Задачи, направленные на формирование читательской грамотности на уроках русского языка и литературы (5–9 классы)

224 
Губарь С.Ю. 
МОСКВА 
Формат текста: составной. 
Текст 1 
Панорама Москвы 
Кто никогда не был на вершине Ивана Великого, кому никогда не 
случалось окинуть одним взглядом всю нашу древнюю столицу с конца 
в конец, кто ни разу не любовался этою величественной, почти необо-
зримой панорамой, тот не имеет понятия о Москве, ибо Москва не есть 
обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная 
громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке... 
нет! у неё есть своя душа, своя жизнь. Как в древнем римском кладби-
ще, каждый её камень хранит надпись, начертанную временем и роком, 
надпись, для толпы непонятную, но богатую, обильную мыслями, чув-
ством и вдохновением для учёного, патриота и поэта!.. Как у океана, у 
неё есть свой язык, язык сильный, звучный, святой, молитвенный!.. Ед-
ва проснётся день, как уже со всех её златоглавых церквей раздаётся со-
гласный гимн колоколов, подобно чудной, фантастической увертюре 
Бетховена, в которой густой рёв контрабаса, треск литавр, с пением 
скрыпки и флейты, образуют одно великое целое; – и мнится, что бес-
телесные звуки принимают видимую форму, что духи неба и ада сви-
ваются под облаками в один разнообразный, неизмеримый, быстро вер-
тящийся хоровод!.. 
О, какое блаженство внимать этой неземной музыке, взобравшись на 
самый верхний ярус Ивана Великого, облокотясь на узкое мшистое ок-
но, к которому привела вас истёртая, скользкая, витая лестница, и ду-
мать, что весь этот оркестр гремит под вашими ногами, и воображать, 
что всё это для вас одних, что вы царь этого невещественного мира, и 
пожирать очами этот огромный муравейник, где суетятся люди, для вас 
чуждые, где кипят страсти, вами на минуту забытые!.. Какое блажен-
ство разом обнять душою всю суетную жизнь, все мелкие заботы чело-
вечества, смотреть на мир – с высоты! 
На север перед вами, в самом отдалении на краю синего небосклона, 
немного правее Петровского замка, чернеет романтическая Марьина 
роща, и пред нею лежит слой пёстрых кровель, пересечённых кое-где 
пыльной зеленью булеваров, устроенных на древнем городском валу; на 
крутой горе, усыпанной низкими домиками, среди коих изредка лишь 

225 
проглядывает широкая белая стена какого-нибудь боярского дома, воз-
вышается четвероугольная, сизая, фантастическая громада – Сухарева 
башня. Она гордо взирает на окрестности, будто знает, что имя Петра 
начертано на её мшистом челе! Её мрачная физиономия, её гигантские 
размеры, её решительные формы, всё хранит отпечаток другого века, 
отпечаток той грозной власти, которой ничто не могло противиться. 
Ближе к центру города здания принимают вид более стройный, бо-
лее европейский; проглядывают богатые колоннады, широкие дворы, 
обнесённые чугунными решётками, бесчисленные главы церквей, шпи-
цы колоколен с ржавыми крестами и пёстрыми раскрашенными карни-
зами. 
Ещё ближе, на широкой площади, возвышается Петровский театр, 
произведение новейшего искусства, огромное здание, сделанное по 
всем правилам вкуса, с плоской кровлей и величественным портиком, 
на коем возвышается алебастровый Аполлон, стоящий на одной ноге в 
алебастровой колеснице, неподвижно управляющий тремя алебастро-
выми конями и с досадою взирающий на кремлёвскую стену, которая 
ревниво отделяет его от древних святынь России!.. 
На восток картина ещё богаче и разнообразнее: за самой стеной, ко-
торая вправо спускается с горы и оканчивается круглой угловой баш-
нею, покрытой как чешуёю зелёными черепицами; – немного левее этой 
башни являются бесчисленные купола церкви Василия Блаженного, се-
мидесяти приделам которой дивятся все иностранцы и которую ни один 
русский не потрудился ещё описать подробно. 
Она, как древний Вавилонский столп, состоит из нескольких усту-
пов, кои оканчиваются огромной, зубчатой, радужного цвета главой, 
чрезвычайно похожей (если простят мне сравнение) на хрустальную 
гранёную пробку старинного графина. Кругом неё рассеяно по всем 
уступам ярусов множество второклассных глав, совершенно не похо-
жих одна на другую; они рассыпаны по всему зданию без симметрии, 
без порядка, как отрасли старого дерева, пресмыкающиеся по обнажён-
ным корням его. 
Витые тяжёлые колонны поддерживают железные кровли, повисшие 
над дверями и наружными галереями, из коих выглядывают маленькие 
тёмные окна, как зрачки стоглазого чудовища. Тысячи затейливых 
иероглифических изображений рисуются вокруг этих окон; изредка 
тусклая лампада светится сквозь стёкла их, загороженные решётками, 
как блещет ночью мирный светляк сквозь плющ, обвивающий полураз-
валившуюся башню. Каждый придел раскрашен снаружи особенною 
краской, как будто они не были выстроены все в одно время, как будто 

226 
каждый владетель Москвы в продолжение многих лет прибавлял по од-
ному, в честь своего ангела. Весьма немногие жители Москвы решались 
обойти все приделы сего храма. Его мрачная наружность наводит на 
душу какое-то уныние; кажется, видишь перед собою самого Иоанна 
Грозного, – но таковым, каков он был в последние годы своей жизни! И 
что же? – рядом с этим великолепным, угрюмым зданием, прямо против 
его дверей, кипит грязная толпа, блещут ряды лавок, кричат разносчи-
ки, суетятся булошники у пьедестала монумента, воздвигнутого Мини-
ну; гремят модные кареты, лепечут модные барыни, ... всё так шумно, 
живо, непокойно!.. 
Вправо от Василия Блаженного, под крутым скатом, течёт мелкая, 
широкая, грязная Москва-река, изнемогая под множеством тяжких су-
дов, нагруженных хлебом и дровами; их длинные мачты, увенчанные 
полосатыми флюгерами, встают из-за Москворецкого моста, их скры-
пучие канаты, колеблемые ветром, как паутина, едва чернеют на голу-
бом небосклоне. На левом берегу реки, глядясь в её гладкие воды, беле-
ет воспитательный дом, коего широкие голые стены, симметрически 
расположенные окна и трубы, и вообще европейская осанка резко отде-
ляются от прочих соседних зданий, одетых восточной роскошью или 
исполненных духом средних веков. Далее к востоку на трёх холмах, 
между коих извивается река, пестреют широкие массы домов всех воз-
можных величин и цветов; утомлённый взор с трудом может достиг-
нуть дальнего горизонта, на котором рисуются группы нескольких мо-
настырей, между коими Симонов примечателен особенно своею, почти 
между небом и землей висящею платформой, откуда наши предки 
наблюдали за движениями приближающихся татар. К югу, под горой, у 
самой подошвы стены кремлёвской, против Тайницких ворот, протекает 
река, и за нею широкая долина, усыпанная домами и церквями, прости-
рается до самой подошвы Поклонной горы, откуда Наполеон кинул 
первый взгляд на гибельный для него Кремль, откуда в первый раз он 
увидал его вещее пламя: этот грозный светоч, который озарил его тор-
жество и его падение! 
На западе, за длинной башней, где живут и могут жить одни ласточ-
ки (ибо она, будучи построена после французов, не имеет внутри ни по-
толков ни лестниц, и стены её распёрты крестообразно поставленными 
брусьями), возвышаются арки каменного моста, который дугою переги-
бается с одного берега на другой; вода, удержанная небольшой запру-
дой, с шумом и пеною вырывается из-под него, образуя между сводами 
небольшие водопады, которые часто, особливо весною, привлекают 
любопытство московских зевак, а иногда принимают в свои недра тело 

227 
бедного грешника. Далее моста, по правую сторону реки, отделяются на 
небосклоне зубчатые силуэты Алексеевского монастыря; по левую, на 
равнине между кровлями купеческих домов, блещут верхи Донского 
монастыря... А там – за ним одеты голубым туманом, восходящим от 
студёных волн реки, начинаются Воробьёвы горы, увенчанные густыми 
рощами, которые с крутых вершин глядятся в реку, извивающуюся у их 
подошвы подобно змее, покрытой серебристою чешуёй.
Когда склоняется день, когда розовая мгла одевает дальние части 
города и окрестные холмы, тогда только можно видеть нашу древнюю 
столицу во всем её блеске, ибо подобно красавице, показывающей 
только вечером свои лучшие уборы, она только в этот торжественный 
час может произвести на душу сильное, неизгладимое впечатление. 
Что сравнить с этим Кремлем, который, окружась зубчатыми стена-
ми, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как 
державный венец на челе грозного владыки?.. 
Он алтарь России, на нём должны совершаться, и уже совершались 
многие жертвы, достойные отечества... Давно ли, как баснословный фе-
никс, он возродился из пылающего своего праха?! 
Что величественнее этих мрачных храмин, тесно составленных в од-
ну кучу, этого таинственного дворца Годунова, коего холодные столбы 
и плиты столько лет уже не слышат звуков человеческого голоса, по-
добно могильному мавзолею, возвышающемуся среди пустыни в па-
мять царей великих?!.. 
Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его тёмных переходов, ни 
пышных дворцов его описать невозможно... Надо видеть, видеть... надо 
чувствовать всё, что они говорят сердцу и воображению!

жүктеу/скачать 10,55 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: