. 140.

110
Т. Т. Черкашина e Н. С. Новикова
К ключевым понятиям русской ЯКМ относится так-
же концепт 
правда
как нравственный идеал, как исти-
на в образе, справедливость, правосудие (по В.И. Далю). 
В народном сознании 
правда 
ассоциировалась с любо-
вью-жалостью к ближнему:

жүктеу/скачать 468,26 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: